Меж двух миров

Глава 9

Аарон молчал всю дорогу до дома некого Лейна. Это был один из лучших врачевателей т’эйхе. Он поздоровался с Аароном и окинул меня заинтересованным взглядом.

— Что ж, — сказал он с сомнением. — Мне не приходилось прежде определять силу взрослого т’эйхе… Посмотрим, посмотрим… — неопределенно сказал он и предложил сесть на высокий стул перед ним.

Я повиновалась — все-таки интересно было, что произойдет дальше. А было все до банального просто — я почувствовала ласковые касания его ауры. Они прошлись вдоль моего тела, иногда касаясь кожи. Аура Лейна была не такая, как у Аарона. Словно легкие мягкие перышки гладили кожу. По сравнению с ними, прикосновения ауры Стража — в голове всплыло именно такое сравнение — были схожи с наждачной бумагой. Но это только если сравнивать. Когда «щупальца» ауры коснулись моей головы, я непроизвольно дернулась. Лейн озадачено посмотрел на меня, затем на Аарона.

— Что ж… Я конечно могу ошибаться. Такого в моей практике не случалось давно. Аура хоть и слаба и работает как-то не так, как положено, но все же абсолютно понятно, что принадлежит она…

— Тантер, — перебил его Аарон. Лейн кивнул. — Она уже проявила себя. Не так давно. Нужно было услышать подтверждение. Что с призраком?

— Повреждений я не обнаружил. Если не считать того, что аура почти не читается и наш Тантер физически ощущает прикосновения, то все в порядке. Но вряд ли это влияние призрака, — Лейн еще рез посмотрел на меня и добавил: — Я бы сказал, что это скорее аномалия ауры конкретного т’эйхе, а не результат воздействия со стороны.

Я едва удержалась, чтобы не вздохнуть с облегчением. Так логично объяснить все! Да этот т’эйхе — гений!

— В чем причина такой аномалии? — спросил Аарон. Я внимательно посмотрела на него. А в чем причина этого любопытства? Он действительно беспокоится за меня или что-то подозревает?

— Сколько тебе лет? — вместо ответа спросил Лейн у меня.

— Двадцать семь, — выпалила я. И тут же подумала, может стоило цифру изменить, чтобы соответствовать какому-либо конкретному возрасту т’эйхе.

— В таком случае, у меня только один разумный вариант объяснения. Мы ведь не знаем, почему все Тантеры исчезли. Быть может аура Юлии мутировала, приспосабливаясь к новым условиям или под давлением этих причин. В любом случае ничего опасного для жизни Юли нет.

— Ты уверен? На счет призрака, — не успокаивался Аарон.

— Абсолютно. Если возникнут какие-то непривычные ощущения, придешь ко мне, — это он уже обращался ко мне. Я кивнула, соглашаясь. — Это все, — он добродушно улыбнулся. Мы попрощались с ним и вышли на улицу.

Аарон был все еще задумчив.

— С этим разобрались, — сказал он и посмотрел на меня. — Но ты еще должна рассказать все о призраке. Все, что ты видела, делала, слышала.

— Да нечего рассказывать, — буркнула я, на ходу придумывая незамысловатую историю. — Появился призрак, я очень испугалась. А когда я прикоснулась к нему, он рассыпался.

— Как он выглядел?

Немного подумав, я ответила на этот вопрос максимально правдиво. Аарон кивнул и задал еще один вопрос:

— Я что потом? Что было, когда он рассыпался?

— Ничего. Просто… слабость. И все.

Аарон долго ничего не говорил, задумавшись о чем-то.

— Может теперь ты расскажешь о них? — я прервала его размышления.

— О ком?

— О призраках.

— Да, извини. Они стали появляться после нашего переселения на Землю. Без Тантеров сложно понять их природу, — он глянул на меня, но я никак не отреагировала. В конце концов, я еще сама не поняла, чью силу и тело я получила. И получила ли, возможно это только иллюзия. А он продолжил: — Встречи с ними смертельны для т’эйхе. Были смертельны, до тебя. Необратимые повреждения ауры, помутнение рассудка… Максимум две недели — и поврежденный т’эйхе умирал. Распылить призрака нам удавалось редко. Для этого нужно было загнать его в капкан. Но чаще они просто исчезали, — он снова замолчал. А я пыталась осмыслить услышанное. Выходит, призраки пытались изменить сознание и ауру т’эйхе. Так же, как изменили меня. Но то, что разрушало ауру т’эйхе, человека просто превратило в одного из них. Может быть, не до конца, но все-таки превратило.

— Если почувствуешь, что что-то меняется, — прервал мои размышления Аарон, — говори сразу. Возможно, удастся нейтрализовать последствия, если они есть. Ведь ты… из Тантеров, — я улыбнулась и кивнула. Понимая, что ничего ему не расскажу. По крайней мере пока.

— Вы называли их лунными. Почему?

— Кто-то сравнил их со светом луны. Потому и назвали. Чтобы хоть как-то их назвать.

Его телефон зазвонил. Он ответил и неуверенно глянул на меня.

— Я пройдусь пешком, — у него дела, а мне неплохо побыть одной и разобраться хоть в чем-то.

— Уверена?

Я кивнула.

— Скоро буду, — ответил он уже в трубку и снова обратился ко мне: — Если что-то случится, обращайся к любому т’эйхе, тебе помогут.

Дождавшись моего кивка, он ушел назад к площади.

Никто на улице не обращал на меня внимание. Я пригляделась к одному из встречных, и память услужливо выдала мне нужную информацию. Т’эйхе вообще были хороши тем, что не лезли друг к другу просто так без обоюдного согласия. Им и думать не надо было, нужна ли кому-то поддержка, сочувствие или компания на вечер. Тело т’эйхе представляло собой физическое тело и пучок энергетических щупалец — ауру, в которой то и была заключена легендарная мифическая сила этого народа. Эта аура воздействовала на окружающий мир и на самого т'эйхе, излечивая тело, передавая его настроение. Когда тому или иному т’эйхе было радостно, он, как гигантская актиния, размахивал своими щупальцами, причиняя радость окружающим. И когда его щупальца встречались с такими же радостными друзьями, то как правило их хозяева дальше шли вместе и приносили радость в мир с удвоенной силой. Если же т’эйхе злился, то жгуты щупальца сметали все на своем пути, обжигая встречных. И те соответственно не лезли с ненужными сейчас словами или делами, и отходили в сторону. И так происходило с любыми сильными эмоциями и чувствами. Я же напоминала себе высушенного на солнце дохлого кальмара, которого тащили по дороге на крючке-теле. Уж не знаю, была ли нужна мне сейчас компания или нет — как управлять этим грузом все равно было не понятно. Возможно, как сказал Лейн, моя аура имела аномальную форму и её вообще нельзя было сравнивать с естественной аурой т’эйхе. Но прислушавшись к себе, я ощутила этот мертвый груз.

Я брела по дорогам, интуитивно выбирая путь. На ходу я пыталась обратиться к перепавшему мне богатству знаний. Но так просто эти знания открываться мне не хотели. Несколько раз я останавливалась, невольно проговаривая пришедшие из ниоткуда мысли. Тогда прохожие с любопытством оборачивались. И я поспешила добраться до дома Аарона и заняться «воспоминаниями» уже под прикрытием стен.

Под палящими лучами полуденного солнца я подошла к дому и медленно направилась ко входу. Дверь была открыта. Как и все двери в поселении т’эйхе, — подсказала моя новая память. Я поднялась на второй этаж, зашла в свою комнату и повалилась на кровать. Клинок, что по-прежнему лежал в моей руке, положила рядом. Так настойчиво лезущие в самые неподходящие моменты воспоминания не спешили открыться мне теперь — мой внутренний голос упорно молчал. Может этому голосу уже имя дать? Чтоб не думать каждый раз что-то типа «эй, где ты там? Тут такое дело…». Я посмотрела на меч еще раз, изучая гравировку…

…Кейл — так его называли. Это самый первый и сильнейший магический артефакт народа т’эйхе. Он принадлежал ранее главе клана Тантеров и передавался по наследству каждому новому главе и был чем-то вроде критерия выбора. Кому дастся — тот и старейшина. И клинок ни разу не ошибался в выборе, отмечая свой милостью достойнейших. Кейл был первой магической вещью, созданной Тантерами. Каждый обладатель вкладывал в него кусочек своей души, словно передавая знания и силу своему последователю. Один из сильнейших артефактов т’эйхе теперь будто имел свою собственную душу. И с гибелью своего клана потерял свою силу. Т’эйхе сохранили его, как память и надежду на возвращение сильнейшего прежде клана.

Т’эйхе-Тантеры были изобретателями, авантюристами, т’эйхе, которым сила была доступна в сыром виде. Они лепили из нее все, что хотели, снабжая новыми приемами и заклинаниями все остальные кланы. Нет, каждый т’эйхе мог и сам сплести новое заклинание, но у него уходило на это долгое время, порой — десятки лет, а потом еще десятки на сглаживание и исправление ошибок. А уж тем более они не могли использовать свою ауру не по назначению — с рождения каждому была отведена определенная роль. И они жили лишь этой ролью, совершенствуя ее, и принося пользу народу только в пределах отведенной им роли. Тантеры же видели саму суть силы и управлялись ею играючи. Сама суть их силы была иной — она охватывала сразу все и давала возможность испробовать сначала результат, а потом уже искать нужные заклятия и пути подхода. Тогда как все остальные кланы выстраивали формулы, обращаясь к опыту поколений, подобным заклятиям или их синтезу, и после опытным путём шлифуя неровности, Тантеры делали все иначе. Они лепили результат желанием, силой мысли, а уже после составляли формулу, которой бы пользовались дальше они либо другие т’эйхе. Нет, нельзя сказать, что они могли все. Даже им порой приходилось попотеть не один день, чтобы получить то, что нужно. Но все же составление нового давалось им намного проще.

Во времена распрей и споров между кланами Тантеры оставались в стороне. Они были самым немногочисленным, хотя и очень сильным кланом. Их не интересовала власть, как таковая — они уже имели ее. Их не прельщало управление народом т’эйхе — они уже задавали веяния и течения своему миру. Нет, не то, чтобы никто из них не хотел надеть на голову корону и возглавить свое государство. Но на пути к цели сама цель, как правило, теряла свою суть, становилась мелкой и бесполезной. И Тантеры оставались в стороне от дележа власти. Но именно они предложили организовать Совет старейшин, в который входит по одному представителю каждого клана. Негласным главой часто в Совете считался все-таки Тантер. Именно за справедливость и незаинтересованность в полном захвате власти и развитии только лидирующего клана. Тантерам было интересно все, они никогда не покровительствовали только одному клану.

По примеру Кейла Тантеры создали магические предметы для глав каждого из кланов. Потом стали создавать предметы для выдающихся т’эйхе — мастеров своего дела. Обладатели артефактов совершенствовали их своей силой. Но использовать их мог не каждый. Сначала это вызывало обиду и досаду у многих т’эйхе — многие посвящали не один год самосовершенствованию, стремясь получить тот или иной предмет, и не получали его. Но польза от подобных мер все же есть — украсть или использовать артефакты не по назначению невозможно. А Тантеры создавали новые и новые вещи, наделенные магией, и одаривали ими самых достойных. А Кейл так и остался старейшим и сильнейшим из них.

Получается, когда призраки Тантеров отдали мне свои ауру, память, сущность, я вроде как стала одной из них. И как единственный представитель клана и к тому же не имеющий никаких претензий и намерений, кроме навязанного мне спасения мира (о котором я уже, к слову сказать, за калейдоскопом воспоминаний почти забыла), стала, так сказать, достойной обладания этой вещицей. Можно даже считать, что Кейл сам выбрал меня. Если забыть, что выбор-то у него был скудный.

Пролистав обрывочные воспоминания, я снова вернулась к истории жизни т’эйхе. Выходило так, что общество пришельцев из другого мира представляло собой нечто вроде муравейника, где каждый жил своим делом. Принадлежность к клану определялся характером силы, наполнявшую ауру т’эйхе. Каждый клан выполнял определенные обязанности в «муравейнике». И эти обязанности, а так же подчинение вышестоящим т’эйхе были практически смыслом их жизни.

Выходит так, что своим существованием и непонятными пока мне целями я выбиваюсь из этой укрепленной столетиями системы. И ведь для таких случаев здесь тоже есть соответствующий «клан», убирающий «бракованных». И это не считая того, что неизвестно еще, как отреагируют другие кланы. Пытаясь убить королей, о которых я пока даже ничего не знаю, я могу оказаться против всего народа т’эйхе.

Я почувствовала прилив одиночества. И к прошлому уже не вернуться, и будущее туманно и безрадостно.

«Ты не одна, я с тобой», — прозвучал в голове голос, который я приписала к сущности т’эйхе, второму «я». Ну да, конечно, как помочь — так молчит, как не надо — тут как тут. Но не до него сейчас. Надо думать, что мне делать с Аароном? Рассказать все, как есть, значило бы поставить его перед выбором уничтожить меня, как подобает защитнику своего короля, либо стать сообщником, что не позволяло ему обостренное у т’эйхе чувство долга перед кланом и народом в целом. Перспективы не особо впечатляют.

«И что делать?» — подумала я.

«Как что? Молчать», — ответил голос.

«Ну да, молчать. Такое молчание до добра не доведет. Аарон — мой единственный друг. И он мне очень нравится. И, судя по всему, это взаимно».

«Любовь, дружба и прочие сантименты в планы не входят», — холодно отрезал голос.

«Не входят? С чем брали, то и получайте», — интересно, спорить с собой и злиться на себя же — это вообще нормально?

«Не нужно забывать о поставленных целях», — напомнил голос.

«Цели? А какие у нас цели?» — сама же цель за калейдоскопом воспоминаний была уже забыта. Зачем они вообще сделали меня такой?

«Нужно убить короля», — услужливо подсказал внутренний голос. — «Получеловек, полут’эйхе — идеальная машина для этой миссии».

«А почему?»

Тишина.

«А Аарон? Что с ним то делать?»

«Уходи от него».

«Не хочу».

«Так будет лучше. Он только мешает. А как миссия будет выполнена, то скорее всего возненавидит тебя. Как, наверное, и все т’эйхе».

Опачки! Вот даже как? Хорошенькие перспективы.

«А чего ты хотела? Ты ломаешь привычный уклад их жизни, сотни лет зависимости от королевской семьи».

«А мне оно надо?»

«А у тебя есть выбор?»

«А разве нет?»

«Нет».

«Почему?»

«Если ты откажешься, то умрешь. Я покину тебя. Исчезнет и аура т’эйхе. Если ты и сможешь жить без куска собственной души, то т’эйхе сами убьют тебя. Обмана не любит никто. А чем, как не обманом будет т’эйхе, внезапно ставший человеком?»

«А человек, ставший т’эйхе — не обман?»

«Призрак бы все равно убил тебя. Аарон не знал, когда брал тебя с собой, что для людей лунный призрак опасен вдвойне. Считай, что это твой второй шанс на жизнь».

«Мило. А разве потом, когда все будет кончено, они не убьют меня?»

«Ты — Тантер. Ценный персонаж. Не убьют. Не должны. А там — посмотрим. Может, выкрутимся».

Я помолчала, а потом спросила:

«Как они узнали, что я Тантер?»

«Ты нашла и разбудила Кейл. Этого бы не смог сделать кто-то другой. И меч защитил тебя — он для того и был создан. Тантеры не воюют, но защита им нужна».

За окном давно стемнело. Я сидела на подоконнике и смотрела на звезды. Было как-то все равно, что будет. Особенно, что будет со мной и Аароном. Наверное, так и должно быть. Я и Аарон — мы с самого начала не должны были быть вместе. Я была человеком, он — т’эйхе, один из сильнейших. Теперь я та, которая должна разрушить его мир, сломать то, во что он верит. А он — защитник этого мира и своего короля. Наверное, к лучшему все это.

Сущность внутри меня ласкала холодными прикосновениями, успокаивая и замораживая чувства. Когда я думала об Аароне, готовая смалодушничать и бежать к нему, она окутывала сердце холодом. Казалось, что этот холод сжигает меня изнутри, доставляя душе безумную боль и облегчение одновременно. И лишь когда я согласилась попробовать хотя бы переехать от своего друга в другое жилище, которое смогут предоставить мне т’эйхе, боль отступила, пустота свернулась в клубок и стала ждать своего часа. Все-таки спокойно жить мне дадут только в том случае, если я буду идти по намеченной кем-то дорожке. Что ж, сыграем по их правилам, а там — посмотрим.