Мертвый - хит сезона

Глава 11

Примерки — это очень серьезное дело.

Сама примерка достаточно муторное занятие, за которое моделям платят больше двухсот долларов за час работы, которая заключается в стоянии или хождении по команде дизайнера. Сегодняшняя модель была идеальна во всех планах. Она была средних размеров, непритязательна, и, самой главной её особенностью было то, что от макушки до кончиков пальцев она вписывалась в большинство женских размеров. Трудно было найти подобных моделей. Большая часть из них боялась набрать вес, а те, кто не боялся, и вовсе оказывались беременными. Теория мира моды заключалась в том, что, то, что хорошо сидит на идеальном теле, подойдет и большинству потребителей. Все нюансы: окат плеча и предплечья, шаг рисунка, — подгонялись так, чтобы у клиента было ощущение, что это предназначено специально для него. Таким образом, прежде чем наряд попадал в магазин, он претерпевал множество изменений. От возвышенно идеального, до подходящего всем. Поэтому подгонка одежды на модель с более или менее стандартными формами предвещала меньше изменений в исходном лекале при переделке на продажу.

Примерка же для подиума была немного другой. Не обязательно чтобы одежда сидела на модели как надо. Она должна выглядеть как надо. Какой длины должна быть эта юбка на модели? Соответствует ли этот жакет основным изделиям? Если наденем поверх жилет, нужно ли будет удлинять рубашку, чтобы она выглядывала? По этой причине моделям так часто отдавали их наряды. Они подходили только причудливо высоким, неприлично тощим девушкам, которые шли по подиуму. Примерки были быстрыми и хаотичными.

Было несколько моделей и сотня стажеров, некоторых из которых знали по имени, а некоторые были «Эй, ты». Вокруг витал сигаретный дым. Кое — где в руках замечались фляжки. И бесконечные разговоры. Но это была не вечеринка. Все было серьезно.

Потому что модели подиума делали в десять раз больше, чем совершенно обычная девушка, и ничто не заглушало смех так, как деньги.

Лора приколола изделия и немного посплетничала с моделями. Кто где работал, кто был уволен, кто был королевой драмы, кого снимали с показа. Эти девушки были настоящей голубиной новостной почтой. Они видели всех, завоевывали доверие, говорили открыто, но не слишком открыто, и сплетничали, как сороки. Если вы искали работу, вам просто нужно было спросить подходящую модель. Если вы ищете помощника, спросите модель с подиума. Если бы вам предложили работу, но вы не знаете, подходит ли вам это место, то у моделей было достаточно анекдотов, чтобы дать вам понять, что за компания. А если не она сама, то всегда найдется парочка знакомых, которые что — то где — то слышали.

Пока они сплетничали, Лора узнала, что Кальвин ищет модельера, и что там текучка кадров, потому что как офис, так и их одежда слишком строгие. Она мысленно сделала пометку — отредактировать резюме.

Были и шепотки по поводу отсутствия Джереми. Кто — то из моделей спросил о нем напрямую, пока Лора сидела на полу и подделывала на коленях штаны на Томасине Вент.

Она знала, что позже девочка, невзначай спросившая про Джереми, обязательно будет об этом сплетничать, но в настоящий момент ее держали рамки контракта. Больше всего этих сплетниц волновал арест. Томасина, одна из трех «наследников ностальгии» из бывшей Восточной Германии, щелкнула языком, когда Лора заметила, что она видела Джереми в Рикерсе, как будто было позорно показывать свое лицо в таком месте.

Тиффани работала над Ноэ, которая смирно стояла во все свои метр восемьдесят и пятьдесят два килограмма. Ее поведение и ее кожа сделали ее звездой. Кожа у неё была цвета французского жареного кофе, идеальная от макушки до пяток. Прожив полжизни в Судане, а вторую половину на Гаити, говорила она с заметным акцентом. Её отец был банкиром, которого переводили по всем свету для решения каких — то финансовых вопросов, пока он не осел в Порт — о — Пренсе. Чувство юмора у Ное было настолько сухим, что думали, что его вообще нет. Кроме того, она предпочла компанию дипломатов и бизнес — магнатов актерам и знаменитостям. Она не пила, не курила и не употребляла наркотики. Белая ворона — так называли ее за глаза. И что еще хуже, она закрывала шоу с платьем «Амада». Двадцать метров ткани, стекающие по подиуму, украшенные трикотажной вязкой с кистями на концах. Половина смокинг, половина нижнее бельё.

Полностью Джереми.

Кармеллав последний раз взглянула на муслиновый подол «Аманды» и направилась к двери.

— Кармелла! — позвала девушку Лора, держа булавки во рту. — Ты должна подогнать «Аманду».

Она резко остановилась, не успев выйти из комнаты, как ребенок, пойманный, выходя из ванной, не вымыв руки.

— Оно слишком перегружено, — сказала Кармелла, возвращаясь в комнату. — Это ведь твои лекала, не так ли?

Лора вытащила булавки изо рта и перешла к поясу девон — брюк на Томасине.

— Я вижу, что с ним, что не так, — сказала Лора — Но ты можешь это сделать с дизайнерской точки зрения? Я же не дизайнер.

Кармелла отступила от Ноэ, одетую в облако муслина и слушающую указания Тиффани.

Даже не глядя можно было сказать, что юбка — слишком длинная; в груди мало, талия слишком занижена. И Лоре было за милю видно, что это не дизайнерское виденье.

— Она похожа на сосиску, — резюмировала Кармелла, прежде чем собрать свои заметки и сигареты и уйти. Замечание было вполне законно при других обстоятельствах и вполне приемлемым, даже не беря во внимание модель.

— Можешь надеть круглую юбку? — спросила Лора Томасину, когда закончила прикалывать пояс брюк.

— Её нет. Ваша начальница сказала, что она еще не готова, — ответила она с утомительным немецким акцентом. Лора взглянула на стойку. Юбки действительно не было. Треть вещей из коллекции не была готова даже к обеду, а было уже шесть часов.

Она освободила Томасину и помогла Тиффани приколоть платье «Аманда».

— Ах! — сказала Ноэ, — великая мисс Карнеги.

— Как дела, Ноэ? Кармелла говорит, что слишком узко?

— Да, вот здесь. Она обхватила руками под грудью. — Я слышала, что ваша начальница мертва?

— Да, есть такое. — Лора поправляла пуговицы и крючки, которые держали платье. — Можешь чуть — чуть наклониться? Я не могу до тебя дотянуться. Она приколола и разрезала по меткам Кармеллы.

— Так грустно, — сказала Ноэ, совершенно искренне, но в тоже время двояко, о Грейси Померанц. — Она тебе нравилась?

Лора пожала плечами. — Я ей не особо нравилась.

— Откуда ты знаешь?

— Она сама мне сказала.

— Звучит как начало интересной истории. — Она посмотрела на Лору и добавила: — Как-нибудь расскажешь.

— Я и сейчас могу.

— Поэтому сегодня нет Джереми? Эта Ное, просто шикарна. Поинтересовалась, об отсутствии Джереми не упоминая его ареста. — Может быть, он услышал, что она искала новый бизнес? Я видела ее в «Грот». Она сидела за нашим столом, разговаривая с новым дизайнером. С Пьером Свеноном, живучим, как любая гадюка. Теперь, возможно, мертвым. Вероятно, Джереми не понравилась идея о расширении бизнеса.

Она была уверена, что Джереми не сообщали о расширении.

— Кто еще там был?

— Лора, подожди! — раздался голос из дверного проема. В нем стояла мама с перекинутым через плечо лучшим куском бисера. — Я так рада, что застала тебя! Она передала материал. — Ты сказала, что вам нужна фотография?

— Именно, — сказала Лора, взяв трикотаж. Она быстро переделала и снова надела на Ное лиф и приложила вязание. Он должен был быть сплошным кружевом ручной работы, которое добавило глубину к простой спине. И соединялся с ошейником, который поднимался вверх по шее, со свивающими вниз кристаллами. Это позволяло соединить детали смокинга.

— Идеально, — сказала Лора, фотографируя платье. — Спасибо, мама. Но её немного смущало то, как лежал нижний слой муслина, и черная кожа Ноэ выглядывающая из прорезей, подала её идею.

Она передала маме вязание, сложила задний слой лифа, затем отколола рукава, так что верх стал похож на топ без бретелек. Затем она приложила трикотажное плотно к спине Ноэ. Контраст был тонким и сексуальным.

Мама одобрительно кивнула, и Лора сфотографировала что получилось. В комнате стало тихо, как будто отец вернулся на незапланированную вечеринку сына и выключил стерео.

— Ты, — сказал Шелдон, указывая на Лору. — «Биг босс». — Он сказал это так, как будто это ее имя.

— Мы в примерочной, мистер Померанц. Она сделала замечание, забыв, что Шелдон не знал правил — никогда не прерывать примерку, за исключением пожара.

— Напугал я вас, сказал он, подходя ближе. — Вы единственная у кого есть язык в этой компании. Никто больше мне ничего не говорит. Он поднял пачку бумаг. — Кто здесь заказывает ткань?

— Для образцов или для производства?

— Не мудри, болтливая девчонка. — Это прозвище было таким противным, но что — то в его голосе смягчало его.

— Либо Тиффани, либо Кармелла для образцов. Если это более чем сто метров, спросите Еву. Она сидит рядом с Йони. Лора не переставала фотографировать платье и даже не смотрела на Шелдон а. Но он ни капли не смутился.

— Тогда почему она не подписала эти? — он положил бумаги перед ее лицом и, взглянув на Ноэ. Лора вспомнила, насколько опасна ситуация, и как правила могут больше не применяться.

— Не знаю. — присмотревшись к бумагам, сказала Лора: — Габардин «Харриет», произведенный три года назад. — Затем, просмотрев даты, добавила. — И это было заказано шесть месяцев назад. И это чертовски много ткани. Пятьсот метров шириной сто семьдесят сантиметров. Много брюк можно сделать из такой ткани. — Им негде было сохранить такую ткань. Лора посмотрела на пометку о месте хранения. Это была фабрика на 40–ой.

— Кто это подписывал? — требовательно спросил Шелдон.

Она прочитала каракули.

— Должно быть врач. На рецептах подчерк и то разборчивей.

— И как, черт возьми, мы должны проводить аудит?

— Какой аудит? — Лора не строила из себя дурочку, но она была твердо убеждена, что эти вопросы нужно решать за пределами примерочной, в которой действуют свои правила. И об этих правилах адвокат точно был не в курсе.

— Аудит — это совершенно законный процесс, посредством которого я похороню вас всех.

Мама, которая правила знала и никогда бы не позволила издеваться над своей дочерью, шагнула между ней и Шелдон ом.

— Вы можете поговорить после примерки. Теперь, шшш. За шипела мама, глядя в упор на Шелдон а.

Все знали, кто такой Шелдон. Все знали, что он может закрыть их мановением руки. И все знали, что он потерял свою жену за последние двадцать четыре часа. Кроме мамы.

Мама и Шелдон посмотрели друг на друга. Ноэ обернулась, чтобы посмотреть, что происходит, Лора и Кармелла понятия не имели, что делать, и даже две модели перестали курить в сторонке.

— Шшш? — спросил Шелдон.

Мама взяла его за запястья. Держа их, она посмотрела ему в лицо, и повторила:

— Шшш.

Он махнул рукой.

— Все, вон! Кыш.

Они продолжили. Лора сделала быстрый расчет. Примерка был в значительной степени выполнена. Не хватило времени, чтобы провести её за запланированные восемь часов, плюс нужно поговорить с Шелдон ом, иначе он опять что — нибудь выкинет. У нее было больше фотографий, чем она могла рассчитывать показать Джереми на следующее утро.

Лора собрала свои вещи, модели, Кармелла, стажеры и Тиффани поспешили из комнаты.

Шелдон повернулся на каблуках и ушел. После его ухода комната наполнилась шелестом сумок и одежды. Когда Лора выкатывала вешалку с моделями, она увидела рубашку Ноэ, свернутую и брошенную поверх сумки. Это был искусственный джинсовый бархат, который Джереми заказывал перед праздниками. И, даже если учесть, что глаза у неё сонно слипались, она не могла не заметить дефект на изделии. Направление кроя не совпадало. Отделка низа или рукава могли не совпадать по цвету, особенно на свету, из-за того, что части кроились в разном направлении нити. Никто не заметил бы это. Если не приглядываться, или если куртка стоит пару тысяч. Но Лоре это сразу бросилось в глаза. Все ткани на производстве Джереми кроились по долевой нити в одном направлении.

А куртка Ноэ была выкроена против долевой.

Так быть не должно.

Лора взглянула на Ноэ, которая смотрела на свой мобильный телефон и постукивала по стеклу, как будто она писала книгу, а затем снова на куртку. Это была подделка.

Подделка. Подделка. Подделка.