Меж двух миров

Глава 8

Я открыла глаза. Незнакомая комната была освещена утренними лучами. Попытки вспомнить, кто я и где я, давались очень тяжело. Я помнила ночь, наполненную яркими картинками, сменяющими друг друга. Сны или реальность? Я называла себя разными именами и понимала, что ни одно из них, не принадлежит мне. И каждое из них мое больше, чем другое. Тысячи вечеров и пробуждений — какие из них мои? Может и это пробуждение — очередная иллюзия? Я помнила десятки и сотни собственных рождений и смертей. Готова была разорваться от боли утраты и стать целым миром от всепоглощающего счастья. Слышала голоса, зовущие меня разными именами…

Запах кофе, шаги на лестнице, т’эйхе входящий в комнату. Я узнала его не сразу. Аарон, — услужливо подсказала память. Мысли постепенно входили в нужное русло. В памяти всплыл вчерашний день. Он казался далеким и полузабытым. Но с ним была связана единственная ниточка в беспорядочном клубке воспоминаний — память человека, которым я была. Я почувствовала некоторую пустоту в душе, в той ее части, которая была когда-то мной. Я больше не человек. А была ли я когда-нибудь человеком? Или это тоже всего лишь сон? Странное чувство. Кажется, вот я, мои мысли, чувства, даже воспоминания о прежней жизни остались. Но это уже не я. А может то, что было раньше, не было мной?

— Доброе утро, — улыбнулся Аарон, ставя поднос с кофе и булочками на тумбу и отвлекая меня от самокопания. — Как спалось?

Я села на кровати и обнаружила, что осталась в одном лишь белье, а вся моя одежда аккуратно лежит на стуле рядом с кроватью.

— Нормально, — ответила я, кутаясь в одеяло и принимая протянутую т’эйхе кружку.

Он молча сел рядом. Сейчас я видела его иным взглядом. Опыт поколений, передавших мне свою память, и восприятие т’эйхе показывала Аарона несколько иначе. Я ощущала бурлящую в нем силу и видела, что это за сила — сила Стражей. А вот кто они такие, эти Стражи, выловить из воспоминаний пока не удавалось. Чужая память пыталась подсунуть мне образы о нем и о природе его силы, которые я усердно гнала прочь. Все это было не то, бесполезный мусор, не нужный мне сейчас. Я даже увидела его ребенком, неловко орудующим мечом. Я ощущала прежнюю тоску о нем, смешанную с обидой, и одновременно необъяснимый восторг. Вообще сложно было осознать и описать это чувство. Одновременно, будто взрывается бомба, и будто нет ничего, будто кружилась голова от нахлынувших от близости (любимого?) чувств, и будто я видела его четким трезвым взглядом. Это сводило с ума еще больше, чем прежние мои чувства. Потому что теперь я совсем не могла понять их. Я не могла объяснить себе различия между прошлым и настоящим, но чувствовала его. Казалось, это сон, хотелось, чтобы это был сон, но это было не так. Ар молчал и смотрел на кофе в своих руках. Наконец он тихо произнес на языке т’эйхе:

— Почему ты не сказала, что ты одна из нас? — он поднял на меня взгляд. Мое сердце замерло. Но вовсе не от заданного вопроса — я понимаю язык т’эйхе? Память подсказала мне несколько слов на древнем наречии, но я не стала произносить их вслух.

— Я… я не знаю, — ответила я на родном человеческом языке, действительно не зная, что ответить. Мне не хотелось врать ему, но сказать правду было бы самоубийством. Почему? Не знаю. Но знала, что говорить правду нельзя. — Разве это что-то меняет?

— Может быть, — он пожал плечами и ответил уже на моем родном языке, пристально глядя на меня. — Кто подослал тебя тогда ко мне?

— Никто, — кажется, мой голос неуверенно дрогнул, потому что я не сразу вспомнила, как встретила его в своей собственной жизни. Но меня тут же накрыло волной вполне человеческого возмущения: — Вообще-то, если мне не изменяет память, ты сам ко мне пришел.

— Но ты мне не сказала…

— А ты бы остался, если бы знал?

— Да, ты права. Не остался бы, — он помолчал. А потом вдруг сказал: — Я не чувствую тебя. Как т’эйхе. Не вижу твоей ауры. Где она? Почему ты так похожа на человека?

— Я с рождения живу среди людей. Как человек, по законам людей. Может поэтому? — я сама удивлялась сказанным мною словам. Или это кто-то другой говорит моими губами? Не самое приятное чувство, быть безвольной куклой. Хотя сама я вряд ли бы сама сочинила что-то такое, что было бы правдой и одновременно не раскрывало все карты.

— Но где же твоя сила? — недоверчиво спросил Аарон.

— Ну-у, я никогда не пользовалась ей. Не было случая…

— Случая? Это как не научиться ходить. Это не естественно для т’эйхе, — Аарон начинал злиться. Я поняла это по его взгляду — будто замелькали ледяные искры. Хотя голос его оставался спокоен. Он не верил. Потому что лгала я не убедительно. Сама понимаю.

— Я… — тут мой внутренний голос, который подсказывал мне все ответы, внезапно замолчал. Видимо у него не нашлось достойных ответов. — Не знаю, так получилось, — выпалила я и отвернулась. Обижусь. Пусть чувствует себя виноватым. — Может я вообще бракованный т’эйхе… Вот и жила… так…

— А твои родители? — все так же спокойно спросил он. Не понятно было: злится он или уже раскаивается. — Кто они?

— Меня воспитали люди, — объявила я. Ага, почти Маугли. И хотя жутко хотелось высокомерно оскорбиться, пытаясь доказать чистоту крови, внутренне я возмутилась: а чем плохи люди? И добавила: — Они точно люди, я знаю.

— И тебе никогда не хотелось попасть к нам?

— Хотелось. Из любопытства.

— Так почему не сказала, когда я был у тебя?

— Ты был занят другими проблемами. И мне показалось это не столь важным. И я спрашивала. О т’эйхе. Но ты молчал.

— Потому что я был уверен, что ты человек!

— Если ты был так уверен, то исчезнуть на год — для человека это слишком долго! — а что? Лучшая защита, это нападение. А когда память т’эйхе замолчала, мне стало проще вспомнить собственные надежды и обиды.

— Но я-то не человек! И ты тоже!

Он еще раз посмотрел на меня и замолчал. Мне даже стало стыдно немного. Почему? Не знаю, может это вообще не мое чувство.

Сделав два глотка кофе, Аарон сказал:

— Я был занят. Совет все же признал меня. Я должен был укрепить позиции. Может тебе не понять этого, ты же… — он осекся.

— Человек? — подсказала я, спрятав досаду за улыбкой. Я помнила, что он не рядовой т’эйхе. Хотя если бы он сам вспомнил про меня намного раньше, появлялся бы в моей жизни хоть иногда, было бы не так обидно. Наверное.

— Тебя нужно показать специалисту, — сменил он тему. — По-вашему… То есть у людей, это врачи. Вот что-то такое. Может они откроют твою ауру. И на счет последствий встречи с призраком. Лучше убедиться, что все в порядке. Но это после обеда. Сейчас мне нужно уйти. Мой дом в твоем распоряжении. Сегодня прибывает последний груз из Элдейрета. Мне нужно быть там.

— Можно мне с тобой? — торопливо спросила я, пока внутренний голос опять не вмешался. Некоторое время Аарон молча смотрел на меня и что-то обдумывал. А потом, наконец, ответил:

— Хорошо. Но это может быть опасно. Если что-то случиться, ты не станешь вмешиваться и уйдешь.

Я кивнула, и уже хотела вылезти из-под одеяла, когда вспомнила о своем виде. Аарон понимающе улыбнулся, встал и направился к двери.

— На сборы полчаса, — бросил он через плечо и вышел. Я вскочила и помчалась приводить себя в порядок. Я вышла из комнаты в поисках ванной. В небольшом квадратном коридоре обнаружилось еще три двери и ведущая вниз лестница. Ванная находилась за соседней дверью. Я умылась и взглянула в зеркало. В отражении вроде я. И не я одновременно. Интересно, раздвоение личности опасно для т’эйхе? — подумала я и спустилась немного раньше намеченного срока.

Аарона внизу не было. Искать его по другим комнатам я не стала. Хватило и осмотра этой. Это была большая прихожая с окнами почти до пола. Сквозь эти окна лился яркий свет утреннего солнца. Он освещал светлые, почти белые стены, светлую же мебель и другие предметы. Некоторые из них были мне знакомы. Вернее не мне, а прежним хозяевам моей новой памяти. Но я старалась об этом не думать, боясь вновь утонуть в многочисленных образах. Я «вспомню» их потом, когда и если будет время.

— Ты уже готова? — раздался сзади голос Аарона. — Ну, пошли.

Мы вышли во двор, засаженный деревьями с большими голубыми цветами — такими же, как те, что росли вокруг озера, где меня ждала Мирабиль. Я едва удержалась, чтобы не спросить, откуда они здесь? Длинные жесткие листья ответили теплом на мое прикосновение, носа коснулся тонкий аромат цветка…

— У нас мало времени, меня ждут, — поторопил меня Аарон, садясь в машину. Я отошла от дерева, обещая себе, что позже обязательно «познакомлюсь» с ним поближе.

Ярко светило солнце, его лучи отражались в окнах пролетающих мимо домов. Я с любопытством озиралась по сторонам. Окружающее было в новинку и мне, и моей новой сущности т’эйхе. Я впервые находилась в поселении т’эйхе, а в памяти призраков не было ничего об этих местах. И какая-то часть во мне ликовала: новые приключения и удивительное ощущение, будто я дома. Другая часть билась в панике — а что, если у меня ничего не получится, или что другие узнают, что происходит на самом деле? Усилием воли я подавила нарастающую панику — сейчас мне она ни к чему. С любознательностью ребенка, я задавала вопросы Аарону о проносящихся мимо неизвестных мне постройках, растительности явно неземного происхождения (о которых тут же мне выдавал полную информацию всезнающий внутренний голос, но кто его будет слушать?) и о прочих мелочах. А обиды — впереди ждало слишком много интересного, было не до них.

Вскоре мы вернулись к обширной территории завода, где были вчера, проехали по дорожкам мимо перестроенных цехов и остановились. Аарон крепко взял меня за руку и потащил к высокой кирпичной ограде, за которой и скрывалась цель нашего приезда.

За массивными воротами пряталась огромная площадь. На вымощенной бетонными плитками площади прослеживался узор, который сразу узнала моя новая половина — портал между миром т’эйхе и миром людей. В мозгу рисовались линии узора, который я не видела из-за расстояния и копошащихся вокруг т’эйхе. Неоном вспыхивали перед глазами неизвестные мне иероглифы и символы, образуя новый, более совершенный узор. Нужно изменить заклятие сейчас, пока не начался ритуал, иначе погибнут т’эйхе. Стоп! Откуда я это знаю? И сколько жизней уже унес этот портал? В мыслях закрутились формулы, расчеты понятные и не известные одновременно. Я тряхнула головой, отгоняя их. Они тут же отошли на второй план, но не исчезли, и внутренний голос стал бормотать слова и формулы чуть тише.

— Жди меня здесь, — услышала я голос Аарона. Он отошел, оставляя меня у стены, и направился к контуру круга.

Среди незнакомых лиц мелькнуло лицо Фелиции. Она тоже увидела меня, и я улыбнулась ей. Т’эйхе постепенно выходили из круга. Некоторые вставали на его контуре — те, кто будет открывать портал. Остальные занимали места вдоль стены и возле стоящих на контуре т’эйхе. Ошибки, сколько ошибок в этом круге! — кричала память «предков». Она рвалась наружу, стремясь изменить схему портала. Ведь если этого не сделать, «открывающие» погибнут от истощения ауры! Хм, тогда стоит помочь. Мысленно отметив двоих открывающих, которым достанется больше всего, я с неудовольствием обнаружила рядом с одним из них Аарона. В этих группах стояли наиболее сильные представители т’эйхе. Видимо опыт предыдущих попыток был учтен, и ошибки рисунка компенсировались приливом большей силы. Видимо они очень торопятся, раз на контур круга встают члены Совета. Значит старый мир т’эйхе вот-вот рухнет. Не зря же они так рискуют ценнейшими кадрами. Нет, я не должна вмешиваться. Вдруг что-то испорчу по незнанию? Или выдам себя раньше времени? Но зачем же просто стоять, если можно помочь, перечертив лишь пару линий?

И вот открывающие подняли руки, соединяя свою силу с силой соседей и отдавая ее кругу. В центре портала закружился вихрь, который высасывал силы из открывающих с небывалой скоростью. Вот те, кто стояли в группах поддержки, направили щупальца ауры к открывающим, передавая. Но этого было мало, крайне мало из-за ошибок в начертании круга. А может, все же не нужны сейчас лишние потери среди т’эйхе? Их и так осталось не очень много.

Решившись, я все-же зажмурила глаза и изо всех сил пожелала, чтобы «магический» рисунок портала изменился. Я обрисовывала взглядом каждую линию воспоминаний, пытаясь повторить её в воображении. Но ничего не происходило. На площади поднялся ветер. Т’эйхе-наблюдатели, вставшие цепью вокруг портала удерживали её внутри, не давая ни одной капле силы вырваться наружу. Лишь меня этот поток обходил мимо, будто не замечая. Ну? Что же делать?

Шепот в голове становился все громче, казалось, я могу различать отдельные слова, хотя смысл их ускользал от меня. Что ж, быть может пора дать волю призракам? Я глубоко вздохнула, и позволила чужим мыслям взять верх над моими.

В тот же миг шепот стих. Происходящее виделось будто в телевизоре. Я больше не контролировала собственное тело. «Я» оглянулась, и отметив, что т’эйхе не обращают на меня никакого внимания, принялась за дело. Губы зашевелились, будто шепча слова заклятия… И тут же остановились. Почему аура т’эйхе не работает? — прозвучала чужая мысль. В тот же миг я почувствовала эту самую «ауру» — она мертвыми щупальцами стелилась вокруг меня. Никакие усилия не могли заставить её зашевелиться, она оставалась лежать недвижимыми парализованными конечностями. Я почувствовала пустоту и бессилие, будто осталась без рук или без ног. Я даже попыталась пошевелиться, но безуспешно — тело мне не принадлежало.

Руки! — подумала я. Маги в сказках жестикулируют руками! «Я» недовольно поморщилась, но все же присела и, коснувшись бетонных плит пальцами, начала заново строить свои формулы. Пальцы бегали по пыли, чертя символы и замысловатые линии, которые тут же перекрывались другими. Резким движением «я» уперла ладони в пол и заставила заклятие слиться с «магией» портала.

Вихрь портала дернул меня вперед, будто пытаясь закружить, но «я» удержалась на месте, даже не шелохнувшись. «Я» медленно встала, отряхнула руки и критично осмотрела результат. Руки человека не были созданы для «магии» т’эйхе, а аура т’эйхе — её источник — была мертва и не работала. Портал не был идеальным, хотя стал менее энергозатратным. А это уже достойный результат.

Пространство внутри портала засветилось, замелькало, и вскоре во вспышках света появились очертания ящиков, растений в горшках и т’эйхе. Предметы обрели четкость. Магический вихрь утих. Двое т’эйхе, отмеченных мной ранее, обмякли и упали на мостовую. «Я» удовлетворенно улыбнулась. По крайней мере, они будут жить. Стоящие вдоль стен т’эйхе бросились им на помощь. Остальные — все те, кто участвовал в ритуале — напротив, поспешили к стене, прислоняясь и садясь около нее. Вновь прибывшие т’эйхе выходили из круга, обнимались со знакомыми, оживленно болтали.

На меня никто не обращал внимания. Постояв немного, «я» медленно двинулась к порталу, выискивая что-то среди ящиков. Я пыталась сопротивляться, вернуть власть над собственным телом. Но захватившая его память не отпускала. Я видела, как мои руки касаются ящиков, чувствовала шероховатую поверхность дерева и картона. Но управлять ими не получалось. Наконец я услышала зовущий шепот, за которым и шла «я».

Крышка одного из ящиков была сдвинута, приглашая заглянуть внутрь — здесь шепот стал громче, а затем внезапно затих. «Я» переложила крышку на соседний ящик. В опилках поблескивал металл. Один за другим «я» вытаскивала клинки в кожаных ножнах, украшенных камнями и металлическими пластинками, гравировкой и тонкими нитями, похожими на металлическую сеть. Большинство клинков были «знакомы» — «я» вспоминала их имена и имена их прежних хозяев. Большая часть оружия принадлежала Тантерам — вымершему клану. Каждый из этих клинков был наделен особой силой. В руках простого т’эйхе они были обычной железякой. И лишь тот, для кого они предназначены, пробуждал в них истинную силу, делая их опасным оружием. Изогнутые сабли, тяжелые мечи, легкие тонкие даги предназначались для избранных т’эйхе, обладающих определенными способностями.

Наконец, мои пальцы коснулась того, что бессознательно искали в этом обилии оружия. В моих руках оказался длинный тонкий клинок. Да, это он, — прозвучал в голове мой собственный довольный голос. В нем не было ничего примечательного: ни обильных украшений, ни угрожающего вида. Оплетка на рукояти была потерта, на металлических деталях виднелись царапины. Но он был мой, я чувствовала это. И клинок отвечал мне тем же — я была его. Солнце переливалось на гравированной стали, играло тенями на рисунке ножен. В основании рукояти зияло небольшой отверстие. «Я» вытащила из кармана жемчужину, подобранную после встречи с призраком, и вложила ее в нишу. Она послушно легла на рукоять и слилась с ней — вот теперь мы целиком и полностью принадлежим друг другу.

Взмах рукой, чтобы остановить обрушивающийся на меня удар. Звон стали ударяемой о сталь. Поворот, словно в танцевальном па. Еще пара взмахов — и оружие противника со звоном падает на землю, а острие моего меча замирает в паре миллиметров от горла нападающего (вот так-так, я и так могу!).

Я стояла, тяжело дыша. Моя рука сжимала меч, противоположный конец которого упирался в горло высокой светловолосой девушки из клана дворцовой стражи. Рука онемела от удара до самого плеча, пальцы дрожали. Память т’эйхе внезапно отступила, позволив, наконец, мне самой управлять собственным телом и разбираться со сложившейся ситуацией. Я опустила меч и, превозмогая желание расслабить пальцы и уронить клинок на землю, вложила его в ножны и оставила их в другой руке — все-таки сил в этом теле еще маловато. Стук сердца отдавал в ушах, перекрывая нависшую над площадью тишину. Казалось каждый т’эйхе на этой огромной площади наблюдал за происходящим, затаив дыхание.

— Зачем ты взяла его? — резко спросила девушка. Имени её не было в «моей» памяти. Видимо она из молодых.

— Он позвал меня, — честно ответила я.

— Тантер, — негромко произнесла Фелиция, подошедшая к нам. Ее слова эхом разнеслись над площадью. Она почтительно поклонилась, стоящие в нескольким метрах т’эйхе последовали ее примеру. Я попятилась, толкнула один из ящиков, на которые раскладывала извлеченное из опилок оружие. Клинки звякнули, выводя меня из оцепенения.

— Вы что?.. — спросила я, не зная, куда себя деть. Сущность т’эйхе в это время была занята тем, что ругала саму себя за неосторожность, и потому не могла ни поддержать меня, ни подсказать, что это все значит. Я попятилась, натыкаясь на стоящие повсюду коробки, пока не загнала себя в тупик. Я встретилась глазами с подошедшим Аароном. Взгляд его был мрачен, но он молча протянул мне руку. Я приняла её.

— Пойдем, — его голос громом раздался над затихшей площадью. — Нам надо во всем разобраться.