Мертвы, пока светло

Глава 4

Половина постоянных посетителей бара была уверена, что это Билл оставил метки на телах убитых женщин. Другая половина полагала, что Модетт и Дон кусали вампиры из более крупных городов: девушки проводили время, посещая один бар за другим, и, по общему мнению, заслужили то, что с ними произошло. Некоторые считали, что девушек задушил какой-то вампир, другие – что они пришли к закономерному итогу своих распутных жизней.

Но все, кто приходил в бар, волновались, что могут пострадать и другие женщины. Я сбилась со счета, сколько раз меня просили быть осторожнее, не расслабляться в обществе моего приятеля Билла Комптона, запирать двери и никого не впускать в дом… Как будто я и без того не делала все перечисленное.

Джейсон вызывал как сочувствие, так и подозрения, поскольку «встречался» с обеими жертвами. Однажды он заехал к нам домой и проторчал почти целый час, пока мы с бабушкой пытались убедить его продолжать жить и работать как обычно – как любой ни в чем не повинный человек. Впервые на моей памяти мой очаровательный братец был по-настоящему взволнован. Я не радовалась тому, что у него неприятности, но и не особо его жалела. Знаю, это было мелко и недостойно – но я несовершенна.

Я была настолько несовершенна, что, несмотря на смерть двух моих знакомых, долго думала, что же Билл имел в виду под своим «окажи мне честь». Я понятия не имела, какой наряд будет выглядеть уместно в вампирском баре. В любом случае я точно не собиралась надевать дурацкий костюм из тех, которые, по слухам, носили завсегдатаи таких мест.

Попросить совета было не у кого.

Я не была достаточно высокой или худой, чтобы одеться в обтягивающий спандекс на манер Дианы. Наконец я достала из шкафа платье, висевшее в самой его глубине – у меня не было особых поводов его носить. Обтягивающее, с глубоким квадратным вырезом и без рукавов, оно явно предназначалось для свиданий. Навряд ли мужчина, сопровождающий девушку в подобном платье, смог бы оторвать от нее взгляд.

По белой ткани были разбросаны ярко-красные цветы на длинных зеленых стеблях. Платье подчеркивало золотистый загар и высокую грудь. Я надела красные эмалированные серьги и туфли на вызывающе высоком каблуке, взяла маленькую красную сумочку из соломы, нанесла легкий макияж и распустила чуть вьющиеся волосы.

Увидев меня, бабушка широко распахнула глаза.

– Милая, ты выглядишь восхитительно, – сказала она. – Но ты не замерзнешь в таком платье?

Я ухмыльнулась.

– Никак нет. На улице вполне тепло.

– Может, накинешь какой-нибудь симпатичный белый свитерок?

– Не думаю. – Я рассмеялась.

Я сумела отогнать мысли о других вампирах достаточно далеко, чтобы собственная привлекательность снова казалась мне допустимой. Я радовалась предстоящему свиданию, хотя в некотором роде сама пригласила Билла, и мы планировали скорее расследование. Об этом я тоже попыталась забыть – мне хотелось просто получить удовольствие от поездки.

Сэм позвонил и сообщил, что выписал мне чек за последний месяц. Он спросил, заеду ли я за ним – я поступала так всякий раз, когда не работала на следующий день. Было немного неловко показываться на работе в таком соблазнительном виде. Когда я вошла, меня встретила ошеломленная тишина. Сэм стоял ко мне спиной, но Лафайет выглядывал из кухни, а возле барной стойки сидели Рене и ДжейБи. Как, к сожалению, и Джейсон, который обернулся, проверяя, на что Рене пялится, и широко распахнул глаза.

– Отлично выглядишь, малышка! – восторженно крикнул Лафайет. – Откуда платье?

– Из глубин шкафа, – ответила я с насмешкой, и он заулыбался в ответ.

Сэм обернулся, чтобы проверить, на что все смотрят, и его глаза тоже расширились.

– Пресвятой боже, – выдохнул он. Чувствуя себя чертовски неловко, я подошла к нему, чтобы забрать чек.

– Пойдем в кабинет, Сьюки, – сказал Сэм, и я последовала за ним в его тесную каморку возле кладовки. Рене приобнял меня, когда я проходила мимо, а ДжейБи чмокнул в щеку.

Сэм перебрал стопку бумаг, лежащую на углу стола, и наконец нашел мой чек. Однако он не спешил отдавать его мне.

– Планируешь особенный вечер? – неохотно спросил Сэм.

– У меня свидание, – сказала я, пытаясь говорить ровным тоном.

– Выглядишь изумительно, – признал Сэм и сглотнул. Глаза у него горели.

– Спасибо. Эм, Сэм, ты не мог бы отдать мне чек?

– Конечно.

Я убрала его в сумочку.

– Тогда пока.

– Пока.

Но вместо того чтобы отпустить меня, Сэм подошел ближе и принюхался. Он опустил лицо к моей шее и втянул воздух. Его сияющие синие глаза на секунду закрылись, как будто он наслаждался запахом. После он медленно выдохнул, обжигая дыханием мою обнаженную кожу.

Я вышла за дверь и покинула бар, озадаченная и заинтересованная поведением Сэма.

Когда я вернулась домой, на парковке перед домом стояла странная машина – черный кадиллак, блестящий, как стекло. Машина Билла… откуда они все берут деньги на такие машины? Покачав головой, я взбежала по ступеням и вошла в дом. Билл с надеждой повернулся к двери; он сидел на диване и говорил с бабушкой, которая расположилась на подлокотнике старого кресла.

Когда Билл увидел меня, я подумала, что перестаралась и он на меня разозлился. Его лицо сделалось неподвижным. Глаза горели. Пальцы сжались, словно он пытался ими что-то зачерпнуть.

– Все хорошо? – встревоженно спросила я, чувствуя, как кровь приливает к щекам.

– Да, – наконец сказал Билл. Но пауза, которую он сделал, была достаточно длинной для того, чтобы разозлить бабушку.

– Любой, у кого в голове есть мозги, признает, что Сьюки – одна из самых красивых девушек в городе, – сказала она дружелюбным тоном, в котором, однако, чувствовалась сталь.

– Несомненно, – согласился Билл, но в его голосе почему-то отсутствовала всякая интонация.

Ну и пожалуйста. Я сделала все, что могла. Выпрямив спину, я предложила:

– В таком случае поедем?

– Да, – сказал Билл и поднялся. – До встречи, миссис Стакхаус. Рад был снова с вами повидаться.

– Что ж, хорошего вам двоим вечера, – смягчилась бабушка. – Будь осторожен за рулем, Билл, и не пей слишком много.

Он поднял бровь.

– Разумеется, мэм.

Бабушка не обратила внимания на эту колкость.

Билл открыл передо мной дверь машины, и я села в нее, двигаясь осторожно и выверенно – иначе платье обнажило бы слишком много. Дверь закрылась, и Билл устроился на водительском сиденье. Я задумалась, кто научил его водить. Возможно, Генри Форд.

– Извини, если оделась неподобающе, – сказала я, глядя прямо перед собой.

Мы медленно ехали по неровной дороге, идущей между деревьями. Машина покачивалась из стороны в сторону.

– Кто это сказал? – спросил Билл очень мягким тоном.

– Ты так посмотрел на меня, словно я сделала что-то не так, – огрызнулась я.

– Я просто засомневался, что смогу провести тебя в клуб и вывести из него, не убив никого из тех, кто тебя захочет.

– Ты издеваешься. – Я все еще не смотрела на него.

Ладонь Билла легла на заднюю сторону моей шеи, заставляя повернуться к нему.

– Похоже, что я издеваюсь? – спросил он.

Его темные глаза были широко открыты.

– Ну… нет, – признала я.

– Тогда слушай, что я говорю.

Дорога до Шривпорта прошла в тишине, но она не вызывала дискомфорта. Большую часть пути Билл переключал музыку. Ему нравился Кенни Джи.

«Фангтазия», вампирский бар, находился в торговом пригородном районе Шривпорта, рядом с домом Сэма и гипермаркетом игрушек. Он стоял среди многочисленных магазинов – в это время суток все, кроме бара, было закрыто. Вывеска горела броскими неоново-красными буквами. Красная дверь контрастно выделялась на серо-стальном фасаде. Владелец бара, кем бы он ни был, очевидно, считал серый более оригинальным, нежели черный, потому что весь интерьер был выдержан в той же цветовой гамме.

Возле дверей меня остановила вампирша. Конечно, она узнала в Билле одного из своих и поприветствовала его прохладным кивком. Меня же, напротив, она рассматривала очень пристально. Мелово-бледная, как и все белые вампиры, она выглядела шокирующе яркой в длинном черном платье с ниспадающими рукавами. Я задумалась, нравился ли ей самой настолько «вампирский» образ или она пыталась подстроиться под жаждущих подобной эстетики посетителей бара.

– Меня сто лет не просили показать документы, – сказала я, разыскивая в маленькой красной сумочке права. Мы стояли в крошечном квадратном тамбуре.

– С некоторых пор я плохо угадываю возраст людей, а пропускать в клуб несовершеннолетних недопустимо. Ни в коем случае, – сказала вампирша с выражением, которое, вероятно, должно было изображать приветливую улыбку. Она время от времени поглядывала на Билла, и ее глаза блестели оскорбительным интересом. Как минимум, это казалось оскорбительным мне.

– Я не видела тебя уже пару месяцев, Билл, – сказала она, и ее голос был настолько соблазнительным и сладким, насколько возможно.

– Я пытаюсь слиться с толпой, – объяснил Билл, и вампирша кивнула.

– Что ты имел в виду? – шепнула я, когда мы шли через короткий холл к двойным дверям красного цвета, ведущим в главный зал.

– Что я пытаюсь жить среди людей.

Мне хотелось бы услышать побольше, но в этот момент я впервые взглянула на внутреннее убранство «Фангтазии». Все было серым, черным и красным. На стенах висели фотографии всех вампиров, которые когда-либо показывали клыки на киноэкране: Бела Лугоши, Джордж Гамильтон, Гэри Олдмен… известные и забытые. Освещение предсказуемо было приглушенным, а вот посетители и развешанные по стенам знаки показались мне необычными.

Бар был полон. Клиентов можно было разделить на фанатов вампиров и туристов. Фанаты – так называемые клыколюбы – надели свои лучшие наряды, от классических смокингов и плащей на мужчинах до многочисленных вариаций на тему Мортиши Аддамс на женщинах. Кто-то в своем образе вдохновлялся Брэдом Питтом и Томом Крузом в «Интервью с вампиром», другие были поклонниками чего-то более современного вроде «Голода». Некоторые из клыколюбов носили фальшивые клыки, или рисовали потеки крови в уголках рта, или следы от укусов на шеях. Они были необыкновенными, но в то же время – необыкновенно жалкими.

Туристы выглядели как любые другие туристы, возможно, чуть более настроенные на приключения. Но, подстраиваясь под атмосферу бара, почти все одевались в черное, как и клыколюбы. Может, это входило в программу тура? «Захватите с собой что-нибудь черное, ведь вы посетите настоящий вампирский бар! Соблюдайте правила, и вы не пострадаете, наслаждаясь привкусом этого потустороннего царства».

Среди разнообразного людского моря, как бриллианты среди стразов, выделялись вампиры – наверное, пятнадцать или чуть больше. Они тоже предпочитали темные цвета.

Я стояла посреди зала и оглядывалась по сторонам с интересом, изумлением и легкой брезгливостью.

– Ты выглядишь как белая свеча в угольной шахте, – прошептал Билл.

Я засмеялась, и мы двинулись к барной стойке, лавируя между столиками. Это был первый на моей памяти бар, в меню которого обнаружилась подогретая кровь в бутылках. Билл, разумеется, заказал именно ее, а я, глубоко вздохнув, попросила джин-тоник. Бармен улыбнулся мне, показав слегка удлинившиеся клыки в знак того, что ему приятно иметь со мной дело. Я попыталась улыбнуться в ответ, но при этом не показаться развязной. Бармен был из американских индейцев: длинные угольно-черные прямые волосы, нос с горбинкой, прямая линия рта и худощавая фигура.

– Как дела, Билл? – спросил бармен. – Давно не виделись. Это твои планы на ночь? – он кивнул в мою сторону и поставил на стойку наши напитки.

– Это моя подруга Сьюки. Она хочет задать несколько вопросов.

– Для красивой женщины – все, что угодно, – сказал бармен, снова улыбнувшись. Мне больше нравилось, когда его губы были сжаты в линию.

– В вашем баре появлялся кто-то из этих женщин? – спросила я, достав из сумочки газетные фото Модетт и Дон. – Или этот мужчина? – с легким опасением я выложила на стойку фотографию брата.

– Женщины – появлялись, мужчина – нет, хотя он пришелся бы мне по вкусу, – ответил бармен, продолжая улыбаться. – Это твой брат?

– Да.

– Какие возможности… – прошептал он.

К счастью, я отлично контролировала выражение лица.

– Вы не помните, с кем проводили время эти женщины?

– Этого я не могу знать, – отрезал вмиг ставший серьезным бармен. – Здесь не принято обращать внимание на других. Тебе бы тоже не следовало.

– Конечно, – вежливо сказала я, понимая, что нарушила правило. Опасно было спрашивать, кто и с кем покидал этот бар. – Спасибо, что уделили мне время.

Бармен задумчиво посмотрел на меня.

– Эта… – сказал он, указывая на фотографию Дон. – Она хотела умереть.

– Откуда вы знаете?

– Все, кто сюда приходит, в той или иной степени хотят умереть, – ответил бармен, словно это было чем-то само собой разумеющимся, и я могла лишь поверить ему на слово. – Вот кто мы такие. Смерть.

Я вздрогнула. Билл взял меня под руку и отвел в сторону к только что освободившейся кабинке. Словно подтверждая слова бармена-индейца, на стенах с регулярными интервалами располагались плакаты: «Укусы в помещении запрещены», «Не задерживайтесь на парковке», «Занимайтесь личными делами в других местах», «Мы ценим наших клиентов. Продолжайте на свой страх и риск».

Билл одним пальцем сбил крышку с бутылки и сделал глоток. Я пыталась не смотреть – безуспешно. Разумеется, он увидел выражение моего лица и покачал головой.

– Я делаю это, чтобы выжить, Сьюки, – напомнил он. – Иначе я умру.

Между его зубами виднелось что-то красное.

– Понимаю, – сказала я, пытаясь скопировать равнодушный тон бармена. Я сделала глубокий вдох. – Как ты думаешь, я хочу умереть, если пришла сюда с тобой?

– Я думаю, ты хочешь выяснить, почему умирают другие люди, – проговорил Билл. Но я сомневалась, что он действительно так думает.

Кажется, Билл пока не понял, что попал в переплет. Я сделала глоток из своего бокала и почувствовала, как внутри растекается тепло от хорошего джина.

К нашему столику подошла клыколюбка. Билл наполовину закрывал меня, но тем не менее все видели, что он пришел не один. Клыколюбка была костлявой, с мелко вьющимися волосами и очками, которые она спрятала в сумочку, приближаясь к нам. Она перегнулась через стол, чтобы оказаться как можно ближе к Биллу.

– Привет, опасный, – сказала клыколюбка, наверняка считая свой тон соблазнительным, и постучала красным ногтем по бутылке с кровью. – Могу предложить кое-что получше.

Она погладила себя по шее, убеждаясь, что Билл понял ее правильно. Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Это я пригласила Билла сюда, а не он меня. Я не могла указывать ему, что делать и чего не делать, хотя с небывалой ясностью представляла, как оставлю на бледной веснушчатой щеке этой сучки отпечаток пощечины. Я совершенно не шевелилась, стараясь ничем не показать Биллу, чего хочу.

– Я здесь не один, – мягко сказал Билл.

– У нее на шее нет следов от зубов, – отметила девица, презрительно взглянув на меня. С тем же успехом она могла крикнуть: «Курица!» и замахать руками словно крыльями. Интересно, скоро ли у меня от ярости повалит пар из ушей?

– Я здесь не один, – повторил Билл уже не таким ласковым тоном.

– Ты не представляешь, от чего отказываешься, – прошипела клыколюбка. Ее большие бесцветные глаза искрились от гнева.

– Вполне представляю, – ответил Билл.

Клыколюбка отшатнулась, как будто я действительно отвесила ей пощечину, и убежала к своему столу. Отвратительно, но она была всего лишь первой из четырех. Эти люди, мужчины и женщины, хотели секса с вампирами и не стеснялись этого.

Билл отсылал их холодно и уверенно.

– Ты молчишь, – сказал он после того, как мужчина лет сорока отошел, едва не плача из-за прозвучавшего отказа.

– Мне нечего сказать, – ответила я, демонстрируя удивительный самоконтроль.

– Ты могла бы послать их к черту. Хочешь, чтобы я ушел? Может, кто-то из присутствующих привлек твое внимание? Длинная Тень, бармен, был бы рад провести с тобой время.

– Ради всего святого, нет! – Я не смогла бы почувствовать себя в безопасности рядом с другими вампирами. Вдруг они окажутся похожими на Лиама или Диану? Билл перевел на меня взгляд темных глаз и, похоже, чего-то ждал. – Но мне нужно спросить, не замечали ли они здесь Модетт и Дон.

– Хочешь, чтобы я пошел с тобой?

– Да, пожалуйста, – сказала я.

Мой голос звучал испуганно – гораздо более испуганно, чем мне хотелось бы. Я надеялась, что это будет небрежной просьбой о компании, а не о защите.

– Вон тот симпатичный вампир смотрел на тебя уже дважды, – сказал Билл. Интересно, как он не прикусил себе язык, произнося эти слова.

– Ты меня дразнишь, – пробормотала я секунду спустя.

Вампир, которого он назвал симпатичным, на самом деле был ослепительно красив; блондин с голубыми глазами, высокий и широкоплечий. На нем были ботинки, джинсы и жилет – и больше ничего; и он выглядел как персонаж с обложки любовного романа. Он до смерти напугал меня.

– Его зовут Эрик, – сказал Билл.

– Сколько ему лет?

– Много. Он старше всех в этом баре.

– Он злой?

– Мы все злые, Сьюки. Мы невероятно сильны и так же невероятно жестоки.

– Но не ты, – сказала я. Его лицо застыло. – Ты хочешь слиться с толпой. Ты не собираешься нарушать законы.

– Стоит мне подумать, что ты слишком наивна, чтобы выпускать тебя из виду, как ты говоришь нечто крайне проницательное, – сказал Билл с коротким смешком. – Ладно, пойдем побеседуем с Эриком.

Эрик, который и в самом деле пару раз взглянул в мою сторону, сидел рядом с вампиршей, как и он, ослепительно красивой. Они уже успели отклонить несколько предложений со стороны людей. Прямо сейчас один безнадежно влюбленный юноша ползал по полу, целуя ботинки вампирши. Она посмотрела на него сверху вниз и пнула в плечо. Было видно, что на самом деле она с удовольствием ударила бы его по лицу. Туристы вздрогнули, одна парочка встала и поспешно вышла из бара, но, кажется, клыколюбы приняли происходящее как должное.

Когда мы приблизились, Эрик поднял взгляд и нахмурился. Впрочем, когда он понял, кто перед ним, выражение его лица изменилось.

– Билл, – он коротко кивнул. Вампиры, похоже, не пожимали друг другу руки. Билл остановился на некотором расстоянии от их столика, и, поскольку он придерживал меня за локоть, мне тоже пришлось замереть. Похоже, так в представлении вампиров выглядела вежливая дистанция.

– Кто твоя подруга? – спросила женщина. Так же, как и у Эрика, у нее был легкий акцент. Округлое лицо и мягкие черты делали ее похожей на молочницу с картинки. Она улыбнулась, обнажив клыки, и иллюзия в некотором роде рассеялась.

– Привет. Я Сьюки Стакхаус, – сказала я вежливо.

– Какая ты сладкая, – отметил Эрик, и я понадеялась, что он говорит о моем характере.

– Да нет, не особенно, – возразила я.

Секунду Эрик смотрел на меня с удивлением. Затем он рассмеялся, и его спутница тоже.

– Сьюки, это Пэм, а я – Эрик, – сказал светловолосый вампир. Билл и Пэм по вампирскому обыкновению кивнули друг другу.

Повисла пауза. Я хотела заговорить, но Билл сжал мою руку.

– Сьюки хотела бы задать несколько вопросов, – сказал он.

Сидящие вампиры обменялись скучающими взглядами.

– Например, какой длины у нас клыки и в каких гробах мы спим? – Голос Пэм был пронизан пренебрежением. Кажется, эти вопросы от туристов успели ей изрядно надоесть.

– Нет, мэм, – сказала я, надеясь, что Билл не оторвет мне руку. По-моему, я была достаточно спокойной и вежливой. Пэм изумленно уставилась на меня.

Что, черт возьми, их так поражало? Все это начинало меня утомлять. Не дожидаясь еще одного болезненного намека от Билла, я достала из сумочки фотографии.

– Мне бы хотелось узнать, видели ли вы этих женщин в баре. – Я не собиралась показывать Пэм Джейсона. Это было бы как поставить перед кошкой миску с молоком.

Вампиры посмотрели на фотографии. Лицо Билла не выражало никаких эмоций.

– Я проводил время с этой, – спокойно сказал Эрик, глядя на нас снизу вверх и постукивая пальцем по фотографии Дон. – Она любила боль.

Брови Пэм удивленно приподнялись. Похоже, она не ожидала, что Эрик мне ответит, и теперь чувствовала себя обязанной последовать его примеру.

– Я видела их обеих, но не хотела сближаться. Эта… – она махнула в сторону фото Модетт, – была довольно жалким созданием.

– Большое вам спасибо, не смею больше отнимать у вас время, – сказала я и попыталась развернуться, чтобы уйти. Но Билл все еще крепко держал меня за руку.

– Билл, ты сильно привязан к своей подруге? – спросил Эрик.

Мне понадобилась секунда, чтобы понять, что именно он имеет в виду. Красавчик Эрик спрашивал, можно ли меня одолжить.

– Она – моя, – ответил Билл. В этот раз он не рычал, как на тех грязных вампиров из Монро, но тем не менее его тон был чертовски жестким.

Эрик склонил свою золотую голову и смерил меня еще одним взглядом. По крайней мере, он начал с моего лица. Билл, кажется, расслабился. Он поклонился Эрику, каким-то образом не забыв и о Пэм, сделал два шага назад и наконец позволил мне повернуться спиной к этому столику.

– Боже мой, что это было? – спросила я злым шепотом. Завтра на моей руке точно появятся жуткие синяки.

– Они на несколько веков старше меня, – объяснил Билл с очень вампирским видом.

– У вас такая неофициальная иерархия? На основе возраста?

– Неофициальная иерархия? – задумчиво спросил Билл. – Неплохое определение.

Судя по тому, как дрогнули его губы, он почти рассмеялся.

– Если бы ты того пожелала, я вынужден был бы отпустить тебя с Эриком, – сказал Билл, когда мы вернулись на свои места и сделали по глотку из бокалов.

– Нет, – отрезала я.

– Почему ты молчала, когда к нашему столику подходили клыколюбы, пытающиеся соблазнить меня у тебя на глазах?

Мы будто говорили на разных языках. Возможно, вампиры не придавали особого значения социальным нюансам. Кажется, мне придется объяснять то, что невозможно объяснить. Я раздраженно застонала, пусть настоящие леди и не должны так себя вести.

– Ладно, – жестко сказала я. – Послушай, Билл! Для того, чтобы ты пришел ко мне домой, мне пришлось тебя пригласить. В этот бар тоже пригласила тебя я. Ты не звал меня на свидание. То, что ты подстерег меня в перелеске, не считается, и просьба заехать к тебе со списком ремонтных рабочих тоже. Так что все это время только я приглашаю тебя куда бы то ни было. С чего мне останавливать тебя, если ты захочешь пойти с кем-то другим? Если эти девочки – или эти парни, какая разница, – хотят напоить тебя своей кровью, кто я такая, чтобы мешать тебе!

– Эрик намного привлекательнее, чем я, – сказал Билл. – А еще могущественнее, и я слышал, что секс с ним незабываем. Он настолько стар, что для поддержания сил ему требуется не больше глотка крови. Поэтому он почти никогда не убивает. Эрик настолько хороший, насколько это возможно в случае вампира. Ты можешь пойти к нему, он все еще смотрит на тебя. Если бы ты не пришла со мной, он бы тебя уже загипнотизировал.

– Я не хочу идти к Эрику, – упрямо сказала я.

– А я не хочу никого из клыколюбов, – в тон отозвался Билл.

Минуту или две мы сидели в тишине.

– Значит, мы все решили. – Я неопределенно повела рукой.

– Да.

Еще несколько секунд мы посвятили этой мысли.

– Хочешь выпить еще? – спросил Билл.

– Да, если ты не торопишься.

– Нет, все в порядке.

Билл двинулся к стойке. Подруга Эрика, Пэм, отошла, а сам Эрик, похоже, решил пересчитать мои ресницы. Я старалась не поднимать взгляд от своих рук, сохраняя целомудренный вид. Кажется, вокруг меня сгущались потоки энергии. Неужели Эрик все-таки пытался меня загипнотизировать? Я рискнула бросить на него взгляд и убедилась, что он смотрит на меня выжидающе. Что я должна была сделать – раздеться, залаять по-собачьи, пнуть Билла по голени? Черт. Билл вернулся с новыми напитками.

– Он поймет, что я ненормальная, – проворчала я. Биллу, похоже, не требовалось объяснений.

– Он нарушает правила, пытаясь загипнотизировать девушку, которую я объявил своей. – Билл злился, но в отличие от меня выражал это не горячась, а, напротив, становясь все более холодно-спокойным.

– Кажется, ты всем об этом говоришь, – пробормотала я и мысленно добавила, что было бы неплохо хоть как-то подтверждать слова делом.

– Это вампирский обычай, – вновь объяснил Билл. – Если я объявляю тебя своей, больше никто не имеет права питаться тобой.

– Питаться мной, какая восхитительная формулировка, – резко сказала я, и Билл позволил себе на пару секунд показать раздражение.

– Я тебя защищаю, – его голос звучал совсем не так нейтрально, как обычно.

– Тебе не приходило в голову, что я… – Я осеклась на середине фразы и закрыла глаза. Досчитала до десяти. Когда я рискнула посмотреть на Билла, он продолжал внимательно разглядывать мое лицо. Практически можно было услышать, как в его голове скрипят шестеренки.

– Ты… не нуждаешься в защите? – мягко предположил он. – Ты защищаешь… меня?

Я ничего не сказала. Другого выбора не было. Но Билл положил ладонь на мой затылок и заставил повернуться к нему, как будто я была куклой. Кажется, это становилось его раздражающей привычкой. Он смотрел мне в глаза так пристально, словно пытался просверлить тоннели в мой мозг.

Я поджала губы и дунула ему в лицо:

– Бу!

Было очень неуютно. Я осмотрелась по сторонам, опустив свою защиту и прислушиваясь к людям.

– Скучно, – пожаловалась я Биллу. – Эти люди ужасно скучные.

– Да? О чем они думают, Сьюки?

Услышав его голос, я почувствовала облегчение, пусть он и звучал немного странно.

– Секс, секс, секс.

Чистая правда. Каждый человек в этом баре думал о сексе. Даже туристы, большая часть которых не хотела близости с вампиром, представляли, как этим занимаются вампиры и клыколюбы.

– А о чем думаешь ты?

– Не о сексе, – ответила я быстро и честно. Я все еще была в неприятном шоке.

– Правда?

– Я думаю о том, какие у нас шансы выбраться отсюда, не влипнув в неприятности.

– Почему ты об этом думаешь?

– Потому что один из туристов – коп под прикрытием, и он только что пошел в туалет и увидел, как вампир пьет кровь какого-то клыколюба. Он уже вызвал по рации подкрепление.

– На выход, – ровно сказал Билл.

Мы вышли из кабинки и двинулись к дверям. Пэм исчезла, но, когда мы проходили мимо столика Эрика, Билл подал ему какой-то знак. Так же плавно Эрик поднялся во весь свой потрясающий рост. Его шаги были настолько шире наших, что он вышел из зала первым, прихватив с собой вампиршу-вышибалу. Уже у самых дверей я вспомнила, как бармен Длинная Тень охотно ответил на мои вопросы. Поэтому я обернулась и махнула в направлении двери, недвусмысленно предлагая ему сваливать. Длинная Тень выглядел настолько обеспокоенным, насколько это возможно для вампира, и, когда Билл провел меня сквозь двойные двери, бросил полотенце.

Эрик ждал снаружи возле своей машины – разумеется, «Корвета».

– На клуб планируется рейд, – сказал Билл.

– Откуда ты узнал?

Билл замешкался.

– Узнала я, – сказала я, чтобы выручить его.

Широко распахнутые голубые глаза Эрика сияли даже в сумраке парковки. Я понимала, что придется объясниться.

– Я прочитала мысли полицейского, – пробормотала я и бросила на Эрика короткий взгляд, чтобы понять, как он относится к сказанному. Он смотрел на меня так же, как вампиры из Монро. Задумчиво. Голодно.

– Это интересно, – сказал Эрик. – Я имел дело с медиумом. Это было необыкновенно.

– Медиум думал так же? – Мой голос прозвучал мрачнее, чем я предполагала. Билл за спиной шумно втянул воздух.

Эрик засмеялся.

– Какое-то время, – неопределенно ответил он.

Вдалеке послышались сирены, и Эрик с вышибалой, не сказав больше ни слова, сели в машину и укатили в ночь. Машина Эрика почему-то казалась тише, чем другие. Мы с Биллом поспешно пристегнулись и покинули парковку через правый выезд за секунду до того, как полицейские машины въехали через левый. С ними приехал «вампирский» фургон – транспорт для арестованных со специальными серебряными решетками. Машину вели два копа-вампира. Они выскочили из фургона и бросились к дверям клуба так молниеносно, что я различила только размытые силуэты.

Мы проехали несколько кварталов, прежде чем Билл неожиданно свернул на парковку очередного закрытого торгового центра.

– Что… – начала я.

Билл отстегнул мой ремень безопасности, отодвинул сиденье и притянул меня к себе до того, как я закончила фразу. Сначала я испугалась, что он злится, и попыталась его оттолкнуть, но с тем же успехом можно было бороться против дерева. Но потом его губы нашли мои, и я, наконец, поняла.

Ох, как же он умел целоваться. Пусть мы не во всем друг друга понимали, но с поцелуями все было идеально. Мы прекрасно провели следующие пять минут; удовольствие волнами расходилось по моему телу. Билл был таким заботливым и чутким, что я совершенно расслабилась даже на не слишком удобном переднем сиденье. Я слегка прикусила его кожу. Он издал звук, похожий на рычание.

– Сьюки! – его голос срывался.

Я отстранилась от него на полдюйма.

– Если ты сделаешь так еще раз, я возьму тебя, хочешь ты того или нет, – предупредил Билл, и я почувствовала, что он серьезен.

– Ты не хочешь меня, – наконец произнесла я, стараясь изгнать из голоса вопросительные интонации.

– О нет, я очень хочу. – Он схватил мою руку и показал мне насколько.

Неожиданно позади замелькал яркий свет.

– Полиция, – шепнула я. Офицер вышел из патрульной машины и направился к нам. – Не дай ему понять, что ты вампир, Билл, – торопливо добавила я, боясь последствий рейда на «Фангтазию». Большинство полицейских радовалось присутствию вампиров в своих рядах, но насчет тех, кого они встречали на улицах, оставалось немало предрассудков. Особенно когда речь шла о смешанных парах.

Тяжелая рука полицейского постучала в окно. Билл завел мотор и опустил стекло. Но он молчал, и я поняла, что у него не получилось втянуть клыки. Стоит Биллу открыть рот, и станет очевидно, что он вампир.

– Добрый вечер, офицер, – сказала я.

– Здравствуйте, – достаточно вежливо ответил полицейский. Он наклонился, чтобы заглянуть в окно. – Вы двое в курсе, что магазины уже закрыты?

– Да, сэр.

– Давайте так. Я понимаю, чем вы здесь занимались, и ничего не имею против, но вам лучше вернуться домой и продолжить там.

– Как скажете, – я с готовностью кивнула, и даже Билл сумел неловко наклонить голову.

– Мы проверяли бар в нескольких кварталах отсюда, – небрежно проговорил офицер. Я видела только часть его лица, но он казался здоровяком средних лет. – Вы двое, случайно, не оттуда?

– Нет, – сказала я.

– Речь о вампирском баре, – пояснил коп.

– Нет. Мы не оттуда.

– Дайте-ка я посвечу вам на шею, мисс. Не возражаете?

– Пожалуйста.

И, ей-богу, он посветил своим старым фонариком вначале на мою шею, а затем на шею Билла.

– Ладно, просто проверка. Уезжайте отсюда, ребята.

– Разумеется.

Билл коротко кивнул. Под взглядом полицейского я вернулась на свою сторону и пристегнулась, а Билл включил передачу и сдал назад.

Всю дорогу домой он был в ярости и угрюмо молчал, хотя мне произошедшее показалось скорее забавным.

Я очень радовалась, что Билл не остался равнодушным к моим женским чарам. Я начала надеяться, что однажды он захочет снова меня поцеловать, может быть, дольше и крепче, и возможно… возможно мы даже зайдем дальше? Но лучше не надеяться слишком сильно. На самом деле у меня было несколько секретов, о которых Билл ничего не знал – о которых никто ничего не знал, – и я очень старалась не ждать слишком многого.

Припарковавшись возле бабушкиного дома, Билл обошел машину и открыл мою дверь. Я удивленно вскинула брови, но не стала возражать против его галантности. Он ведь понимает, что я не безрукая и сумею сообразить, как открыть дверь самостоятельно.

Когда я вышла, Билл сделал шаг назад. Мне стало обидно – он не захотел снова поцеловать меня, он жалел о том, что произошло между нами на парковке. Возможно, он думал о чертовой Пэм. Или даже о Длинной Тени. Я начала понимать, что возможность менять сексуальных партнеров на протяжении нескольких веков открывает пространство для множества экспериментов. Может, он хотел добавить в свой список телепатку?

Я сгорбилась и обхватила себя за плечи.

– Ты мерзнешь? – немедленно спросил Билл, приобнимая меня одной рукой. Но этот жест всего лишь заменял наброшенное на плечи пальто; Билл пытался держаться от меня как можно дальше.

– Прости, что приставала к тебе. Я больше ни о чем тебя не попрошу, – ледяным тоном сказала я. И сразу вспомнила, что бабушка не договорилась с Биллом о времени встречи с «Потомками», но этот вопрос им придется как-то решить самостоятельно.

Билл замер. Наконец он сказал:

– Ты… удивительно… наивна, – и в этот раз он не добавил ничего насчет проницательности.

– Да? – спросила я ровно. – Правда?

– Или, может быть, блаженная, – добавил Билл, и это звучало намного менее приятно. Как будто он сравнил меня с Квазимодо или вроде того.

– Думаю, – сказала я едко, – тебе придется это выяснить.

– Хорошо бы это выяснил только я, – сказал Билл мрачно, и я совсем перестала его понимать. Он проводил меня до дверей, и я, разумеется, надеялась на поцелуй, но он легонько чмокнул меня в лоб и прошептал: – Доброй ночи, Сьюки.

Секунду я стояла, прижавшись щекой к его щеке.

– Спасибо, что съездил со мной, – сказала я и быстро отстранилась, пока он не подумал, что я прошу о большем. – Я больше не буду тебе звонить.

И, чтобы не растерять решимость, я скользнула в темноту дома и захлопнула дверь.