Между небом и водой

Глава 17. То, что не под силу…

К его облегчению, Найрону не пришлось объясняться с Эвой сразу по возвращении. Когда он вошел в учебный корпус, демарго как раз приглашал всех учителей в свой кабинет и Эва, завидев Найрона, лишь махнула ему рукой и улыбнулась. Наверное, будут совещаться о том, как им теперь восполнять казну школы, ведь на шворхов и новые плантации должно быть сильно потратились.

До самого вечера он пытался придумать, как бы так сказать Эве о трате ее капелей, чтобы она не рассердилась. Проговаривая про себя разные варианты извинений, Найрон даже не стал учить уроки. А через час, когда голова отказалась думать на эту тему, он достал книжку из мешочка и осторожно раскрыл ее. Казалось, ее страницы держатся уже не велением, а одним добрым словом. Потемневшие и облезшие, они все же сохраняли черный рукописный текст, написанный не очень красивым, но разборчивым почерком.

"Варанги и некоторые их возможности, полезные для человека"

На странице с названием была картинка, изображавшая варанга. Стоящего на задних лапках, выпустившего коготки, с сердитой мордочкой. Найрон хмыкнул, и начал читать с первой страницы, не заглядывая в оглавление. Все равно он прочтет ее всю, от начала до конца. Одолев пару абзацев, Найрон совершенно случайно кинул взгляд на часовую колбу и вскочил с кровати. Уже восемь вечера, надо идти к Томс. Собравшись с духом, он взял мешочек с ее покупками, оставшийся капель, а потом, поколебавшись, захватил и книгу. Может, если он покажет ее Эве, та поймет его лучше?

Постучав в ее кабинет и услышав приглашение войти, Найрон занес ногу над порогом, да так и застыл. Эва сидела в кресле, забравшись в него с ногами в плетеных зеленых носках. А у окна стоял Даг, скрестив руки на груди. Лицо его было мрачно и приход Найрона явно был для него неожиданностью. Как и для Эвы. Она всплеснула руками и вскочила.

– Ой, Найрон, я и забыла, что ты должен зайти! – хихикнув, она подпрыгнула на месте, – купил? Показывай!

Токвин уставился на Найрона, удивленно подняв брови. Тот, напряженно думая, говорить ли о капелях при нем, прошел в комнату и достал из мешочка пузырьки и коробочку.

– Прелесть! Спасибо! Я спасена! – Эва схватила покупки в охапку и крутнулась вокруг себя, – А книжку себе купил?

– Э-э-э… Да, купил. Видите ли… Эта книга, она очень хорошая, но редкая. И… В общем… Она столько стоила, что мне не хватило. И я взял два ваших капеля. Но я отдам. Мне папа пришлет и я отдам, – он, наконец, рискнул оторвать взгляд от пола и посмотреть на Эву. Та и не думала превращаться в микраду. Найрон облегченно перевел дух.

– Ну, ладно. Это не страшно, – она улыбнулась, – главное – ты сказал правду, а не сочинил что-нибудь вроде того, что выронил их в полете.

Найрон повел плечами. Да уж, действительно. Хорошо, что не соврал. Эва, похоже, угадала бы ложь с первого раза.

– Найрон был в городе? – Токвин заинтересованно смотрел на Эву.

– Да! Я его отпустила за книгой о варангах. Ему Айрэ оставил Стича. Заодно попросила себе кое-чего купить…

– Гм. И ты говорила с демарго об этом?

– Конечно! – теперь уже Эва удивленно смотрела на Токвина.

– Ну что же, похвальная инициатива… В чем же ценность этой книги? Ты, кстати, не сказал, сколько она стоила, – Токвин подошел ближе, требовательно протянув руку.

Найрон отдал ему книгу, пробормотав:

– Десять капелей.

– Сколько?! – Эва гневно топнула ногой, – не может быть, кто тебе продал ее за такую цену? Да его надо…

– Так кто же продал тебе эту замечательную книжку? – Токвин вгляделся в его лицо, сузив глаза.

– Продавец в лавке "Книги и принадлежности для письма. На любой вкус", седой такой с бородой.

– О нет, Эва, – пропел Даг, листая страницы, – не надо его, – он мягко улыбнулся и посмотрел на Найрона с непонятным выражением, – мальчик купил очень редкую книгу, написанную собственноручно Ассарием Гутгелом, знаменитым изменчивым, который прославил себя в веках.

– Гутгелом? Но ведь она…

– Считалась потерянной.

Эва удивленно приоткрыла рот, но учитель продолжал:

– Как видишь, это не так.

– Не стоит ли вернуть ее…

– Пусть останется у мальчика, – Токвин покровительственно улыбнулся Найрону и отдал ему книгу.

– Она стоит не десять капелей. Вероятно, продавец очень нуждался в средствах, иначе не продал бы ее за бесценок. Береги книгу, ей цена – капелей триста, не меньше.

Найрон ошарашено распахнул глаза. Как книга, даже очень редкая, может столько стоить? Его отец зарабатывает около четырехсот капелей в месяц!

– Да и варанг – дорогой подарок. Айрэ щедр. Думаю, ты ему понравился, – Токвин обошел вокруг Найрона, – поэтому он подарил тебе его?

Найрон насторожился. Что учитель имеет в виду?

– А что такое, Даг, почему бы Айрэ не сделать другу подарок? Ведь вы подружились? – Эва глянула на Найрона, – А семья у него богатая, они могут себе позволить…

– Раздаривать варангов, стоящих около пятисот капелей, направо и налево, – насмешливо ответил Токвин.

– Стич ко мне привязался! – Найрон с вызовом посмотрел на Дага, – он не захотел оставаться с Айрэ!

Токвин застыл. Только что он улыбался и теребил пальцами прядь волос, поглаживал поверхность стола, проходя мимо него, а теперь застыл, глядя на Найрона остановившимся взглядом. Эва удивленно моргала, приглаживая непослушные волосы.

– При-вя-зал-ся? – слоги тяжело повисали в воздухе, заставляя Найрона вздрагивать.

– Ну да. Стич сразу меня полюбил… Да ко мне и другой варанг лез все время. Его брату подарили, а он ко мне шел.

Токвин, покачиваясь с пяток на носки, задумчиво поскреб подбородок. Еле слышно пробормотал:

– Это что-то значит. Но что… не понимаю.

– Даг! – Эва взволнованно схватила со стола сушеную нармику и закинула в рот, – но ведь, – она усиленно начала жевать, – ведь варанги привязываются только к хозяину? Почему они идут к Найрону?

Пожав плечами в ответ, Токвин усмехнулся.

– Что-то слишком много загадок для одного учебного года. Три времени прошло c его начала, а их количество уже обескураживает.

Он раздраженно щелкнул пальцами, от которых отскочил плотный воздушный шарик, звонко ударившийся об отражатель и влетевший в огонь. Пламя вспыхнуло с удвоенной силой и Найрон опасливо отошел от камина, покосившись на учителя. Токвин с силой провел рукой по волосам, резко развернулся к Эве.

– Ладно, я пойду. Думаю, мы с тобой все обсудили? – после кивка Томс, он пожелал им добрых снов и вышел, так и не посмотрев на Найрона.

– Найрон, тебя Микел больше не обижает? – Эва, все еще с набитым нармикой ртом, опять забралась в кресло. Легко повела рукой, послав в сторону мальчика парочку.

– Нет. Я даже удивился, – Найрон смущенно улыбнулся, словив фрукты.

– Ну… Ничего удивительного… А, вот! Я тебя еще хотела спросить, ты не заметил, в книжных лавках не продавались такие…м-м-м…книжечки…Ну, что-нибудь про легенды войны…

Найрон медленно покачал головой. Книжечки? Про легенды войны? Он хотел спросить, почему нет ничего удивительного в том, что Микел больше не трогает его, но Эва вдруг засобиралась ложиться спать и, пожелав ему спокойной ночи, почти выставила из кабинета.

Бредя по коридору к платформе, он задавался вопросом, каким образом будет отвечать на завтрашних уроках, если не выучил ни одного.

Наутро Найрон вскочил пораньше в надежде повторить хотя бы один из четырех рефератов по живологии. Сев на кровати ближе к окну, пока большинство ребят еще спало, он принялся листать страницы своей работы о строении плодов демизы, поглядывая иногда на платформу. Увидев Токвина, он заинтересованно остановил на нем взгляд. Сначала Даг просто стоял, скрестив руки на груди, будто ждал чего-то. Затем резко наклонился, присел на корточки и тут же распрямился. Найрон готов был поклясться, что он что-то подхватил с пола платформы, но когда учитель направился в сторону учебного корпуса, руки его были пусты.

На уроке живологии Найрону не повезло дважды. Один раз, когда Немиза решила спросить его, и второй – когда она решила спросить его по тому реферату, который он не успел прочитать. С трудом вспомнив какие-то бессвязные отрывки из мешанины информации, бурлившей в его голове, Найрон кое-как ответил, краснея и заикаясь. На проверочной работе по числономике он смог решить три примера из восьми, а на уроке Токвина вообще не выполнил элементарного задания. Им нужно было создать из воды полый шар и закрепить его велением. Справились все, кроме Найрона. Но у него было оправдание. Весь урок он ломал голову над вопросом о том, что происходит с Токвином. Ученики переглядывались за спиной учителя и подавали друг другу предостерегающие знаки, если у кого-то что-то шло не так, когда он отворачивался. Все заметили, что Даг на взводе.

Токвин быстро ходил между столов, его походка стала стремительной, а движения резкими. Несколько раз, когда он случайно взмахивал рукой, с пальцев срывались порывы ветра, сметающего тетрадки со столов. На его лице застыло непонятное выражение. Поглядывая украдкой на учителя, Найрон улавливал то намек на тоску, то замечал отчаяние и боль, спустя мгновение казалось, что лицо Токвина источает ненависть и нетерпение. Все эти оттенки эмоций с трудом угадывались на бледном лице, будто игра светотени. На протяжении урока Найрон несколько раз решал, что эти чувства привиделись ему, но, вновь и вновь бросая взгляды на учителя, убеждался в обратном.

Даг не отреагировал ни на неудачу Найрона, ни на злобную усмешку Микела, ни на Лису, которая, проходя мимо в конце урока, тоненьким сочувственным голоском поинтересовалась:

– Что, златовласик, не получилось, да? Так у тебя и средний бал к концу трети не наберется.

Вздрогнув, Найрон молча продолжил собирать тетрадки в мешок. О конце трети и необходимости набрать средний балл он как-то подзабыл. А ведь до конца трети осталось одно время… Если к концу года у него будет в двух третях балл "ниже среднего" – его отчислят. Он, конечно, сможет попытаться вновь поступить в школу, но, учитывая свои способности, точнее их отсутствие, у него мало надежды на повторный успех.

– Спасибо, что напомнила, – пробормотал он вдогонку, вставая из-за стола.

Выйдя из кабинета последним, Найрон успел увидеть мелькнувшую за поворотом коридора длинную синюю рубашку Токвина.

После обеда он сел за письмо отцу. Впрочем, оно получилось кратким. Несколько сухих фраз о том, как у него обстоят дела, о варанге, о купленной книге и просьба передать ему немного капелей. Ни слова об "успехах" в учебе. Найрон надеялся, что отец не прилетит сюда сам, ему не хотелось видеть его и тем более разговаривать. Ему даже не было интересно, разузнал ли тот что-нибудь о родителях Микела Веруго и их прошлом.

Запечатав письмо в конверт, Найрон направился к плантациям, где жили оставшиеся шворхи. По пути, пройдя мимо натужно пыхтящего Зарика, который обмакивал тряпку в ведро с неизменной водой и мыл ею пол, оставляя пыльные разводы и кучки мусора вдоль стен, Найрон повел рукой над ведром, создав воздушную волну, и опрокинул его. Оглянувшись, и старательно округлив глаза, он с наслаждением наблюдал, как Зарик причитает, ползая по полу в намокших штанах и пытается собрать в тряпку грязную воду. Та растеклась по всему коридору, в конце которого слышался раздраженный голос демарго. Улыбнувшись, Найрон подумал, что все-таки способен на кое-какие веления.

Отослав шворха и решив сходить в библиотеку, он встретил Эву. Та была чем-то озабочена, но, увидев мальчика приветливо улыбнулась и заговорила:

– Найрон, Аруго сказал, что ты стал хуже учиться. Может, тебе стоит позаниматься с ним дополнительно? Скоро конец трети.

Сумрачно подумав, что, если уж заниматься дополнительно, то ему надо всех учителей просить об этом, он ответил:

– Ну да, наверное. Я постараюсь, учитель Томс. Я послал отцу письмо…

– Ничего, не беспокойся. Я подожду. А знаешь, с Токвином тебе тоже позаниматься не мешало бы…

Эва пошла дальше, а Найрон принялся ожесточенно чесать за ухом.

В библиотеке вместе с ним занималось несколько первоклассников из синей и розовой сфер, которые обеспокоено обменивались страшными историями, любезно рассказанными старшеклассниками, об отчислениях учеников в конце первого года обучения. Наслушавшись, Найрон после библиотеки сгреб в кучу на столе в гостиной все свои конспекты и принялся выписывать отметки на листик, чтобы вычислить свой средний балл на данный момент. Картина выходила безрадостная. До конца месяца ему нужно было заработать хотя бы десять "СБ" у Токвина, четыре "СБ" у Блума, по семь "СБ" по живологии, числономике и влиянию на живую природу. И, если грамота, живология и числономика его не очень беспокоили, то получить необходимое количество баллов по влияниям было просто невозможно.

Найрон опустил голову на руки, отмел конспекты в сторону. Даже, если он начнет ходить ко всем преподавателям на дополнителные занятия, хотя, еще неизвестно, все ли согласятся, это не даст ему уверенности в успехе. Да он просто не успеет! Почему он раньше не мог взять и сосчитать свои отметки?! Злясь на себя, Найрон принялся с утроенной силой учить главу о влиянии на деревья. Затем он стал повторять ее, путаясь в последовательности действий и бормоча:

– Сначала представить свою связь с деревом, почувствовать себя его частью и сотворить в воображении картину желаемого…Тьфу! Нет! Сотворить картину желаемого, почувствовать себя дере…- скосив глаза на подошедшего худого четвероклассника, Эпа, Найрон запнулся на полуслове.

– Найрон, ты не вернул справочник в библиотеку, Камс рвет и мечет. Отнеси сейчас, а то она мне сегодня продыху не давала: "Где этот мальчишка, он никогда больше не уговорит меня дать ему справочник с собой!", – передразнивая библиотекаршу, Эп так гримасничал, что Найрон не выдержал и расхохотался. Подмигнув, тот вернулся к урокам.

Решив, что возврат книги займет не больше четверти часа, Найрон схватил тяжеленный фолиант и побежал в учебный корпус. Впрочем, бежать с такой тяжестью не слишком получалось и десять минут он потратил только на дорогу до библиотеки. Переваривая на обратном пути информацию, выданную ему доброй старушкой относительно его личных качеств, а также качеств, переданных ему всеми родственниками, начиная от пра-пра-пра-, Найрон столкнулся с перепуганным Сёмом. Тот, крадучись, выходил из собственной комнаты, держа в руках что-то небольшое, завернутое в грязную тряпку.

Столкнувшись, они уставились друг на друга. Недолго думая, Найрон презрительно фыркнул, совсем как варанг, и пошел дальше. Но, услышав чей-то напряженный голос, растягивающий слова, остановился. Это не Зарик. Да и с кем ему там разговаривать?

– Далеко собрался, Сём? – голос казался таким знакомым, но угрожающе-вкрадчивые интонации сбивали с толку.

– Я… Я только…Уважаемый Токвин…

Это был Токвин?! Откуда он взялся? Найрон повернулся на пятках, и подошел к изгибу коридора, выглянул. Зарик, вцепившись обеими руками в то, что он так бережно завернул в грязную тряпку, стоял, потихоньку сползая по стене вниз. Над ним, опираясь рукой о стену, почти вплотную, возвышался Даг. Несмотря на свой небольшой рост, он казался сейчас очень, очень высоким. Найрон застыл, испугавшись. От Токвина исходила физически ощутимая угроза. Она будто волнами распространялась от него по узкому извиву коридора, обдавая Найрона холодком.

– Ува… Я хотел… прибраться в коридоре… – Зарик еле выговаривал слова, стуча зубами. Мальчик не понимал, почему Даг так насел на него. Что тот сделал? Неужели это из-за опрокинутого ведра?

– Давайте посмотрим, что у вас в руках, Сём, – вкрадчивый голос Токвина стал совсем тихим, но каждое слово въедалось в сознание, подавляя всякое желание сопротивляться. Найрону подумалось: ну что Зарик тянет, показал бы Токвину, что у него там, в тряпках?!

Зарик ожесточенно замотал головой, не делая, однако, попыток сопротивляться. Хищно усмехнувшись, Даг мягко втолкнул Сёма в комнату и зашел следом. Раздался звук удара и вскрик. Дрожа, не понимая, зачем он это делает, Найрон на ослабевших ногах подошел к оплывающей двери. Заглянул в щель. Учитель даже не потрудился закрыть ее.

– Великолепный нюх, Сём. Хотел избавиться? Но держи ее крепче, тебе не удастся обвести меня вокруг пальца дважды.

Токвин стоял спиной к двери. Короткое движение рукой и Зарик пролетел к стене, роняя стоящие на пути сломанные стулья, тумбочку и высокие стопки каких-то полуразвалившихся книг. Еще взмах и стулья, разлетевшись на остроконечные части, сложились в воздухе веером и полетели в Сёма. Тот вскрикнул, закрыв лицо ладонями. Острые обломки ножек вонзились в стену вокруг него. Найрон зажал рот рукой. Что делать?! Бежать к демарго? К Эве? Что происходит?! Он уже хотел куда-то нестись, но Токвин вновь заговорил мягким вкрадчивым речитативом, лишающим воли и сил:

– Ты можешь привести хотя бы одну причину, по которой мне стоит оставить тебя в живых? Лишь оторвав твой длинный, сующийся куда не следует, нос. А может, лишить тебя скользких ручонок? Все равно ты ими ничего полезного сделать не в состоянии, так к чему тебе лишние конечности? – шипя это, Токвин поигрывал светящимся воздушным шаром, который с каждым словом ярко вспыхивал, заставляя Зарика поскуливать и все сильнее вжиматься в стену, сидя на корточках.

– Пожалуйста! Пожалуйста! Не надо… – Зарик шептал куда-то себе под мышку, продолжая закрывать лицо руками. Острые локти жалко торчали вверх.

– Тогда ты сейчас пойдешь со мной к демарго и сознаешься…

– Но в чем, – голос Зарика внезапно обрел силу, – я же ничего…- он вскочил и протянул к Дагу руки, но не успел договорить.

Токвин резко выставил ладонь вперед, и светящийся шар с силой отвердевшего камня ударил Зарика в грудь. Всхлипнув, тот влетел в стену, оставив вмятину. Найрон услышал, как от удара у него перехватило дыхание. Сделав несколько судорожных попыток вдохнуть, Зарик посерел и сполз на пол. Но Токвина это не остановило. Брезгливо дернув рукой, будто собирается раздавить какую-то мерзкую тварь, он применил веление к воде в кувшине.

Послал Зарику в лицо мгновенно затвердевшую струю.

Найрон вскрикнул.

Свист струи, судорожно распахнутые глаза Сёма. Но что-то полупрозрачное, большое, мелькнуло в воздухе, перебив нацеленное в того блестящее острие. Токвина сбило с ног и проволокло в угол. Удар и яростный крик боли. Стопка книг сыпется на него сверху.

Найрон поморгал, ничего не понимая. Только что он обнаружил, что стоит уже не в коридоре, а посреди комнаты. И его руки почему-то подняты. Недоумевая, мальчик опустил их и подбежал к Зарику. Тот, не моргая, смотрел на мальчика.

– Малыш Найрон меня спас, – с недоверчивой улыбкой прошептал Зарик, – как Найрону это удалось?

Мальчик покачал головой и озадаченно оглянулся.

– Это не я. Я почти ничего не умею.

Но ни в комнате, ни в коридоре, куда он выглянул, кроме них троих никого не было. Послышался шорох из угла. Отбрасывая книги, Токвин пошевелился и с трудом принял сидячее положение, морщась и держась за плечо. Найрон опасливо посмотрел ему в глаза. Кто бы это ни сделал, Токвин не будет доволен тем, что это увидел ученик. От изумления брови Найрона поползли вверх: учитель смотрел на него с восхищением! Показалось, подумал он и нерешительно подошел к Дагу.

– Учитель, вы не ранены? Что это было?

– Ты меня спрашиваешь, гаденыш? – не смотря на резкость слов, Токвин продолжал восхищенно смотреть на мальчика, – ты ударил меня воздушным щитом! Да это среднему не под силу!

У Найрона пропала способность внятно говорить. И думать тоже. Учитель о нем сейчас сказал? Воздушный щит? Такому в школе низшей ступени не учат. От кого-то из одноклассников он слышал, что воздушные щиты под силу лишь высшим мыследеям. Но, при чем же здесь он?

Застонав сквозь зубы, Токвин выбрался из-под книжного завала, стряхнул труху с рубашки, подошел к Найрону. Зарик продолжал сидеть на полу и глупо улыбаться, не отрывая взгляда от мальчика.

– Припомни, с тобой хотя бы раз, когда-нибудь происходило нечто подобное? – стоя над мальчиком, Даг потирал плечо и кривился от боли. Найрон старательно наморщил лоб, вспоминая.

– Н-нет, учитель Токвин. Я такого не помню…

– Ладно, сейчас мы ничего не выясним. Нужно сообщить демарго, собрать сход…, – говоря это, Токвин вышел из комнаты Сёма, которая теперь была просто идеальным местом для игры в прятки. Спрятать здесь можно было весь класс Найрона. Искали бы дней десять.

– Кого собрать…? – беспомощно пробормотал мальчик, оглядываясь на поднимающегося с пола Зарика, машинально продолжающего сжимать в руках что-то, завернутое в тряпку.

Не успел он сделать и шага, как в комнату вошли Токвин, Дэмайло и Вест. Найрон застыл. Но на него сейчас не смотрели. Демарго подошел к Сёму и протянул руку.

– Разверните тряпку, Сём и дайте предмет мне.

Всхлипнув, тот беспомощно посмотрел на Найрона, медленно развернул материю и вложил в ладонь демарго что-то небольшое, округлое и блестящее. Тот повертел это и усмехнулся.

– Что же вы собирались сделать с ней, Сём? Неужели не знали, что ее разыскивает Собрание Хайрита? Как думали продавать такую вещь?

– Она не моя, – твердо ответил Сём, выпрямляясь.

– Конечно, не ваша. Она принадлежит Собранию.

– Я хотел сказать, что не знаю, как она оказалась у меня. Я хотел…

– Тайно вынести ее и затем продать. Но вы слишком самонадеянны, Сём. Даже, если бы Даг не застал вас врасплох, вы никогда не продали бы ее. Ни один торговец не рискнет купить Эминтагерну.

Найрон вздрогнул. Вот это – Эминтагерна?! Та самая Капля?! Ему припомнились строчки из книги Легенд: "Когда же последний бой достиг апогея и сила вокруг начала бурлить и кипеть, когда стало некуда скрыться от всё уничтожающей стихии, Всевышие дало людям шанс на спасение и уничтожило часть разъяренной силы. Раздался гром и будто мир опустел, так стало тихо и спокойно. И только там, где мгновение назад ярился бушующий океан силы, в даль пролетела воздушная стрела, разделившая и вновь соединившая мир. В том же месте, откуда она начала свой полет, Высшие мыследеи Эминта и Герн нашли Каплю…".

– Демарго! – по голосу стало понятно, что Зарик готов разрыдаться, – ну неужели вы не понимаете…я же не…не сумасшедший! Зачем бы я стал связываться с ТАКИМ?! Это Токвин! Он меня ненавидит! Я раскрыл правду о нем и теперь он мстит!

Найрон тихонько стоял в стороне и, пользуясь тем, что целиком поглощенные происходящим взрослые просто забыли о нем, переводил взгляд с Зарика на демарго, а с демарго на Токвина.

– Некрис, – Даг обворожительно улыбнулся, – полагаю, вопрос исчерпан. Мы поймали Сёма с поличным, – демарго послушно кивал, глядя Токвину в глаза, – Теперь, что касается мальчика. Нотис услышал шум из комнаты и заглянул. Увидел, как я задерживаю Сёма и, не разобравшись в ситуации, от испуга, я думаю, применил веление к воздуху. Мальчик не отдавал себя отчета в том, что делает. Но сейчас это не важно, – Токвин, наконец, посмотрел на Найрона. Глаза демарго и Веста и так уже были обращены к нему.

– Важно то, что ученик первого класса школы низшей ступени, который имеет по моему предмету всего лишь три Средних Балла, остальные – Низшие, сумел применить веление, сотворившее воздушный щит.

Демарго выпучил глаза, дернулся, уставившись на Токвина.

– Даг, вы, видимо были в состоянии…м-м-м…легкого…э-э-э…возбуждения…И не совсем отдаете отчет в своих словах сейчас.

Сохраняя приветливо-внимательное выражение лица и приятную улыбку, Токвин наклонился к Дэмайло. Голос стал тихим и вкрадчивым, как совсем недавно в разговоре с Зариком.

– Я, конечно же, был не совсем спокоен, когда поймал Сёма, но не настолько, чтобы потерять способность отличить обычную воздушную волну от щита, Дэмайло.

– К чему эта фамильярность, Даг? Вы должны…

– ВЫ должны собрать Сход демарго высших школ, Некрис. ВЫ должны призвать приходящего учителя, который занимался с семьей Нотисов, и допросить его. ВЫ должны опросить его отца на предмет необычных происшествий, возможно происходивших с его ребенком, – Токвин говорил все громче, под конец в его голосе зазвучала не скрываемая ярость.

Демайло развернулся к Токвину так, что хлопнули полы плаща. Он почти завизжал, размахивая руками и брызгая слюной:

– Ты не можешь указывать мне, что я должен делать! Твоя миссия здесь окончена! Больше я ничего тебе не должен! И…и, если ты не способен отличить волну от щита, это не моя вина! Он, – демарго резко ткнул пальцем в сторону Найрона, – НИЗШИЙ мыследей! Ни приходящий учитель, ни мы не могли ТАК ошибиться! Это невозможно! Так не бывает! Я, так уж и быть, соберу Сход учителей средних школ, пусть его посмотрят. Но не надейся, что твое уязвленное самолюбие заставит меня и дальше идти у тебя на поводу!!

Токвин презрительно усмехнулся, покачал головой.

– Не забудьте написать доклад Собранию о Зарике, – сухо проговорил он сквозь зубы, и вышел из комнаты.

Метнув вслед Токвину гневный взгляд, демарго бросил Весту указание запереть Сёма в пустующей кладовой. Затем, обернувшись к Найрону, он обхватил ладонью подбородок, лицо его стало задумчивым.

– Ну что ж, иди к себе. Когда соберется Сход, я пришлю за тобой. Демарго наверняка захотят посмотреть на твои умения. Так что, вспомни все, что знаешь, – осторожно обойдя Найрона, Дэмайло вышел, бережно сжимая Эминтагерну.

Посмотрев вслед Аруго, уводящему жалобно поскуливающего Зарика, Найрон побрел в свою сферу. Он спрашивал себя, как Зарик мог набраться наглости пытаться перепродать украденную из Собрания Каплю? И как ее вообще украли? Да и зачем? Ведь пользы от нее никакой. Лежит себе на золотом блюде, напоминая Высшим о том, к чему может привести война. Превращается. Из водяной в деревянную. Из деревянной в каменную. Из каменной в воздушную. Невозможно. Но, якобы, факт. Говорят, что она – порождение непонятной "воздушной стрелы", которая, выйдя из ниоткуда и уйдя в никуда, забрала из мира и заперла где-то в неизвестности освобожденную войной силу, дав людям спасение от ее разрушающего действия. Но, что в этой легенде правда… Кто-то утверждает, что Капля – всего лишь выдумка. Что на самом деле она не меняется, просто кто-то в Собрании для поддержания этого мифа подменяет ее то на каменную, то на деревянную. А может, все Высшие Собрания знают об этом, но молчат.

Весь день Найрон провел, мучаясь догадками о своей дальнейшей судьбе. Он не верил в то, что смог создать воздушный щит. С другой же стороны, неужели Токвин мог так ошибаться? Несколько раз Найрон пробовал сотворить полый водяной шар – домашнее задание Токвина, но у него ничего не получилось. Правда, он совершенно не мог сосредоточиться. В голове одно предположение сменяло другое с быстротой шворха. Его отчислят. Или позволят заниматься дальше. Может, ему решат сделать снисхождение и оставят в школе, даже если он не наберет средний балл к концу года. Может, учителя станут заниматься с ним дополнительно. Или позволят поступить повторно, на следующий год, если у него не получится вытянуть в этом. И что же он все-таки сделал? Что-то же, в конце концов, отбросило Токвина к стене и перебило водную струю, которая чуть не проткнула Сёму лоб?

При мысли о Зарике, Найрона охватила необъяснимая жалость, которую он быстро отмел. Он получит по заслугам! Может, Токвин и был жесток с ним, но его можно понять. Из-за Сёма он был вынужден уйти с любимой работы и прозябать в этой школе для низших мыследеев, тогда как, если верить Пилану, он мог бы преподавать и в школе высшей ступени. Хотя, мальчик поежился, Даг чуть не убил Зарика. Почему? Какой в этом был смысл? Или он просто не думал в тот момент о каком-либо смысле? Если бы ему было видно его лицо…

Через два часа ученики обсуждали в гостиной военный отряд Собрания, забравший Зарика Сёма. Все гадали за что, а Найрон тихонько сидел в кресле и, глядя на огонь в камине, думал, что неизвестно каким образом, но его жизнь теперь изменится. Поглаживая впрыгнувшего на колени Стича, Найрон сказал себе, что стоит, пожалуй, приготовиться к худшему.