Мемуары попаданца. Том 1

Глава 21

Слабость, дикая слабость. Даже глаза открыть невозможно. А ещё отголоски боли в суставах, в спине, ногах… Голова болела так, будто в нее воткнули раскаленный до бела меч.

Я чувствовал, что лежал на чем-то мягком, а ещё меня укрыли чем-то колючим. Но пальцы правой руки ощущали траву и шерсть. Марти. Я знал, что это Марти.

Словно из тумана выплывали голоса, слов не разобрать. Перед мысленным взором мельтешили обрывки прошедших двух дней. Помню, как неистово скрипела повозка на неровной лесной дороге. Как меня сняли с нее и положили на землю. Как Лех с Рисей загнали ее в кусты и, натаскав веток, замаскировали. Как Рися вливал мне какое-то пойло в глотку. Это точно была не вода. Как он тащил меня на себе куда-то через овраги…

— Паша, ты как? — голос друга звучал приглушённо, будто говорил шёпотом.

Я не ответил. Во-первых, сил не было, во-вторых, желания.

— На-ка выпей, — это уже Лех.

Приподнял мою голову и влил в глотку какую-то бадягу. По вкусу смесь говна с имбирём.

Я еле проглотил и сосредоточился на том, чтобы не стошнило.

— Это отвар специальный. Он быстро тебя на ноги поставит, да и раны скорее заживут, — пояснил Лех.

Я кивнул, но глаза не открыл. Ко мне пришли образы. Или видения, я не знаю как правильно. Я был в пыточной и видел себя будто со стороны. Как с обезумевшим видом тыкаю клеймом в своего мучителя, а тот орет, извиваясь словно уж. Желал ли я ему смерти? О да, безусловно! А если бы Рися не утащил меня? Я бы убил палача? Убил. И не жалел об этом. Какая-то животная жестокость проснулась во мне. И дело даже не в том, чтобы выжить, ты должен следовать принципу «или ты или тебя». Нет. Тут что-то другое, пока неподвластное пониманию.

Я невольно потянулся рукой к предплечью. Хотел потрогать клеймо. Дела плохи, с ним у меня шансов добраться до Лейдара стало меньше. Надо сделать так, чтобы никто о нем не узнал.

Что за… Кожа на ощупь чистая, без следов ожога. Я помню, как Лех раздевал меня, промывал и перевязывал раны, ожог… Насилу открыл глаза и прислушался к себе. Пальцы скользили по ровной коже, я не ошибся.

— А где?..

— Оклемался? Чего ищешь? — ворчливо спросил Лех, но в голосе слышались нотки облегчения.

— Клеймо же…

— Какое клеймо? — удивился он и присел рядом.

— Тут было клеймо, — я откинул одеяло и показал на место, где раскалённое железо прожгло кожу и мясо.

— Не было его. Быть может, тебе привиделось. Пытки — это не шутка, мозг и не такое может выдать.

— Лех, я тоже его видел, когда Пашу из пыточной уводил, — Рися присел с другой стороны и внимательно начал изучать меня.

— Не знаю, о чем вы говорите, но, когда я промывал раны ничего подобного не видел, — хмыкнул мастер и, поднявшись, отошёл в сторону.

Мне удалось приподняться, не без помощи Риси, конечно, и прислониться к дереву. Я лежал под огромным раскидистым дубом, что рос на краю лощины. Земля в этом месте просела, образуя естественное укрытие. Рядом было ещё две импровизированных лежанки, мешки, неподалеку над небольшим костром висел котелок. Запах доносился великолепный, аж слюни потекли.

Марти вскочил и, неодобрительно мяукнув в мою сторону, поскакал по своим кошачьим делам.

— Трое суток, пока ты дрых, не отходил. Даже в кусты бегал не дальше, чем на два метра. Не жрал ни хрена, хотя мы предлагали. Только шипел, как полоумный, — рассказал Рися.

— Я спал трое суток?! — ни фига се новости.

— Да на тебе места живого не было! Я думал, кони двинешь! — во взгляде друга проскочило что-то знакомое.

Старый Рися вернулся. С тех пор как мы сюда попали, стали словно чужие. Думаю, изменились оба, но мне чертовски не хватало вот этих фанатично-флегматичных интонаций. Понимайте, как хотите, но я это вижу так.

— Рассказывай, — я прикрыл глаза.

Кажется, заряд энергии кончился, и снова навалилась дикая усталость.

— Ну ты то спал, то бредил, то орал. Марти всегда был рядом. А Лех чего-то варил, и когда ты был в полусознании, так сказать, заливал эту дрянь в тебя.

— Как из города выбрались? Я обрывками помню.

— При помощи такой-то матери и феерического везения! Там в подземелье стояла запряжённая повозка с провиантом, одеялами и прочими подобными тряпками. Ну мы в нее тебя загрузили, я с тобой прыгнул. Накрыл нас этими одеялами, а Лех на козлы вскочил. Плащ накинул, спертый в комнате охраны, и вперёд! Пока они там суетились, мы из ворот замка проскочили. Причем, крылатые нам навстречу бежали, а внимания не обращали. Докатили до ворот города. Там нас остановили. Я думал все — хана, но Лех сориентировался и спас наши шкурки.

— Как? — пробормотал я, скорее, чтобы обозначить, что не сплю.

— Короче, он там про одного торгаша слыхал, и сказал, что его человек едет мол в столицу. Торгаш походу человек уважаемый, так что пропустили и потом за нами мосты подняли. Я же говорю: феерическое везение! Потом мы до леса доехали и на лесную дорогу свернули. Надо было валить как можно дальше. К вечеру вроде ушли далеко, погони не было. Ну мы телегу в кусты, лошадь с собой взяли, ее навьючили добром и пехом поперли. Глубже в лес, дальше от дорог и от города.

— А где она?

— Кто? Дорога? — озадаченно спросил Рися.

— На кой она мне? Лошадь где?

— Ааа… Да там пасётся, подальше отсюда. Так вот. Место нашли и обосновались. Тут глушь кругом, лес дремучий. Комары задолбали правда, но Лех траву какую-то нашел и развесил по периметру. Теперь не так достают. Вот трое суток уже и сидим. И дальше сидеть будем, пока в себя не придёшь. Идти нам еще долго.

— Понятно. Ты извини, спать хочу и жрать.

— Скоро будет готово. Отдыхай, я разбужу, — он сжал мое плечо, а потом я услышал, как шаги удаляются.

А дальше… ничего. Я провалился в тревожный сон. Мне снилось клеймо и обгорелое лицо палача.

Мы сидели в лощине уже десять дней. Рися быстро оклемался и приступил к тренировкам, а мне Лех пока запретил даже думать об этом. Марти постоянно пропадал, появляясь от силы три раза в день, только обозначить свое присутствие, и сразу валил обратно в лес.

Делать было нечего. Я большей частью спал, в туалет приходилось ходить с кем-то, чтобы не грохнуться в обморок. Блин, как же это дико и неприятно чувствовать себя беспомощным да еще в таких деликатных делах. Впрочем, не до деликатности. Тут бы перестать ссать кровью. Лех обещал, что ещё неделька на чудо-настойке и перестану. Мне бы только научиться сдерживать рвотные позывы. Дрянь эта настойка редкая.

На четвертый день моего пробуждения я начал снова вести записи. Чудо, что моя книга вместе с принадлежностями остались целы и невредимы! Удалось вернуть и оружие, что не могло не радовать. Денег, правда, не было совсем. Видимо, крылатые сразу разделили добро. Ну ничего. Что мы денег не заработаем? Заработаем, не пропадём. Да и с голода не помрем. Единственное, мы с Рисей лишились футболок. Поэтому он щеголял в куртке на голое тело, а мне оно пока было не надо.

К вечеру в лесу становилось холодно просто адски, но большого костра Лех не разводил. Всегда маленький, чтобы носы греть. Спали мы на толстом слое одеял, укрывшись с головой таким же слоем. Надышишь в этом бутерброде и тепло. Иногда ко мне под утро приходил Марти и, свернувшись клубком у живота, грелся, довольно тарахча.

Надо сказать, что с каждым днём мне становилось все лучше. То ли лехово варево способствовало, то ли молодой организм быстро восстанавливался. Но даже от синяков и гематом мало что оставалось. Только шрамы на спине периодически давали о себе знать.

В то утро Лех, видя, что я уже почти полон сил, предложил не тянуть кота за яйца, а выступать. Только надо было продумать план и держаться подальше от дорог и мест, где водились транникийцы, от деревень и городов, в общем.

Мы согласились. Хватит тут праздно сидеть, пора и честь знать. Знакомства с этой страной нам хватило. Лех разгрёб землю, взял прутик и нарисовал на земле карту.

— Я в Транникии всего пару раз был и давно. Если не ошибся, то Мортербран здесь, столица тут, — он проделал две дырки в земле, — а нам надо сюда, на юго-восток. Там граница со орками, через них путь короче, да и земли дружественные.

— Ага, ты так и про Транникию говорил, — хмыкнул Рися.

— Если б с Ронгорна шли, все бы в порядке было, — спокойно ответил учитель. — А так из Догрила везли, а там одни разбойники, за которых нас и приняли.

— Ага, ошибочка вышла, которая чуть не стоила нам жизни.

— Сами захотели через волков идти! — огрызнулся Лех.

— Да кто ж знал, что тут придут ребята из соседнего государства и начнут творить беспредел?! — возмутился мой друг.

Я же просто молчал. Мне спорить об этом не хотелось.

Они ещё какое-то время попререкались и, увидев, что я сижу застывшей амебой, угомонились. С виноватыми лицами стали продумывать как двигаться дальше, что брать с собой, а что можно бросить, чтобы не таскать лишнее.

Собрав монатки, мы двинулись в путь. Мне поначалу было сложно: раны ныли, а идти приходилось, пробираясь через дремучие леса, пересекая глубокие овраги. Несколько раз на пути попадались реки и ручьи. К счастью, не широкие и глубокие, а довольно мелкие. Лишь однажды пришлось прилично пройти вдоль бурного потока, чтобы найти брод.

Так продолжалось две недели. Я бы сказал, нам везло. Пару раз приходилось пересекать дороги, широкие и накатанные, довольно оживлённые. Мы проходили их ночью, стараясь как можно быстрее скрыться в сумрачных лесах Транникии.

Если тебе сопутствует удача, то однажды эта ветренная сволочь может повернуться к тебе задницей, показать средний палец и свалить к другому. Так произошло и с нами.

Вначале третьей недели пути, мы вышли к полю. Конца ему не было видно и края. Где-то далеко впереди виднелись лохматые предгорья. Покрытые лесом, они были так далеко, что надежды пересечь высокие травы незамеченными, не оставалось.

Даже несмотря на то, что места эти казались глухими и безлюдными, пару раз мы лихо натыкались на деревни, один раз на лесозаготовку, где умело орудовали здоровенными топорами мужики, но удалось никому не попасться на глаза.

Сейчас мы засели в кустах у самой кромки леса и разложили перед собой остатки тетерева или кого-то на него прохожего. Лех назвал эту птичку петлянка, хотя по мне тетерев обыкновенный.

— Два-три дина, — задумчиво протянул учитель, глядя в даль.

— И ночевать в чистом поле? — спросил я.

— Нельзя в поле. В Транникии водятся земленорки.

— Мыши что ли?

— Ага, мыши, размером с молодого волка.

— Эээ, ты же сейчас пошутил? — Рися с недоверием заглянул мастеру в глаза, но тот красноречиво дал понять, что шутить и не думал.

— Чего-то я не пойму. Тут есть и привычные нам звери, и какая-то непонятная живность, — я высказал вопрос, который давно меня мучил.

— Лейды, — лаконично ответил Лех.

— А эти тут причем?

— Лейды — странники. Ходили между мирами. Нам и не ведомо, сами они живность сюда тащили, или просто проскакивала за ними. Только вот говорят раньше ни волков, ни оленей тут не водилось. Я думал сказки, но потом встретил вас и понял, что в вашем мире такая живность не редка.

— А с чего ты взял, что это Лейды?

— Так больше некому.

— Хотел бы я на них посмотреть, уж больно загадочные существа, — усмехнулся я.

— Многие хотели бы. Да где их теперь Сор носит, никому не известно.

Мы помолчали, будто поминая загадочных лейдов, но пустыми разговорами, проблему не решить, а значит надо думать, как пересечь поля.

— Так у нас Марти есть! Что он не справится с этими землеройками?

— Не землеройками, а земленорками, — покачал головой Лех, будто я сморозил глупость.

— Да какая разница?

— Не знаю, кто такие землеройки, но эти твари охотятся на крупного зверя стаями по двадцать голов. Марти одному тяжко придётся.

— И что делать? — спросил Рися, подойдя к краю поля. Он посмотрел по сторонам и повернулся к нам:

— Что-то я не вижу обходного пути. Его может вообще не быть.

— И то правда, — кивнул Лех. — Но лучше крюка дать семидинного, чем сдохнуть в зубах у кровожадных тварей. Или ты не согласен со мной?

Мой друг сложил руки на груди и опустил голову. На лбу залегла складка. Задумался.

— А они быстрые? — спросил я.

— Говорят, как лошадь.

Я присвистнул. Не, ну тогда и правда лучше в обход.

— Мда, и куда идём? — ожил Рися.

Ему эти леса уже осточертели, как и мне, но что поделать.

— По идее, левее брать надо, но тама вроде как болота, — отозвался Лех.

— Куда не плюнь, везде засада. Да, мохнатый, — я подхватил на руки кота и чмокнул его в нос.

— Ми-ми-ми, — передразнил Рися и взвалил мешок на спину. — Хорош лясы точить, бери зверинец и погнали.

Лех только усмехнулся и направился за ним, а я обернулся на нашу навьюченную кобылку и скривился. Эта упрямая, ее чуть ли не на себе тащить приходится. Иногда упирается, траву пожевать охота, видите ли, приходится за верёвку тянуть.

— Ладно, пойдем зверинец, лысый зовёт! — нарочито громко провозгласил я, поднимаясь на ноги.

— Я все слышал!

Не сомневался.

Прикалываться мы стали чаще, оно и к лучшему. Будто груз с души свалился. Стали бодрее, уже не так пессимистично смотрели в «светлое» будущее.

Прошло пару дней. Мы всё ещё шли по лесу вдоль поля. От него старались держаться подальше, но днём обязательно выходили свериться с направлением. На третьи сутки горы на той стороне явно стали ближе.

— Ага, сужается! — радостно воскликнул Лех. — Думаю, ещё пару дин и обогнем сорово поле!

Хорошие новости! Настроение сразу поднялось, идти стало веселее. Так и шли мы, шуткуя, пока не настало время привала. Сбросили вещи и только собрались закусить ягодами, что набрали по дороге, да остатками вчерашнего мяса, как вдруг Марти начал волчком крутиться у моих ног.

Мне было знакомо это поведение.

— Тихо! — шёпотом крикнул я.

Только воздух колыхнулся возле головы. С глухим треньканьем стрела вонзилась в дерево позади меня.

— Бежим! — скомандовал Лех. — Лошадь брось!

Мы ломанулись через кусты, не разбирая дороги. Я так точно ее не разбирал, а вот учитель похоже знал, куда двигаться. Он вывел нас на поле. Стоп! Там же эти сраные землекопы!

Рися это тоже осознал, поэтому притормозил у кромки, в то время как Лех уже бежал по полю, путаясь в высокой траве:

— Ты куда?! — закричал мой друг.

— За мной! Так больше шансов! От крылатых не уйти, если не затеряться!

Я оглянулся, ища Марти, но кота нигде не было видно, да и не разглядишь его в высокой траве. Со стороны леса раздался душераздирающий вопль. Теперь понятно, куда делся полосатый. Я схватил Рисю за рукав:

— Бежим! Марти их задержит!

И мы побежали. Кувыркаться по бурелому и оврагам — это не бег на длинные дистанции, там попроще. Дыхание сбилось почти сразу, шрамы на спине заныли с новой силой, но мы бежали.

За спиной раздался свист. Обернувшись, я увидел с десяток конных воинов. Черные плащи, мечи сверкают в свете солнца. Среди них приметил «араба», того, что со своими людьми доставил нас в Мортербран. Сволочь!

— Паша, не стой! — прокричал мне Лех, а сам на ходу обнажил меч.

Понятное дело, что лошадям тоже сложно бежать в высокой траве, но она тут не была густой, не переплеталась меж собой стеблями и колосьями. Так что у крылатых было явное преимущество.

Бежать, бежать и не оглядываться. По крайней мере до тех пор, пока не услышишь за спиной конский топот и ржание, не услышишь хрип усталых лошадей, подгоняемых ездоками.

Где же Марти? Я его не видел, и в душу проник холод. Неужели его убили? Не время для паники, надо спасаться.

Рися с Лехом летел впереди, а вот я отставал. Сбросить бы сумку, но в ней книги! Мои драгоценные заметки и та, что перенесла нас сюда! По-хорошему я давно хотел от нее избавиться, но Рися не давал. Перечитывал, в надежде поймать то, что упустил.

За спиной раздались крики, ржание лошадей, странные чавкающие звуки, рычание и визг. Я обернулся и замер как вкопанный. Так вот они какие земленорки.

С десяток чудовищ набросились на крылатых. Звери были похожи на варанов, только покрыты короткой палевой шерстью. С раздвоенными красными языками, голыми хвостами как у крыс и зубами-кинжалами. Твою ж мать!

Они бросались на людей и лошадей, рвали их, оставляя кровавые борозды на взмыленных боках. Всего каких-то сто метров отделяло меня от багрового месива.

Командир отряда отбивался от тварей сразу двумя саблями, удерживаясь на гнедом только чудом. По-другому я это назвать не мог. Мастерство было видно сразу, и это зрелище полностью поглотило мое внимание, заставив забыть о спасении собственной шкурки.

Кто-то схватил меня за куртку и резко потянул назад. Я чуть не упал, но меня ткнули в спину, заставив сохранить баланс.

— Что встал?! Сдохнуть хочешь? — крикнул Лех и потащил меня дальше.

Бежать, бежать, бежать. Даже идиоту понятно, что далеко не убежишь. Едва земленорки расправятся с отрядом, нам хана. Ну ладно мы идиоты не местные, но крылатые какого на поле поперли, зная, что тут водятся зубастые хищники, размером с собаку и прыгающие на два метра в высоту?

Мир идиотов, реально.

Мимо проскакала серая в яблоках кобыла, чуть не задев меня болтающимся стременем.

— Осторожно! — крикнул я друзьям.

Рися вовремя свалил с пути, а вот Лех напротив развернулся к лошади и, когда она была близко, ухватился за поводья, остановив её. Как он это сделал, я не понял, но это был высший пилотаж! Заскочить в седло на ходу у него не вышло, но и без этого было эпично!

— Сюда! Кто-то из вас должен уцелеть. Двоих вряд ли вывезет, но одного точно!

Я оглянулся. От отряда осталось всего пара человек. Те ещё держались на лошадях, а прыгучие недовараны продолжали пировать. Зато я увидел чуть в стороне лошадку, которую мы бросили. В голове созрела мысль.

— Эта может и не увезет, но одна точно справится.

— Ты о чем? Эта кобыла и ребенка с трудом увезет, и то если мешки сбросить! — зло крикнул Лех.

— А я и не про нее! Рися, гоу отсюда! Мы следом!

Я ломанулся навстречу нашей навьюченной кобыле под крики друзей, которые требовали немедленного возвращения моей задницы к ним, но я словно оглох.

Откуда скажите на милость у меня столько дерьмового героизма? Наглости? Никогда этим не страдал. Я это вообще? Нет, не я. Паша Перов сдох в пыточной камере, и там родился кто-то новый.

— Марти, ты где?! — заорал я, когда до лошади оставалось всего с десяток метров.

Послушная кобылка, увидев меня притормозила. Я начал оперативно отвязывать мешки и тюки. Жалко, конечно, но оно сейчас лишнее. Лошадь без седла, зато уздечка есть, хоть так. Я на них ни разу не ездил, и первый опыт обещал быть эпичным. Хорошо ещё что кобылка низкая. Ухватившись за гриву, я кое-как забрался на нее и огляделся.

Прямо по курсу земленорки жрали лошадей и людей. Зелёная трава окрасилась кровью, и была примята, образуя кровавый круг. В живых оставалось только двое, в том числе и «араб».

Чуть в стороне я заметил Рисю с Лехом. Они следили за мной, но с места не двигались. Я начал подавать им знаки, чтобы Рися сел на лошадь и валил. Видел, что они начали ожесточённо спорить. Не знаю до чего договорились, но Лех вскочил на лошадь и с мечом наперевес помчался в мою сторону.

— Марти!!! — я верил, что он жив, просто в очередной раз потерял меня. Но он услышит, обязательно услышит.

Откуда появился кот, я так и не понял. Вынырнул из травы за моей спиной и сразу превратился в двухместного монстра. Рыкнул на меня приветственно, мол чего орёшь двуногий, и оскалился в сторону земленорок.

— Варанов отгони, людей не трогай! Если поймёшь, что не справляешься, беги прочь, нас не жди. Задача: вытащить «араба».

Я ткнул каблуками сапогов бока лошади, а Марти стартанул чуть раньше. Видя куда мы несёмся, Лех развернул лошадь и одобрительно улыбнулся. Понял задумку!

Вытаскивать меч на ходу мне приходилось впервые, но с задачей справился.

Марти оказался на месте бойни немного раньше нас и принялся жрать земленорок в прямом смысле слова. Мы подлетели к ним в тот момент, когда одна из тварей вцепилась в бок одного из оставшихся в живых и зубами пробила кожаный доспех насквозь. Изо рта бедолаги фонтаном брызнула кровь. Меня бы стошнило, но похоже я закостенел.

Лех перерубил хребет твари и снёс голову крылатому. Оно и правильно, лучше так, все равно не жилец. Марти, конечно, здорово подсобил в борьбе с шерстяными варанами. На меня прыгнул один, но я выставил перед собой меч. Чуть не свалился с кобылы, но удержался. Лех с арабом прикончили ещё парочку, Марти остальных.

— Нельзя оставаться в траве, их тут может быть больше!

Я поравнялся с транникийцем. Изодранный черный плащ болтался за спиной, на лице прибавилось шрамов. Он был весь в кровище, но вроде не ранен. Смотрел на меня подозрительно, тяжело дышал, однако меч опустил.

— Увезёшь того? — я кивнул в сторону Риси, который быстро шел в нашу сторону.

Транникиец кивнул и хлопнул гнедого по взмыленной шее.

— Тогда не теряем время. Марти, выведи нас в безопасное место!

— Эй! Смотрите!

Это был Аристарх. До него оставалось каких-то сто метров, когда левее мы увидели, что начала шевелиться трава, образуя борозды. Две, пять, семь… Дальше считать не стали. Хлестанули лошадей и помчались к Рисе.

Ему удалось быстро забраться на коня позади транникийца, и мы бросились на утек. Марти хотел было развернуться и принять атаку бестий, но я не желал понапрасну рисковать другом, и потребовал выполнить приказ, то есть вывести нас в безопасное место.

Не прогадал. Гнедой транникийца был силен, даже несмотря на то, что его заметно потрепали, он скакал впереди, везя на себе и хозяина, и стокилограммового Рисю. А вот моя кобылка отставала, и я чувствовал, что, если не поднажать, то оба пойдем на корм местным полевкам.

Марти вел нас не обратно в лес, а наоборот по полю. Мы видели впереди что-то вроде кустарника, но ни спасительных деревьев, ни гор, ничего подобного в той стороне не было.

А моя кобыла сдавала позиции, и я уже видел спины друзей метрах в пятидесяти от себя. Черт возьми, где моя храбрость, когда она мне так нужна? Я обернулся. Борозды на поле все приближались. Помните «Парк юрского периода»? Та же хрень, и землеройки не менее опасны чем велоцирапторы. Тоже охотятся стаями, падлы. Пока наблюдал за приближением моей участи, потерял друзей из виду. Впереди стоял, ожидая меня, Марти. Не понял. А где все?

Лошадь с разбегу слетела с невысокого обрыва и подвернула ногу. Я не ожидал такой подставы и полетел через нее, но Марти, верный монстр, поймал меня фактически за шкирку, а точнее за куртку в полете, и мы плюхнулись в воду. Чья-то сильная рука схватила меня за ворот и потащила наверх. Лех! Я кое-как забрался на лошадь позади учителя и посмотрел на берег.

Из травы показались зубастые морды хищников. Они тут же накинулись на лошадку, которую уже было не спасти. Вцепившись в глотку несчастному животному, потащили ее повыше. Парочка варанов подошла к воде, но остановились, не заходя в реку, и пристально посмотрели на нас своим черными глазами-бусинами.

— Сор! Идём, эти не полезть! — скомандовал транникиец.

Речушка была неширокая и неглубокая, с каменистым дном. Мы ехали в ней, а вода доходила до бедер. Марти вышагивал рядом и постоянно фыркал. Было видно, что кошаку даже в таком обличье вода не по душе. Но зато спаслись. Меня захватила эйфория, и, подставив лицо теплым лучам солнца, я улыбался как дурак.