Мёртвая зыбь

77

25 марта 1927 года Потапов и Зиновьев прибыли в Хельсинки. «Племянница» приехала на день позже и, убедившись, что с ними нет Стауница, возмутилась:

— Почему нет Стауница?

— Так решено Политическим советом. Якушева, как видите, тоже нет. Совещание чисто военного характера.

— Но Стауниц связан с военными атташе посольств, он должен участвовать в совещании.

— Я не могу обсуждать решение Политического совета, — сухо сказал Потапов.

Кутепов предложил начать совещание.

— Какими силами мы может располагать в случае активных действий на территории России? — спросил Потапов.

— Прежде всего офицерскими кадрами. Группировки есть повсюду. Можно считать, что в Чехословакии наберётся тысяч пять. Казаки в Сербии, в Болгарии. Число их известно Улагаю. Наконец, тергруппы, мои кадры. Первую группу — восемь человек — можно перебросить хоть сегодня.

Кутепов говорил с Потаповым как с равным по рангу. Даже в штатском Потапов держался по-военному. Офицерская розетка ордена Почётного легиона в петлице пиджака произвела впечатление на Кутепова.

— Полагаю, что доказать силу «Треста» можно, только если мы произведём взрыв или другое значительное покушение в срок, близкий ко дню выступления.

Кутепов вопросительно посмотрел на Потапова.

— Срок выступления… — сказал Потапов. — Все зависит от средств, нужны деньги.

— Есть надежда устроить в Лондоне субсидию вашей организации. Нас поддержит Уильямс, редактор «Таймса». Он женат на русской — Тырковой. Затем я рад доложить, что идут переговоры между нашим верховным вождём и Гинденбургом. Участвует и Штреземан. Переговоры ведёт лично его высочество, и они протекают успешно.

— Обнадёживающая весть… Александр Павлович. Помощь Германии, если она будет реальной, многого стоит. Однако ведь за эту помощь придётся расплачиваться будущей России. Вообще наши отношения с соседями — больное место. Вчера офицер финской разведки, некто Рузенштрем, позволил себе задавать мне бестактные вопросы шпионского характера. Моего помощника Зиновьева, деятеля флота, он просил удалиться на время этого разговора.

— Они оказывают нам услуги, приходится платить.

— Мне это говорили не раз. Но представьте себе ваше положение как командующего вооружёнными силами после переворота. Нас поддерживают патриотически настроенные люди: как они посмотрят на подобную связь со штабами наших соседей?

Кутепов слегка зарделся от перспективы быть командующим вооружёнными силами.

— Не мыслю себя на этом почётнейшем посту без вашей помощи, Николай Михайлович. Ваш опыт, ваши достоинства неоценимы…

Совещание было непродолжительным и кончилось 28 марта. Потапов, Зиновьев, Мария Захарченко вернулись в Москву.

Захарченко привезла письмо Кутепова Стауницу.

«Я был слишком огорчён, — писал Кутепов, — и страшно поражён тем, что среди приехавших не оказалось Вас. Ваши верхи почему-то решили иначе. Я в восторге от Ваших организационных способностей…»

Это означало, что Стауницу предлагалось принять участие в акте, который втайне решил осуществить Кутепов, втайне от Якушева и Потапова.