Между небом и землей

Глава 8

Прохожу мимо двухэтажного торгового центра "Форт", облицованному розовым мрамором и чем-то напоминающему большой и неуклюжий двухпалубный речной пароход. Рядом шикарное суперсовременное здание федерального казначейства. Шесть этажей стекла, мрамора, пластика. Кондиционеры. Эх, если бы нашу редакцию туда пустили! Мы ведь тоже не частная лавочка…

Но, нет, не дождемся. Тут лишь бы вообще не разогнали…

А вот и моя работа — старенькое пятиэтажное муниципальное здание. Почти весь первый этаж занимает переговорный пункт "Северный", а наша редакция находится на последнем.

Стучать не пришлось. Время уже около девяти вечера, но входная дверь почему-то не заперта.

Вхожу.

Вахтерши нигде не видно, что очень странно. Мне частенько приходилось работать вечерами, и всегда в 18–00 дверь в здание закрывалась на ключ. Вахтерами работали серьезные пожилые женщины, которые очень ревностно относились к своим обязанностям и дорожили местом. Сейчас я наблюдаю явное нарушение режима или…

Или что-то случилось?

Осторожно, стараясь не шуметь, поднимаюсь на пятый этаж. Дверь в коридор с лестницы открыта нараспашку.

В коридоре — никого.

Медленно иду привычным маршрутом до помещения редакции и останавливаюсь в шоке.

Передо мной уже знакомая картина.

Дверь в редакцию выбита, внутри всё перевёрнуто вверх дном. Ящики столов выдвинуты, содержимое валяется на полу. Шкафы с материалами и старыми номерами газет стоят нараспашку. В них явно копались.

Большой несгораемый шкаф возле Димкиного стола зияет пустыми полками. Там хранились всякие бумаги, документы, бухгалтерские книги, иногда бывало немного денег на зарплату и командировки сотрудникам. Но деньги, если и находились в сейфе, то небольшие. Вряд ли из-за них стоило грабить государственное учреждение.

Надо звонить в милицию, сообщать о случившемся, а то я ведь последним уходил сегодня и запирал дверь.

И вот теперь меня снова что-то принесло в девять вечера на работу. Как объяснить эту мою блажь стражам порядка, не упоминая, пока это возможно, об исчезновении Оли и её романе с Халиным?

Да и куда делась вахтерша?

На меня навалилась страшная усталость, накопившаяся за этот жуткий день. Я открыл окно, сел на подоконник и немного отдышался.

Так, сначала я все-таки найду свою записную книжку, а потом подумаю, что делать дальше.

На полу, неподалёку от моего стола, в груде старых газет, бумаг, книг и канцелярских принадлежностей, удалось отыскать знакомую красную записную книжку. Телефон и адрес Оли там были.

Что теперь делать? Сначала звонить в милицию или лучше Ольге? Очень хочется верить, что девушка жива — здорова и у неё все в порядке. По крайней мере, насколько это возможно.

Пробираюсь между грудами всякого хлама на полу к телефону на Димкином столе. Набираю номер Ольги.

Долгие гудки. Трубку не берут.

Мне опять становится тяжело на сердце. Придётся всё-таки поехать к Любимовой домой и всё выяснить.

А сейчас… Сейчас деваться некуда, нужно вызывать милицию, присутствовать при составлении всяких бумаг. И ещё… надо найти вахтершу.

По 02 дежурный принял мое сообщение о взломе помещения редакции. Опергруппа приехала быстро. Опять всё началось по известному сценарию: заполнение бумажек, опрос свидетелей, то есть, меня, просьба определить, что пропало. А как я определю в этой свалке на полу? Да и в сейфе что было, никто, кроме Халина точно не знал. Может, бухгалтерша что о деньгах в сейфе знает, были они там или нет, но это только завтра будет известно. А сейчас, извините, более сказать нечего.

После долгих поисков по всему зданию вахтершу обнаружили в женском туалете. Она была в совершенно невменяемом состоянии и ничего не могла рассказать. По крайней мере, сейчас.

Следственные действия закончились только к полуночи. Сорванную дверь в редакцию кое-как прицепили на место и опечатали. У входа в здание до утра оставили дежурить милиционера.

До дому мне было идти недалеко, но мешало серьезное опасение увидеть опять выбитую дверь и бардак в квартире. Что-то мне эта картина становится привычной…

Я несколько минут постоял на улице, подышал свежим воздухом, но, куда деваться, идти домой надо.

Нехорошие предчувствия на этот раз, слава Богу, не оправдались. Дверь оказалась целой, квартира не ограбленной и меч Белогора лежал там, где был оставлен. Я не смог уйти от искушения и опять подержал его в руке, не вынимая из ножен. Это оказало на меня благотворное воздействие. Исчезли тревога и усталость, вернулись относительное спокойствие, аппетит и рассудительность.

Попытка еще раз дозвониться до Ольги опять оказалась неудачной. Трубку никто не брал.

Ну что же, у меня сегодня был очень печальный и тяжелый день. Предположительно и завтрашний будет не легче. Надо успеть выспаться, с утра разобраться с погромом в редакции, опять пообщаться со следователем, а затем, если Ольга так и не появится, обязательно съездить к ней и окончательно всё выяснить.

Я наскоро перекусил бутербродами с сыром, плеснул в стакан с водой полфлакончика валерьянки, выпил с надеждой на крепкий сон и отправился спать.

Установил в сотовом телефоне будильник на семь утра, опять вытащил из-под кровати меч и заснул с ним в обнимку под бормочущий что-то телевизор, который включил скорее по привычке, чем по необходимости.

Мне снились кошмары. Я был полицейским и охотился за каким-то страшным убийцей-маньяком, а за мной охотился кто-то ещё. Невидимый, опасный и жуткий. Я не видел и не слышал его, но постоянно ощущал тревогу спиной, затылком, каким-то шестым или седьмым чувством. Враг всё время крался за мной, пытаясь подловить удобный момент, неожиданно напасть сзади. Когда я оборачивался, успевал заметить только мелькнувшую чёрную тень…

Потом, кто-то мне помог. Или что-то… Ужастики кончились, и я провалился в глубокий сон без сновидений.