Мертвы, пока светло

Глава 11

На следующий день я была разбита. Когда я добралась до работы и рассказала Арлин, что случилось, она крепко меня обняла и сказала:

– Я бы убила того ублюдка, который так поступил с бедной Тиной!

Почему-то от ее слов мне стало намного лучше. Чарлси сочувствовала мне не меньше, хотя ее больше беспокоило мое состояние, а не мучительная гибель кошки. Сэм выглядел мрачным. Он думал, что мне стоит позвонить шерифу или Энди Бельфлеру и рассказать о том, что случилось. В конце концов я действительно позвонила Баду Диаборну.

– Обычно подобные происшествия цикличны, – прогрохотал Бад. – Но никто, кроме тебя, не заявлял о пропаже или гибели питомцев, так что, боюсь, это в некотором роде личное, Сьюки. Тот твой приятель, вампир, как он относится к кошкам?

Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Я воспользовалась телефоном в кабинете Сэма – тот сидел за столом и прикидывал, что из алкоголя будет заказывать.

– Билл был дома, когда тот, кто убил Тину, бросил ее на моем крыльце, – произнесла я настолько спокойно, насколько смогла. – Я позвонила ему сразу после этого, и он ответил на звонок.

Сэм вопросительно посмотрел на меня, и я закатила глаза, показывая, что думаю о подозрениях шерифа.

– И он сказал, что твою кошку задушили, – тяжело продолжил Бад.

– Да.

– Вы сохранили тело, чтобы я смог оценить лигатуру?

– Нет. Я даже не знаю, что это такое.

– Что вы сделали с кошкой?

– Мы закопали ее.

– Кто предложил это сделать, ты или мистер Комптон?

– Я.

Что еще мы могли сделать с бедной Тиной?

– Возможно, нам придется выкопать твою кошку. Если бы у нас было тело, мы могли бы увидеть лигатуру и выяснить, совпадает ли метод удушения с тем, что использовали при убийствах Модетт и Дон, – неуклюже пояснил Бад.

– Простите. Я об этом не подумала.

– Ну, это не так уж важно. Раз лигатуры нет.

– Ладно, до свидания. – Я положила трубку, возможно, приложив чуть больше силы, чем требовалось. Сэм поднял бровь. – Бад ведет себя как мудак, – объяснила я.

– Он неплохой коп, – тихо заметил Сэм. – Никто из нас не привык к настолько отвратительным убийствам.

– Ты прав, – признала я через секунду. – Я пристрастна. Он просто все время повторял «лигатура», как будто гордился тем, что выучил новое слово. Мне жаль, что я на него разозлилась.

– Ты не обязана быть идеальной, Сьюки.

– Хочешь сказать, что время от времени я могу ошибаться и не быть такой понимающей и великодушной? Щедро, босс.

Я почувствовала, как на губах появляется ироничная улыбка, и поднялась с края стола, на котором сидела во время телефонного разговора. Я потянулась, не думая о том, как выгляжу, пока не поймала устремленный на мое тело взгляд Сэма.

– Так, пора работать! – резко сказала я и вылетела из комнаты, стараясь не допустить даже намека на покачивание бедер.

– Ты не могла бы присмотреть за детьми этим вечером? Пару часов? – слегка смущаясь, спросила Арлин. Я вспомнила прошлый раз, когда она просила меня об этом: я так сильно разозлилась, что она не хочет оставлять детей рядом с вампиром. Я не могла рассуждать, как рассуждает мать. Но Арлин пыталась извиниться.

– С удовольствием. – Я думала, что Арлин снова заговорит о Билле, но она не стала этого делать. – Со скольких до скольких?

– Ну, мы с Рене собираемся сходить в кинотеатр в Монро, – сказала она. – Наверное, с половины седьмого?

– Конечно. Они поужинают дома?

– Да, я их покормлю. Они будут в восторге от вечера с тетей Сьюки.

– Жду не дождусь.

– Спасибо, – сказала Арлин. Она сделала паузу, как будто собираясь добавить что-то еще, но передумала. – Увидимся в половине седьмого.

Я вернулась домой около пяти – по большей части я ехала против солнца, как будто специально направленного на меня. Я переоделась в сине-зеленый трикотажный костюм с шортами, расчесала волосы и собрала их заколкой-крабиком в форме банана. Потом съела сэндвич, сидя за кухонным столом в одиночестве. Дом казался огромным и пустым, и я обрадовалась, когда Рене появился на пороге вместе с Коби и Лизой.

– У Арлин сломался накладной ноготь, – объяснил он, как будто стесняясь говорить о настолько женских вещах. – А Коби и Лиза хотели поскорее приехать к тебе.

Я заметила, что Рене не сменил рабочую одежду: тяжелые ботинки, нож, шляпа, вот это все. Арлин никуда с ним не поедет, пока он не помоется и не переоденется.

Коби было восемь, Лизе – пять, и они уже висели на мне, как пара сережек, когда Рене наклонился, чтобы поцеловать их на прощание. Теплое отношение к детям добавляло Рене очков в моих глазах, и я одобрительно ему улыбнулась. Я взяла детей за руки, чтобы отвести их на кухню и угостить мороженым.

– Мы подъедем за ними к половине одиннадцатого – одиннадцати, – сказал Рене. – Если ты не против. – Он взялся за дверную ручку.

– Конечно, – согласилась я.

Я хотела предложить оставить детей на ночь, как мы уже делали раньше, но потом вспомнила обмякшее тельце Тины. Что ж, сегодня детям лучше на ночь не оставаться. Мы отправились на кухню, и через пару минут я услышала, как старый пикап Рене съезжает с подъездной дорожки. Я подхватила Лизу на руки.

– Я с трудом тебя поднимаю, красавица, ты стала такая большая! А ты, Коби, уже начал бриться, да?

Мы сидели за столом почти полчаса: дети ели мороженое и рассказывали о своих последних достижениях. Лиза захотела почитать мне, и я достала книжку-раскраску, в которой были названия цветов и чисел. Она с гордостью прочитала их мне, и тогда Коби, конечно, решил доказать, что читает намного лучше. Затем они смотрели свою любимую передачу по телевизору. Я и не заметила, как стемнело.

– Сегодня ко мне зайдет друг, – сообщила я им. – Его зовут Билл.

– Мама рассказывала, что у тебя есть особенный друг, – сказал Коби. – Надеюсь, он мне понравится. И очень надеюсь, что он не будет тебя обижать!

– Никогда не будет, – заверила я мальчика, который выпрямился и выпятил грудь, готовый защитить меня, если мой «особенный друг» поведет себя недостаточно вежливо.

– Он присылает тебе цветы? – уточнила романтичная Лиза.

– Нет, пока нет. Может, ты сможешь намекнуть ему, что мне бы это понравилось?

– О! Да, я с удовольствием.

– А он сделал тебе предложение?

– Ну, нет. Но я ему тоже пока нет.

Разумеется, именно в этот момент Билл постучал в дверь.

– Я не одна, – сказала я с улыбкой, открывая ему дверь.

– Я услышал.

Я взяла его за руку и повела на кухню.

– Билл, это Коби, а юная дама – Лиза, – представила их я.

– Отлично, я давно хотел с вами познакомиться, – к моему удивлению, сказал Билл. – Лиза и Коби, вы не против, если я составлю вам с тетей Сьюки компанию?

Они внимательно на него посмотрели.

– Она нам на самом деле не тетя, – произнес Коби, проверяя Билла. – Она близкая подруга нашей мамы.

– Правда?

– Да, и она сказала, что ты не даришь ей цветы, – добавила Лиза. Ее тихий голосок наконец стал ясным: я порадовалась тому, что Лиза теперь отлично выговаривает букву «р». Правда порадовалась. Билл бросил на меня короткий взгляд. Я пожала плечами.

– Они спрашивали, – беспомощно сказала я.

– Хмм. – Билл сделал вид, что задумался. – Придется мне исправляться, Лиза. Спасибо за замечание. Ты не знаешь, когда у тети Сьюки день рождения?

Я почувствовала, что краснею.

– Билл, – резко перебила я. – Прекращай.

– А ты, Коби? – спросил Билл у мальчика.

Коби с сожалением покачал головой.

– Но я знаю, что он летом, потому что мама возила тетю Сьюки в Шривпорт на обед в честь дня рождения прошлым летом. Мы тогда остались с Рене.

– Ты молодец, что запомнил, Коби, – сказал ему Билл.

– Я и не такое помню! Ты не представляешь, что я выучил вчера в школе, – и Коби принялся рассказывать.

Лиза внимательно смотрела на Билла все время, что Коби говорил, и, когда тот закончил, заметила:

– Ты очень бледный, Билл.

– Да, – сказал он. – Я всегда такой.

Дети обменялись взглядами. Они решили, что Билл «всегда такой», потому что болен, поэтому будет невежливо продолжать расспросы. Дети нередко ведут себя довольно тактично.

Билл, который вначале немного стеснялся, в ходе вечера становился все более открытым. Я готова была признать, что устала, часам к девяти, но его дети так и не побороли – даже к одиннадцати, когда Арлин и Рене приехали за ними.

Я только представила Билла своим друзьям, которые пожали ему руку с совершенно нормальным видом, когда появился новый гость.

Симпатичный вампир с густыми темными волосами, которые лежали шикарными волнами, вышел из леса, пока Арлин устраивала детей в машине, а Рене и Билл о чем-то говорили. Билл спокойно помахал вампиру рукой, и тот помахал в ответ и присоединился к Рене и Биллу так, будто считал себя долгожданным гостем. Сидя на качелях перед крыльцом, я смотрела, как Билл представляет Рене и вампира друг другу, и те пожимают руки. Рене пялился на прибывшего, и я поняла, что он узнал его. Билл со значением посмотрел на Рене, покачал головой, и Рене промолчал, проглотив свой комментарий. Вампир был крупным, выше Билла. Он был одет в старые джинсы, футболку «Я был в Грейсленде» и потрепанные тяжелые ботинки. В руке он держал бутылку с синтетической кровью и время от времени отпивал из нее. Мистер Само Обаяние.

Возможно, дело было в реакции Рене, но чем дольше я смотрела на вампира, тем более знакомым он мне казался. Мысленно я наполнила его лицо красками, добавила пару черт, заставила выпрямиться и слегка оживила мимику.

Боже мой.

Это же «король рок-н-ролла».

Рене повернулся к машине, и Билл подтолкнул вампира в мою сторону. В десяти футах от меня тот крикнул:

– Эй, Билл сказал мне, что твою кошку убили! – он говорил с заметным южным акцентом. Билл на секунду прикрыл глаза, а я молча кивнула.

– Жаль. Я люблю кошек, – сказал вампир.

Судя по тону, не гладить. Я надеялась, что дети не поймут, что он имеет в виду, но в окне машины мелькнуло испуганное лицо Арлин. С хорошим впечатлением, которое произвел Билл, можно было попрощаться.

Рене за спиной вампира покачал головой и забрался на водительское сиденье. Он завел двигатель, махнул нам рукой и высунулся из окна, чтобы в последний раз посмотреть на вампира. Наверное, он что-то сказал Арлин, потому что она снова выглянула из машины и уставилась в ту же сторону. Я видела, как она удивленно раскрыла рот и пристальнее всмотрелась в существо, стоящее за спиной у Билла. Через секунду она отвернулась, и я услышала, как машина заскрипела, сдавая назад.

– Сьюки, – предостерегающе произнес Билл, – это Бубба.

– Бубба, – повторила я, не веря своим ушам.

– Да, Бубба, – весело повторил вампир. Его жуткая улыбка лучилась дружелюбием. – Это я. Приятно познакомиться и все такое.

Я пожала ему руку, заставив себя улыбнуться в ответ. Господи боже мой, я не могла представить, что пожму руку Королю. Но ему явно пришлось нелегко.

– Бубба, ты не против подождать нас на крыльце? Расскажу Сьюки, о чем мы договорились.

– Без проблем, – легко согласился Бубба.

Он сел на качели, счастливый, спокойный и безнадежно тупой. Мы вошли в гостиную, но я успела заметить, что с появлением Буббы большая часть ночных звуков – насекомые, лягушки – просто исчезла.

– Я надеялся, что успею все тебе объяснить до прихода Буббы, – прошептал Билл. – Но не вышло.

– Это тот, о ком я думаю? – спросила я.

– Да. Теперь ты знаешь, что по крайней мере часть тех историй – правда. Но не зови его по имени. Зови Буббой! Что-то пошло не так, когда он превращался из человека в вампира. Возможно, коктейль из химикатов в его крови помешал.

– Но он ведь действительно умер, разве нет?

– Не… совсем. Один из нас работал в морге и был его фанатом. Он увидел в нем крошечную искру жизни и поторопился его вернуть.

– Вернуть?

– Сделать вампиром, – пояснил Билл. – Это было ошибкой. Судя по рассказам друзей, он так и не стал прежним. Он не умнее дерева и зарабатывает на жизнь, выполняя мелкие поручения остальных вампиров. Мы не можем показать его людям, ты ведь понимаешь.

Я кивнула, не сумев закрыть рот. Разумеется, нет.

– Боже, – пробормотала я. Сам Король сейчас у меня во дворе. С ума сойти.

– Так что не забывай о том, насколько он глуп и импульсивен… не оставайся с ним наедине и не зови его иначе, чем Буббой. Запомни, он любит домашних животных, как он и сказал, и такое питание не сделало его стабильнее. Теперь о том, зачем я его привел…

Я стояла, скрестив руки на груди, и ждала объяснений Билла с некоторым интересом.

– Милая, я должен на какое-то время уехать из города, – признался Билл. Это неожиданное заявление совершенно меня ошеломило.

– Что? Почему? Нет, стой. Я не хочу знать. – Я махнула перед собой рукой, не давая Биллу подумать, что он обязан рассказывать мне о своих делах.

– Я расскажу, когда вернусь, – пообещал он.

– А при чем тут твой друг Бубба? – У меня было неприятное чувство, что я уже знаю ответ.

– Бубба присмотрит за тобой, пока меня не будет, – сухо сказал Билл. Я подняла бровь. – Он, конечно, не отличается… – Билл попытался подобрать нужное слово, – …умом. Но он сильный, и он сделает то, что я ему сказал. Будет охранять твой дом, чтобы никто туда не вломился.

– Он останется в лесу?

– Безусловно, – сказал Билл. – Он даже не будет с тобой разговаривать. В темноте он найдет место, откуда виден дом, и будет следить всю ночь.

Теперь мне важно не забывать опускать на ночь жалюзи. Мысль о недоразвитом вампире, разглядывающем мои окна, совсем не воодушевляла.

– Ты уверен, что это необходимо? – беспомощно спросила я. – Знаешь, я не помню, чтобы мы это обсуждали.

Билл хмыкнул – это заменяло ему глубокий вздох.

– Милая, – начал он подчеркнуто терпеливым голосом, – я очень стараюсь привыкнуть к тому, какое обращение любят современные женщины. Но мне это чуждо, особенно когда я боюсь за тебя. Я не хочу волноваться о том, что может произойти в мое отсутствие. Мне бы хотелось остаться, я собираюсь сделать то, чего надеялся не делать, но ради нас… я должен.

Я посмотрела на него.

– Я тебя услышала, – наконец сказала я. – Я не в восторге от этой затеи, но по ночам мне бывает тревожно, так что… да. Ладно.

На самом деле я понимала, что мое согласие не имеет никакого гребаного значения. В конце концов, как я могу заставить Буббу уйти, если он не захочет уходить? В нашем маленьком городе оружия против вампиров не было даже у полицейских, а если бы они столкнулись с этим конкретным вампиром, то просто стояли бы с открытыми ртами, пока он не разорвет их на части. Мне было приятно, что Билл беспокоится обо мне, и стоило его поблагодарить. Мы обнялись.

– Будь осторожен во время поездки, – произнесла я, стараясь не выглядеть несчастной. – Тебе есть где остановиться?

– Да. Я буду в Новом Орлеане. В «Кровавом квартале» был свободный номер. – Я читала статью об этом отеле: первом в мире, предназначенном исключительно для вампиров. Гостям обещали полную безопасность, и пока никаких проблем не возникало. Отель стоял аккурат посреди Французского квартала, и после заката вокруг толпились клыколюбы и туристы, жаждущие посмотреть на вампиров.

Я начинала ревновать. Стараясь не выглядеть тоскующим щенком, которого оттолкнул от двери уходящий хозяин, я заставила себя улыбнуться.

– Ну, хорошо тебе провести время, – кивнула я. – Ты уже собрался? Поездка займет несколько часов, а на улице уже темно.

– Машина готова. – Только теперь я поняла, что он отложил отъезд, чтобы провести время со мной и с детьми Арлин. – Мне пора.

Кажется, Билл колебался, подыскивая правильные слова. Он протянул мне руки. Я взяла его ладони в свои, и он слегка потянул на себя. Я скользнула в его объятия, потерлась щекой о его рубашку, обхватила его и прижала к себе.

– Я буду по тебе скучать, – сказал он.

Его голос был тихим, как вздох ветра, но я услышала его. Он поцеловал меня в макушку, а затем разжал объятия и вышел. Я услышала его голос на крыльце: он отдавал Буббе последние указания. Качели скрипнули, когда Бубба поднялся. Я не выглядывала в окно, пока не услышала, что машина Билла отъезжает. Затем я увидела Буббу, неторопливо идущего к лесу.

Принимая душ, я повторяла себе, что Билл доверяет Буббе, раз оставил его охранять меня. Но я все еще не была уверена в том, кого боюсь больше: убийцы, от которого Бубба должен меня защитить, или его самого.

На следующий день на работе Арлин спросила о вампире, который вышел вчера из леса рядом с моим домом. Я не удивилась.

– Ну, Биллу пришлось уехать из города по делам, он волнуется, и, ты понимаешь… – Я надеялась, что на этом разговор закончится. Но к нам приблизилась Чарлси: работы у нас почти не было, спикеры Торговой Палаты обедали в «Плавниках и копытах», а Молящиеся Леди и Картофельная группа подавали печеный картофель в огромном доме старой миссис Бельфлер.

– Ты хочешь сказать, – глаза Чарлси сияли восторгом, – что твой парень приставил к тебе телохранителя?

Я неуверенно кивнула. Можно было сказать и так.

– Как романтично. – Чарлси вздохнула. Что ж, в какой-то степени.

– Но ты бы его видела! – Арлин обратилась к Чарлси, готовая распустить свой длинный язык. – Он точь-в-точь…

– Что ты, голос совсем другой, – прервала я. – И ведет он себя совершенно иначе. – Это была правда. – И он очень не любит, когда при нем называют это имя.

– Ой, – Арлин понизила голос, как будто Бубба мог услышать ее посреди дня.

– Мне спокойнее оттого, что Бубба приглядывает за домом из леса, – сказала я, и это более-менее соответствовало истине.

– Значит, он не живет у тебя? – спросила Чарлси, определенно слегка разочарованная.

– Боже, нет! – ответила я и мысленно извинилась перед богом за упоминание его имени всуе. В последнее время я часто это делала. – Нет, по ночам Бубба дежурит в лесу, охраняет мой дом.

– Он сказал правду насчет кошек? – Арлин смотрела с брезгливостью.

– Он пошутил. Скверное у него чувство юмора, да? – это была наглая ложь. Я была уверена, что Бубба любил глотнуть кошачьей крови.

Арлин покачала головой, явно не поверив мне. Пришло время сменить тему.

– Вы с Рене вчера хорошо провели время? – поинтересовалась я.

– Рене держался великолепно, разве нет? – спросила она, розовея щеками. Женщина, которая была замужем столько раз – и краснеет.

– Это ты мне скажи. – Арлин оценила подколку.

– Ах ты! Я имею в виду, что он был очень вежлив с Биллом и даже с этим Буббой.

– У него есть причины не быть вежливым?

– Он не лучшего мнения о вампирах, Сьюки. – Арлин покачала головой. – Да, я тоже, – признала она, когда я посмотрела на нее, подняв брови. – Но у Рене действительно есть определенные предубеждения. Синди какое-то время встречалась с вампиром, и Рене ужасно расстроился из-за этого.

– Синди в порядке? – я испытывала искренний интерес к состоянию девушек, которые встречались с вампирами.

– Я с ней не виделась, – призналась Арлин, – но Рене навещает ее раз в пару недель. Все неплохо, она вернулась на путь истинный. Нашла работу в кафетерии при больнице.

Сэм, который стоял за стойкой и заполнял холодильник бутылками с кровью, сказал:

– Может быть, Синди захочет вернуться домой. Линдси Крос недавно уволилась, потому что переезжает в Литтл-Рок.

Мы все обратили на это внимание. В последнее время в баре ощутимо не хватало рабочих рук. Почему-то в последние пару месяцев неквалифицированная работа в сфере обслуживания потеряла свою привлекательность.

– У тебя есть кто-то на примете? – спросила Арлин.

– Мне придется покопаться в анкетах, – хмуро сказал Сэм.

Я знала, что мы с Арлин были единственными официантками… помощницами, барменшами – как ни назови… с которыми Сэм проработал больше двух лет. Хотя нет; была еще Сьюзен Митчелл из второй смены. Сэм проводил много времени, занимаясь то наймом, то увольнениями.

– Сьюки, сможешь посмотреть анкеты? Может, найдешь знакомых, которые переехали или нашли другую работу? Или попадется кто-то, кого ты однозначно посоветуешь? Это сэкономит мне немного времени.

– Конечно, – сказала я.

Я помнила, что Арлин делала что-то подобное два года назад, когда на работу приняли Дон. У нас было больше связей среди местных – Сэм почти никогда ни в чем не участвовал. Он жил в Бон-Темпсе уже шесть лет, и никто понятия не имел, чем он занимался, пока не купил здесь бар.

Я устроилась за столом Сэма с толстой стопкой анкет. Через несколько минут я поняла, что действительно помогаю ему. Я начала с трех стопок: переехали, нашли другую работу, отлично подойдут. Затем добавила четвертую и пятую: стопку анкет людей, с которыми ни за что не стану работать, потому что они мне отвратительны, и стопку для погибших. Первой в стопке с погибшими оказалась анкета девушки, которая попала в автокатастрофу накануне прошлого Рождества: я увидела ее фамилию в верхней части листка и пожалела ее близких. Вторая анкета была подписана: «Модетт Пайкенс».

Модетт попыталась устроиться на работу к Сэму за три месяца до гибели. Похоже, работа на заправке не особенно ее вдохновляла. Я просмотрела ее анкету: плохой почерк, много ошибок. Бедняжка! Почему Джейсон выбирает для секса подобных женщин, почему записывает это на видео? Странный у моего брата вкус. Я не видела Джейсона с того вечера, когда он повез Дезире в Шривпорт, и надеялась, что он добрался домой целым и невредимым. От этой девчонки были одни проблемы. Жаль, что он не остался с Лиз Барретт: она была достаточно стойкой, чтобы его выдержать.

В последнее время мне становилось тревожно каждый раз, когда я думала о Джейсоне. Если бы он только не знал Модетт и Дон настолько близко! Многие мужчины были с ними знакомы – в постели и вне ее. Их обеих кусали вампиры. Дон любила жесткий секс, и я не могла быть уверена насчет предпочтений Модетт. Многие мужчины заправлялись и пили кофе на заправке, и многие приходили в бар, чтобы выпить. Но только мой глупый брат заснял секс с Дон и Модетт на пленку.

Я уставилась на большой пластиковый стакан – Сэм пил из него холодный чай. «Большая Кружка из „Грэббит Квик“» – было написано оранжевыми буквами на зеленом фоне. Сэм тоже знал их обеих: Дон работала на него, Модетт – претендовала на должность официантки.

А еще Сэму очень не нравится, что я встречаюсь с вампиром. Может быть, ему в принципе не нравится, когда человеческие девушки встречаются с вампирами… В этот момент Сэм зашел в кабинет, и я подпрыгнула, как будто застигнутая за чем-то плохим. Как по мне, так и было. Думать, что друг мог совершить преступление, – плохо.

– Какие ты отобрала? – спросил Сэм, озадаченно глядя на меня.

Я протянула ему тонкую стопку примерно из десяти анкет.

– Эта девушка, Эми Бёрли, – сказала я, имея в виду верхнюю анкету, – у нее есть опыт, она подрабатывает официанткой на замену в «Хорошем дне», и они с Чарлси некоторое время работали вместе. Можешь вначале обсудить ее с Чарлси.

– Спасибо, Сьюки. Это сэкономит мне время.

Я коротко кивнула.

– Ты в порядке? – спросил Сэм. – Ты сегодня какая-то отстраненная.

Я присмотрелась к нему. Он выглядел так же, как всегда. Но его разум был от меня закрыт. Как он это делал? Единственным, кого я ни разу не слышала, был Билл, и я связывала это с его состоянием. Но Сэм точно не был вампиром.

– Просто скучаю по Биллу, – я сказала это не просто так. Хотела проверить, прочтет ли он мне лекцию о том, что не стоит встречаться с вампирами.

Но вместо этого Сэм ответил:

– На дворе день. Он не может быть с тобой днем.

– Конечно, нет, – сухо сказала я.

Чуть не добавила: «Билл уехал из города», – но вряд ли разумно говорить об этом, если в моей душе зародились сомнения насчет Сэма. Я вышла из кабинета так быстро, что Сэм с недоумением проводил меня взглядом.

Позднее я увидела, как Сэм и Арлин обсуждают что-то и косятся на меня. После этого Сэм вернулся в кабинет. Он явно был очень взволнован – пожалуй, настолько взволнованным я его ни разу не видела. Но до конца дня мы с ним больше не пересекались.

Возвращаться домой тем вечером совсем не хотелось. Мысль о том, что я буду одна до самого утра, не давала покоя. Раньше я знала, что Билл рядом и, если что-то случится, я позвоню ему. Но теперь Билл был в отъезде и не смог бы прийти на помощь. Я пыталась приободриться – напомнила себе, что, едва стемнеет, Бубба выберется из той дыры, в которой спит, и займет сторожевой пост в лесу, – но это не помогло.

Я попыталась дозвониться Джейсону, но его не было дома. Тогда я позвонила в бар, подумав, что он может быть там, но трубку снял Терри Бельфлер и сказал, что не видел Джейсона.

Я задумалась о Сэме: интересно, чем он сегодня занят и почему никогда не ходит на свидания. Дело точно не в отсутствии желающих – я знала, что многие на него заглядывались.

Дон была особенно настойчивой.

Тем вечером я не могла сосредоточиться ни на чем приятном.

Я размышляла, не к Буббе ли Билл обратился, когда захотел избавиться от дядюшки Бартлетта, – раз уж тот был кем-то вроде наемника. Я задумалась, почему Билл выбрал мне в защитники существо с помраченным рассудком. Каждая книга, которую я снимала с полки, казалась не той. По всем каналам шла какая-то чушь. Я попыталась почитать «Тайм», но стремление большинства стран к самоуничтожению, охватившее весь мир, тоже бесило. Я швырнула журнал в угол. Мысли метались в голове перепуганными птицами. Не получалось ни отвлечься, ни расслабиться.

Когда прозвучал звонок телефона, я вскочила на ноги.

– Да? – резко ответила я.

– Джейсон подъехал, – сказал Терри Бельфлер. – Он говорит, что хочет тебя угостить.

Я с тревогой подумала о необходимости покинуть дом и дойти до машины одной, в темноте, и о том, как вернусь обратно в пустой дом, надеясь, что он действительно пуст. Потом я отругала саму себя. В конце концов, за домом кое-кто присматривал; кое-кто очень сильный, хоть и очень глупый.

– Передай ему, что я скоро приеду, – попросила я.

Терри просто положил трубку. Мистер Многословие.

Я надела джинсовую юбку и желтую футболку и, оглядываясь по сторонам, быстро пересекла двор. Я оставила уличный свет включенным и, открыв дверь машины, мгновенно забралась в нее и тут же заблокировала двери.

Так жить точно было нельзя.

Добравшись до бара, я по привычке заехала на парковку для сотрудников. Вокруг мусорного бака бегал пес, и я погладила его по голове, проходя мимо. Нам приходилось звонить в службу по отлову бродячих животных каждую неделю: на заднем дворе постоянно появлялись бродячие или выброшенные собаки. Среди них было столько беременных, что мне становилось дурно.

Терри стоял за стойкой.

– Привет, – сказала я, оглядываясь по сторонам. – А где Джейсон?

– Не здесь, – ответил Терри. – Не видел его сегодня. Я же говорил тебе по телефону.

Я ахнула от удивления.

– Но ты же перезвонил мне и сказал, что он приехал.

– Нет.

Мы уставились друг на друга. Я видела, что у Терри выдалась тяжелая ночь. Изнутри его разум походил на яму со змеями: воспоминания о службе в армии, борьба с алкоголизмом и наркозависимостью. Терри покраснел и вспотел, несмотря на работающий кондиционер. Его движения были резкими и неловкими. Бедняга.

– Ты правда не звонил? – спросила я, стараясь звучать спокойно.

– Я же сказал, ну? – буркнул он.

Надеюсь, у бедолаги сегодня будет хорошая смена. С примирительной улыбкой я отступила.

У черного хода по-прежнему бродил пес. Он заскулил, увидев меня.

– Проголодался, дружок? – спросила я.

Пес подошел ко мне без опаски, которую я привыкла ожидать от бродяжек. Когда он вышел на свет, стало понятно, что его выбросили недавно – слишком блестящий и чистый мех. Это был колли или по крайней мере помесь. Я хотела зайти на кухню и спросить повара, не найдется ли у нас каких-то обрезков, но затем мне в голову пришла идея получше.

– Я знаю, что за домом присматривает старый недобрый Бубба, но, может, ты зайдешь в гости и присмотришь за мной? – сказала я тем детским голосом, которым говорила с животными, когда никто не мог меня услышать. – Ты сможешь писать на улице, чтобы не пачкать пол в доме? Да, дружок?

Как будто поняв меня, колли пометил угол мусорного бака.

– Хороший мальчик! Поедешь со мной? – Я открыла дверь машины, надеясь, что он не слишком запачкает сиденья. Но пес колебался. – Давай, сладкий, я накормлю тебя чем-нибудь вкусненьким, когда мы приедем, хорошо?

Подкуп – это не всегда плохо. После пары долгих взглядов и внимательного обнюхивания моей руки пес запрыгнул на пассажирское сиденье и выглянул из окна, как будто приготовившись к приключению. Я похвалила его и потрепала за ухо. Мы поехали домой, и я заметила, что пес совершенно не боялся поездок на машине.

– Когда доберемся до дома, дружок, – твердо сказала я колли, – побежим прямо к дверям, хорошо? В лесу живет огр, который с радостью тебя съест. – Пес взволнованно тявкнул.

– Но мы не дадим ему такой возможности, – успокоила я его. Иметь собеседника было приятно. То, что он не мог ответить, мне сейчас не мешало. И мне не нужно было защищать разум, как с людьми. Я могла расслабиться. – Добежим очень быстро.

– Гав, – согласился мой спутник.

– Мне нужно как-нибудь тебя называть, – вслух подумала я. – Может быть… Баффи?

Пес заворчал.

– Ладно. Ровер?

Заскулил.

– Тоже не нравится. Хм-м, – мы свернули на подъездную дорожку. – Может, у тебя уже есть имя? – спросила я. – Дай-ка проверю шею.

Заглушив двигатель, я зарылась пальцами в его густую шерсть. На нем не было даже ошейника от блох.

– Кто-то плохо о тебе заботился, сладкий, – сказала я. – Но с этим покончено. Я буду хорошей мамой.

С этими словами я подготовила ключ от главного входа и открыла дверь. Быстрее молнии пес пролетел мимо меня и выскочил во двор, встревоженно оглядываясь. Он принюхался, и в его горле заклокотало рычание.

– Это просто вампир, сладкий, он охраняет дом. Пойдем внутрь, – не прерывая убеждающих речей, я заманила пса в дом и немедленно закрыла за нами дверь.

Пес обошел гостиную, принюхиваясь и приглядываясь. С минуту я следила за ним, чтобы убедиться, что он не собирается ничего грызть или поднимать заднюю лапу, а затем пошла на кухню. Нужно было найти, чем бы его покормить. Я наполнила большую миску водой и разыскала еще одну, в которой бабушка выращивала латук, – в нее я положила остатки кошачьего корма Тины и какое-то мясо из тако. Я подумала, что с голоду можно съесть и не такое. Пес наконец вернулся на кухню и направился к мискам. Он обнюхал еду, поднял голову и смерил меня долгим взглядом.

– Извини. У меня нет еды для собак, и ничего лучше я не придумала. Если ты захочешь остаться со мной, я куплю собачий корм. – Пес смотрел на меня еще пару секунд, но потом наклонил голову к мискам. Он съел немного мяса, сделал пару глотков и выжидающе покосился на меня. – Можно я буду звать тебя Рекс? – Тихий рык. – Или Дин? – спросила я. – Хорошее имя.

Дином звали приятного парня из книжного магазина в Шривпорте, который однажды помог мне. Его глаза походили на глаза этого колли, внимательные и умные. А еще имя звучало необычно; я никогда не встречала пса по имени Дин.

– Готова поспорить, ты умнее Буббы, – задумчиво проговорила я, и пес коротко, резко гавкнул.

– Ну, Дин, пойдем, пора готовиться ко сну, – сказала я, радуясь тому, что могу с кем-то поговорить. Пес последовал за мной в спальню, внимательно осматривая каждый предмет мебели. Я сняла юбку и футболку, отбросила их, скинула трусики и расстегнула лифчик. Пес смотрел на меня с огромным вниманием, пока я доставала чистую пижаму и шла в ванную комнату, чтобы принять душ. Когда я вышла, чистая и успокоившаяся, Дин сидел на пороге, склонив голову в сторону.

– Это чтобы стать чистой. Людям нравится принимать душ, – объяснила я ему. – Знаю, собаки не любят мыться. Думаю, это человеческая привычка. – Я почистила зубы и натянула пижаму. – Ложимся спать, Дин?

Вместо ответа он запрыгнул на постель и лег, свернувшись клубком.

– Эй! Подожди-ка!

Нет, я, конечно, сама виновата. Бабушку хватил бы удар, узнай она, что на ее кровати лежит собака. Она была не против животных, но считала, что они не должны ночевать в доме. Внутри – люди, снаружи – животные, такое у нее было правило. Что ж, теперь снаружи был вампир, а внутри, на моей кровати, собирался спать колли.

– Ну-ка слезай! – Я указала на ковер.

Колли нехотя сполз с кровати. Устраиваясь на ковре, он смотрел на меня с укоризной. Я решительно покачала головой:

– Здесь и спи. – Я забралась в постель.

Я очень устала, но в присутствии пса нервничала куда меньше. Какой помощи я ожидала от него, если в мой дом кто-то вломится? У меня не было ответа. Он знал меня не настолько хорошо, чтобы кинуться на защиту. Но с ним все равно было спокойнее, так что я расслабилась и начала засыпать. Уже сквозь дрему я почувствовала, как матрас прогнулся под весом колли. Шершавый язык лизнул мою щеку. Пес устроился возле меня. Я повернулась на бок и погладила его. Он оказался достаточно приятной компанией.

На рассвете меня разбудило оглушительное щебетание птиц. Под него было очень уютно нежиться в постели. Я чувствовала теплое тело пса сквозь ткань своей пижамы – наверное, ночью мне стало жарко, и я отбросила простыню. Я сонно погладила пса по голове и принялась перебирать мех, пропуская между пальцами плотную шерсть. Он придвинулся ближе, обнюхал мое лицо и забросил на меня руку.

Руку?!

Я молниеносно вскочила и завизжала.

А в моей постели Сэм приподнялся на локте, щурясь от солнца и глядя на меня с тенью насмешки.

– Боже ж ты мой, Сэм, как ты сюда попал? Зачем? Где Дин?

Я закрыла лицо руками и отвернулась, но я определенно успела увидеть Сэма целиком.

– Гррав, – сказал Сэм человеческим голосом, и правда обрушилась на меня, как снежная лавина. Я резко оглянулась на него, готовая слететь с катушек от злости.

– Вчера ты смотрел, как я раздеваюсь, ты… ты… ты чертов пес!

– Сьюки, – мягко протянул он, – послушай меня.

Мне в голову пришла другая мысль.

– Ох, Сэм. Билл тебя убьет.

Я села на низкий стул в углу, возле двери в ванную, уперлась локтями в колени и уронила голову.

– Ох, нет, – сказала я, – нет, нет, нет.

Сэм присел передо мной на корточки. Жесткие рыже-золотые волосы росли у него не только на голове; они спускались с груди до живота и ниже… я снова зажмурилась.

– Сьюки, я испугался, когда Арлин сказала, что ты будешь одна, – начал Сэм.

– Она не сказала, что за мной присматривает Бубба?

– Бубба?

– Вампир, которого Билл попросил приглядеть за моим домом.

– А. Да, она сказала, что он напоминает ей одного певца.

– Ну вот. Его зовут Бубба. Он любит пить кровь животных, – я испытала некоторое удовлетворение, увидев сквозь пальцы, как Сэм побледнел.

– Видишь, значит, мне повезло, что ты меня впустила, – наконец сказал он.

Внезапно я вспомнила, как Сэм выглядел прошлой ночью… и спросила:

– Что ты такое, Сэм?

– Перевертыш. Я решил, что пора тебе узнать.

– А по-другому ты мне рассказать не мог?

– На самом деле, – смутился он, – я планировал уйти до того, как ты проснешься. Просто заспался. Бегать на четырех лапах очень выматывает.

– Я думала, вы превращаетесь только в волков.

– Нет. Я могу перекинуться в кого угодно.

Мне стало настолько интересно, что я опустила руки и постаралась смотреть ему только в лицо.

– Как часто? – спросила я. – Ты можешь решать, когда тебе перекидываться?

– Мне всегда приходится перекидываться в полнолуние, – объяснил он. – В другое время я делаю это на силе воли. Превращение становится сложнее и занимает больше времени. Я могу перекинуться в любое животное, которое видел перед превращением. Поэтому я держу на столе книгу о собаках, открытую на фотографии колли. Колли большие, но кажутся безобидными.

– Значит, ты можешь перекинуться в птицу?

– Да, но летать сложно. Я всегда боюсь поджариться в проводах или разбиться о чье-то окно.

– А почему… почему ты хотел, чтобы я узнала?

– Мне показалось, что ты приняла природу Билла достаточно спокойно. Тебе, кажется, даже понравилось. Поэтому я решил проверить, как ты воспримешь мое… состояние.

– Но то, что ты есть… – голос подвел. Мысли путались. – Это нельзя объяснить вирусом! Послушай, ты же полностью изменился!

Он ничего не сказал – просто смотрел на меня. Его глаза стали синими, но взгляд был по-прежнему внимательным и умным.

– Перевертыши – это что-то сверхъестественное. Если вы существуете, значит, могут быть и другие. Значит… – я говорила медленно и осторожно. – Билл не болен. Вампиров нельзя объяснить аллергией на серебро, чеснок или солнце… это безумная чушь, которую вампиры распространяют, можно сказать, пропагандируют… чтобы их принимали в обществе и жалели как пострадавших от ужасной болезни. Но на самом деле они… они на самом деле…

Я бросилась в ванную. Меня стошнило – к счастью, в унитаз.

– Да, – сказал Сэм от двери. Его голос был грустным. – Мне очень жаль, Сьюки. Но Билл не болен. Он действительно мертв.

Я умылась и дважды почистила зубы. Потом села на край кровати, чувствуя себя слишком усталой, чтобы делать что-то еще. Сэм сел рядом со мной. Он приобнял меня, утешая, и после секундного колебания я прижалась к нему теснее, припав щекой к изгибу его плеча.

– Знаешь, я как-то слушала радио, – произнесла я ни с того ни с сего. – Передавали какую-то историю про криозаморозку, о том, как многие люди с целью экономии замораживают только головы, потому что это намного дешевле, чем все тело.

– И?

– Угадай, какую песню поставили в конце.

– Какую, Сьюки?

– «Положи голову мне на плечо».

Сэм захрипел, а спустя секунду расхохотался.

– Послушай, Сэм, – сказала я, когда он успокоился. – Я поняла, что ты хотел сказать, но этот вопрос я буду обсуждать с Биллом. Я люблю его и буду ему верна. А сейчас его здесь нет, и он не может говорить в свою защиту.

– Сьюки, я не пытаюсь увести тебя у Билла. Хотя было бы прекрасно. – Сэм широко улыбнулся, что раньше было ему несвойственно. Теперь, когда я знала его тайну, он выглядел куда более расслабленным.

– А что ты пытаешься сделать?

– Защитить тебя от убийцы, которого пока не поймали.

– Значит, ты влез в мою постель голым, чтобы защитить меня?

Ему хватило совести притвориться смущенным.

– Возможно, я недостаточно хорошо все спланировал. Но я подумал, что кто-то должен побыть рядом с тобой, раз уж Билл уехал. Но ты бы не разрешила мне переночевать в своем доме, если бы я выглядел как человек.

– Ты успокоишься, зная, что Бубба присматривает за домом по ночам?

– Вампиры сильны и свирепы, – признал Сэм. – Наверное, этот Бубба в долгу перед Биллом, иначе не согласился бы оказать ему услугу. Вампиры редко помогают друг другу. В их мире многое подчинено иерархии.

Мне следовало уделить больше внимания тому, что Сэм говорит, но в тот момент я старалась придумать, как избежать объяснений о происхождении Буббы.

– Если существуют такие, как ты, и такие, как Билл, наверное, есть и другие сверхъестественные создания, – предположила я, осознавая, сколько удивительных открытий ждет меня впереди. С тех пор как я встретила Билла, я перестала нуждаться в темах для размышлений, но таких вещей много не бывает. – Ты должен будешь мне рассказать.

Йети? Лох-несское чудовище? Я вот всегда верила в лох-несское чудовище.

– Наверное, мне лучше вернуться к себе, – сказал Сэм, с надеждой глядя на меня. Он все еще был обнажен.

– Да уж, наверное. Но… ох, черт… ты… ох, твою мать. – Я взлетела вверх по лестнице, чтобы разыскать для него одежду.

Джейсон наверняка оставил что-нибудь на смену, просто на всякий случай. И действительно, в первой из спален обнаружились голубые джинсы и его рабочая рубашка. Наверху, под жестяной крышей, уже стало жарко – на верхнем этаже работал отдельный термостат. Я спустилась, радуясь прохладному воздуху из кондиционера.

– Держи, – сказала я, протягивая Сэму одежду. – Надеюсь, тебе подойдет.

Он посмотрел на меня так, как будто хотел вернуться к разговору, но я не могла отделаться от мыслей о том, что одета в тонкую нейлоновую пижаму, а он вообще не одет.

– Поторопись, – твердо сказала я. – Оденься в гостиной.

Я вытолкала его в коридор и закрыла дверь. Запираться было бы невежливо, так что я не стала этого делать. Но оделась я в рекордно короткий срок: натянула чистое белье, джинсовую юбку и ту же желтую футболку, в которой была вчера. Я обновила макияж, надела какие-то сережки и собрала волосы в высокий хвост. Поверх резинки я закрепила желтую ленту. От взгляда в зеркало настроение поднялось, но, когда я услышала подъезжающую к крыльцу машину, улыбаться сразу расхотелось.

Я вылетела из спальни как выпущенное из пушки ядро, очень надеясь, что Сэм успел одеться и спрятаться. Но он придумал лучший выход: превратился в пса. Одежда осталась валяться на полу – я собрала вещи и засунула их в ближайший шкаф.

– Хороший мальчик, – радостно выдохнула я, потрепав пса по ушам. Дин в ответ прижался холодным черным носом к моему бедру под юбкой. – Не настолько хороший, – сказала я и посмотрела в окно. – Это Энди Бельфлер, – сообщила я псу.

Энди выпрыгнул из своего пикапа, потянулся и замер на долгую секунду. Затем он направился к главному входу. Я открыла, придерживая стоящего рядом Дина, и вопросительно уставилась на Энди.

– Ты как будто не спал всю ночь, Энди. Может, сварить тебе кофе?

Пес за моей спиной забеспокоился.

– Буду тебе очень благодарен, – сказал Энди. – Можно я войду?

– Конечно, – я отступила в сторону. Дин зарычал.

– У тебя здесь прекрасный защитник. Привет, приятель. Иди сюда. – Энди присел на корточки и протянул руку колли, которого я просто не могла считать Сэмом. Дин обнюхал ладонь Энди, но не стал ее облизывать. Вместо этого он встал между нами с Энди.

– Давай вернемся на кухню, – предложила я, и Энди, поднявшись, последовал за мной.

Я быстро поставила кофе и засунула хлеб в тостер. Еще некоторое время потребовалось, чтобы достать сливки, сахар, ложечки и кружки, но после этого мне пришлось спросить, зачем Энди приехал ко мне. Его лицо потемнело; он казался на десять лет старше, чем был на самом деле.

Это не визит вежливости.

– Сьюки, ты провела прошлую ночь здесь? Не работала?

– Нет. Я была дома всю ночь, за исключением короткого визита в бар.

– Билл был с тобой?

– Нет, он уехал в Новый Орлеан. Планировал остановиться в новом отеле во Французском квартале. В том, который предназначен только для вампиров.

– Ты уверена, что он был именно там?

– Да. – Я почувствовала, как мышцы лица напряглись. Надвигалось что-то скверное.

– Я не спал всю ночь, – сказал Энди.

– Так.

– Я приехал с места очередного преступления.

– Так. – Я скользнула в его разум. – Эми Бёрли? – Я уставилась ему в глаза, пытаясь найти подтверждение. – Эми, которая работала в «Хорошем дне»?

Эми, чью анкету я положила в стопку с перспективными претендентками на должность официантки? Эми, которую я посоветовала Сэму? Я опустила взгляд на пса. Тот лежал на полу, спрятав морду между лап, и выглядел таким же грустным и растерянным, как я. Он жалобно заскулил.

Темные глаза Энди могли бы просверлить во мне дыру.

– Как ты узнала?

– Заканчивай цирк, Энди, ты знаешь, что я читаю мысли. Я себя ужасно чувствую. Бедная Эми. Все так же, как с прочими?

– Да, – сказал он. – Да, так же, как с прочими. Но следы от укусов были свежими.

Я вспомнила ночь, когда нам с Биллом пришлось поехать в Шривпорт и ответить на вопросы Эрика. Это Эми дала Биллу кровь? Я даже не смогла вспомнить, сколько дней назад это было; странные и жуткие события последних недель перевернули мое расписание с ног на голову. Я тяжело опустилась на деревянный стул и несколько минут отсутствующе качала головой, удивляясь тому, к какой странной точке пришла моя жизнь.

А жизнь Эми Бёрли больше не придет ни к какой точке. Я стряхнула с себя странную, как будто наколдованную апатию, поднялась и налила нам кофе.

– Билл не показывался с позапрошлой ночи, – сказала я.

– А ты проводишь ночи дома?

– Именно. Мой пес может это подтвердить. – Я улыбнулась Дину, который тявкнул в ответ. Он подошел и опустил пушистую голову мне на колени. Я потрепала его по ушам.

– Твой брат не выходил на связь?

– Нет, но кто-то разыграл меня, позвонив и сказав, что он в баре. – Едва слова вылетели изо рта, я поняла, что, скорее всего, звонил Сэм, чтобы выманить меня и пробраться ко мне домой. Дин зевнул. Его рот широко раскрылся, позволяя нам увидеть каждый из острых белых зубов.

Зря я не промолчала.

Но теперь я должна была объяснить ситуацию Энди, который дремал за моим кухонным столом. Его клетчатая рубашка была смята и заляпана кофейными пятнами. Штаны цвета хаки потеряли форму из-за долгой носки. Энди мечтал о постели, как уставший конь – о возвращении в стойло.

– Тебе нужно отдохнуть, – мягко проговорила я. В Энди Бельфлере было что-то печальное, что-то растерянное.

– Эти убийства… – сказал он дрожащим от усталости голосом. – Эти несчастные женщины. Они были очень похожи…

– Синие воротнички без образования, сотрудницы баров, не возражающие против случайных любовников-вампиров?

Энди кивнул. Глаза у него закрывались.

– То есть женщины вроде меня.

Теперь он распахнул глаза. Он был в ужасе от совершенной ошибки.

– Сьюки…

– Я понимаю, Энди, – сказала я. – В каком-то смысле мы действительно очень похожи, и если считать, что убийца, напавший на бабушку, на самом деле ждал меня… наверное, я – единственная выжившая.

Я задумалась, сколько еще жертв наметил убийца. А вдруг только я подхожу под его критерии? Это было самое страшное, о чем я сегодня думала.

Энди клевал носом над своей чашкой кофе.

– Хочешь лечь в гостевой? – тихо предложила я. – Тебе действительно нужно поспать. Нельзя садиться за руль в таком состоянии.

– Спасибо за предложение, – проговорил Энди слабым голосом. Кажется, он не ожидал от меня такой доброты и слегка удивился. – Но я должен вернуться домой, поставить будильник. На сон у меня есть часа три.

– Обещаю, что разбужу, – сказала я.

Я не хотела, чтобы Энди оставался в моем доме, но не могла позволить ему уехать и разбиться по дороге к себе. Старая миссис Бельфлер никогда бы мне этого не простила. И Порция, наверное, тоже.

– Ты можешь поспать здесь, – я проводила его в свою прежнюю спальню. Моя узкая кровать была аккуратно застелена. – Ложись поверх покрывала. Я поставлю будильник.

Я так и сделала, пока он смотрел на меня.

– Серьезно, тебе нужно поспать. Я кое с чем закончу и вернусь. – Энди больше не возражал, но, когда я закрывала дверь, он все еще неподвижно сидел на постели.

Пес пошел за мной, когда я устраивала Энди. Я повернулась к нему и сказала уже другим тоном:

– А ты немедленно оденься!

Энди высунулся из-за двери спальни.

– Сьюки, с кем ты разговариваешь?

– С псом, – немедленно ответила я. – Он каждое утро приносит мне свой ошейник, а я его надеваю.

– А зачем ты вообще снимаешь с него ошейник?

– Его звяканье мешает мне спать по ночам. Иди ложись, Энди.

– Ладно, – похоже, мои объяснения его устроили: Энди скрылся за дверью.

Я достала из шкафа одежду Джейсона, положила ее на диван перед псом и села к нему спиной – только потом я поняла, что вижу все происходящее в зеркале, висящем над каминной полкой.

Воздух вокруг колли зарябил. Он как будто гудел, вибрировал от энергии, приобретая иные очертания. Когда рябь растворилась, я увидела Сэма, полностью обнаженного и стоящего на коленях. Ох, вот это задница. Я заставила себя закрыть глаза и несколько раз повторила сама себе: я не изменяю Биллу. Задница Билла, решительно подумала я, ничуть не хуже.

– Я готов, – сказал Сэм. Его голос раздался так близко, что я подпрыгнула. Я вскочила на ноги, повернулась к нему и обнаружила, что его лицо всего в шести дюймах от моего.

– Сьюки, – произнес он с надеждой, опустив руку на мое плечо и нежно погладив. Я разозлилась, потому что какая-то часть меня хотела ответить.

– Слушай сюда, приятель, ты мог бы рассказать мне эту свою правду в любой момент. Сколько мы друг друга знаем, четыре года? Или даже дольше! И все же, Сэм, несмотря на то что мы виделись почти каждый день, ты дождался, пока Билл заинтересуется мной, чтобы… – не зная, как закончить, я резко взмахнула рукой. Сэм отшатнулся – и к лучшему.

– Я был слеп, пока не понял, что могу тебя потерять, – тихо объяснил он.

Мне нечего было ему ответить.

– Тебе пора домой, – сказала я. – И нам лучше не попасться никому на глаза. Я серьезно.

Даже без вмешательства всяких шутников вроде Рене существовала немалая вероятность, что кто-то, заметив Сэма ранним утром в моей машине, придет к неверным выводам. И перескажет их Биллу.

Пока мы ехали, Сэм горбился на заднем сиденье. Я привычно заехала на парковку за баром. На ней стоял грузовик; черный, с розовыми и голубыми разводами на дверях. Грузовик Джейсона.

– Ой-ой, – выдохнула я.

– Что? – из-за позы голос Сэма звучал приглушенно.

– Дай-ка я посмотрю, – встревоженно сказала я. С чего бы Джейсону парковаться в зоне для сотрудников? А еще мне показалось, что я вижу кого-то в машине.

Я открыла дверь со своей стороны, рассчитывая, что звук потревожит сидящего в грузовике человека. Секунду я смотрела на него, ожидая реакции. Но ничего не произошло, и я пошла по гравию. Мне еще никогда не было так страшно при свете дня.

Когда я приблизилась к машине, я поняла, что за рулем сидит Джейсон. Его тело обмякло, рубашка была чем-то испачкана, подбородок упал на грудь, плечи опустились, а ослабшие руки висели безжизненными плетьми. Красивое лицо прочертила длинная алая царапина.

На приборной панели я заметила видеокассеты без подписей.

– Сэм, – позвала я, ненавидя страх в своем голосе. – Подойди, пожалуйста.

Быстрее, чем я могла вообразить, Сэм оказался рядом и потянулся мимо меня, чтобы открыть дверь машины. Она простояла здесь, под утренним солнцем, с закрытыми окнами, несколько часов – на капоте остались капли росы, – и запах, который выплеснулся на нас, был достаточно сильным. Он состоял по крайней мере из трех компонентов: крови, секса и алкоголя.

– Позвони в «Скорую»! – потребовала я, когда Сэм потянулся к Джейсону, чтобы проверить пульс. Сэм посмотрел на меня с сомнением.

– Уверена, что хочешь это сделать? – спросил он.

– Конечно! Он без сознания!

– Постой, Сьюки. Подумай.

Будь у меня хоть минута, я бы действительно передумала, но в этот момент подъехала Арлин на потрепанном голубом «фордике», и Сэм, вздохнув, пошел в свой трейлер, чтобы позвонить.

Я повела себя так наивно. Это случается с людьми, которые почти никогда не нарушают закон. Я поехала с Джейсоном в маленькую местную больницу, не обратив внимания на то, как пристально полиция следит за его автомобилем, проигнорировав квадратную машину, ехавшую следом за «Скорой», ни капли не усомнившись в докторе, который выставил меня из приемного покоя, пообещав позвонить, как только Джейсон придет в сознание. Глядя на меня с любопытством, доктор сказал, что Джейсон, оказывается, находится под действием алкоголя и наркотиков. Но Джейсон никогда не пил так много и точно не принимал наркотики: кузина Хэдли, стремительно скатившаяся по наклонной, произвела на нас обоих сильное впечатление. Я рассказала об этом доктору, он меня выслушал – и отослал.

Не зная, что и думать, я вернулась в дом и обнаружила, что Энди Бельфлера разбудил звонок пейджера. Он оставил мне записку, в которой говорилось об этом и только об этом. Позднее я выяснила, что на самом деле он был в больнице в то же время, что и я, и из уважения ко мне дождался, пока я уеду, прежде чем надеть на Джейсона наручники.