Между небом и водой

Глава 9. Зарик Сём.

Зайдя в спальню после ужина, Найрон нисколько не удивился тому, что его поджидают четверо. С угрюмыми лицами и сжатыми кулаками.

– Если ты думаешь, что наказание помешает нам надавать тебе… – зашипел Микел, краснея, как раскаленный чайник. Казалось, еще чуть-чуть и из носа пойдет пар.

Подойдя к своей кровати и ехидно улыбаясь, Найрон оповестил их:

– До ужина я был у учителя Токвина и он сказал, что если вы меня обидите, он добьется вашего исключения. Так что, я буду даже рад, если вы мне "надаёте", – продолжая улыбаться, Найрон встал рядом с Микелом, вызывающе глядя в его грязно-серые глаза. Тот отвел взгляд и сердито засопел. Рванулся к Найрону с занесенным для удара кулаком, но Нитс перехватил его.

– Микел, перестань, вдруг он и вправду…

– Да врет он все! – пыхтел тот, вырываясь.

Найрон на всякий случай отошел в сторонку, старательно растягивая губы в улыбке. Он не был уверен, что его блеф сработает, но надежды, возлагаемые им на Нитса, более осторожного, чем Микел, оправдывались на глазах. Лиса, махнув белыми волосами, собранными в хвост, подошла вплотную к Найрону и звонко проговорила, печатая каждый слог:

– Этот, может, и не врет. Он на все способен! Предатель и ябеда! – она смерила Найрона презрительным взглядом, развернулась, хлестнув его хвостом по щеке, и пошла в девчоночью спальню.

С трудом успокоив Микела, Нитс увел его в гостиную, где начинали ужинать старшеклассники. Камер, настороженно наблюдавший эту сцену, принялся делать домашнее задание, время от времени отрываясь от учебников, и бросая сердитые взгляды в сторону Найрона. Стараясь не обращать внимания, и приняв независимый вид, он изобразил, что читает реферат, который ему предстояло завтра после уроков пересказывать Токвину, хотя на самом деле напряженно думал.

Поняв, что затея с блефом сработала, Найрон решил, что нужно придумать что-то такое, с помощью чего он сможет поддерживать в этой компании уверенность в заступничестве Токвина. Иначе они быстро его раскусят и не дадут житья. А может, мелькнула мысль, нужно и вправду заручиться его поддержкой? Настоящей поддержкой, а не выдуманной. Но как? Для Дага Токвина он лишь один из сотни учеников, обучающихся здесь. Может у него и есть любимчики, но никто, даже старшеклассники о таких не слышали. Они, все как один, описывали Токвина как строгого, грамотного, часто резкого учителя, который никому и ни в чем не отдает предпочтения. Найрон тяжело вздохнул, лежа на кровати и закрывшись тетрадкой. Ладно, если бы он хорошо учился на его уроках. А так, он – худший ученик, и в любимчиках Токвина? Смех, да и только. Вот Рен сейчас точно что-нибудь придумал бы. Тут же сердце Найрона учащенно забилось, так как в голову пришла гневная мысль: Рен не одобрил бы поступка Найрона на уроке Блума. Вечно он всех жалеет, добренький Рен. Рассердившись окончательно, Найрон захлопнул тетрадь с рефератом и отвернулся к стене.

Погрузившись в полудрему, он начал видеть какие-то размытые завораживающие картины, потом ему стал сниться коридор, ведущий к библиотеке. Явственно зазвучали голоса:

– …меня просто выводит из себя человеческая тупость и безалаберность…

– В чем же этот беспорядок выражается?… знаете, мне все больше начинает казаться, что это что-то личное…

Распахнув глаза, Найрон тупо уставился в стену, еще не понимая, какая идея пришла ему в голову. Боясь ее вспугнуть, он лежал, не двигаясь, и прокручивал в памяти услышанный разговор. Токвин не любит какого-то Сёма. Эданс считает, что это – личное. А что, если… Найрон сел в кровати. Что, если что? Он озадаченно поморгал, пытаясь сформулировать появившуюся мысль. Что если он, Найрон, навредит Сёму? Этим он, если не поможет Токвину, то хотя бы поднимет ему настроение. И тогда Токвин обратит на него внимание, и будет защищать. Ведь других преподавателей эта компания так не боится, да и не знает он, как можно подступиться к другим. А тут, возможность сама идет в руки, как ее упустить? Не обращая внимания на тонкий голосок в голове, говорящий о том, что нельзя так поступать, Найрон начал обдумывать свой план. И первым его пунктом было знакомство с Сёмом.

Угощая в гостиной одного из третьеклассников тянучками из присланной бабушкой коробочки, Найрон выпытал у него, что Токвин появился в их школе не так уж и давно, полгода назад. И что ходили слухи, будто бы раньше он преподавал в какой-то из школ средней ступени. Почему перешел сюда, никому не известно. А еще через пару времен после появления Дага, на работу попросился Зарик Сём, которого демарго, не долго думая, взял уборщиком и следящим за территорией школы. Взял сразу, потому что предыдущий работник перелетел жить в другой город, и школе срочно требовалась замена. Третьеклассник подтвердил, что Токвин действительно сразу же невзлюбил Зарика. Использовал любой повод, чтобы нажаловаться на него Некрису. Но тот терпеть не может менять работников, тем более так часто. Поэтому пока Сём держится в школе и терпит нападки Токвина.

– Ну, может он и вправду такой бестолковый, как Токвин о нем говорит? – небрежно поинтересовался Найрон.

– Не. Он нормальный, смешной только. Это Токвин чего-то взъелся на него. Наш историк, Эданс, здоровский учиха, защищает Зарика перед демарго. Но Токвин на него плюет. Они давно грызутся из-за этого. Даг, конечно, ничего так себе. Но он зря придирается к Сёму и рычит на Эданса. В этом он не прав.

Какая разница, думал Найрон, шагая по коридору в сторону класса, где их обучал Токвин, прав он или не прав? В конце концов, он же не за справедливость собирается бороться, а за расположение учителя. Повторяя шепотом отрывки из реферата, он подошел к комнате уроков влияния на неживую природу и постучал.

Токвин сидел за своим столом и листал тетради учеников, что-то помечая в них карандашом. Когда Найрон заглянул, он обернулся, указал на первый стол и отложил тетрадь.

– Принесли?

– Да, учитель.

– Давайте сюда и рассказывайте.

Волнуясь, Найрон отдал тетрадь, исписанную мелким угловатым почерком, и начал говорить. Токвин слушал, иногда поправлял. Два раза он, резко взмахивая рукой и повышая голос, указывал Найрону на грубые ошибки.

– Ладно, материал вы более-менее усвоили. Теперь дело за практикой, Нотис. Мне известно, что вы проявили себя очень слабым учеником дома. Здесь у вас есть шанс исправить положение. Но для того, чтобы добиться таких же результатов, как у средненьких учеников, вам нужно трудиться в десять раз больше, чем им.

Напряженно кивнув, Найрон колебался, сказать ли ему что-нибудь еще.

– Какие-то вопросы? Если нет, мне нужно проверять работы, – Токвин вновь придвинул к себе тетрадь и, сжав губы, принялся читать.

– Учитель Токвин, – робко заговорил Найрон, – тогда, в коридоре…

Даг резко поднял голову от тетрадей, цепко глянул на Найрона.

– Ты о четырех смельчаках, что хотели тебя избить?

– Я сказал им…

– Быстрее, Нотис, времени мало.

– Сказал им, что, если они меня тронут, вы их исключите, – выпалив это, Найрон как в изменчивую воду прыгнул: будь что будет!

Неожиданно Токвин расхохотался. Смех в исполнении неулыбчивого преподавателя звучал довольно странно. Найрон растерялся и стоял, мучаясь сомнениями, выйти ему или все же остаться. Токвин перестал смеяться и мгновенно вернул лицу прежнее хмурое выражение.

– Понятно, Нотис, вы мудро поступили. Я, конечно, таких вопросов не решаю, но это спасет вас. Не знаю, надолго ли… Смотря, чем вы им насолили.

– Не стал подсказывать Микелу на уроке.

– О! Что ж, в таком случае, они остынут. Вот, если бы вы ему в суп помет варанга подложили…- Токвин вновь смотрел в тетрадь, – все Нотис, некогда мне, идите.

Тщательно скрывая торжество под смущенной миной, Найрон вышел из кабинета. Токвин поддержал его. Это, конечно, еще не явная защита, но…

Задумчиво бредя по коридору, мальчик вдруг хихикнул. А что, насчет помета варанга – это мысль. Только где его раздобыть? Ни у кого из учеников варангов нет. Хотя…Чем помет варанга лучше помета какого-нибудь другого животного? К примеру, шворха. Еще немного посмаковав эту идею, Найрон отказался от нее. Если кто-нибудь застукает его за такими глупостями, убирать на плантациях придется не меньше, чем Микелу и компании, а вреда им от этого будет не так уж и много. Если уж отбывать наказание, то за что-нибудь стоящее.

Найрон направлялся в комнату Зарика Сёма, о которой узнал от того же третьеклассника, парня с ярко зелеными, заплетенными во множество косичек волосами. О чем говорить с Зариком он еще не придумал. В голове мелькали лишь смутные идеи насчет просьбы одолжить какую-нибудь мелочь непонятно для чего или вопроса о том, как его дела. Последняя мысль заставила его поморщиться. Может Зарик и смешной, но не дурак же совсем? Не догадается, что Найрона совсем не это интересует? Подойдя к овальной, неровной двери, которую явно давно не поддерживали велениями, он осторожно толкнул ее. Так и есть, поверхность оказалась мягкой. Скоро совсем расплывется, подумалось Найрону, и он шагнул в открывшийся проем. В небольшой, заваленной хламом комнатке, перед светящимся прямо на столе шаром, спиной к двери сидел Зарик. Черные волосы заплетены в тонкую косичку. Он сгорбился над полуразложившейся книгой, вокруг которой по всему столу была рассыпана книжная труха. Найрон кашлянул. Дверь за ним, тихо чмокнув, закрылась.

Сём обернулся, рассеянно глядя поверх Найрона на дверь. Потом немного опустил глаза и несколько раз моргнул.

– Добрый вечер, маленький ученик, чем могу быть полезен? – длинное смуглое лицо с поперечными морщинами на лбу неожиданно осветилось доброй улыбкой. Глаза, один карий, другой зеленый, слегка прищурились, – вы первоклассник?

Найрон застыл, не зная, что сказать. Ему понравилась улыбка Зарика, его разноцветные глаза и тихий глубокий голос. Он одернул себя, ведь не для этого сюда пришел! Оглядывая завалы рассыпающихся трухой книг, обломков мебели, истекающих древесиной, не сдерживаемой более велениями и, собираясь с мыслями, он пробормотал:

– А-а-а… Я хотел попросить. Спросить, нет ли у вас…

– Маленькому ученику нужна моя помощь? – Зарик вскочил со стула и замельтешил перед окончательно растерявшимся мальчиком, – может нужно прибраться у вас в комнате? Или вы разбили чашку? Я могу соединить! Или вы хотите узнать что-нибудь о плантациях? А, может, послать письмо родителям? Я помогу управиться со шворхом!

– Нет-нет! Я, мне… Мне надо что-нибудь такое…Чем можно протереть старую книгу. От пыли, – будучи в шоке от собственной глупости, Найрон приготовился, что Зарик сейчас в чем-то заподозрит его. Но тот, спотыкаясь о завалы рухляди, кинулся в каморку.

– Это я запросто, это сейчас…Это можно…Тря-поч-ка, тря-поч-ка, – бормотал Зарик.

Из каморки послышались шум, дребезжание, звуки падения чего-то тяжелого, отбрасываемого в сторону, сдавленный стон, как будто он ударился об острый угол и, наконец, Зарик вылез оттуда, торжественно держа в руках две тряпки. В волосах у него болталась длинная паутина пыли, нос и подбородок измазались в грязи, но он радовался так, будто обнаружил в каморке, как минимум, источник жидкого золота.

Найрон ошарашено таращился на довольного Сёма, не имея понятия, как такой услужливый человек может кому-то не нравится. Но он тут же вспомнил, что Токвин ругал его за беспорядок. А беспорядка в его комнате хватило бы на десять низших школ. Протянув руку, он взял тряпки у Зарика, вымученно улыбнулся и, пробормотав "спасибо", взялся за дверь.

– А можно узнать имя маленького ученика? – кланяясь, поинтересовался Зарик.

– Найрон. Найрон Нотис, – ответил он, открывая дверь.

– Заходите еще, если что-то понадобится! – крикнул вдогонку Сём, – или просто поболтать…- эту фразу Найрон услышал с трудом, потому что Зарик почти прошептал ее.

Держа тряпки кончиками пальцев, Найрон раздумывал, что такого можно сделать, чтобы направить на Сёма гнев демарго. И так, чтобы Токвин знал: в этом его, Найрона, заслуга. Правда, при этом он испытывал странное, непривычное чувство несогласия с самим собой. Рассердившись, он остановился и топнул ногой, заставляя это чувство убраться куда-нибудь из своей души. Затем, глянув на тряпки, расплылся в ехидной ухмылке. Да, начать можно и с этого.

В спальне многие уже спали. Юркнув под одеяло, Найрон услышал за спиной шепот Микела:

– Эй! Нотис! Золото ходячее! Тебе недолго радоваться! Вот начнутся через полгода уроки боевых искусств, мы научимся драться и разделаем тебя, как нармику на уроках Томс! И Токвин тебе не поможет, на тренировках можно почти все!

Развернувшись на голос, Найрон, старательно скрывая страх, насмешливо прошептал в темноту:

– Тебе, Микел, до уроков боя дожить не удастся! Я постараюсь, чтобы тебя вышвырнули отсюда куда раньше, чем ты научишься махать своими жирными ручонками!

– Вы! Хватит уже! – сердито пробормотал какой-то старшеклассник, – а то сейчас оба пойдете вместо Сёма школу убирать.

Мальчики покорно затихли, в тишине было слышно их учащенное злостью дыхание, но скоро и оно замедлилось, стало сонным. Сквозь полудрему Найрон подумал, что будет неплохо, если ему удастся подбросить тряпки в такое место, где они вызовут наибольшее возмущение демарго. На этой светлой мысли он и заснул окончательно.

А проснувшись рано утром, когда все еще спали, он уже знал, что это за место. Замирая от осознания собственной отчаянной смелости, Найрон медленно проговорил одними губами:

– Кабинет демарго школы.

– Но если тебе не поверят? – прозвенел тонкий голосок в голове.

– Токвин – поверит. С радостью. Поверит он, поверит и Дэмайло. Их часто видят вместе, они много общаются между собой, значит – они дружны, – отвечал спокойно он самому себе.

– А если тебя застукают?! – заверещал голосок.

– Значит, надо сделать так, чтобы не застукали, – жестко сказал он голоску и тот, издав напоследок едва различимый писк, угомонился.

Уроки живологии, на которых они изучали известные растения и животных, вела яркая громкоголосая женщина, с прической из многочисленных желтых кудряшек. Кудряшки эти постоянно подскакивали при ходьбе и падали то вбок, то вперед, то назад, из-за чего очертания ее прически постоянно менялись. Звали учительницу Риса Немиза, хотя девочки между собой прозвали ее – Ряса Мазаная, и всячески над ней издевались, изображая на переменках ее подпрыгивающую походку и постоянно стремящиеся куда-то улететь кудри. Та, вероятно, догадывалась об отношении учеников и в долгу не оставалась. Получить на ее уроке высший балл было задачей не из легких.

Найрон же, поставив перед собой цель выяснить побольше о кабинете демарго, вместо того, чтобы слушать, прокручивал в голове все, что ему удалось узнать от старшеклассников. Пропуская мимо ушей объяснения Рисы относительно повадок злиса, он пытался собрать воедино ту отрывочную информацию, которую он получил от разных учеников.

Свой кабинет Некрис запирает велением. Значит, его веление может преодолеть только такой же, как он высший или Высший мыследей. Силой туда не проникнуть. Но Зарик убирает везде, и в кабинете демарго тоже. А тот далеко не всегда находится в школе. Что же, кабинет пылится в его отсутствие? Или Зарику отпирает Токвин? А если ему некогда? Путем осторожных расспросов Найрон выяснил и это. Оказывается, Дэмайло применяет веление так, чтобы его можно было на время снять, постучав в дверь определенным образом. Что Зарик и делает, когда приходит туда убираться. Да, огорченно подумал Найрон, все-таки демарго доверяет Зарику. Неужто ему могут не поверить?

Слушая в пол-уха Немизу, и машинально листая учебник, Найрон подбодрил себя тем, что демарго может и не доверяет Зарику, просто по-другому не получается. Не всегда у него и Токвина есть возможность быть в школе, а уж об их любви к чистоте все знают. Глядя на других учеников, Найрон открыл тетрадь, и взял в руки перо, обмакнул в водяной пузырек с зелеными чернилами. Немиза начала диктовать, микрада ее побери! Записывая за ней, он умудрялся продолжать думать о своем, правда, ценой неразборчивого почерка и многочисленных помарок. Раз Сём может входить в кабинет демарго, когда того нет в школе, значит, сможет войти туда и тогда, когда Дэмайло в школе, но не в кабинете. Найрон сузил глаза, уставившись в никуда, не замечая ничего вокруг. Заставить Зарика открыть кабинет демарго, когда тот выйдет, и подбросить тряпки. Но как заставить? Если бы еще эта компашка почаще выпускала Найрона из вида…

Когда через пять дней Токвин с Дэмайло вечером вышли из учебного корпуса и направились в одну из дальних жилых сфер, а Микел с товарищами ушли в библиотеку, Найрон понял, что более удобного случая может и не представится. Метнувшись к комнате Сёма, он быстро постучал, и заскочил внутрь. Не успел тот поздороваться, как мальчик выпалил заранее заготовленную фразу о том, что демарго просил срочно убраться у него в кабинете, пока он будет в жилом корпусе. Зарик, пожав плечами, взял в руки несколько тряпок, веник и совок, и направился к кабинету. Когда же Сём тихо и неразборчиво постучал и вошел в кабинет Дэмайло, Найрон, внимательно огладываясь по сторонам, заглянул в приоткрытую дверь, позвав Сёма. Тот обернулся.

– Я забыл сказать, что демарго просил вытереть там пыль, – ткнул он почти наугад в сторону книжного шкафа.

Подождав, пока Зарик встанет на скамеечку и начнет, пыхтя, протирать пыль наверху, Найрон быстро бросил предварительно вымазанные в пыли тряпки под красивый узорный стол.

Отойдя, начал наблюдать за входом и коридорами. Время он выбрал весьма удачно. Ученики ужинали в своих гостиных, учителя – в своей. Зарик, довольный собой, вышел из кабинета, запер его, постучав так тихонько, что Найрону снова не удалось ничего разобрать.

– Маленький Найрон не попьет с Зариком горячего сока? – спросил он.

Найрон покачал головой. В горле появился комок. Глаза Зарика лучились таким теплом, что он захотел признаться ему во всем, но внезапно в коридоре со стороны библиотеки появились Микел и Нитс. Сём, вздохнув, пошел к себе. Подождав, пока тот пройдет мимо, мальчики, тонко хихикая, приблизились к Найрону. Он насторожился, но среагировать не успел. Когда Нитс, едва взмахнув рукой, пустил ему в глаза пыльную волну, Найрон захлебнулся кашлем, глаза стали гореть, как будто их обожгло огнем. Зажмурившись и не отнимая ладоней от лица, Найрон яростно подумал: КАК Зарик убирает школу, если в коридоре полно пыли?! Микел с Нитсом уже давно убежали, а Найрон, с трудом разлепив глаза и спотыкаясь, побрел в спальню. Значит, он их недостаточно напугал. Они думают, что он не сможет защитить себя. Думают, он спустит им это с рук. Внутри закипала белая, ослепляющая ярость. Найрону начало казаться, что она сочится из него, выступая сверкающими каплями на ладонях. Но, опустив взгляд, он убедился, что они просто покраснели из-за того, что он тер ими глаза.

Дойдя до спальни, Найрон твердо решил довести дело с Зариком до конца, и во что бы то ни стало заручиться поддержкой Токвина. Такой, которую увидели бы Микел со своими дружками.

Засыпал Найрон с трудом. Ему не давало уснуть ощущение присутствия рядом Микела и остальных. Казалось, что они сверлят его злыми взглядами, но когда Найрон осторожно обернулся, понял, что все давно спят. Возмущение захлестнуло его тяжелой волной: эти придурки спят, а он мучается бессонницей! Сердито бухнувшись обратно на подушку, Найрон закрыл глаза. Сначала подушка не желала принять удобную форму, выпячиваясь бугорками. Потом одеяло сползало вниз, кровать противно поскрипывала, а матрас будто стал тверже, чем вчера. А потом Найрон плыл в изменчивой воде, которая тянула его на глубину. Нет, не вода тянула. Это мама держала его за руки и тянула за собой, вниз. В умаляющих голубых глазах ее стоял немой крик. Губы не шевелились, но у Найрона в ушах он звенел, оглушая.

– Не делай этого, сынок! Найрон не делай…

Найрон хотел спросить ее, чего – не делать. Но она тащила его все глубже, и ему стало нечем дышать. И тогда, ужасаясь самому себе, он оторвал ее руки от своих, и поплыл наверх, к свету, не оглядываясь.

Проснувшись, Найрон обнаружил, что подушка мокра от слез. С трудом восстановив дыхание, он огляделся. Вокруг никто не обращал на него внимания, все были заняты сборами, одеванием, спрашивали друг друга об уроках и каких-то мелочах. Еле слышно всхлипнув, Найрон задавил горестный стон, рвавшийся из груди, и заставил себя подумать о своем плане. Он смог сосредоточиться на нем только во время завтрака, но не надолго. В гостиную ворвался дежурный ученик:

– Демарго объявил общий сбор! На платформе! Быстро!

Последовавшие за этим объявлением возмущенные возгласы он прервал:

– Причина: в ближнем к учебному корпусу сарае умерли все шворхи. Предположительно вчера вечером.

Найрон застыл над тарелкой с кашей во рту. Вчера вечером, это когда Токвин с демарго были в дальнем жилом корпусе, а он подбрасывал тряпки в его кабинет? Шворхи в этом сарае умерли? Но это означало… А что, собственно, это означало? Найрон, прожевав, и идя со всеми на платформу, напряженно думал. С одной стороны, у них теперь на одну пятую часть меньше шворхов. А с другой стороны, они же не лишились их совсем, для отправки писем оставшихся шворхов хватит.

Обгоняя остальных, Найрон вышел на платформу одним из первых. И стал свидетелем разговора между Токвином и Дэмайло:

– Зачем гаскеру могло понадобиться убивать наших шворхов?! – Токвин яростно шептал в ухо Дэмайло, щелкая у его носа пальцами, – Некрис, вдумайся в то, что говоришь!

– Он мог целиться в кого-нибудь в школе, но промахнуться! – возмущенно возражал Дэмайло.

– Понятия "гаскер" и "промахнуться" не совместимы! – почти в полный голос рявкнул Даг, оглянулся и вновь зашептал, – шворхов убило рассеянное, неграмотное веление! – он тут же оборвал себя, когда увидел вывалившую на платформу толпу учеников.

– Потом договорим, – злобно рыкнул Некрис и развернулся к галдящей толпе.

Найрону показалось, что он единственный слушал учителя и демарго, потому что вокруг все увлеченно обсуждали происшествие, не утруждая себя попыткой вслушаться в их разговор. И еще, ему показалось довольно странным то, в каком тоне Токвин говорил с Дэмайло. Если бы он не знал, что Даг – учитель, а Некрис – демарго школы, то решил бы, что все как раз наоборот.

– Я прошу выслушать меня! – гаркнул Некрис, и все разом замолкли, – Как вы знаете от дежурного, шворхи в одном сарае умерли. Мы с учителем Токвином, – демарго покосился в сторону Дага, – выяснили, что они были убиты велением. Я прошу вас о двух вещах: первая, если кому-то что-то известно – сказать об этом мне или кому-нибудь из учителей. Вторая – быть осторожными и не выходить из жилых корпусов по-одному. По крайней мере, до того момента, когда мы выясним, с чем связано это происшествие. Сейчас мы усилим все веления, охраняющие школу, и пошлем шворха с письмом Собранию о том, что нам нужна охрана. Думаю, беспокоиться не о чем, но прошу соблюдать осторожность. Все свободны.

Дэмайло, явно пребывая в самом дурном расположении духа, махнул рукой и быстро зашагал вслед за Токвином, который был уже на полпути к кабинету демарго. Идя за ними, Найрон подумал, что сейчас демарго вряд ли обратит внимание на тряпки под столом. Хотя, может это и к лучшему…

– ЗАРИК! СЁМ! Какая микрада просила тебя…Что ты… БЫСТРО СЮДА!!

Горстка учеников, проходящих в этот момент вместе с Найроном мимо кабинета демарго, шарахнулась в сторону. Найрон застыл в двух шагах, выпучившись на побагровевшего Дэмайло, который выскочил из-за двери, размахивая грязными тряпками. Рядом с ним показался Токвин, схвативший демарго за руку, и тянувший того обратно. Лицо учителя источало такой гнев, что у Найрона побежали мурашки по рукам и спине, как будто его окатило холодной водой. Токвин, не отпуская беснующегося демарго, прошипел, почти не разжимая губ:

– Не-екри-ис-с. Не сейчас-с. Потом разбереш-шься с ним. Пиш-ш-ши письмо.

Найрон решил, что не стоит стоять рядом, и неспешно двинулся прочь от кабинета. В желудке рос холодный комок. Он не ожидал такой реакции. Навстречу пронесся Зарик с перепуганным лицом. С трудом затормозив, судя по звуку, у двери демарго, он делал безуспешные попытки объяснить, зачем его принесло убираться и откуда "ЭТИ МИКРАДОВЫ ТРЯПКИ". Ему не удавалось перебить поток брани, безудержно льющийся из демарговых уст, несмотря на увещевания Токвина. Пока Зарик не вскричал:

– Но демарго! Вы же САМИ вчера сказали Найрону, чтобы он передал мне указание убраться у вас?! – замолчав и, растерявшись от наступившей тишины, Зарик оглянулся.

Как раз в тот момент, когда обернулся и Найрон, услышав свое имя. Зарик вопросительно смотрел на него, и мальчик отвел глаза. Впрочем, он ожидал этого. Поэтому, когда демарго, едва сдерживаясь, бросил:

– Нотис! Подойдите! – Найрон медленно развернулся и, сжимая кулаки в карманах так, что ногти больно вонзились в ладони, подошел к Дэмайло и изумленно уставившемуся на него Токвину. Сохранить спокойно-вопросительное выражение лица казалось чем-то невозможным. Но Найрон справился.

– Нотис, вы сказали Зарику, чтобы он шел убираться сюда? Вчера?

– Нет, демарго, я не говорил, – голос был на удивление спокойным. Найрон сам не ожидал, что сможет говорить так. Не глядя на вытаращившегося на него Зарика, Найрон улыбнулся Токвину и повторил, – ничего такого я Сёму не говорил. Ни вчера, ни вообще когда-либо.

– Но… Но демарго! Он сказал мне… зачем бы я сам… – взгляд, брошенный Некрисом, заставил Зарика замолкнуть.

– Вы действительно небрежны и самонадеянны, Сём. Да еще и вину свою спихиваете на плечи беззащитного ребенка. Теперь я вижу, что учитель Токвин был прав в отношении вас. Я лишаю вас половины платы за этот месяц и предупреждаю, если подобное повторится – вы вылетите отсюда со скоростью шворха.

Напряженно слушая слова демарго, Найрон смотрел на Токвина. Тот не отрывал взгляда от Сёма, криво улыбаясь уголком губ. А встретившись глазами с Найроном, едва заметно кивнул.

– Идите, Нотис. Простите, что повысил голос на вас, – извинение демарго обескуражило мальчика. Коротко кивнув он, спотыкаясь, попятился, а затем развернулся и почти побежал в библиотеку. Странно, но радости от удачно завершившегося дела Найрон не ощущал. Перед мысленным взором стояли глаза Зарика, наполненные обидой, удивлением и горечью.

Как будто он мне друг, которого я предал, – сердито подумал он. Как будто он мне что-то хорошее сделал, а я его не отблагодарил.

Но, ведь ничего плохого он не делал тебе, – шепнул тонкий голосок внутри. Найрон мотнул головой, отгоняя навязчивую мысль. Лучше подумай о том, сказал он самому себе, что теперь-то уж Токвин точно будет защищать тебя. Надо будет увидеться с ним, чтобы убедиться в этом.

В этот вечер его никто не трогал, все были шокированы загадочной смертью шворхов. Кошмары также оставили Найрона в покое. И мама ему не снилась.