Мертвый - хит сезона

Глава 28

На следующее утро Лора вошла в мастерскую около девяти часов. Стол Кармеллы был пуст, но Тиффани стояла у пенопластовых досок, что — то яростно прикалывая. Чили с непринуждённым видом каталась на ножке стула, колебания ее туловища были такими резкими и казались такими сильными, что ощущение от этих движений было таким, как будто она вот — вот упадет на пол, вместе со стулом.

За столом Лоры, где никого не должно было быть, стоял Джереми, вкалывая рукав в пройму. Она стояла и наблюдала, как он выкладывал кусочек за кусочком, вдоль линии шва детали. Он поднял глаза и увидел ее и улыбнулся.

— Карнеги, подойди сюда и помоги мне. У нас показ в пятницу.

Она уронила свою сумку и пальто и направилась к нему.

— Где Кармелла? — спросила Лора.

— Ты слишком занят, чтобы беспокоиться об этом, — Лора, продолжала смотреть на него с изумлением, произнося эти слова.

Он указал на стойку позади него, которая была заполнена образцами и узорами.

— Если ты закончишь это вовремя, мы пойдем на обед в пятницу, — без тени смущения ответил Джереми.

— А если нет?

— Ты по — прежнему будешь обедать, но я буду ужасной компанией.

Лора не знала, как ответить. Она почувствовала, как ее лицо вспыхнуло, словно она стояла у раскаленного огня, и улыбка намертво пробилась к щекам. Она уставилась на образец, но ничего перед собой не видела кроме его лица. Он слегка сдвинул рукав, но её было все равно.

— Надеюсь, ты отведешь меня в какое — нибудь милое место, — сказала она, пытаясь сдержать голос.

— Сейчас я зарабатываю кучу денег, и я не хожу в места ниже четырех звезд.

— Естественно. Установка через час.

Его кончики пальцев сжали ее руку, прежде чем он подошел к Тиффани, чтобы проверить раскладки. Это было похоже на электричество. Она смотрела, как он ходит рядом с другими, с еще большей тоской. Он был ее, по крайней мере, на этой неделе, по крайней мере, до обеда, пока она не испачкает чем — нибудь свою рубашку или юбку, пока будет нести несуразную чепуху. На этой неделе она идет на свидание с Джереми Сент-Джеймсом.

Все шло хорошо, пока она не приступила к работе над «Девон». В голове снова зазвучал мамин голос, говорящий, что он использовал Грейси из — за её денег в течение девяти лет.

Возможно ли, что он боится, что она уёдет, и пытается удержать её до шоу? Или что — то еще хуже? Может быть, стоит на свидании прояснить это? Но какие вопросы стоит задать? Может быть, свидание было лишь проявлением лояльности, чтобы заставить её перестать задавить не нужные вопросы? Сомнения грызли ее, и каждый раз, когда она пыталась заткнуть их, глядя на него, становилось ещё хуже.

Началась примерка, и модели начали сновать вокруг Джереми с пацелуями и объятиями, расспрашивая о времени, проведенном в тюрьме. Они были намного красивее, и теперь все знали, что он свободный натурал. Но почему он смотрел на нее и закатывал глаза?

Почему обращает на неё внимание среди всех этих женщин? Пока она прикалывала, заправляла, делала заметки, все больше убеждалась, что все это ложь, и у Джереми есть скрытые мотивы. Ему пришлось задержаться на долго около Томасины Венте, чтобы Лора постояла рядом и послушала, как та расспрашивала его об убийстве. А потом Лора оказалась без работы и без Джереми, читая статью о его помолвке с наследницей немецкой супермодели в американском журнале.

— Эй, — возмутилась Ноэ, когда Лора слишком сильно затянулакорсет на талии. — Если меня обтягивает, значит, обтягивает полностью.

— Прости.

— Да все нормально, — ответила Ноэ. — Ты меняешь боссов как перчатки, а? Сумасшедшее время. — Лора взглянула на Джереми, поправляющего юбку на Томасине. Чувствовал ли он её тепло? Он наслаждался ли собой? Ей вдруг захотелось, чтобы он снова был геем.

— Кармелла тоже ушла. — Рассеяно добавила Лора. — Блин, ты же не станешь плакать.

— Я никогда не плачу. — Она покачала головой и подняла руку, Позволяя Лоре поработать над проймой. — Разве что сейчас… Грейси. Как же это тяжело, быть убитой человеком, который должен тебя любить. — Лора сразу подумала о Джереми, прежде чем поняла, что Ноэ говорит о Шелдон е.

К тому времени, когда примерка закончилась, вечер уже закрадывался за край неба.

Одетые модели гоготали в углу. Лора и Тиффани развесили порезанные и сколотые образцы, пытаясь сохранить их в порядке очередности. Их было недостаточно. Джереми придется поднапрячься и сделать коллекцию из матового трикотажа. В противном случае, показ будет очень коротким. А это мало освещения в СМИ. Мало обсуждений.

Плохая оценка от критиков.

Тем не менее, тот факт, что у них в запасе есть еще неделя, и работников было достаточно, чтобы они дожили до пятницы. Лора сделала список исправлений и спланировала, как все сделать вовремя.

Зажужжало сообщение от Рене. Кто — то хотел ее увидеть.

В холе её ждал Стью, без пакета, с простой сложенной бумажкой в руке, затянутой в перчатку. На нем были нелепые брюки — байкеры и плотная оранжевая рубашка, на которой яркими большими буквами было написано «Кетчум». Он жестом пригласил ее сесть на один из коричневых кожаных диванов. Стью никогда не сидел. У него не было времени.

— Ты в порядке? — спросила Лора, стараясь не смотреть на «ослепительную» рубашку.

— Меня могут уволить за это, но мне плевать. — Он показал ей бумажку. Она проверила квитанцию. Это была доставка платья «Марди» с завода 40–й улицы до 1410 Бродвея, подписанного ГрейсиПомеранц. Но не только это вызывало вопросы. Вместе с платьем была заказана доставка двадцати пяти предметов одежды, с номерами, которые она никогда не видела.

— Знаешь, что это значит? — спросила она. — Грейси и Джереми смотрели платье вместе здесь, в ту ночь.

— Да, платье было отправлено сюда. Но согласно этой записи, Грейси позвонила и перенаправила двадцать пять предметов одежды. Это изначальное место в Бруклине, а она отправила их в парк Грамерси.

Стью разрешил ей оставить квитанцию у себя, настолько он презирал своего работодателя, и ушел дальше выполнять заказы на корпоративной машине.

С лекалом в одной руке, карандашом в другой и телефоном, зажатым между ухом и плечом, Лора звонила детективу Канингеми..

— Где ты? — спросил он.

— На работе.

— Я думал, что тебя сократили.

Она вздохнула.

— Джереми вернулся, так что я здесь, что заставит тебя думать, что мы с ним спим или что — то еще, верно?

— Поскольку твой босс не является больше подозреваемым, то мне все равно, что вы с ним делаете.

— Я достала квитанцию о доставке Т.О.П.—а.

— И как выглядит подрубочный шов?

— Знаешь, ты должен делать планку по выходным.

— Откуда ты знаешь, что я не делаю?

— Он был доставлен с вешалкой из двадцати пяти предметов одежды, которые я даже не знаю, что из себя представляют.

— Правда? — Она почувствовала, что ему наконец стало интересно её слушать, а не только упражняться в остроумии. — И они в офисе?

— Нет, здесь ничего нет. Я гарантирую, когда идет подготовка к шоу, каждый угол забит.

Их негде спрятать.

— Двадцать пять, говоришь?

Она посмотрела на квитанцию.

— Пять “S”, двенадцать “M”, восемь “L”. Что странно, потому что наши клиенты средней комплекции, и нам не нужно много «L».

Она никогда не слышала так много слов в детективном романе с детективом Канингеми.

И даже когда она остановилась, на другом конце была тишина. «Алле?» — только хотела взяться за обвинение или еще одну просьбу зайти и посмотреть видеозаписи.

— Ты можешьузнать фальшивку по внешнему виду? — спросил он.

— Доллар, нет. Куртка, вероятнее всего да.

— Мне нужно, чтобы ты встретилась со мной в доме Померанцев. Но никому ничего не говори.

— Даже Джереми? — тихо в трубку спросила Лора.

— Давай позволим отделу фальшивок немножко поработать?

— А чем занимается реальная полиция? — уточнила Лора.

— В отличие от них мы занимаемся реальными преступлениями, а не поддельными. — сказал он. — Ты сможешь быть в парке Грамерси через полчаса?

У Лоры не было времени ехать к дому Померанцев. У нее была куча работы и шоу через четыре дня. Но тайна встречи заинтриговала ее и желание выяснить, что за скелеты, супер — богачи держали в своем шкафу, было слишком велико.

Поэтому она согласилась встретиться с Канингеми в таунхаусе в Грамерси — парке в восемь вечера, если он заплатил за поездку на такси туда и обратно. Он сделал комментарий о переходе по всему городу на копейку налогоплательщика, аЛора парировала тем, чтобыла бы совершенно свободна для прогулки, если бы он изначально задержал того подозреваемого. Затем она повесила трубку.

Канингеми стоял на крыльце Померанцев с аккуратной женщиной, чья способность стоять спокойно, даже на холоде, заставляла думать, что она мертва. У неё был длинный прямой конский хвост, который держался на каком — то геле или муссе, и меховые наушники. Одета она была в неописуемо консервативное платье. Она стояла, обхватив себя руками, и смотрела на каменную кладку верхних этажей.

— Лора Карнеги, — сказала Канингеми, — это Дана Бьюкенен из отдела борьбы с контрафактом.

Сузившиеся глаза Бьюкенен, сказали Лоре, как она относится к ехидным замечаниям коллеги.

— Может уже пойдем? — спросила она.

Канингеми вытащил ключ с толстой этикеткой и сломал печать на двери.

В доме было все, что как казалось Лоре, должно быть у богатой пары. И это не имело ничего общего с дорогой мебелью в стиле боз — арт, золотыми и бордовыми полосатыми обоями, приборами из нержавеющей стали или гранитными столешницами. Даже инкрустированные фрески, мраморные полы и мозаики в столовой не были самой большой подсказкой.

Углы были чистыми. Безупречно чистыми. Не было ни одной неуместной книги. Куртки или чашки. Было чувство, что хоть в доме и жили, но за минуту до их прихода, кто — то пришел и стер все следы присутствия человека. Со стороны могло показаться, что дом совершенно пуст.

— Думаю, подарю им пару крошечных кроликов на Рождество, — сказала Лора.

Бьюкенен и Канингеми, похоже, уже бывали здесь. Они прошли через прекрасно ухоженные коридоры и комнаты, и спустились на два пролета вниз по коридору.

— Седьмая спальня, — сказала Бьюкенен без всякой иронии.

Лора открыла дверь в огромную комнату, большую, как мастерская, уставленную полками и стойками. Обувь. Куртки. Платья. Одно свадебное платье, чей белый шелковый шлейф тянулся в центр комнаты.

— Это ее гардеробная, — сказала Лора, заявив очевидную, невероятную правду. У женщины был шкаф с тремя обделанными кедром стенками, выступающими в центр комнаты. У каждой стены были стойки с обеих сторон. Архитектор или дизайнер, или кто — то, кто спроектировал это, справился с работой просто блестяще, потому, что стены были помещены асимметрично к окнам, но не мешали взору, но увеличивали естественный свет, рассеивая его, чтобы сохранить цвета от выгорания. Каждый угол и поверхность сияли чистой, бессознательной чистотой.

Лора коснулась одежды, когда она проходила мимо, ее пальцы окунулись в многообразие шелка, шерсти, хлопка, а в глазах рябило от дизайнеров. The Row. Dior. Chanel.

Модернисты: Марк Джейкобс, Баленсиага, Red Velvet. Перешитый Родарт. Все было разное, но Грейсиумела день ото дня сочетать их с завидным изяществом.

— Сюда. — Канингеми указал на стойку с грязно — рыжими куртками. Двадцать пять, ни дать, ни взять.

Они были все одинаковыми, и Лора сразу узнала их.

— Это куртка «Тереза». — Она сняла одну с кронштейна. — Это была первая модель для производства, над которой я работала.

— Это не Джереми Сент — Джеймс, — сказала Дана. — Нет ярлыка.

— Раньше у него не было ярлыка. Смотрите. — Лора указала на маленький французский узелок на углу лацкана. Он был в тон куртке, размером не больше макового зернышка. — Этот узелок делался только для вас. Джереми говорил, что, если одежда сидит на вас идеально, ярлыки не нужны. В первые годы он был анти — лейблом. Один узел для «S» размеров. Два узла для «М». Три для «L». Это было бы плохой идеей, потому что клиенты по незнанию срезали узлы, считая их ошибками производства.

— Пуговиц нет. — Бьюкенен откинула переднюю полочку, чтобы показать четыре ниточных петли для потайных пуговиц.

Лораполностью распахнула куртку, чтобы посмотреть есть ли этикеткапо уходу.

— Это поделка. — произнесла Лора внимательно рассматривая распахнутую куртку.

Бьюкенен посмотрела через плечо, чтобы увидеть большую черную атласную этикетку, подробно рассказывающую об уходе за вещью, вшитую с левой стороны.

— Полностью уверена. — произнесла она.

Канингеми пожал плечами.

— Хорошо, теперь мне объясните.

— Материалы Джереми сделаны в США, поэтому ему не нужен такой длинный ярлык.

Бьюкенен, чтобы не быть превзойденной, добавила слегка ироничным тоном.

— Он использует хлопчатобумажную саржевую этикетку и вышивает на ней инструкцию атласными нитками.

— Йони говорит, что эти ярлыки стоят целое состояние, а их никто даже не видит, — добавила Лора.

— Значит, это…? — Канингеми так и не закончил вопрос.

— Подделка, — сказала Лора.

— Подделка, — добавила Бьюкенен.

— В шкафу ГрейсиПомеранц? — спросил Канингеми. — Что за чертовщина? Она подделывала свои собственные коллекции? Так что ли?

— Нет, — ответила Лора. — Не Грейси. Онабы никогда не стала этого делать.

Лора сняла свое пальто и надела рыжую куртку. Та идеально села в плечах и спине, точно так же, как и оригинальная «Тереза». Но когда она посмотрела на себя в зеркало, то заметила, малюсенькую дырочку в шве на спине и указала на неё.

— Точно не настоящее. Расползающийся шов? Плохая обработка? Мы бы никогда не выпустили такое на продажу.

— Итак… — сказал Канингеми. — Если не Грейси, Шелдон?

— Он был тем, кто хотел запустить более дешевую линию, — сказала Лора. — Возможно, он уже делал это, и Грейси поймала его.

— Значит, он убил ее, — добавил Канингеми.

Лора обернулась, чтобы взглянуть на кронштейн. Этикеткас предварительно напечатанным именем магазина, гласила: «1099 долларов».

— «Centennial's», и треть реальной цены.

— Магазин в Бруклине? — спросил Канингеми, пока Бьюкенен что — то записывала в своем блокноте.

— Сейчас они на северо — востоке, — объяснила Лора. — И огромный онлайн — бизнес.

— Я вырос в том районе, — задумчиво произнес Канингеми.

Бьюкенен закрыла блокнот.

— Хорошо, мы возьмем их под стражу. — Она посмотрела на квитанцию от «Кетчума». — Вам знаком этот адрес?

Лора наклонилась, чтобы посмотреть. Это была фабрика Джереми на 40–й улице.

Лоре следовало бы успокоиться, но она не могла. Несомненно, поддельная «Тереза» была сшита по её лекалам, и это беспокоило ее. Эфраим, устроившийся к ним только год назад, не имел доступа к производственному образцу, поскольку они уничтожались для предотвращения краж. Единственным образцом, существующим для снятия лекал, хранился в кладовке.

Когда она вернулась в офис, не поздоровавшись ни с кем, она направилась прямо к шкафу. Протискиваясь мимо прошлых сезонов, мимо моделей «Тони», мимо всех любимых и нелюбимых моделей, вернуться на пять лет назад. В то время, когда началась её тяжелая болезнь под названием «Джереми». Подойдя к задней стене с грязным окном, через которое с трудом можно было разглядеть ночной небо, зато можно было вдоволь насладиться сквозняками, девушка склонилась над стеллажом.

Там повесили куртку «Тереза» согласно дате её выхода. Ручной образец был синим, но выпускался и в грязно — рыжем цвете. Образец ткани, тот же самый, что и использовался пять лет назад, должен был висеть тут же, на вешалке вместе с лекалами. Но на вешалке ничего не было.

Ее лекала пропали.