Мертвый - хит сезона

Глава 19

Дуомо.

Церковная колокольня.

Лора была во Флоренции в старшем классе средней школы. Каждый год итальянский клуб Западного Манхэттена организовывал поездку в Италию для одного старшеклассника. Для сестер Карнеги это была несбыточная мечта. Но Лоре удалось выиграть её в изнурительном конкурсе эссе собственного сочинения, которые студенты должны были написать на итальянском языке, и в которых рассказывалось, почему они хотят поехать в Италию. Несчастная Лора проторчала три ночи в итальянской пиццерии, совершенствуя произношение sarta (портниха), lavorazione (мастерство) и squisito (изысканный). Она так хорошо описала работу итальянских портных, что зал взорвался овациями, а некоторые судьи обратились к неё на итальянском, как будто она могла что-то сказать за пределами эссе.

Поездка на экскурсию как дизайнеру её никак не помогла, но она даже и не надеялась на что либо. Даже и не представляла, что ожидать. Поэтому просто прогуливалась по Милану как по подиуму, и представляла, как Джон Гальяно выйдет из своего кабинета, пожмет ей руку и предложит провести экскурсию по своей мастерской.

Но в итоге, она плелась в конце экскурсионной группы, разглядывая достопримечательности. Среди них было и Дуомо во Флоренции, где по ступенькам носили несколько сотен туристов каждый день. Каменные балконы, парящие высоко над городом и, несомненно, самые прочные стены, построенные за последние тысячи лет, заставили ее чувствовать себя до головокружения уязвимой.

А когда она вернулась домой, то обнаружила, что Руби встречается с Беннетом Маттевичем, из школы Троицы, который нравился Лоре.

Стью, терпеливо выслушивал все Лорины ассоциации со словом «дуомо» под виски содовой в ирландской дыре на Лексингтоне. Они сидели в баре, в окружении людей в костюмах с короткими стрижками, которые вылавливали лаймы в коктейлях или набивали живот крепким пивом. Куда не посмотри, Лоре казалось, что на неё пялятся.

Как будто у неё лосиная голова.

— Ты несешь полную чушь, — сказал Стью. — Это все совершенно бесполезно.

— Я не собираюсь идти в клуб на острове Стейтен, по крайней мере, одна. Но я должна.

— Ну, предположим, узнаешь ты что — нибудь. Ты просто хватаешься за соломинку.

— Что, если он гангстер? Друг Кармеллы. Что, если он опасен?

— Это тебя остановит?

Она должна была признать, что нет. Просто еще один повод для беспокойства.

— Это прямо над мостом, — сказала она, — не слишком далеко от парома. Клуб.

— Ты пытаешься заставить меня пойти в какой — то стремный клуб на Стейтен — Айленде? Я вырос в Бруклине, и дважды был в Стейтен — Айленде.

— А если вы не включать школьную поездку к Статуе Свободы? — Он никогда не упоминал её, но каждый школьник хоть раз ездил к Статуе.

— Тогда один раз. — Он заказал еще выпивки на двоих. — Вот как я это вижу. Ты хочешь пойти туда, потому что, тебе любопытно. Это я принимаю и уважаю. Ты не можешь просто ждать, пока кто — то поймает убийцу ГрейсиПомеранц. Полиция слишком медленно действует.

Лора кивнула, и Стью продолжил:

— Ты склонна думать, что все в этой жизни должно быть правильно. Докопаешься до правды и все буде хорошо. Это не мило.

Он собирается снова поцеловать ее? Но он трезв, а Стью никогда не делает ничего на пьяную голову. Но он был достаточно храбр, чтобы повторить попытку, пока бармен не поставил перед ними четвертую порцию виски.

— Ты идешь или нет?

— Мне нужна история, — сказал он. О, теперь стало, ясно к чему он вел. Никакой это не другой поцелуй, а банальное деловое предложение. — Я хочу получить доступ ко всей информации, любые документы, которые ты найдешь, и все, что ты обнаружишь. Когда мы выясним всю правду, я хочу получить эксклюзивный контракт на общение с прессой и права на продажу всей этой истории, где бы ты ни была, и что бы ни случилось.

— Мне положена доля?

— Это было бы неэтично. — Он отхлебнул напиток, наблюдая за ней через край стекла шальным взглядом, совершенно не типичным для него.

— Как поживает HappyMeal? — попыталась перевести разговор Лора.

— Я не для того ходил в школу журналистики, чтобы обслуживать одиноких богатых женщин.

— Если у них нет сенсаций.

Он прокрутил свой виски вокруг стакана.

— Ты хочешь поговорить о другой ночи? — с таким необычным ядом она была менее уверена в том, как управлять им. Спонтанный поцелуй в центре Бродвея стал событием, которое заслуживало больше внимания, чем внимание, которое она могла предложить в данный момент.

— Нет. Я вообще не хочу об этом говорить.

— Мне следует извиниться.

Хороший вопрос, но она не была готова на него ответить. Скорее всего, ему и нет нужды извиняться, он никак не ранил ни её чувства, ни её тело. По правде, она даже восхищалась его мужеством.

— Я полностью твоя, — сказала она, не замечая двусмысленность сказанного. — Интервью до конца времен, если захочешь. И даже можешь распечатать мою фотографию. Но ты должен пойти со мной сегодня вечером.

— Лора, ты слишком дешево продаешься.

— Ладно, но еще один напиток и никаких поцелуев. И на пароме ты расскажешь мне, как мне найти работу.

— Что?

Она отмахнулась от него и залпом выпила коктейль, заглотив при этом большую часть льда. Стью проделал то же самое, не задумываясь. Пропустив её по стаканчику, они отправились на паром.

Только сумасшедший человек будет кататься на верхней палубе в конце февраля. Но вот они именно здесь. И если вы спросите их, почему, по обоюдному, невысказанному соглашению, Лора и Стью решили, что на холодных, влажных скамьях гораздо удобнее говорить о жизни, чем внутри теплых кают, они ни за что не смогли бы вам ответить.

— Я не думаю, что тебя действительно уволили, — сказала Стью после того, как девушка рассказала ему всю историю. — Как правило, есть хотя бы переговорный период с контрактом. Они не могут заставить тебя просто подписать его. Ты должна показать его адвокату.

Она посмотрела на реку и плавучую ледяную слякоть. Конечно, он был прав. Ее не уволили. Дэвид не сказал, что ее уволили. Он просто предупредил: или она соглашается на сделку; или может валить на все четыре стороны. Однако сделка не была четко оговорена. Она вытащила свой мобильный телефон, который отключила ранее, чтобы ничто не помешало предаваться меланхолии.

Семь звонков с работы.

Она склонила голову и рассмеялась. Смеялась до тех пор, пока не стала заваливаться на пол от смеха. За прошедший день она не только смирилась со своей судьбой, но и приняла её. И даже успела почувствовать некую свободу. Да — да, именно свободу. С бедностью она подружилась еще в детстве, а вот свобода была для неё в новинку. И она поняла, что жаждала её даже больше, чем свою работу.

Стью догадался, что она чувствовала.

— Я не знаю, станешь ли ты безработной за отказ от контракта.

— На самом деле, я думала, почему они в первую очередь предложили контракт мне? У конструкторов нет контрактов. У дизайнеров, руководителей производств они есть. Имеет смысл предложить Йони. Возможно Кармелле. Но не мне. По крайней мере, не на этом этапе моей карьеры. Я имею в виду, единственное, что я могу подумать, так это то, что они сделали это, потому что люди бегут от них толпами, а я остаюсь на месте. А потом, предложение Пьера Севьена. Что это было? Почему он предложил курировать меня? Он работает только с лучшим.

— Вероятно, это и есть ответ на твой вопрос.

— Не бойся, — ответила она, не подумав об искренности слов Стью. — Две вещи вроде этой точно не случатся сегодня: раскрытие убийства и чья — то протекция Стью встал, когда паром подходил к причалу.

— Возможно, ты знаешь что — то, что очень важно. Но ты еще этого не поняла.

Мысленно Лора перебрала все варианты всего того, что она могла знать, не догадываясь об этом, но ничего дельного не пришло в голову. Ее мысли были далеки, когда она встала в очередь с другими пассажирами, которые выходили с теплой внутренней палубы. Стью обнял ее, и она не убрала его рук, когда они сошли с парома в морозную ночь под кусающий островной ветер.

Они сошли с трапа на улицу, которую Стью описательно назвал типичным промышленным раем. Лора же описала бы её как унылое безоконное пространство, которое можно найти в каждом городе.

— Ты настоящий сноб, ты это знаешь? — сказал Стью, когда они подошли к одиноко стоящему вышибале рядом с качающейся бархатной веревкой. — Это то место, которое заставило Кармеллу лгать о том, откуда она родом.

— Бывал в подобных заведениях? — спросила Лора.

Он не ответил. Она знала, что он не ответит.

Вышибала отстегнул веревку, и направила их к женщине за красной стойкой. Ее волосы были нагромождены на голове, как конфеты из желтых хлопьев. Окинув их взглядом сверху до низу, показательно прожевав резинку, блондинка сказала: «Тридцать каждый».

Лора и Стью переглянулись. Это было дорого, по крайней мере, для них. Лора подумала, что стоит попытаться сбить цену. Или сказать, что она не собирается в клуб и просто пришла поговорить с Марио. Но пока она взвешивала все «за» и «против» в своей голове, за ними в клуб зашла толпа из шести человек. Кукурузная барышня улыбнулась и помахала им рукой. Они были классическим примером отвратного вкуса, с бахромой на сумке, легинсами и волосами до вторника. У четырех женщин свисала грудь, а двое мужчин выглядели так, будто они долго били друг друга.

Один из мужчин помахал охраннику и отошел в сторону, чтобы позволить дамам пройти.

Они не заплатили никаких тридцати долларов. И Лора, понимая, что они здесь на чужой территории, открыла свою сумку и понадеялась, что ей хватит, даже если ей придется подчистить всю мелочь, оставленную на автобус.

Стью подошел к ней и достал увесистую пачку налички.

— Не хочу создавать у тебя комплекс по поводу того, что я плачу, хотя и придерживаюсь патриархальных взглядов о женщинах и деньгах. Но я слишком сильно хочу в туалет, чтобы ждать пока ты выскребешь весь мусор из своей сумки.

— Ты назвал мои вещи мусором?

— Извините, если оскорбил ваши тонкие чувства.

Он вручил «Кукурузной конфетке» полтинник и десятку, а Лора закрыла сумку и сделала вид, что его поступок её совсем не трогает. Она смотрела, как девица закладывает деньги в лоток и отрывает два билета с рулона, как будто они что — то значили, как будто руководство не брало деньги в обход кассы и честно платило налоги. Это было шоу для «чужих», поэтому было, похоже, что их тридцать долларов ушли не на клочке бумаги, а на чьи — нибудь карманные расходы. Она аж закипела от ярости. Если бы они жили в комиксах, на ее голове была бы черная надпись.

Стью схватил её за руку и провел за бархатный занавес. Она должна была простить его.

Из всех его хипстерских замашек это была самая невинная. К тому же, он был представителем только первого поколения со Среднего Запада. Но он был таким чертовски невозмутимым. Она никогда не смогла бы встречаться с ним. Никогда. Даже с его пшеничными волосами, светящимися в ночном клубе. Даже с его волевой челюстью или милыми глазами, или тем фактом, что он заставил ее чувствовать себя спокойно и безопасно. Но сейчас она была с ним, и он передал секьюрити их билеты, как если бы это была самая естественная вещь в мире.

Она села за барную стойку, а Стью отправился на поиски туалета. Лора заказала два «Джеймсона на скалах» и заплатила бармену кредитной карточкой. Он вежливо улыбнулся, правда, так, что стало видно цель между его кривыми зубами. Изо рта у него неприятно пахло, и он тот час же вызвал у Лоры чувство брезгливости. Но пришлось загнать обратно весь свой снобизм и премило улыбнуться. Это был человек Марио, и он точно знал, где его найти, хотя и не был склонен сильно болтать. Просто взял свои два доллара на чай и ушел в другой конец барной стойки.

Лоре пришлось отдать должное дизайну этого убогого клуба. Марио пытался.

Утопленное в потолке освещение не отражалось на цементном полу, а темное дерево бара было правильного оттенка. Столы стояли на высоте груди, а у стульев была удобная спинка. Но стены, обшитые панелями под каменную кладку от Home Depot, и потолок, как белый лист бумаги, портили впечатление. У фрески на южной стене была правильная идея: единорог 80–х / Пегас, полуобнаженная женщина с зелеными глазами и изящная девушка с расстегнутым корсажем, выглядывающая из пещеры. Но все было слишком добросовестно сделано, что создавало наоборот отталкивающее впечатление.

Как будто дизайнер думал, что получилось круто, а на самом деле лишь посмеялся над вкусом предков. И не было никакой изюминки. Ни специальной обработки воды, типа бассейна или фонтана. Ни стены из стекла. Казалось, все можно было бы поменять в угоду более современным дизайнерским тенденциям.

Критика в адрес заведения заставила Лору почувствовать себя лучше, и она окинула взглядом танцпол. Вдруг в толпе мелькнет убийца. Для вечера четверг народу было предостаточно. В зале навскидку было около двадцати человек, кружило на внутреннем круге танцпола. Внешний периметр зала был почти полностью заполнен мужчинами, которые размахивающими в такт музыке бутылками и стаканами с горячительным, а по середине зала, под разноцветными люстрами Уоллбергер, пританцовывали девушки.

Все выглядели одинаково, в костюмах и с короткими волосами. Трудно будет случайно наткнуться на Марио. Лоре придется напрямую спрашивать о владельце Бармен вышел из подсобки, посмеиваясь над парнем в пальто HugoBoss, на котором была маленькая тканевая этикетка на левой манжете. Такие этикетки пришивали специально, чтобы в магазине вы с легкостью могли выбрать HugoBoss или Armani или что — то другое, но по приходу домой, такую этикетку следовало отрезать. Но публика здесь не слишком соображала в особенностях брендовых вещей. Лора отхлебнула еще немного коктейля, и заметила, что у половины женщин одежда болтается на плечах.

Когда Стю скользнула рядом с ней, она спросила:

— Когда ты покупаешь костюмную куртку, и не можешь просунуть руки в карманы, что ты делаешь? Лора прищурилась, задавая вопрос. Минуту помолчала и продолжила.

— Думаешь, что купил куртку с карманами обманками или разрезаешь прошивку? — Лора еще раз посмотрела на Стью, который только что примостился на стул рядом с ней.

— Я не ношу такие куртки. — Он взял свой напиток. — В задней комнате кучка парней. — Он указал на коридор, ведущий к туалету. — Держу пари, что он там.

— Я хочу домой.

— Полтора часа мерзнуть на пароме и ничего не сделать?

Он был прав, как обычно. Она приехала, чтобы узнать, кто такая Кармелла, и о чем они спорили в ночь убийства, и именно это она и собиралась сделать. Лора прикончила свой виски и встала.

— Каков наш план? — спросил Стью.

— Метод бульдозера. Заходим и задаем вопросы. Если они не ответят, спросим еще раз.

Если ответят, зададим больше вопросов.

Прежде чем он успел что — то ответить, она направилась к маленькому коридору с табличкой «туалет». Она не проверила, следует ли он за ней, но почувствовала его присутствие позади нее, как ангела — хранителя. Если бы его сейчас с ней не было, она бы сбежала, как сбегал Джереми от посещения фабрики.