Мертвый Шторм. Зарождение

Глава 10 День Единства

Путешествие показалось Смолову прикосновением к чему-то фантастическому. Он и в мирное-то время никогда в жизни не ездил в «майбахах» и не летал на «бизнес-джетах». А с учетом того, что за последние двадцать лет Павел в принципе ездил разве что на дрезинах и в кузовах военных «Уралов», он настолько наслаждался комфортом, что даже забыл о том, что у пути есть конечная точка назначения.

Кроме того, всю дорогу Смолов упивался и визуальным удовольствием: он не мог оторвать глаз от прекрасной Екатерины Упрямовой, которая за эти полчаса покорила его не только своей необычной внешностью и завораживающим взглядом, но и невероятной харизмой и легкостью в общении. Когда Азамат Тахирович рассказывал про какие-то интересные события в Федерации из прошлого, периодически Катя широко распахивала глаза, словно загоралась эмоциями, и перебивала старика, уточняя какие-то яркие для нее детали. Она делала это настолько открыто, словно они знакомы с Павлом не один десяток лет и просто давно не виделись.

Смолов искренне надеялся, что этот Азамат не какой-то ее пожилой «папик». Слишком уж он тепло и нежно к ней относился, да и вообще странно, что он таскает секретаршу везде с собой, даже на короткую встречу. Павел уже испытывал к этому старику легкую ревность.

Микроавтобус остановился. Павел впервые посмотрел в окно и увидел, что они снова стоят на подземной парковке. Правда, в отличие от «Тукая», эта парковка была значительно больше, примерно машин на пятьдесят, и чем-то напоминала классический просторный подземный паркинг ЖК.

— Вот и приехали! — радостно сообщил Азамат. — Павел, добро пожаловать на самую прекрасную станцию Федерации, в столицу этого объединения, «Кремлевскую»! — он открыл заднюю дверь и вылез первым.

— А я ее знаю, видел ее в мирное время, — Павел вылез следом и тут же подал руку Кате.

— Так ты уже бывал в Казани раньше и ничего об этом не рассказал? — девушка уже спокойно обращалась к нему на «ты».

— Да, Павел, как-то не хорошо! — рассмеялся Азамат Тахирович. — Мы вам все рассказывали, рассказывали, а вы, оказывается, местный?

Теперь они рассмеялись вместе:

— Да нет уж! — пояснил Павел. — Я еще в школе учился, когда нас возили на экскурсию. Так что я почти ничего не помню, кроме Кремля и его станции. Это же тут на потолке множество красивых рисунков?

— Да-да, и еще башни мечети Кул-Шариф! — с гордостью ответил Азамат.

— Ах, точно, вот как она у вас называется.

— Не забывайте! Такие вещи нужно знать! Мы чтим свои традиции и культуру и бережно храним все строения на территории Казанского Кремля! Ладно, пойдемте, церемония открытия начнется с минуты на минуту, наверняка ждут только нас!

Павел уже начал отходить от авто, как вдруг вспомнил:

— Я же у вас там посох оставил!

— Да ладно вам, — успокоил Азамат. — Он вам пока только мешать будет, оставьте в машине, никуда не денется. Вам уже выделили комнату на гостевом уровне правительственного бункера. Я попрошу водителя отвезти туда.

Павел пожал плечами. В принципе, так действительно удобнее.

Они быстрым шагом прошли через забитый паркинг. По большей части он был заставлен черными броневиками, внедорожниками с красными элементами и фургонами без окон с гербами Федерации. Однако уже у самых дверей внимание привлек роскошный британский внедорожник красного цвета с черной крышей. Он не имел никакой брони, по крайней мере внешне, и выглядел так, будто только что выехал из автосалона.

— Ого! — удивился Смолов.

— Нравится? — спросила Катя.

— Еще бы. Как он тут оказался, среди этих обшитых танков? — он придержал ей дверь.

— Это машина Хаматова. В основном катается под землей, от бункера до «Кремлевской». Клевая тачка!

— Тебе же вроде не нравится пафос? — негромко, чтобы не услышал Азамат, спросил Павел.

— Пафос нет, но машинки мне нравятся, особенно такие.

Общение прервала подбежавшая к группе девушка татарской внешности в строгом костюме.

— Наконец-то вы подошли, Азамат Тахирович! — протараторила она, слегка картавя. В руках она держала планшет, а на голове у нее были наушники с длинным микрофоном. Судя по всему, она была одной из ответственных за организацию мероприятия. — Вы задерживаете речь президента! — девушка произнесла это крайне возмущенным тоном. — Мы все ждем только вас и нашего Уважаемого Гостя! — на этих словах она повернулась к Павлу.

— Ох, задерживать президента нехорошо! — тут же согласился Азамат. — Пойдемте скорее!

— Да, вы проходите на сцену на свое место. Я сопровожу вас. Екатерина сможет проводить, эм… — она посмотрела в планшет. — Павла Александровича за кулисы. Марат Рустемович распорядился, чтобы Павел вышел на сцену после того, как его объявят.

— Да, конечно! — ответил Азамат. — Катюша, яхшылык бул! [сноска: на татарском: Катюша, будь добра!]

— Хорошо, бул!

— Азамат Тахирович, пойдемте быстрее, пожалуйста! — организатор начала чуть ли не толкать старика прямо по коридору.

— Бул, бул… Булл-щит! — неожиданно буркнула Катя, когда они остались вдвоем. Такая реакция очень удивила.

— Что с тобой?

— Не люблю, когда ко мне обращаются на татарском, и он прекрасно это знает.

— Это довольно странно, я думал, ты хорошо все понимаешь.

— Понимаю, просто… ай, ладно, — она махнула рукой. — Как-нибудь потом расскажу. Пойдем, покажу тебе, где кулисы.

Девушка как бы невзначай взяла его за руку и повела по коридору в том же направлении, куда ушел Азамат. Вкупе с фразой «потом расскажу» этот жест показался Павлу довольно приятным. Хотя, может быть, он раньше времени сам себе строит волшебные фантазии?

Вполне возможно, что все это даже никакие не жесты, а обычная вежливость. Смолову даже было немного стыдно и неловко перед самим собой. Взрослый мужик сорока лет, пятнадцать из которых прожил бездушным колдуном, с, можно сказать, военным прошлым, сейчас внутренне ликовал и радовался, как школьник, впервые севший с любимой одноклассницей за одну парту. Катя просто вскружила ему голову своей энергетикой. С другой стороны, что в этом плохого? Испытывать настоящие эмоции — довольно приятное ощущение, особенно если эти эмоции не подавляет никакое мифическое Пространство. А с учетом того, что единственное подобие отношений было у него с Любой почти десять лет назад, Смолов не особо сопротивлялся нахлынувшим ощущениям.

Они миновали еще несколько поворотов коридора и оказались в большом холле, который походил на задний двор концертной площадки: все пространство плотно занимали небольшие шатры, палатки, перегородки, ящики, провода и столы с каким-то оборудованием и компьютерами. Кроме того, тут царила суета: организаторы и гримеры бегали от одной палатки к другой, периодически сталкиваясь со стоящими столбом бойцами Федерации, тут и там раздавался звук приема сигнала рации.

— Это вестибюль станции, — пояснила Катя, пока они пробивались через все это, — здесь раньше стояли турникеты. Если пойти вон туда, — она указала рукой в противоположную сторону, — там будет подземная галерея из торговых центров, клубов и магазинов. Новая Баумана. Покажу чуть позже, короче.

Миновав еще несколько палаток, они уткнулись в стену из сложных конструкций — похоже, это была задняя сторона декораций сцены. В этот момент на станции заиграла торжественная музыка.

— Это гимн Федерации! — повысила голос Катя, перекрикивая динамики. — Начинается!

Девушка провела Павла вдоль декораций до правой стороны, где располагался небольшой проход. Они оказались за кулисами, и Смолов увидел сцену. На ней стройными рядами выстроились люди в костюмах, почти все пожилого возраста, а перед ними, в центре, за трибуной стоял высокий статный мужчина. Несложно было догадаться, что скорее всего это и есть президент. Павел видел пока только профиль, но уже отчетливо различал острые черты лица, ярко выраженный подбородок и прекрасно уложенную прическу с едва заметной сединой у висков. В целом, он создавал образ настоящего лидера крупнейшей сверхдержавы, каковым и позиционировался.

По идее, ему должно было быть так же, как и остальным — не меньше шестидесяти, но рядом со всеми этими бабулечками и дедулечками в костюмах он выглядел максимум лет на пятьдесят.

— Это все чиновники разных мастей! — здесь гимн звучал намного громче, к тому же к музыке добавился хор, певший слова на татарском, поэтому Катя кричала уже прямо в ухо, обводя задний ряд пальцем. — Вон Азамат Тахирович, третий слева! А это, — она показала на человека за трибуной, — как ты, наверное, понял, Хаматов… — она произнесла это с каким-то пренебрежением. Хотя, может, это так прозвучало из-за попытки докричаться. — Кстати… ты ж не знаешь, что дальше будет, сейчас музыка закончится, расскажу!

— А как же речь президента⁈ — Павлу реально было интересно послушать.

— Да там ничего интересного, не переживай! Сначала много слов о величии Федерации, потом что за этот год было много трудностей и достижений!

— Что-то мне это напоминает!

— Ага! Но если хочешь, послушай!

Гимн закончился, и в этот же момент справа и слева от сцены зажглись фейерверки, а в воздух с хлопками полетели конфетти. Люди на платформе, которая находилась примерно на полтора метра ниже сцены, зааплодировали. Обстановка и размах поражали. В этом действе как будто смешались традиции двух погибших цивилизаций, некогда отмечавших одна 9 мая, а другая 4 июля.

Когда ликование стихло, Хаматов наклонился к микрофону и начал свою речь:

— Уважаемые граждане Федерации! Сегодня, в этот знаменательный день, мы отмечаем пятнадцатилетие с момента подписания Декларации об объединении с Лесничеством. Этот документ соединил все крупнейшие центральные станции в одну великую и могущественную державу — Федерацию! Давайте вспомним не только путь, который мы прошли, но и те великие достижения, что сделали нас такими сильными и сплоченными. За столь короткий срок мы достигли многого: разработали уникальные технологии синтеза топлива, обеспечивая наше государство необходимыми ресурсами….

— Да, ты права, — теперь уже не так громко сказал Павел Кате на ухо, — действительно ничего нового и интересного.

— Ну так… пф-ф, — в этот момент Катя крутанула головой, а затем многозначительно посмотрела на него, — я же говорила.

— Ладно, расскажи о дальнейшей программе.

— Сейчас Хаматов скажет свою речь, все похлопают, потом будет открывающий парад. Люди и техника проедут на платформах по путям мимо всех станций. Зрелище ежегодное, и ничего нового там не бывает, но если не видел, понравится.

— … Мы успешно провели полную очистку станций от заражения, — продолжал Хаматов свою речь, которую Павел старался контролировать на фоне, — обеспечивая всем гражданам чистую и безопасную среду. Развитие медицины…

— Там что-то было про форум, — уточнил Смолов.

— Ох, — Упрямова закатила глаза. — Самая что ни на есть показуха и мишура, если честно. Каждый год Хаматов дает там пресс-конференцию и отвечает на вопросы типа «случайных людей». А потом отдельные выступления представителей всяких ведомств и «публичные слушания» вопросов. Такой цирк… П-ф-ф… Никогда бы там не присутствовала, если бы Азамат Тахирович не тащил.

— … Эти достижения — лишь начало. Мы стоим на пороге новой эры, когда все люди смогут вернуться на поверхность и заново освоить ее. Наши поселения будут не только местами выживания, но и центрами развития, прогресса и взаимодействия. Скоро мы будем покорять другие города.

— Но в э-э-этом году, — глаза Кати снова на мгновение расширились, и она подняла указательный палец вверх, отмечая важность фразы, — в этом году я схожу с удовольствием. Потому что тебе точно выделят отдельное время. Так что готовься рассказывать о себе и о своем городе.

— Там будут каверзные вопросы? — Павел напрягся. Он почти на ходу придумал легенду для ЦРБшника, и если будет конференция, ему придется придерживаться ее.

— … Давайте гордиться тем, что мы сделали вместе, и вдохновляться нашими достижениями. Пусть каждый следующий год приносит нам новые высоты и новые возможности для развития….

— Та не, не думаю. У них там все по сценарию. Ты, скорее всего, будешь даже все вопросы знать заранее. Тебя же вроде в участке допросили?

— Ага.

— Тогда расслабься. Все, что нужно, они выяснили. А там тебе ничего лишнего на публику сказать никто и не даст.

Тут неожиданно рядом с ними появилась та самая девушка-организатор, прервав их разговор:

— Так, внимание, Павел, внимание! Сейчас будет ваш выход. Наденьте это! — она дала ему микронаушник. — Если вдруг запутаетесь, мы подскажем вам, что говорить.

Катя, которая сейчас стояла за спиной девушки, снова закатила глаза, высунула язык и покрутила указательным пальцем у головы, показывая свое отношение к такой организации. Павел улыбнулся, но наушник все же надел.

— … Кроме того, этот день особенный не только из-за такой красивой даты. Наверное, многие в курсе о том, что жизнь есть не только в Казани, но и в других городах! Потому что недавно к нам прибыл человек, которого я хочу торжественно вам представить, — Хаматов повернулся к кулисам и показал рукой, приглашая Смолова на сцену.

Павел под аплодисменты подошел к трибуне. Хаматов тут же крепко пожал ему руку. Да, вблизи он выглядел еще более статусно и серьезно. Он одновременно пугал и вызывал уважение одной своей внешностью. Хотя теперь Павел понял, что предположения о том, что он может быть младше своих подчиненных, оказались обманчивы: Хаматову действительно не меньше шестидесяти, просто он держал себя в хорошей форме.

Павел повернулся к зрителям. Он никогда не выступал на сцене, поэтому разглядеть станцию из-за софитов получалось с трудом. Тем более, Смолов вообще отвык от такого яркого света, бьющего прямо в глаза. Поэтому он смог лишь разобрать, что платформа тут также ничем не застроена, а одни пути занимали такие же вагончики, как на «Тукая», только с красивой внешней отделкой в татарской стилистике.

— Павел, — послышался голос в наушнике, — Марат Рустемович сейчас скажет пару слов и даст вам слово.

— Уважаемые граждане! — начал президент. — Представляю вашему вниманию почетного гостя Федерации! Павел Александрович Смолов! — зрители снова зааплодировали. — Этот без преувеличения мужественный человек проделал огромный путь. Он проплыл по радиоактивным водам, встретив множество опасностей, прежде чем добраться до нас. И этот человек — прямая демонстрация того, что жизнь на планете не остановилась, и все наши достижения в покорении поверхности не напрасны! — снова раздались аплодисменты.

— Павел, — уточнил голос, пока толпа ликовала, — расскажите откуда вы, о своем путешествии. Только не упоминайте про Самару.

Смолов мысленно хохотнул. Спасибо хоть не по суфлеру просите читать.

Хаматов отошел в сторону от трибуны, уступая место гостю.

— Эм… — мысли Павла немного путались. — Здравствуйте! Я не очень часто выступаю в стенд-апе, извините, — люди в зале одобрительно рассмеялись. — В общем, меня зовут Павел. Я прибыл из Волгограда… У нас тоже много выживших…

— Расскажите про ваши объединения немного, — снова продиктовал голос.

— В моем городе все похоже на ваш, тоже есть объединения станций. Есть ученые, торговцы, техники, военные. Все занимаются чем-то своим…

— Теперь о том, живут ли у вас на поверхности.

— Но на поверхности, как вы, мы почти не обитаем. Большая часть жителей живет на станциях. И есть лишь пара военных баз… — Павел осекся, — было…

— Так, уводите тему, быстро! Расскажите, что решили попутешествовать.

— В целом, у нас все довольно хорошо, но я решил отправиться в путешествие, чтобы открыть для себя новые города…

— Отлично, расскажите про путешествие.

— Путь был очень долгий, я плыл на лодке против течения, по Волге. По пути я видел лишь пустые города. По крайней мере, я не видел людей на поверхности. Даже не рассчитывал, что встречу кого-либо, пока не доплыл до Казани, — Смолов хорошо понял, что от него хотят услышать, поэтому не стал ждать голоса в наушнике. — Здесь я остановился на привал, где меня встретили бойцы Федерации. Они оказались очень дружелюбными, и для меня это был настоящий праздник. Потому что мое топливо и провизия уже заканчивались.

— Отлично, Павел, отлично! Скажите, что в этот момент на вас напали Цикады.

— Когда солдаты Федерации уже готовились привезти меня на станцию, на нас напали Цикады…

— И подорвали грузовик…

— И подорвали наш грузовик.

— И поэтому вы оказались в больнице.

— И поэтому я оказался в больнице.

— Где Федерация оказала вам помощь.

— Где прекрасные врачи Федерации оказали мне всю необходимую помощь.

— Вы счастливы оказаться тут.

Ну это уже совсем перебор, все-таки пошел суфлер! Впрочем, ладно, не так уж на их станциях и плохо.

— И я счастлив оказаться тут!

— Все, остановитесь! Спасибо, Павел, вы молодец!

Он отошел в сторону, и Хаматов снова пожал ему руку под аплодисменты. Затем президент обратился к зрителям:

— Спасибо, Павел. Помимо того, что он проделал большой путь, чтобы дать нам новую надежду, в момент нападения террористов он еще и помог нашим бойцам остаться в живых! Настоящий герой! — аплодисменты. — И я хочу, чтобы этот день стал новым шагом к Единству. Единству не только в пределах одной ветки метро. К Единству между городами. Мы непременно будем открывать новые пути и делать все возможное, чтобы наладить торговые отношения с каждым городом, где еще остались выжившие! Это будет долгий путь, ведь когда между нами больше тысячи километров, нам понадобится много работы, сил и терпения, чтобы это расстояние не приходилось преодолевать так же героически, как Павел. Однако в будущем мы обязательно преуспеем! И нам никто не сможет помешать! С праздником, граждане Федерации! Вместе мы создаем будущее, полное силы, единства и прогресса!

Теперь толпа не просто аплодировала, а прямо-таки зашлась в экстазе. Снова послышались выстрелы хлопушек. Пока люди радовались, Хаматов еще раз пожал руку Павлу и, наклонившись поближе, произнес:

— Молодец, сынок! Рад, что к нам присоединился такой ответственный человек.

— Спасибо… — неловко ответил Смолов.

— Павел, — снова раздался голос в ухе, — сейчас станет темнее, но не уходите со сцены, дождитесь команды.

Яркие софиты ушли в сторону, уводя внимание аудитории со сцены на свободные пути. Сразу стало немного комфортнее. Заиграла парадная музыка. В этот момент перед трибуной снизу выехало небольшое ограждение, сделавшее из сцены некое подобие балкона, а за спинами чиновников загорелась красная подсветка, осветившая огромный герб Федерации. Чиновники подошли к ограждению, окружив Хаматова и Павла с двух сторон. Те, что были ближе всего, пожали руку Смолову и о чем-то пошептались с президентом.

— Сейчас будет церемония парада, — сказал наушник, — по ее завершении все освещение сцены выключится, и вы сможете ее покинуть. А пока наслаждайтесь просмотром! Вы это заслужили!

Дальнейшая церемония парада показалась Павлу интересной, хотя в целом была довольно стандартной для любого подобного события.

Под торжественные объявления докладчик из дальнего, северного туннеля (Павел пока не выяснил, какая там станция), показалась первая подвижная платформа. На ней красивым строем стояли рабочие в характерных образах: фермеры в резиновых комбинезонах и панамках, лесорубы с топорами, в джинсах и плотных клетчатых рубашках, техники и механики в оранжевых комбинезонах. Пара человек впереди держали транспарант «Единство, традиции, свобода!», пара по бокам — красный флаг Федерации с уже знакомым гербом и зеленый флаг, на котором была очень похожая по форме на башню ель.

На следующих двух платформах ехала разнообразная хозяйственная техника, обшитая броней: несколько тракторов и пара экскаваторов с мощными ковшами. Разумеется, техника была выкрашена в красный цвет с черными элементами. Докладчик объяснил, что именно такая техника и помогает Федерации восстанавливать поверхность.

Следом шла платформа с военнослужащими. На первой половине стояли бойцы в обычной уличной броне, наподобие той, что была у встретивших Павла постовых на «Кремлевской». Как объяснил докладчик, эта броня обладала повышенным классом защиты по сравнению с классической самодельной броней других объединений. Внутри — улучшенная система фильтрации, а также защита от пуль среднего калибра за счет ультралегкого сплава и внутренней обшивки кевларом.

На второй половине платформы стояли настоящие ходячие танки в экзоскелетах. Здесь докладчик радостно сообщил, что это профессиональный президентский полк, и их броня имеет класс защиты, способный удержать уже крупный калибр, а внутри установлена система жизнеобеспечения и медикаментозной обработки.

И где Федерация брала все эти технологии? Получается, помимо энергии, у них были еще и полноценные предприятия, ведь такой брони никогда не было у обычной армии. По крайней мере, вряд ли кто-то стал бы такое скрывать, и почти наверняка показал был на точно таком же параде, например, 9 мая… Да, размах действительно поражал! Это не те обноски в виде сохранившейся армейской формы, которые использовали военные в Мертвом Городе. Кроме того, вся форма имела единый стиль и дизайн черного цвета с красными элементами. На грудной пластине каждого бойца горделиво красовался герб Федерации.

За бойцами снова поехали платформы с техникой в точно такой же черно-красной расцветке. Помимо бронников «Тигр» и грузовиков «Урал», на платформе расположился настоящий танк Т-62М. Докладчик уточнил, что это единственная модель танка, которую можно провести по туннелям, но кроме них на вооружении у Федерации имеются так же Т-72, Т-80 и даже Т-90.

Завершал парадную колонну длинный бронепоезд, который и толкал весь состав. Полностью обшитый толстыми металлическими листами, он выглядел словно настоящая передвижная крепость. По словам докладчика, этот поезд нужен был для лобовой атаки на станции противников. Кто был этими самыми противниками для Федерации, докладчик не уточнил.

Как только бронепоезд проехал половину пути, освещение станции уменьшилось, а сцена, на которой стоял Павел с чиновниками, вовсе потухла.

— Павел, можете быть свободны, — прозвучал наушник.

Пока они покидали сцену, послышались множественные выстрелы хлопушек, а под потолком, под начавший звучать гимн, вдоль всей станции загорелись целых два ряда статичных фейерверков. Люди ликовали от восторга.

— Павел Александрович! — обратился к нему Азамат, уже стоявший рядом с Катей за кулисами. — У вас была потрясающая речь!

Еще бы она была не потрясающей, когда ее диктовали почти дословно.

— Спасибо, — не нашел другого ответа Смолов.

— Сейчас у нас начнется форум. Вы на него приглашены. Поэтому быстренько берите Екатерину и бегом приводить себя в порядок. Она вас сопроводит и все покажет. Да ведь, Катюша?

— Конечно, Азамат Тахирович.

— Вот и славно, ждем вас на минус втором уровне Терра. Все, айда-айда, не теряйте времени, — он пожал руку Павлу. — Ваше выступление будет через три часа! — затем он тут же направился в сторону уходящих чиновников и негромко окликнул: — Ильдар Юрьевич!

Затем к ним подошла организатор, молча забрала наушник и удалилась.

— Ну как тебе? — с улыбкой спросила Катя.

— Ты снова была права, сплошной цирк.

— И так каждый год.

— Да уж. Нет, я, конечно, примерно такую речь и хотел сказать, в принципе. Не то чтобы меня прямо вынудили произносить что-то, с чем я не согласен, но все равно это перебор!

Она рассмеялась:

— Ладно, пойдем наводить на тебе лоск, герой!

Екатерина оказалась права. Международный форум, который только на словах звучал круто, оказался наискучнейшим мероприятием из всех, которые только можно было представить в день торжества. Пока остальные жители Федерации наслаждались выступлением артистов и певцов на «Кремлевской», на той же сцене, с которой выступал президент, само правительство вместе с журналистами собралось на минус втором уровне бункера. Огромный холл круглой формы превратили в экспо-центр, а просторные кабинеты на первой линии — в конференц-залы, в одном из которых только что закончил отвечать на вопросы журналистов Смолов. Хотя «отвечать на вопросы» — это слишком громко сказано, скорее уж «повторять за голосом в наушнике».

И в этом форуме, в теории, мог бы быть какой-то шарм и дух серьезного делового мероприятия, если бы Павел был хоть немного лично знаком с политической и экономической жизнью Федерации. Однако, что названия стендов в холле, что вопросы журналистов звучали для него словно на эльфийском языке. Поэтому он был даже рад, что голос в ухе сам диктовал ему ответы, иначе голова бы просто разорвалась от напряжения. Потенциально яркий и интересный день оказался самым дерьмовым и уже просто вымотал. Смолов и так не особо восстановился после больнички, а тут сразу такой плотный график.

— Да уж, — сказал Павел, выходя в холл из конференц-зала. — Я думал, полтора часа стрижки волос и бесконечной примерки костюмов — это скучно, — он расслабил галстук, который уже начинал давить. — Оказалось, то была настоящая вечеринка по сравнению с этим форумом.

— Согласна… — ответила Катя и поправила свои роскошно уложенные волосы. — Но ты прямо хорошо выступил, хоть и не сам говорил. Кстати, мне интересно, вот все, что ты про свой город рассказываешь, правда?

Павел задумался. Насколько можно ей доверять? Да, эта молодая энергичная девчонка прямо-таки свела его с ума, но это не значит, что можно сразу рассказывать ей всю подноготную.

— Ну как сказать… Вот смотри: то, что меня встретили бойцы Федерации и на нас напали Цикады — это правда или нет?

— Ну если не считать, что они хотели тебя убить, то в целом правда.

— А то, что я оказался в больнице, где мне оказали всю помощь?

— Ну ты же оказался там по их вине… а-а-а-а! — протянула она, осознав. — Я тебя поняла.

— Ну вот. Моя речь примерно такая же.

— Слушай… — Катя осмотрелась по сторонам и затем подошла чуть ближе — Может, расскажешь мне, как все было на самом деле?

В ее голосе звучало некоторое заигрывание. С одной стороны, довольно приятное, с другой, казалось, что в этом будто бы была какая-то фальшь. Что это — плохая актерская игра или просто не совсем опытный намек? Нужно как-то это проверить.

— Как-нибудь расскажу, обязательно. Но не здесь и не сейчас.

— Ну да, ты прав. Тут немного шумно, может, сбежим?

А вот эта фраза была взята прямиком из заезженных мелодрам. И тут у Павла наконец раскрылись глаза.

Ну конечно! Это очевидная дешевая уловка, как же он сразу не понял! Все же сходится: суровый ЦРБшник, который мгновенно купился на легенду, слепленную прямо на коленке, теплый прием, а затем буквально через полчаса появляется этот Азамат с невероятно красивой и энергичной девушкой, которая сразу располагает к себе. А теперь, когда Павла максимально измотали, она стоит вся такая разукрашенная в красном коротком платье и предлагает куда-то сбежать.

Да, сейчас они снимут какой-нибудь номер, и он расскажет ей все. Неясно, кто она — агент разведки или простая эскортница (хотя на последнюю она совершенно не похожа, но и Павел не то чтобы видел много эскортниц), но со Смоловым такой прикол не прокатит! Хотя ему было невероятно стыдно, что он, сам являясь экс-агентом, повелся на этот дешевый прием. Но лучше поздно, чем никогда.

Павел отстранился от нее и холодно спросил:

— Слушай, а твой Азамат тебя уже не удовлетворяет?

— В смысле? — шокированно спросила она.

Какая актерская игра! В этот момент Смолова буквально разорвало:

— Ну а че ты под меня тогда стелешься? Я, думаешь, не знаю, зачем такие старперы молоденьких секретарш держат, а? Ах да, ты ж типа не понимаешь, о чем я. Ты ж типа просто так зовешь убежать, как в тех красивых романтических фильмах! Ведь, конечно же, «папик» попросил разузнать всю инфу и даже согласился поделиться с гостем подстилкой, — он развел руками в стороны и громко произнес. — Все ради Величия Федерации! — Смолов рассмеялся. — Чего стоишь, глазами хлопаешь? Или я не прав? Такая вся типа бунтарка, не любишь местные традиции, любишь крутые тачки, сама делаешь первый шаг. Прямо мечта любого уставшего мужика под сорок! А хотя знаешь, давай. Давай! Пойдем. Я тебя отымею хорошенько. Расскажу все, что есть на самом деле, а потом меня пристрелят, как собаку, в одном из кабинетов вашего бункера. Зато напоследок от души так кайфану!

Катя молча слушала всю его тираду, не моргнув и глазом и не перебивая. Когда Смолов высказал все, что думал, он ожидал что она сейчас сделает хоть что-то. Попытается его переубедить или, может, даст такую же наигранную пощечину и заплачет, чтобы ему стало ее жаль. Но вместо этого она сдержанно ответила:

— Да пошел ты, — она холодно развернулась и ушла.

Павел смотрел ей вслед. В этот момент в душе все разрывалось. Все-таки она восхитительна и невероятно притягательна. Эта девица успела по-настоящему зацепить его за такой короткий период времени. И было очень больно, печально и обидно, что все это не более чем ложь.

— Что, старик, опять эти бабы, да? — спросил его мужской голос за спиной.

Смолов, повернулся и увидел, что рядом с ним стоит мужик примерно его возраста, среднего роста. Довольно необычная для местного окружения внешность: европейская с округлой формой лица, прямым носом и аккуратными, но немного рублеными чертами. Высокие скулы и четкие контуры придавали некоторую харизму этому человеку. Если бы еще волосы и брови были не темного цвета, можно было бы сказать, что незнакомец был эталоном внешности австрийца или немца.

Мужик стоял, прислонившись к одной из перегородок.

— Да так, — ответил Павел, — развести пыталась…

— Да местные телки все такие. Им только славу и деньги подавай. Андрей! — он протянул руку для рукопожатия. — Андрей Белов.

— Павел, — он ответил на рукопожатие. — Павел Смолов.

— Да, я в курсе. Был на твоем выступлении.

В его голосе и образе присутствовала самоуверенность и настойчивость. Хотя почему-то она совершенно не отталкивала.

— Ты ведь не из правительства, да? — поинтересовался Павел.

— Не, ну нафиг залезать в это болото. Я бизнесмен.

— Ничего себе, у вас тут еще и частный бизнес есть?

— Ох, не поверишь, еще какой! Вон мой стенд, — он махнул в сторону стойки с надписью «ПрофАрсенал». — Мы добываем всякие инструменты с поверхности, чиним, чистим их, приводим в порядок. Потом продаем. Вот приехал на форум, контакт хочу выбить какой-нибудь с Федерацией. Тут много таких.

— Понятно. А то я думаю, имя и фамилия у тебя какие-то странные.

Андрей рассмеялся:

— Понимаю тебя! Наверное, когда целый день крутишься среди всяких Айратов Ибрагимовых да Ильясов Хасановых, обычный Андрей Белов звучит уже не так уж обычно.

— Ну типа того! — рассмеялся в ответ Павел.

— Что стоим, как идиоты, пошли сядем где-то посидим? А то эта девка тебя вообще взбесила, смотрю. Там вон бар есть бесплатный.

— Согласен. Пойдем.

Они миновали несколько стендов и подошли к большой барной стойке. Бар функционировал в режиме шведского стола: все напитки и чистые стаканы просто стояли на стойке, каждый брал, что хотел.

Андрей открыл бутылку воды, на которой красовался логотип — точно такой же, как тот герб на зеленом флаге: огромная ель.

— Местного производства, — уточнил Белов, разлив немного по бокалам. — В Лесничестве делают. Ну давай, за знакомство!

— Слушай, а ты сам откуда?

— Я с Южного Базара. С «Академической».

— Южный Базар?

— Тебе про него не рассказал никто?

— Да как-то не довелось. Про Лесничество знаю, Новый Олимп. Про Южный Базар только упоминание по радио слышал.

Андрей усмехнулся:

— Вот они тут клоуны, конечно! Столько пафоса вокруг тебя нагнали, а базовых вещей не рассказали. В общем нас там объединение, торговцы. В основном все подобным бизнесом промышляем. Добываем что-то, чистим, чиним, моем, упаковываем. У нас там торговых центров на поверхности полно, двадцать лет таскаем, еще как минимум двадцать таскать будем. Ну и, в общем, как готово к продаже, в основном Федерация скупает большую часть, за копейки, правда… — он целиком закинул в рот тарталетку и прожевал ее — Ничего, если я тут перекушу так нагло? Жрать хочу, ужас.

— Без проблем.

Белов накидал себе еще несколько штук и быстро опустошил тарелку. Оттряхнул руки, открыл бутылку воды и опустошил ее целиком:

— В общем, так и живем.

— Забавно, мне тут рассказывали, что Федерация сама все достает через какое-то Министерство быта.

— Хах, ну, если в их понимании «доставать» — это скупить за копейки у честных работяг, то да, все делает их Министерство быта. У них даже сталкеров своих нет.

— А разве сталкеры — не уголовное преступление?

На этих словах Андрей, даже подавился от смеха. Немного откашлявшись, он выдавил:

— Сталкеры — это то, за счет чего Федерация в принципе может иметь хоть что-то, кроме поношенных носков. Посмотри вокруг: вся мебель, которая стоит тут, ну половина точно, ее притащили наши ребята. Да даже этот костюмчик на тебе — скорее всего, либо из нашего местного ТЦ наверху, либо сшит из ткани оттуда же. Федерация сама хрена лысого производит. Держится только за счет нас… Продавали бы другим товары, федералы бы тут давно загнулись.

— Ха, забавно! Только не пойму тогда… ты говоришь, что они за копейки скупают? И при этом ты приехал сюда контракт выбивать?

— Ну-у-у… — он осмотрелся. — Это же выгодно все равно. Федерация нам хоть платит и мало, но для добычи свою амунишку поставляет. А в ней добывать, знаешь, поудобнее.

— Получается, не так уж все и плохо?

— Получается, что они нас на свою иглу сбыта подсадили. Если бы их не было, мы бы знаешь, как жили! Так, ладно, — он посмотрел на часы, — я так понимаю, тут скоро все закругляться будут. Пойду тоже скажу ребятам, чтобы товар упаковывали, похоже, не выбьем мы ничего в этот раз.

Он встал, вставил сигару в зубы и протянул руку:

— Бывай, дружище, приятно познакомиться.

— Взаимно! Удачи!

Они попрощались. Андрей уже начал уходить, как вдруг развернулся и спросил:

— Слушай, мы тут с коллегами после конференции в местный клуб хотим заглянуть. Айда с нами?

— Да не, — Павел отмахнулся, — я за сегодня не отдыхал еще почти…

— Да ладно тебе. В клубе отдохнешь, поверь мне! Посидим с ребятами, потрындим, девочек на танцполе полапаем. Ты же вроде тут известная личность, а такие знакомства нужно ценить. К тому же ты сейчас придешь в номер, начнешь мысли гонять из-за этой девки, мучиться. Зачем тебе это нужно?

Павел задумался. Он никогда не был в клубах…. До Катастрофы ему было всего двадцать и как-то не довелось, а после… Поэтому и сейчас Смолов немного сомневался. С другой же стороны… Да пошло оно все! Тем более, что с тем размахом, с которым у Федерации все организовано, даже интересно посмотреть, что у них тут за «клубы»

— Ну? — спросил Белов. — Айда?

— Ладно, уговорил.

— О-о-о-о! — он подошел и похлопал его по плечу. — Ну вот, наш человек. Тогда не будем тянуть! Идем.

Довольно быстро пройдя обратно до стенда «ПрофАрсенала», Андрей попросил его пару минут подождать, объяснив, что нужно сначала дать указания грузчикам. Когда он отошел, Павел осмотрелся. Если он правильно понимал, как работает все в этом городе, то получается, что из всех достижений Федерации, которые перечислял Хаматов, сами они в реальности ничего не производят. Южный Базар поставляет вещи. Лесничество поставляет продукты, лекарства и древесину. Новый Олимп, наверное, поставляет что-то еще. Катя говорила, что там что-то связанное со спортом… Катя…

При мыслях о ней его снова переполнили эмоции. Как это все-таки жестоко — манипулировать чувствами ради информации. Наверное, если бы его пытали в участке на «Тукая», Смолов бы перенес это легче. К физической боли он более чем привык, а вот что такое душевная боль, уже давно забыл.

— Все окей, — прервал его думы вернувшийся Андрей, — товар и оборудование соберут, загрузят. Поехали.

— А где твои коллеги? Ну те, с которыми вы ехать собирались.

— Да нет их тут, они либо уже в клубе, либо закрывают последние организационные вопросы и подъедут позже. Мы же за ручку не ходим, так что не маленькие, доберутся уж как-нибудь сами. Все равно условились там встретиться.

— Понял.

— Ладно, давайте! До завтра! — Белов махнул девушкам за своей стойкой, которые холодно на него посмотрели. — Ай! — он отмахнулся и повернулся к Смолову. — Стервы неблагодарные, видишь? Ладно! Ну что, сейчас покажем тебе вечернюю и ночную жизнь столицы!