Мертвы, пока светло

Глава 3

Телефон все звонил и звонил. Я накрыла голову подушкой. Бабушка ведь возьмет трубку, да? Раздражающий шум нарастал, и я поняла, что бабушка, очевидно, пошла по магазинам или решила поработать в саду. Я пошарила по прикроватному столику, недовольная, но смирившаяся. Голова болела, в душе не осталось ничего, кроме сожаления – как с жуткого похмелья, хотя мое состояние было вызвано сильными эмоциями, а не алкоголем. Я протянула дрожащую руку и сгребла телефонную трубку.

– Да? – спросила я. Голос прозвучал как-то не так. Я прочистила горло и попыталась еще раз: – Алло?

– Сьюки?

– А-ага. Сэм?

– Да. Слушай, милая, не окажешь мне услугу?

– Какую? – Сегодня я и без того должна была выйти на смену, и мне категорически не хотелось работать не только за себя, но и за Дон.

– Съезди к Дон домой и проверь, что с ней, хорошо? Она не отвечает на звонки и не появляется в баре. А мне нужно объяснить грузчикам, куда размещать товар, который они только что привезли.

– Сейчас? Ты хочешь, чтобы я поехала к ней прямо сейчас? – Моя старая кровать еще никогда не казалась мне настолько привлекательной.

– Сможешь? – Кажется, он только заметил, что со мной что-то не так. Обычно я не отказывала Сэму, о чем бы он ни просил.

– Видимо, смогу, – сказала я, чувствуя усталость от одной мысли о поездке.

Я не особо любила Дон, и это было взаимно. Она была уверена, что я прочитала ее мысли и рассказала Джейсону, что она о нем думает, – и именно из-за этого он ее бросил. Да если бы я уделяла такое внимание романам Джейсона, мне бы не хватало времени на сон и еду.

Двигаясь медленно, словно улитка, я сходила в душ и натянула рабочую одежду. И без того почти отсутствующий энтузиазм испарялся, как газ из открытой бутылки. Я перекусила хлопьями, почистила зубы и, разыскав бабушку – она была снаружи, сажала петунии в вазон возле задней двери, – предупредила, куда направляюсь. Бабушка, похоже, не до конца меня поняла, но все равно улыбнулась и помахала. С каждым днем она слышала все хуже – неудивительно для ее семидесяти восьми лет. Хорошо еще, что она была по-прежнему бодрой и здоровой и ее ум оставался острым.

Пока я ехала по неприятному поручению, я думала о том, как тяжело было бабушке воспитать еще двоих детей после того, как она уже вырастила собственных. Мой отец, ее сын, погиб, когда мне было семь, а Джейсону – десять. Его сестра, тетя Линда, умерла от рака матки, когда мне было двадцать три, а ее дочь Хэдли еще до этого поглотила та самая субкультура, которая породила Рэттри. Может быть, Хэдли даже не знала, что ее мать умерла. Бабушке пришлось через многое пройти, но ради нас она оставалась сильной.

Я посмотрела на другую сторону Бэрри-стрит через лобовое стекло машины на три маленьких двухквартирных дома. Ветхий район находился за старой частью городского центра. Дон жила где-то здесь; я обнаружила ее машину, зеленый «компакт», на подъездной дорожке наиболее аккуратного дома, и припарковалась рядом. Дон успела повесить на перила горшки с бегониями, но земля выглядела пересушенной. Я постучалась.

Прошла минута или две. Я постучалась снова.

– Сьюки, тебе нужна помощь?

Голос показался мне знакомым. Я обернулась и подняла руку, прикрывая глаза от утреннего солнца. Рене Леньер стоял рядом со своим пикапом, припаркованным на другой стороне улицы, около одного из маленьких домиков, составляющих большую часть района.

– Ну, – начала я, не уверенная в том, нужна ли мне помощь и сможет ли Рене ее оказать. – Ты не видел Дон? Она два дня не выходит на работу и не отвечает на звонки. Сэм попросил меня проведать ее.

– Сэму стоит делать свою работу самому, – сказал Рене, и я немедленно ринулась на защиту босса:

– Он занят на разгрузке товара. – Я отвернулась, постучала снова и крикнула: – Дон! Впусти меня уже!

Я опустила взгляд на бетонные ступени. Пару дней назад с сосен полетела пыльца, и крыльцо Дон полностью покрылось желтой пылью. Никаких следов, кроме моих, на ней не было. Волоски на затылке поднялись дыбом.

Я едва замечала, что Рене неловко переминается с ноги на ногу возле своего пикапа, не уверенный, стоит ли подойти ко мне.

Двухквартирный дом Дон был очень маленьким – дверь на вторую половину располагалась в шаге от ее двери. Подъездная дорожка пустовала, на окнах не было занавесок. Похоже, соседи Дон уже какое-то время отсутствовали.

Дон хватило достоинства повесить занавески, белые с темно-золотыми цветами. Они оказались задернуты, но ткань была тонкой, без подкладки, и Дон не опустила дешевые алюминиевые жалюзи. Я заглянула внутрь и обнаружила, что гостиная обставлена мебелью с блошиного рынка. Кружка с кофе стояла на небольшом столике между потрепанным креслом и старым диваном, укрытым вязаным пледом.

– Думаю, я обойду дом, – сказала я Рене.

Он двинулся ко мне, будто я дала ему какую-то команду, а я спустилась с крыльца. Мои ступни утонули в сухой траве, пожелтевшей от сосновой пыльцы. Перед работой придется почистить ботинки и, возможно, сменить носки. Когда с сосен облетала пыльца, все вокруг становилось желтым. Машины, растения, крыши, окна – все покрывала золотистая пыль. Желтая пена скапливалась по краям прудов и дождевых луж.

Окно ванной Дон было так высоко, что я не смогла заглянуть внутрь. Она опустила жалюзи в спальне, но неплотно – и я заглянула между планками. Дон лежала на середине кровати, на спине. Постель была разобрана, ноги Дон – широко раздвинуты. Ее лицо выцвело и опухло, язык вывалился изо рта – по нему ползали мухи. Я услышала, как Рене приближается ко мне.

– Позвони в полицию, – сказала я.

– Что ты сказала, Сьюки? Ты ее нашла?

– Позвони в полицию, мать твою!

– Ладно, ладно. – Рене поспешно отступил.

Во мне заговорило что-то вроде женской солидарности: я не хотела, чтобы Рене увидел Дон такой без ее согласия – а она бы вряд ли согласилась, даже если бы могла.

Я стояла спиной к окну и боролась с соблазном заглянуть в него снова в смутной надежде, что в первый раз мне померещилось. Глядя на соседний дом – едва ли в шести футах, – я задумалась, как его обитатели ухитрились не заметить смерть Дон, наверняка насильственную. Вернулся Рене. Его обветренное лицо выражало глубокую обеспокоенность, но карие глаза подозрительно блестели.

– Можешь позвонить еще Сэму? – попросила я.

Не говоря ни слова, он развернулся и потащился обратно домой. Он вел себя образцово. Несмотря на любовь к сплетням, Рене всегда помогал нуждающимся. Я вспомнила, как он пришел к нам помочь Джейсону повесить бабушкины качели – случайное воспоминание из совершенно другой жизни.

Соседний дом был точно таким же, как у Дон, и мой взгляд остановился на окне, ведущем в спальню. Чье-то лицо мелькнуло за стеклом. Окно открылось, и из него высунулась взъерошенная голова.

– Что ты здесь делаешь, Сьюки Стакхаус? – спросил медленный глубокий мужской голос.

С минуту я смотрела на мужчину, стараясь не отвлекаться на его обнаженную мускулистую грудь, пока наконец не узнала лицо.

– ДжейБи?

– Собственной персоной.

Я ходила в старшую школу вместе с ДжейБи дю Роном. Еще я ходила с ним на пару свиданий, потому что он был милым, но настолько простым, что не было разницы, читаю я его мысли или нет. Даже после сегодняшних событий я не могла им не любоваться. Когда так долго сдерживаешь свои гормоны, легко потерять голову. Я вздохнула, глядя на крепкие руки и плечи ДжейБи.

– Что ты здесь делаешь? – снова спросил он.

– Кажется, с Дон случилось нечто ужасное, – сказала я, не зная, стоит ли говорить ему правду. – Мой начальник отправил меня сюда, потому что она не вышла на работу.

– Она там? – ДжейБи попросту вылез из окна. К счастью, на нем были короткие шорты.

– Пожалуйста, не смотри, – попросила я, протянув руку. Внезапно из глаз полились слезы. В последнее время я часто плакала. – Она выглядит ужасно, ДжейБи.

– Ох, милая, – сказал он и, благослови господь его доброе сердце, обнял меня и погладил по плечу. Если рядом находилась женщина, нуждающаяся в утешении, для ДжейБи дю Рона не было ничего важнее, чем помочь ей.

– Дон любила грубость, – мягко проговорил он, так, будто это все объясняло. Возможно, для кого-то так и было, но я не зря считалась наивной.

– Грубость? – переспросила я, надеясь, что не забыла сунуть в карман носовой платок.

ДжейБи слегка покраснел.

– Милая, она любила… нет, Сьюки, тебе необязательно об этом слушать.

О моем целомудрии ходили легенды, и такая репутация казалась мне забавной. Но в данный момент она только мешала.

– Ты можешь рассказать мне, мы с ней работали вместе, – сказала я, и ДжейБи торжественно кивнул, так, будто в моих словах был хоть какой-то смысл.

– Что ж, милая, она любила, чтобы мужчины… ну, кусали или били ее. – ДжейБи, кажется, не одобрял предпочтения Дон. Очевидно, мое лицо исказилось, потому что он продолжил: – Да, я тоже не понимаю, почему некоторым это нравится.

ДжейБи никогда не упускал ни одной возможности уволочь девушку в постель, поэтому сейчас обхватил меня обеими руками и продолжил гладить, сосредоточив свое внимание на середине спины – видимо, проверял, надела ли я лифчик, – и чуть ниже. Ну да, вспомнила я, он же любитель крепких задниц.

На языке вертелась масса вопросов, но они остались непроизнесенными. К дому наконец подъехали полицейские – а именно: Кения Джонс и Кевин Прайор. Когда начальник полиции назначил Кению и Кевина напарниками, он, по общему мнению, пошел на поводу у своего чувства юмора. В Кении было как минимум пять футов одиннадцать дюймов роста, кожа цвета темного шоколада, а с ее могучим телосложением можно было не бояться ураганов. Кевин был худым и жилистым, как профессиональный бегун, каждый дюйм его кожи покрывали яркие веснушки, и он не дорос даже до пяти футов восьми дюймов. Как ни странно, два «К» неплохо поладили, несмотря на несколько запоминающихся ссор.

Сегодня они оба выглядели как профессионалы.

– В чем дело, мисс Стакхаус? – спросила Кения. – Рене сказал, что с Дон Грин что-то случилось?

С этими словами она смерила ДжейБи внимательным взглядом. Тем временем Кевин осматривал землю вокруг нас. Я понятия не имела зачем, но решила, что тому есть веская полицейская причина.

– Мой начальник отправил меня узнать, почему Дон не вышла на работу ни вчера, ни сегодня, – сказала я. – Она не открыла дверь, когда я постучалась, но ее машина стояла на месте. Я волновалась за нее, поэтому обошла дом, заглядывая в окна, и увидела ее здесь.

Я указала между ними, и оба полицейских одновременно обернулись, чтобы заглянуть в окно. Затем они посмотрели друг на друга и обменялись кивками, будто успев провести безмолвный разговор. Кения подошла к окну, а Кевин направился к задней двери. ДжейБи перестал гладить меня по спине, наблюдая за работой полицейских. Он даже приоткрыл рот, обнажая идеальные зубы. Больше всего на свете ему хотелось заглянуть в это окно, но не мог пройти мимо Кении, которая заняла собой все доступное пространство.

Мне надоели собственные мысли. Я расслабилась, отпуская защиту, и прислушалась, о чем думают остальные. Среди всей этой суеты я выбрала одну нить и сконцентрировалась на ней.

Кения Джонс повернулась и снова посмотрела сквозь нас пустым, рассредоточенным взглядом. Она думала о том, как именно им с Кевином следует вести расследование, чтобы не посрамить честь мундира патрульных офицеров Бон-Темпса. Она вспоминала, что слышала много плохого о Дон и ее привычке заниматься жестким сексом. Ей казалось, что в гибели Дон нет ничего удивительного – хотя она и сочувствовала всем, кого находили в запертом доме с мухами на лице. Еще Кения думала, что зря позволила себе лишний пончик в «Ореховой хижине» этим утром, потому что сейчас он просился обратно – позор для чернокожей женщины-полицейского.

Я переключила канал.

ДжейБи думал о том, что Дон умерла во время жесткого секса в нескольких футах от него. Это было жутко, но в то же время немного возбуждало. А еще – Сьюки ведь по-прежнему такая милая и хорошенькая. Хотелось бы трахнуть ее прямо сейчас. Он старался не вспоминать о том, какое унижение почувствовал, когда Дон попросила ударить ее, а он не смог, – но это было давно.

Я переключила канал.

Из-за угла показался Кевин; он думал о том, как бы им с Кенией не испортить никаких улик, и о том, как он рад, что о его интрижке с Дон Грин никто не знает. Он злился, что кто-то навредил женщине, с которой он спал, а еще надеялся, что убийца не какой-нибудь чернокожий парень, потому что это добавило бы напряжения в их с Кенией отношения.

Я переключила канал.

Рене Леньер хотел, чтобы кто-нибудь забрал тело Дон из этого дома. Он надеялся, что никто не узнает, что и он с ней спал. Я не могла разобрать все его мысли, какая-то их часть была пугающей и темной. Некоторых людей мне не удавалось прочесть до конца – возможно, Рене был слишком взбудоражен.

Затем я увидела Сэма. Он стремительно приближался, но сбавил шаг, увидев, что ДжейБи обнимает меня. Я не могла прочитать мысли Сэма, хотя улавливала его эмоции – сейчас в нем мешались волнение, тревога и злость. Но ни единой сформулированной мысли я не слышала. Это было настолько неожиданно и занимательно, что я выпуталась из объятий ДжейБи и шагнула навстречу. Мне хотелось поймать Сэма за руку, заглянуть в глаза, попытаться пробиться в его голову. Я вдруг вспомнила его прикосновение и смутилась. Сэм ощущал мое присутствие в своей голове, и хотя он продолжал приближаться, его сознание ускользало. Несмотря на свое приглашение, он не предполагал, что я увижу очевидную разницу между ним и прочими людьми. Я размышляла об этом, пока он не вытолкнул меня прочь. Никогда раньше я не чувствовала ничего подобного. Он как будто захлопнул железную дверь прямо передо мной. Я едва не потянулась к нему, но рука опустилась сама собой. Сэм смотрел только на Кевина, не на меня.

– Что случилось, офицеры? – спросил Сэм.

– Нам придется взломать дверь, мистер Мерлотт, если только вы не захватили хозяйский ключ.

Откуда у Сэма мог быть ключ?

– Сэм сдает нам жилье, – шепот ДжейБи заставил меня подпрыгнуть.

– Серьезно? – глупо спросила я.

– Он владеет этими домами.

Сэм порылся в карманах и вытащил связку ключей. Он уверенно перебрал их, выбрал один, снял его с колечка и передал Кевину.

– Он подходит к обеим дверям? – уточнил Кевин.

Сэм кивнул. Он по-прежнему не смотрел на меня. Кевин пошел к задней двери двухквартирного дома. Он скрылся из виду, и стало так тихо, что мы отчетливо слышали, как ключ поворачивается в замке. Кевин вошел в комнату, где лежало тело. Его лицо скривилось – очевидно, он почувствовал запах. Прикрывая рукой рот и нос, Кевин наклонился к телу и прижал пальцы к обнаженной шее. Через секунду он посмотрел на свою напарницу через стекло и покачал головой. Кения кивнула и пошла к патрульной машине, чтобы воспользоваться рацией.

– Послушай, Сьюки, не хочешь сегодня поужинать со мной? – спросил ДжейБи. – Тебе пришлось нелегко, и я хотел бы тебя немного развеселить.

– Спасибо, ДжейБи, – я отлично понимала, что Сэм слышит наш разговор. – Это очень мило с твоей стороны. Но я почему-то уверена, что мне сегодня придется поработать сверхурочно.

На короткую секунду лицо ДжейБи сделалось пустым. Затем в его глазах мелькнуло понимание.

– Да, Сэму придется нанять кого-то еще, – констатировал ДжейБи. – Моя кузина из Спрингхилла как раз ищет работу. Может, позвоню ей. Будем жить дверь в дверь, если выгорит.

Я слабо улыбнулась ему и встала рядом с человеком, на которого работала последние два года.

– Прости меня, Сьюки, – негромко сказал Сэм.

– За что? – мой голос был таким же тихим. Собирался ли он заговорить о том, что между нами произошло – точнее, чего не произошло?

– За то, что я послал тебя проведать Дон. Мне следовало поехать самому, но я был уверен, что она просто подцепила очередного любовника и ей нужно напомнить о работе. В последний раз, когда я к ней приезжал, она орала на меня такими словами, что мне совершенно не захотелось снова это выслушивать. И я, как последний трус, отправил к ней тебя, и ты нашла ее… такой.

– Умеешь ты удивить, Сэм.

Он даже не посмотрел на меня и ничего не сказал. Но его пальцы сжали мои. Долгую секунду мы стояли в солнечном свете, держась за руки, пока вокруг нас сновали люди. Его ладонь была горячей и сухой, а пальцы – сильными. Я почувствовала с ним настоящую связь. Но затем Сэм отпустил меня и направился поговорить с выходящим из машины детективом. ДжейБи тут же принялся расспрашивать о том, как выглядела Дон, и мир снова оказался в привычной колее.

Контраст был мучительным. Я чувствовала себя ужасно уставшей. В памяти вспыхивали детали прошлой ночи, которые я предпочла бы забыть. Мир казался жестоким и отвратительным местом, все его обитатели внушали подозрения, и я чувствовала себя овечкой, бредущей через смертный мрак с бубенчиком на шее. Я бросилась к своей машине, распахнула дверь и скользнула на сиденье. Сегодня мне предстояло провести на ногах столько времени, что стоило пользоваться каждой возможностью присесть.

ДжейБи пошел за мной. Теперь, когда он вспомнил обо мне, отделаться от него было невозможно. Я помнила то время, когда бабушка очень надеялась, что у нас завяжутся настоящие отношения, – тогда я училась в старшей школе. Но, разговаривая с ДжейБи или заглядывая в его сознание, я чувствовала себя взрослой женщиной, читающей букварь. Господь пошутил, поместив в совершенное тело такой неразвитый мозг. ДжейБи опустился передо мной на корточки и взял за руку. Я поймала себя на мысли, что было бы здорово, попадись на пути ДжейБи какая-нибудь умная и богатая дама, которая возьмет его в мужья. Она будет заботиться о нем, а в ответ сможет насладиться тем, что он может предложить. Выгодная сделка.

– Где ты сейчас работаешь? – спросила я, чтобы отвлечься.

– На отцовском складе, – сказал он.

Это была его работа на крайний случай. ДжейБи всегда возвращался на склад, когда его выгоняли откуда-то еще из-за очередной глупости, или прогула, или из-за того, что он смертельно оскорбил своего начальника. Отец ДжейБи владел магазином автозапчастей.

– Как поживают твои родители?

– Все хорошо. Сьюки, мы должны куда-нибудь сходить вместе.

«Не провоцируй меня», – подумала я.

Возможно, когда-нибудь мои гормоны возьмут верх над здравым смыслом, и я совершу что-то, о чем буду жалеть; и тут, конечно, возможны варианты и похуже, чем секс с ДжейБи. Но я надеялась, что смогу удержать себя в руках и дождусь более интересного кандидата.

– Спасибо, милый, – сказала я. – Может, и сходим. Но сейчас я не в настроении.

– Ты закрутила с тем вампиром? – прямо спросил он.

– Откуда ты узнал о нем?

– Дон сказала. – Лицо ДжейБи омрачилось, когда он вспомнил, что Дон мертва.

Заглянув в разум ДжейБи, я обнаружила, что конкретно сказала Дон. «Этот новенький вампир заинтересовался Сьюки Стакхаус. Я подошла бы ему лучше. Вампиру нужна женщина, которая выдержит грубое обращение, а Сьюки завизжит от ужаса, как только он к ней прикоснется». Злиться на погибшую женщину было бесполезно, но на какое-то время я себе это позволила. Затем к нам приблизился детектив; ДжейБи поднялся на ноги и отошел. Детектив занял его место, присев на землю передо мной. Наверное, я выглядела просто ужасно.

– Мисс Стакхаус? – детектив говорил тем тихим глубоким голосом, к которому многие профессионалы прибегают в кризисных ситуациях. – Я Энди Бельфлер.

Бельфлеры жили в Бон-Темпсе столько лет, сколько город вообще существовал, поэтому его фамилия – «прекрасный цветок» с французского, – не показалась мне смешной. Честное слово, мне было жаль того, кто вздумал бы посмеяться над горой мышц, которую представлял собой детектив Бельфлер. Он выпустился из школы перед Джейсоном, а его сестра Порция была на год старше меня.

– Как дела у вашего брата? – спросил детектив, тоже вспомнив, кто я такая. Его голос звучал тихо, но уже не столь отстраненно. Похоже, у них с Джейсоном случались какие-то стычки в прошлом.

– Мы редко видимся, но, насколько я знаю, он в порядке, – ответила я.

– А бабушка?

Я улыбнулась.

– Сажала цветы, когда я уезжала.

– Это замечательно, – сказал детектив, с улыбкой покачав головой. Это должно было означать, что он искренне рад. – Вы работаете на Мерлотта, я верно понимаю?

– Да.

– Дон Грин была вашей коллегой?

– Да.

– Когда вы видели ее в последний раз?

– Два дня назад. На работе. – Я уже чувствовала дикую усталость. Не отрывая стоп от земли и не убирая ладоней с руля, я прижалась щекой к подголовнику водительского кресла.

– Вы с ней разговаривали?

Я попыталась вспомнить.

– Мне кажется, нет.

– Вы с мисс Грин были близки?

– Нет.

– Тогда почему вы приехали к ней?

Я рассказала о том, как вчера вышла на смену вместо Дон, и об утреннем звонке Сэма.

– Мистер Мерлотт упоминал о том, почему он не захотел проведать Дон сам?

– Да, в бар как раз привезли продукты. Сэму пришлось командовать грузчиками. – В половине случаев он сам принимался таскать коробки, чтобы ускорить процесс.

– Как думаете, мистера Мерлотта с Дон что-то связывало?

– Он был ее начальником.

– Нет, я об отношениях вне работы.

– Нет.

– Довольно категорично.

– Есть такое.

– А у вас есть какие-то отношения с Сэмом?

– Нет.

– Тогда почему вы так уверены?

Хороший вопрос. Потому что время от времени я слышала мысли Дон, из которых было ясно: она если не ненавидит, то как минимум недолюбливает Сэма. Говорить об этом детективу, однако, не стоило.

– Сэм требует, чтобы сотрудники бара соблюдали трудовую этику, – сказала я. Звучало неубедительно. Я сама бы себе не поверила – но так сложилось, что это было правдой.

– Вы что-нибудь знаете о личной жизни Дон?

– Нет.

– Вы не были подругами?

– Не особо. – Я не могла сосредоточиться. Детектив задумчиво наклонил голову. По крайней мере, так это выглядело.

– Почему?

– Наверное, потому что у нас не было ничего общего.

– То есть? Приведите пример.

Я тяжело вздохнула и устало надула губы. Если у нас не было ничего общего, какой пример я могла ему привести?

– Ладно, – медленно проговорила я. – Дон много с кем общалась, и ей нравилось общество мужчин. К женщинам она относилась без особой симпатии. Ее семья живет в Монро, и с Бон-Темпсом ее ничего не связывало. Она пила, я – нет. Я много читаю, она – нет. Этого хватит?

Энди Бельфлер всмотрелся в мое лицо. Наверное, ему показалось, что я над ним издеваюсь, – но то, что он увидел, его разубедило.

– Значит, вы двое не встречались вне рабочего времени?

– Верно.

– В таком случае вам не показалось странным, что Сэм Мерлотт попросил вас проведать Дон?

– Нет, совсем нет, – решительно ответила я. По крайней мере, это не казалось странным сейчас, когда я узнала об истерике Дон. – Мне по пути, и в отличие от Арлин, еще одной официантки из нашей смены, у меня нет детей. Так что поручение меня не обременило.

Мне показалось, что мои слова звучат довольно разумно. Если бы я упомянула, что Дон наорала на Сэма в его прошлый приезд, это создало бы совершенно неверное впечатление.

– Что вы делали два дня назад после работы, Сьюки?

– Я не ходила на работу. У меня был выходной.

– В тот день вы планировали?..

– Я загорала и помогала бабушке в уборке, еще у нас был гость.

– Кто именно?

– Билл Комптон.

– Вампир.

– Верно.

– Во сколько мистер Комптон пришел к вам в дом?

– Не знаю. В полночь или, может быть, в час ночи.

– Как он выглядел?

– Нормально.

– Он был нервным? Раздраженным?

– Нет.

– Мисс Стакхаус, нам нужно будет расспросить вас подробнее в отделении. Но пока придется задержаться здесь, как вы понимаете.

– Ну да, наверное.

– Вы сможете подъехать через пару часов?

Я посмотрела на наручные часы.

– Если Сэм отпустит меня с работы.

– Поймите, мисс Стакхаус, это намного важнее вашей работы в баре.

Это меня разозлило. Не потому что он считал расследование убийства делом более серьезным, чем своевременное появление на работе, с этим я была согласна. Мне не нравилось невысказанное вслух предубеждение против конкретно моей профессии.

– Вы вправе не считать мою работу важной, но я люблю ее и хорошо выполняю свои обязанности. Я достойна не меньшего уважения, чем ваша сестра-адвокат, Энди Бельфлер, и не смейте об этом забывать. Я не дура и не шлюха.

Детектив покраснел медленно и некрасиво.

– Прошу прощения, – неловко сказал он.

Энди Бельфлер все еще пытался отрицать старые связи, учебу в одной старшей школе, знакомство наших семей. Он думал, что ему стоило бы устроиться на работу в другом городе, где можно было бы общаться с людьми так, как подобает офицеру.

– Нет, ты принесешь больше пользы здесь, особенно если пересмотришь свои установки, – сказала я.

Его серые глаза расширились от удивления, и я по-детски обрадовалась, что выбила его из колеи. Хотя, конечно, рано или поздно за это придется заплатить. Так происходило всегда, когда я демонстрировала людям свое отклонение.

В основном люди, узнавшие, что я могу читать их мысли, стремились убраться от меня как можно подальше, но Энди Бельфлер засиял.

– Значит, это правда, – выдохнул он, как будто мы были вдвоем в укромном уголке, а не на парковке перед старым двухквартирным домом в сельской Луизиане.

– Нет, забудь, – быстро сказала я. – Иногда у меня получается угадывать мысли людей по их глазам, вот и все.

Энди Бельфлер специально представил, как расстегивает на мне блузку. Но я успела вернуться к своему обычному состоянию и теперь могла защитить свой разум, поэтому лишь широко улыбнулась в ответ. Его это, впрочем, не обмануло.

– Когда закончишь с прочими делами, приезжай в бар. Мы сможем поговорить в кладовке или в кабинете Сэма, – твердо сказала я, разворачиваясь на сиденье.

Когда я подъехала к бару, там было шумно. Сэм попросил Терри Бельфлера, двоюродного кузена Энди, если я правильно помнила, присмотреть за порядком, пока он общается с полицией у дома Дон. Терри сильно потрепала война во Вьетнаме, и сейчас он существовал исключительно на пособие по инвалидности. Его ранили и взяли в плен на целых два года, и его мысли чаще всего были настолько пугающими, что рядом с ним я старалась вести себя вдвойне осторожней. Терри пришлось тяжело, поэтому притворяться нормальным ему было даже сложнее, чем мне. Слава богу, он не пил.

Сегодня я мимолетно поцеловала его в щеку, пока забирала из-за стойки поднос и споласкивала руки. Через окно в маленькую кухню я видела Лафайета Рейнольдса, повара, переворачивающего котлеты для бургеров и опускающего корзину с картошкой фри в горячее масло. В баре подавали несколько видов сэндвичей, и только. Сэм считал свое заведение не рестораном, а баром с какой-никакой закуской в меню.

– Не то чтобы я не польщен, но с чего бы это? – спросил Терри.

Он приподнял бровь. Терри был рыжеволосым, но щетина у него отрастала уже седой. Он проводил много времени на улице, но его кожа никогда не покрывалась загаром – она обветривалась, краснела, и от этого шрам на левой щеке становился более заметным. Кажется, это его не волновало. Арлин как-то раз напилась и затащила его в постель, и она уверяла, что у Терри много куда более страшных шрамов.

– Просто рада, что ты здесь, – сказала я.

– Это правда насчет Дон?

Лафайет поставил на стойку выдачи две тарелки. Он подмигнул мне, взмахнув густыми накладными ресницами. Лафайет всегда красился очень ярко. Я так к нему привыкла, что обычно не задумывалась об этом, но теперь его тени для век напомнили мне о том юноше, Джерри. О том, как я без возражений позволила вампирам забрать его. Возможно, не стоило так поступать, но был ли у меня выбор? Я не могла их остановить. А вызови я полицию, она не успела бы приехать достаточно быстро, чтобы их перехватить. Джерри в любом случае умирал и собирался забрать с собой столько вампиров и людей, сколько сможет. Он сам уже стал убийцей. Я сказала своей совести, что это последний наш разговор о Джерри.

– Арлин, бургеры готовы, – резкий голос Терри вернул меня в настоящее.

Арлин приблизилась и забрала тарелки. Она бросила на меня взгляд, который обещал, что при первой же возможности она выжмет из меня все, что я знаю. С нами работала Чарлси Тутен. Она выходила на замену, если одна из постоянных официанток болела или просто пропускала смену. Я надеялась, что Сэм возьмет Чарлси на место Дон. Она всегда мне нравилась.

– Да, Дон мертва, – сказала я Терри. Похоже, он не возражал против долгой паузы.

– Что с ней случилось?

– Не знаю, но, думаю, смерть была насильственной – я видела кровь на простынях, не слишком много, но достаточно.

– Модетт, – сказал Терри, и я тут же его поняла.

– Возможно, – ответила я. Существовала немалая вероятность, что Дон и Модетт убил один и тот же человек.

Разумеется, все жители округа сегодня собрались в баре, кто не сумел выбраться на обед, тот заскочил на чашечку дневного кофе или кружку пива. Если не получалось выкроить время в рабочем расписании, люди заходили к нам по пути домой. Меньше чем за месяц в маленьком городе погибли две молодые женщины – можно на деньги спорить, что это будет главной темой разговоров.

Сэм вернулся около двух. От него исходили волны жара, по лицу тек пот – он слишком долго простоял в лишенном тени дворе возле места преступления. Сэм сказал мне, что Энди Бельфлер вскоре приедет поговорить со мной.

– Но зачем? – спросила я, возможно, слегка угрюмо. – Я никогда не общалась с Дон. Что с ней случилось, тебе сказали?

– Кто-то избил и задушил ее, – сказал Сэм. – И еще на ней нашли старые следы укусов. Как на Модетт.

– Вампиров много, Сэм, – ответила я на не произнесенные вслух слова.

– Сьюки, – его голос был тихим и серьезным, и я вспомнила, как он держал меня за руку возле дома Дон. А еще – как он вытолкнул меня из своего сознания, зная, что я пытаюсь прочесть его мысли, зная, как со мной бороться.

– Милая, Билл, возможно, неплохой парень, особенно для вампира, но он не человек.

– Так же, как и ты, милый, – сказала я очень тихо, но резко.

Я повернулась к Сэму спиной, чтобы он без слов понял, как сильно я разозлилась. Я работала как бешеная. Несмотря на все свои недостатки, Дон была отличной работницей, и Чарлси не могла с ней сравниться. Она старалась и со временем, я уверена, должна была привыкнуть к ритму бара, но сегодня нам с Арлин приходилось ее страховать.

За этот вечер мне оставили гору чаевых, а ночью, когда посетители узнали, что это я обнаружила тело, их стало еще больше. Я сохраняла серьезное выражение лица и старалась не сорваться – мне не хотелось обижать посетителей, которых интересовало то же, что и всех жителей города.

По пути домой я позволила себе немного расслабиться. Я устала. Последним, кого я ожидала увидеть на узкой дорожке, ведущей через лес к нашему дому, был Билл Комптон. Он опирался плечом на одну из сосен и ждал меня. Я проехала чуть дальше, почти решившись проигнорировать его, но затем все же остановилась.

Он открыл водительскую дверь. Не глядя ему в глаза, я выбралась из машины. Билл чувствовал себя комфортно в ночной темноте – так, как я никогда не смогла бы. Во мне было слишком много детских страхов и предрассудков касательно ночей, темноты и таящихся в них опасностей.

Если подумать, Билл представлял собой одну из таких опасностей. Неудивительно, что ему было комфортно.

– Собираешься всю ночь смотреть на свои ноги или все же поговоришь со мной? – спросил он. Его голос был лишь немногим громче шепота.

– Произошло кое-что, о чем тебе следует знать.

– Говори.

Билл пытался что-то со мной сделать. Его сила клубилась вокруг меня, но я оттолкнула ее. Он вздохнул.

– Я не могу стоять, – устало сказала я. – Давай сядем на землю или куда-нибудь еще. Ноги не держат.

Вместо ответа Билл подхватил меня и посадил на капот машины. Он стоял передо мной, скрестив руки на груди и, очевидно, ожидая рассказа.

– Говори.

– Дон была убита. Так же, как Модетт Пайкенс.

– Дон?

Неожиданно мне стало чуть легче.

– Одна официантка из бара.

– Та рыжая, которая много раз выходила замуж?

Теперь мне стало намного легче.

– Нет, темноволосая, которая все время задевала твой стул бедром, надеясь, что ты ее заметишь.

– Ах, эта. Она приходила ко мне домой.

– Дон? Когда?

– После того, как ты ушла. Той ночью, когда у меня были другие вампиры. Ей повезло разминуться с ними. Она была совершенно уверена, что выдержит что угодно.

Я посмотрела на него.

– В чем ей повезло? Разве ты не защитил бы ее?

Глаза Билла казались абсолютно черными в лунном свете.

– Не думаю, – сказал он.

– Ты…

– Я вампир, Сьюки. Я рассуждаю иначе, чем ты. Судьбы людей редко меня заботят.

– Ты защитил меня.

– Ты – другое дело.

– Да? Я такая же официантка, как Дон. Из простой семьи, как Модетт. В чем разница?

Я разозлилась, догадываясь, что он скажет дальше. Его холодные пальцы коснулись моего лба.

– В этом, – произнес Билл. – Ты не такая, как мы. Но и не такая, как они.

Во мне вспыхнула едва ли не священная ярость. Я замахнулась и ударила его – с тем же успехом можно было бы бить бронированный грузовик. В одно мгновение Билл сдернул меня с капота и прижал к себе, удерживая мои руки.

– Нет! – закричала я.

Я брыкалась, безуспешно пытаясь вырваться, пока наконец не замерла в его руках. Мое дыхание сбилось, его – тоже. Но, скорее всего, по разным причинам.

– С чего ты решила, что я должен узнать о смерти Дон? – Билл говорил так спокойно, будто не боролся со мной всего секунду назад.

– Ну, мистер Повелитель Тьмы, – сказала я гневно, – на бедрах Модетт обнаружили следы укусов, и, по словам полиции, на теле Дон они тоже имеются.

Если бы молчание можно было описать, я бы сказала, что Билл молчит задумчиво. Пока он анализировал мои слова – или что там делают вампиры, – его объятия ослабли. Одна рука бессмысленно скользила по моей спине, как будто он утешал скулящего щенка.

– Судя по выбору слов, они погибли не от этих укусов.

– Нет. Их задушили.

– Тогда это не вампир, – сказал Билл не допускающим сомнений тоном.

– Почему нет?

– Если бы вампир питался этими женщинами, их нашли бы обескровленными, а не задушенными. Вампир не допустил бы такого расточительства.

Каждый раз, когда я начинала чувствовать себя комфортно рядом с Биллом, он говорил что-то настолько холодное и по-вампирски бездушное, что мне приходилось начинать сначала.

– Тогда, – сказала я устало, – перед нами либо изобретательный вампир с отличным самоконтролем, либо кто-то, намеренно выбирающий своими жертвами женщин, которые проводили время с вампирами.

– Хм-м-м.

Мне не нравился ни один из этих вариантов.

– Думаешь, я способен на такое? – спросил он.

Вопрос был неожиданным. Я поерзала в его крепких объятиях, чтобы взглянуть на него.

– Ты потратил достаточно сил, чтобы убедить меня в своей бессердечности, – напомнила я ему. – Чему, по-твоему, я должна поверить?

Мне нравилось не знать точно. Я почти улыбнулась.

– Я мог бы убить их, но не стал бы делать это здесь и сейчас, – сказал Билл. В свете луны он казался лишенным цвета, за исключением черных озер его глаз и темных дуг бровей. – Я хочу остаться здесь. Хочу обрести дом.

Вампир, мечтающий о доме.

Билл прочел выражение моего лица.

– Не жалей меня, Сьюки. Не совершай ошибку. – Похоже, он хотел, чтобы я посмотрела ему в глаза.

– Билл, ты не сможешь заворожить меня или что ты там пытаешься сделать. Ты не сможешь заставить меня снять футболку, чтобы укусить, или внушить мне, что тебя никогда здесь не было, или проделать со мной еще что-то привычное. Придется либо вести себя по-человечески, либо заставить меня.

– Нет, – сказал Билл, почти касаясь губами моих. – Я не стану тебя принуждать.

Я боролась с желанием поцеловать его. Но, по крайней мере, это было мое желание, не навязанное со стороны.

– Значит, если это был не ты, – сказала я, мучительно стараясь не отвлекаться, – то Модетт и Дон проводили время с другим вампиром. Модетт ездила в вампирский бар в Шривпорте. Может, Дон тоже. Составишь мне компанию?

– Зачем? – спросил Билл с легким любопытством.

Я не могла объяснить свои опасения тому, кто привык быть выше любой опасности. По крайней мере ночью.

– Не уверена, что Энди Бельфлер захочет заморочиться, – соврала я.

– Бельфлеры все еще живут здесь, – сказал Билл странным голосом. Его руки сжались вокруг меня крепче, почти до боли.

– Да, – сказала я. – Многие из них. Энди работает в полиции. Порция, его сестра, юрист. Терри, их кузен, ветеран и бармен. Он иногда подменяет Сэма. Ну, и многие другие.

– Бельфлер…

Он мог меня раздавить.

– Билл! – в панике пискнула я.

Билл немедленно ослабил хватку.

– Прошу прощения, – вежливо проговорил он.

– Мне пора спать, – сказала я. – Билл, я очень устала.

Он осторожно поставил меня обратно на землю и посмотрел сверху вниз.

– Ты сказал другим вампирам, что я принадлежу тебе, – вспомнила я.

– Да.

– Что конкретно это означает?

– Это значит, что я убью любого, кто попытается укусить тебя, – ответил Билл. – Что ты – мой человек.

– Должна сказать, что я рада твоей защите, но не уверена в том, что подразумевает роль «твоего человека», – осторожно сказала я. – И не припомню, чтобы ты спрашивал, согласна ли я.

– Что бы это ни подразумевало, вечеринка в компании Малькольма, Лиама и Дианы понравилась бы тебе меньше, – Билл не собирался отвечать прямо.

– Ты собираешься пригласить меня в бар?

– Когда у тебя следующий выходной?

– Через две ночи.

– Тогда встретимся на закате. Я поведу.

– У тебя есть машина?

– Как, по-твоему, я добираюсь до нужных мест?

Возможно, на его сияющем лице появилась улыбка. Билл отвернулся, чтобы исчезнуть среди деревьев, и бросил через плечо:

– Сьюки. Окажи мне честь.

Он оставил меня стоять с открытым ртом. Оказать ему честь, черт возьми.