Мертвый Шторм. Зарождение

Глава 20 Темный

Темный покинул сознание Павла в сопровождении невероятной головной боли в момент перемещения. Видимо, Смолов уже отвык от контакта со своей же мистической сущностью. На мгновение зависнув черным облаком дыма в центре комнаты, Темный резко переместился к дивану в дальнем конце комнаты и, вернувшись в человеческий образ, разлегся как у себя дома.

— Ну, в общем-то, как-то так я до тебя и добралась, — произнесла Лилит, сидящая на поде печи.

— Удивительно, что Темный вошел с тобой в контакт. Давно это было?

— Второй год уже. Сразу после того, как Федерация пала, я эту катану решила полапать. На кой черт, спрашивается…

— Тебе повезло, что ты уже была облучена химикатом. Иначе контакт с такой энергетикой был бы просто взрывным для твоего сознания. В прямом смысле.

— Да я уж поняла. Может, ты мне нормально объяснишь про все? А то этот полтергейст, — она кивнула в сторону Темного, который материализовал в руке бейсбольный мяч и демонстративно подкидывал его перед собой, делая вид, что ему совершенно не интересен данный разговор, — какую-то хрень рассказывает, если честно.

— Не думаю, что я смогу объяснить лучше, чем он, ведь, по сути, он сформирован на основе моего сознания.

— Ну ты хотя бы разговаривать нормально умеешь, без всей этой эзотерической шляпы и мистики. Можешь же простыми словами?

— Ух… Не думаю, что получится простыми словами, но давай попробую, — он взял кувшин и отпил оттуда воды. — Я буду рассказывать все, что знаю, а ты не перебивай. В конце задашь вопросы.

— Окэ.

— Начну с матчасти. Пространство — это отдельное измерение, хаб, который соединяет в себе вообще все существующие реальности, в которых в любой момент произошла или произойдет массовая гибель людей. Пространство создано мертвыми душами и питается оно ими же, забирая всю энергетику, эмоции, воспоминания, все то, что души получили за свою долгую или не очень жизнь. Пространство — оно как черная дыра, никогда не заполнится. Поэтому, если с ним начинает контактировать живой человек из плоти и крови, его личность и душа также начинают постепенно затягиваться этим местом. Из-за этого со временем человек становится пустым, безэмоциональным, ну в общем, все вот это. Конечно, есть и свои… скажем так, «обратные бонусы», что ли. Так как тело и разум такого человека забрать невозможно, от Пространства он получает всю бесконечную мудрость человечества, жизненную энергию душ и возможность самому втягивать в себя энергетику умерших. Тут понятно?

— Да, только ответь мне на вопрос. Ты говоришь «мудрость человечества», хотя Пространство звучит как-то глобальнее, что ли… что-то вроде про разные вселенные и галактики. А как же мутанты, или эти… эм…

— Пришельцы? — Павел улыбнулся.

— Ну типа да. Всякие там другие планеты и все такое тоже же в нашей и других реальностях есть.

— Мутанты тоже связаны с Пространством и тоже попадают в него после смерти, просто у них мышления нет. А на тему пришельцев… Я не залезал так далеко. Все реальности, которые я видел там, содержали в себе людей. Может быть, где-то там есть и пришельцы, конечно. Вообще забавно, что ты додумалась до такой мысли, даже я как-то не сообразил, что если это место является хабом мультивселенных, то там должны быть не только люди.

— А то! Или ты что, думаешь, если я рейдер, то тупая обязательно?

— Заметь, не я это сказал! — решил подколоть ее Смолов.

— Ой, да пошел ты! — наигранно ответила она и улыбнулась. — Ладно. Логику Пространства я поняла. Давай дальше, чо там с потерей эмоций? Я такого не ощущала на себе пока.

— Потому что с тобой все это время был Темный.

— Он как-то защищает от этого?

— Да. В этом первоначальная суть его появления. Когда я попал под действие того химиката, точно так же, как и ты, я начал понимать, что постепенно теряю себя. Поэтому, когда понял, что процесс необратим, я решил защититься. Я разделил свое сознание и создал энергетическую сущность, она же альтер-эго — можно называть как угодно. Но смысл в том, что это была вторая сторона моей личности, которая брала на себя весь удар Пространства. А я сам, настоящий, оставался собой.

— Звучит как первый шаг к шизе.

— Это очень глубокая и философская тема, на самом деле, что считать шизой, а что нет, — Смолов улыбнулся, — но эта шиза сейчас вон лежит, мячик кидает, — он кивнул в сторону Темного, и тот молча отдал честь. — Так что, как понимаешь, это сработало.

— Не, ну сейчас-то понятно, что все получилось. Но ты тогда не боялся, что кукухой летишь?

— Когда меня облучило и я начал людей ударом кулака на десяток метров откидывать, как-то знаешь, все воспринималось немного иначе. Пугало другое: чем больше Темный меня защищал от Пространства, тем больше силы он сам получал. Поэтому со временем он стал настолько силен, что просто выкидывал меня из тела в хаб, где я провел большую часть времени.

— Долго ты там сидел?

— По меркам нашего времени почти пятнадцать лет.

— Ого! И как ты с этим боролся?

— Я не особо с этим боролся. Я бы даже сказал, что меня все устраивало.

— Это как, почему?

— Во-первых, в Пространстве нет привычного понятия времени. Ты можешь провести там всего час, а вернуться в свою реальность через год, или даже десятилетие, особенно если не умеешь выбирать время возвращения.

— Да… я заметила, что с момента, как я упала с крыши, до момента, как я оказалась за рулем грузовика, прошло от силы пару минут.

— Вот и я о том же. А во-вторых… Я не очень был доволен своей реальностью, где я потерял всех своих близких и оказался в постъядерном мире. Поэтому возможность рассматривать другие миры и даже жить в них давала мне смысл этой жизни, что ли.

— Да уж. Я не готова была бы бросить свое тело на произвольный контроль какому-то существу, но прекрасно тебя понимаю. А как эти другие миры выглядят?

— Ты видела в Пространстве цветные нити?

— Ну! Только трогать их побоялась. Они какие-то жуткие.

— Зря. Это и есть другие реальности. Если дотронуться до них, можно попасть в совершенно другой мир. Мне, например, понравилась одна вселенная, где Катастрофа произойдет только через сто лет, поэтому я мог в ней жить в мирном времени, иметь семью, и быть обычным фотографом.

— Интересно… а еще что?

— Ой, да там много чего еще есть. Вселенная, где время остановилось из-за какого-то сбоя во время эксперимента. И только один мужик там не остановился. Бродит по этому уцелевшему миру с замершими манекенами вместо людей и думает, что делать. Есть вселенная, где люди используют паровые двигатели, есть где люди живут под водой. В общем, все варианты, какие ты только можешь себе представить, существуют. Но не суть… а то я уже от темы ухожу. Короче, все эти миры ты можешь смотреть либо как сторонний наблюдатель, если тебя там не существует, либо жить прямо в своем сознании, если твоя альтернативная версия там есть. Поэтому я в той мирной реальности и жил, и меня не сильно волновало, что там происходило в моей родной вселенной и что с телом делает Темный.

— А если бы твое тело в твоей реальности погибло, что было бы?

— Понятия не имею и проверять не хотел. Но знал, что с Темным тело в безопасности. Но в какой-то момент началась заварушка в Волгограде с этим Эпицентром. Сначала меня начало выкидывать в мою реальность, где мне на ходу приходилось во всем разбираться. А потом меня и вовсе убили.

— «Расстреляли меня, внучок», — вспомнила старый анекдот девушка и снова гыкнула.

— Ну типа того, — Павел улыбнулся. — Мое тело насквозь проткнули моей же катаной, через которую я получил силу первоначально.

— Так, — Лилит подняла два больших пальца, — давай я зафиналю, правильно ли я понимаю? Ты получил свою силу, которая уничтожала в тебе личность, поэтому ты создал Темного, чтобы он и получал урон от Пространства вместо тебя, но и он же в итоге стал получать его силу и вытеснять тебя из тела. Но потом, когда твое тело проткнули катаной, силы забрал другой человек, а Темный застрял в клинке? А ты, в итоге, стал сам собой, обычным человеком?

— Все верно.

— Тогда я не понимаю, как ты выжил, проткнутый насквозь.

— Чтобы полностью опустошить наши с тобой запасы энергии Пространства, недостаточно просто быстро проткнуть тело катаной. Нужно нанести урон посерьезнее. Поэтому какая-то часть энергии у меня осталась, ее хватило, чтобы восстановить организм, но не более.

— Понятно. Везучий ты! А почему Темный тебе голову не взорвал сейчас, когда показывал воспоминания?

— Потому что я его создатель. И даже когда я обычный человек, мы с ним все равно остаемся совместимы.

— Если Темный брал на себя негативный эффект Пространства и становился сильнее в твоем теле, то в моем теле он делает то же самое и рано или поздно заберет его?

— Нет. Темный — одна из частей моего разделенного на две части сознания. Поэтому он мог вытеснять меня настоящего. У тебя же сознание целостное. Ты можешь жить и без этого существа сама по себе. Вот, например, как там твои раны, уже затянулись?

— А почему ты спрашиваешь? — Лилит осмотрела свои ноги и талию. Ощупала себя. Удивилась и медленно размотала бинты. Под ними остались лишь небольшие царапины. — Ого!

— Ты залечила раны сама, без посторонней помощи. Потому что Темный лишь твой попутчик, — теперь ответил Смолов. — Отдельное существо. А ты сама по себе — сама можешь регулировать и сама получать положительные и негативные эффекты Пространства. Но с Темным ты получаешь меньше эффектов. Как положительных, так и отрицательных, потому что часть он забирает себе.

— То есть, я получаю меньше силы и при этом все равно постепенно становлюсь бездумной?

— Именно. Но ты можешь так «растворяться» десятилетиями, это лучше, чем потерять себя лет за пять.

— Ну это да… Но в любом случае, получается, что это как вирус, он все равно рано или поздно убьет твою личность.

— К сожалению, это так. И я сам так и не нашел нормального способа излечиться от негативного эффекта. К слову сказать, именно поэтому в моем городе появился Эпицентр, а в вашем Шторм. Потому что, если установка оказывает эффект в полную мощь, то человечность в испытуемом стирается довольно быстро. И именно поэтому я был против, чтобы кто-то использовал это на себе. Эта установка — не дар и не волшебная пилюля для супергероев, а самое настоящее оружие массового поражения — именно такой она и проектировалась. Поэтому надеяться, что она сделает тебя просто сильным и крутым — это наивно и глупо.

— И что же мне делать теперь?

— Просто жить с этим. И радоваться, что теперь Темный с тобой. Я, конечно, могу забрать его себе. Но, во-первых, я пока не горю желанием. А во-вторых, тебе на пользу это не пойдет.

Лилит ненадолго задумалась, переваривая информацию

— Ладно. Я поняла. Пусть тогда так… Только меня не прикалывает, что он выглядит, как ты. Ничего личного, старичок, но ты как-то не мой типаж просто.

— Я понял, о чем ты, все нормально. Но ты всегда можешь попросить его внешность поменять. Он это умеет.

— В смысле? — удивилась Лилит и повернулась к Темному. — Серьезно? И ты молчал все это время?

— Да ты как-то и не спрашивала, — безразлично ответил он.

Лилит снова повернулась к Павлу:

— И кем он может стать тогда?

— Да кем угодно. Это же бесполая энергетическая сущность. Так что он способен принимать образ любого, с кем хоть раз контактировал. Темный, покажешь?

— Без проблем.

Он растворил мяч в воздухе и, на секунду став черным сгустком, быстро переместился с кровати в центр комнаты, где тут же перевоплотился в бойца Федерации с какими-то новыми обозначениями на броне.

— Ох, ё, это ж «бот»! — Лилит встала с печки и подошла к Темному в новом обличии. Потыкала в его броню пальцем, но тот провалился сквозь металл. — Вот если бы не эта хрень, вообще как настоящий! Прикол! Это чисто образ же?

— Не совсем, — ответил Темный другим голосом. Каким-то механическим и пустым. — Тут не только внешность, но и частица энергетики, захваченная мной.

— Круто! Только такой компаньон мне не нравится.

— Извини, другие персонажи пока не разблокированы. Но могу еще так, — он снова деформировался и перестроился в другой образ. Теперь в комнате находилось две Лилит.

— Прикольно, но чет как-то крипово. Ну, по крайней мере, я пока не готова к такому, может быть потом, если Димон попросит. Тогда пока побудь старичком, а там посмотрим, — она вернулась к печке и снова уселась на нее. — Короче, теперь мне все понятно, более-менее. Слушай, у тебя кстати вроде чай есть, давай бацнем?

— Ага, только он на улице остыл давно. Да и кто-то все пирожки сожрал.

— Ой да сделаю я тебе пирожки, задолбал, думаешь, я не умею?

— Если бы ты умела делать пирожки, или хотя бы знала, как, ты бы жопой на под для выпечки не садилась так усердно.

Лилит приподнялась, посмотрела на гладкий стальной под, потом на Смолова, потом снова на под.

— Ладно, ладно, раскусил. Не умею я их делать. Но я могу тебе дров наколоть, чтобы печку для пирожков растопить, хочешь?

— Ладно, расслабься, не одними пирожками же я питаюсь. Пошли, у меня еще сушеных яблок целый мешок. А вечером сходим до мясника, шашлык пожарим.

Лилит выставила ладонь вперед, и Темный, превратившись в черное облако, залетел ей в руку. Павел приметил, что девушка довольно быстро освоилась с новыми способностями. Весьма интересный у нее с Темным получается симбиоз.

Смолов вышел в предбанник, достал оттуда небольшой мешочек с сушкой и открыл входную дверь.

— Ты сказал про шашлык вечером? — спросила Лилит уже на улице. — А когда в город?

Павел подошел к грилю, закинул туда соломы и кремнем развел огонь. После чего поставил чайник и ответил:

— Ну, во-первых, я пока так и не понял причины, по которой я должен сейчас подорваться вместе с тобой. То, что там Пеньков ваш стал тираном и вам базу разбил — это очевидное следствие вашей безответственности. Я уже говорил, вы могли бы все это предотвратить, если бы послушали меня с самого нача…

— Катя у Пенькова! — резко вкинула аргумент Лилит.

Катя. Внутри Смолова что-то юркнуло, но не более того. Да, он периодически вспоминал о ней. Да, он жалел, что тогда вышло все именно так. Но с того момента прошло уже довольно много времени, и он успел отойти.

— Что, старичок, — перебила мысли Лилит, — все-таки она тебе не так безразлична?

— С чего ты взяла?

— Иначе ты бы не завис сейчас.

— Мы слишком мало были знакомы. Я уже ее забыл

— Не-е-е-т, старичок, я этот взгляд хорошо знаю. Не забыл. Остыл — может быть. Отвык — может быть. Но не забыл. Так что давай тут не это.

— Ладно, хорошо, не забыл. Но дальше-то что?

— Так как она была моей амазонкой, я очень хорошо с ней познакомилась и очень хорошо ее узнала. Во-первых, она постоянно сожалела обо всем, что происходило в тот день. О том, что нагрубила и не поехала с тобой, и о том, что натворила после.

— А что она натворила?

— Ох, ты ж не в курсе. Она Хаматова грохнула. Сильный поступок. Я ее после этого зауважала прям.

Павел даже уронил пакет с чаем, который держал в руках.

— Ты же знаешь, что он ее отец? — Смолов поднял пакет, засыпал немного содержимого в чайник.

— Канеш.

— И тебя ничего не смущает в ее «сильном поступке»?

— Слушай, ну Хаматов в свое время это реально заслуживал. Ну, может быть, не от рук дочери, конечно, но все же. Но только знаешь, чего я думаю? Катя не хотела его убивать и сделала под этим, как его…

— Под аффектом? — Смолов посмотрел на нее удивленно.

— Ага, вот. Под аффектом. Ты знаешь же, наверное, у нее в целом напряженные отношения с отцом были, а тут он еще и врывается на станцию Сопротивления и лично убивает любимого человека Вдовина. Я думаю, у нее просто что-то переклинило в голове, и она контроль над собой потеряла…

— Странно это все… Вроде не шестнадцать лет, чтобы так резко переобуваться.

— Как будто бы кто-то из всех нас не странный. Но она очень сильно об этом жалеет и до сих пор тебя любит.

— Кремовые пироги! — удивился Павел. Кто бы мог подумать, что он был настолько ей не безразличен.

— Гы, ты быстро учишься! — хохотнула Лилит

— Ладно, допустим… А во-вторых?

— А во-вторых, Пенек к ней активно клеился, пока они с Вдовиным еще дела мутили. А потом и вовсе пытался ее изнасиловать. Так что поверь моему опыту взаимодействия с упырями, если ее захватили живьем, сейчас она точно у него. И неизвестно, сколько она там продержит свою верность тебе, которую хранила столько лет. Так что, старичок, если хотя бы ты не конченый упырь, ты должен поднять свою жопу и помочь ей. И чем быстрее, тем лучше, а не шашлыки жрать. Иначе я в тебе очень сильно разочаруюсь.

— Мне в любом случае нужно хотя бы немного времени, чтобы подготовиться: собрать оружие, снаряжение. И нам еще нужно решить, на чем мы вернемся в город. Кажется, твой грузовик нуждается в конкретном таком ремонте колес, которых у меня точно нет. Поэтому придется приводить в порядок другой транспорт. Можем выдвинуться завтра утром. А шашлыки… Нет, ну если хочешь, я могу тебе сегодня вечером снова сушеных яблок навалить.

— Воу, воу, спокойно! Я не против пожрать мяса, убедил. А что за другой транспорт?

Павел не ответил. Сначала снял чайник с гриля, поставил на стол. Затем взял свою грязную чашку, помыл, помыл еще одну и поставил обе рядом. Вытер руки и только потом произнес:

— Пошли.

Он завел ее за мастерскую, где под навесом у него стоял огромный внедорожник, накрытый плотным брезентом. Смолов отодвинул мешающие бревна и кирпичи и стянул защитное полотно, показывая девушке тот самый «ренж», на котором он приехал в Свияжск.

— Чево-о-о! Ты его сохранил?

— Ага. Воспоминание, как-никак.

— И что, он на ходу до сих пор? У него же от морды живого места нет.

— Ну как сказать. Сюда он доехал почти при смерти. Я думал, все, металлолом. Но потом решил все-таки посмотреть, и вот что выяснил.

Смолов открыл искореженный капот и показал Лилит бронекороб:

— Здесь, по сути, второй корпус, второй капот вот, — он открыл крышку бронекороба, — и большую часть попаданий принял на себя он. Ну то есть, сначала пули принял оригинальный корпус, потом радиатор двигателя, радиатор кондиционера и потом защита. Так что сам движок практически не пострадал, основной блок и навесное целое. Перебило пару патрубков и проводов, но это ерунда, я это быстро починил.

— Почему он тогда был при смерти, из-за перегрева?

— В основном да. Радиатор превратился в мятое решето. Все патрубки, к нему ведущие, тоже. Движок перегрелся, два поршня заклинило, спасибо хоть колено цело. Плюс перебитые патрубки, пара важных проводов зажигания. Поэтому сначала он потерял мощность, а потом встал.

— Ну я не особо шарю конкретно за эти движки, но это звучит будто не так страшно.

— Вот и я о том. Да и движок тут не совсем заводской, какой-то лютый Франкенштейн. Половина деталей вообще от фордовских микроавтобусов.

— Так пф-ф-ф, — Лилит махнула рукой. — Ясен-красен, у них же весь автопарк из таких состоит практически. Разумеется, и Хаматову движок пересобрали, чтобы большая часть деталья подходила.

— Ну короче, тут на парковке для туристов этих фордов целых пять штук. Поэтому радики я нашел, патрубки тоже. Жгуты проводов поменял. Только поршни переломанные пришлось выкинуть. Их только если самому изготавливать, но у меня тут в мастерской технологии семнадцатого века, а без токарного станка это без вариантов.

— Тут вроде восемь горшков, смотрю… — Лилит задумалась. — Если два глухие, то на шести доедет, думаю. Хреново, но доедет… Не хотелось бы встать по дороге, конечно.

— Я заводил ее, едет. Как долго — не знаю. Но этот вариант нам с тобой сейчас будет лучше, чем пытаться восстановить колеса на твоем грузовике, как бы странно это ни звучало.

— Да тут не поймешь, что лучше, но идея покататься на президентском люксе мне нравится.

— Мне тоже. Но повозиться все равно придется. Все это время тачка стояла. Так что топливо я слил, аккумулятор давно сдох, воды в радике и масла в системе практически нет. Все придется из твоего грузовика брать.

— А вы этого разве с тем богатырем не сделали сегодня?

— Нет, мы только соляру слили.

— Окей, я думаю, справимся. Что там с чаем-то?

— Пошли пить.

Они вернулись к столу. Павел разлил напиток по стаканам, распаковал мешочек с закуской и поставил его рядом. Усевшись на скамейку, они вместе с Лилит некоторое время молча наслаждались напитком. Смолов размышлял о том, на что подписывался. Он не особо горел желанием снова спасать человечество. Да и Катю он бы не поехал выручать в иных обстоятельствах, если бы Лилит не рассказала столько подробностей. Если Упрямова сейчас в руках Эпицентра 2.0, который даже без всякой силы, судя по всему, был максимально гадким человечком, то сейчас ее точно следовало спасать.

Павел усмехнулся. Типичное «спасение принцессы» получается. Только вот какая бы мотивация тут ни присутствовала, Смолов-то все равно обычный человек. Каким образом он сможет кого-то спасти?

— Ответь мне на вопрос, — решил уточнить Павел, — вы с Темным приехали сюда для того, чтобы попросить меня о помощи. И у вас даже получилось меня уговорить, но что я могу сделать? У тебя есть какой-то план?

— Я думала, у тебя он будет. Ведь не просто же так Темный сюда ехал.

— Понятно. Значит, план есть у него. Выкатывай его обратно.

Девушка махнула рукой, и мрачное существо появилось перед ними, опершись на стену дома.

— Я уже думал, вы меня не спросите об этом, — довольно сообщил он.

— Ну давай, не тяни.

— План простой. Я видел, насколько этот ваш Пенек силен и какая у него армия. И в отличие от мутантов, с которыми мы сражались с тобой в Волгограде, у этой армии есть огнестрельное оружие. И попытки противостоять им в одиночку заканчиваются… ну ты сам видел, чем. Поэтому я притащил Лилит к тебе, чтобы уговорить тебя помочь. Ты ведь единственный, в кого я могу вселиться, кроме Ксюхи. Поэтому, если ты дашь мне сделать это, то вы вдвоем будете со способностями. А два лучше, чем один.

— Мне это не очень нравится. Я не хочу снова возвращаться к этому. К тому же Лилит начнет растворяться в Пространстве быстрее.

— Ну да, — согласилась девушка, — не хотелось бы.

— Это ненадолго. Сделаем дело, и я снова смогу вернуться к ней. Но пока я буду в твоем теле, вы в паре сможете прикрывать друг друга и как минимум вытащить из плена людей Лилит, а также заручиться поддержкой Нового Сопротивления, которые будут только за, если вы им поможете уничтожить Шторма.

Павел допил остатки чая. Немного подумал.

— А какая выгода в этом всем тебе? Лилит понятно, она хочет спасти своих людей. Мне это может дать выгоду из-за Кати. Но тебе-то это зачем?

— Я должен защищать своего носителя, назад в очередную лампу джинна в виде катаны или чего-то еще я не хочу. Лилит в любом случае побежит воевать, сколько бы ее ни останавливал. Так что лучше, если я помогу ей сделать все, как она хочет, и оставить ее при этом в живых.

— Ой, прелесть какая, все ради меня! — обрадовалась Лилит.

— Не хочу тебя разочаровывать, но я не испытываю симпатии ни к кому, я просто делаю все ради собственного выживания.

— Жаль… Я думала, мы друзья.

— Такова суть любого существа, связанного с Пространством, — пояснил Павел.

— Понятно. Короче, старичок, давай действовать. Собирай все, что нужно, с тачкой я тебе помогу, но давай все-таки без пирожков этих. Мясо звучит интереснее.

— Идет.

День прошел в суете. Сначала Смолову пришлось встретиться со старостой поселения и долго и упорно объяснять ему, почему он хочет покинуть Свияжск на неопределенный срок. Конечно, он мог бы этого и не делать и просто свалить без предупреждения. Но в этом случае он бы просто опрокинул поселение, которое приняло его с таким теплом. Не говоря уже о том, что остаться в самый сезон без кузнеца — дело не самое приятное.

Поэтому, помимо объяснений причин своего отъезда, Павлу пришлось еще проделать экспресс-поиск своей замены на время отсутствия. Но тут было уже проще. Илья, который регулярно помогал Смолову в мастерской, был рад неожиданному повышению и обещал, что все будет под контролем.

После того, как эта часть подготовки была выполнена, пришлось еще просить лошадь и ехать с Лилит снимать все необходимое с грузовика и пробуждать уснувший «ренж», что оказалось несколько сложнее, чем выглядело на первый взгляд. Все-таки это не самая простая и довольно прихотливая машина, какой бы модифицированной она ни была.

— Зараза, и почему этот ваш Хаматов выбрал именно это глянцевое ведро! — начал выходить из себя Смолов, когда машина в очередной раз выкинула ошибку вместо запуска.

— Ленд-Ровер! Официальный спонсор автосервисов! — пошутила в ответ Лилит.

— Ведровер!

В общем, с машиной они провозились до позднего вечера. Примерно на десятом часу Лилит сказала, что очень хочет жрать, и ушла делать заготовленный еще днем шашлык. Павел поковырялся еще час и снова сел за руль, уже без особой надежды, что это роскошное корыто вообще когда-либо заработает. Оставалось последнее решение, которое могло помочь. К тому же, в попытках запуска они уже почти высадили аккумулятор, и, если машина не запустится сейчас, она не запустится больше никогда. Павел дико сомневался, что эту модель можно завести «с толкача», словно старый «жигуль».

— Ну давай, удиви меня, — он нажал на кнопку запуска.

Стартер с натяжкой прокрутился, электронная приборка потухла, и когда уже показалось, что это верная смерть, двигатель, прыгая оборотами, наконец-то запустился.

— Ах-ха-ха! Он живой! Живой! — проорал Павел, выскочил из салона и начал прыгать вокруг внедорожника, не веря, что все получилось.

Лилит тут же забежала внутрь и тоже присоединилась к торжеству:

— Да ладно! Получилось! — она дала ему пять. — Старичок, у тебя получилось!

— Не знаю, у меня или у нас. Я даже не понял, что сделал сейчас правильно.

— Мы, когда деталье искали для мотиков, кучу разных сервисов обшарили и, если находили там прикольные вывески, забирали как сувенир. Короче, у нас на базе где-то валяется вывеска «LR-Kazan», так что, как закончим с Пеньком, я тебе ее лично тут повешу.

— Хах, идет! Ладно, пусть потарахтит, а то второй раз точно не запустится. Что там с мясом?

— Айда пошли, готово.

Они вышли из мастерской в основную часть двора, в центре которого Лилит уже успела подготовить настоящую зону отдыха. В центре собрала красивый круглый костер, притащила откуда-то два длинных бревна. Рядом с костром из двух табуретов сделала некое подобие мини-столика для обеда, и на нем уже стоял поднос с готовым мясом.

— Ничего себе ты заморочилась.

— А чо б нет.

Смолов вымыл руки и расположился на бревне. Они начали трапезу и последующие тридцать минут просто наслаждались моментом. После интенсивного и выматывающего дня, посидеть вот так у уютного костра под успокаивающие звуки сверчков было настоящим наслаждением. И почему Павел раньше не сделал себе такое лобное место? Это же просто потрясающе.

— Ох, кайф! — довольно произнесла Лилит, уложив второй пустой шампур на поднос. — Сто лет не ела шашлык из настоящей свинины, и никогда в жизни не делала это под открытым небом. Даже хорошо, что мы не поехали сразу.

— Да, точно, ты же, наверное, и не помнишь мирного времени, да?

— Практически нет. Только несколько воспоминаний о родителях. Поэтому для меня сейчас все очень необычно.

— Нам нужно подумать о плане. Куда и как мы поедем? Я так понимаю, для начала нам нужно вытащить твоих друзей из плена.

— Не помешало бы. Если мы хотим штурмовать Цитадель.

— Цитадель? — удивился Павел.

— Ага, Пенек так назвал свое объединение. Он же знаешь, что сделал? Он сейчас себе жилище устроил прямо в Кремле, прикинь? И так как Кремль с большого расстояния виден, он назвал его Цитаделью.

— Офигеть. С другой стороны, это может быть на руку. Все-таки штурмовать здание на поверхности проще, чем подземный бункер.

— Как сказать. У него там такая линия обороны, что даже не подъедешь к нему нормально. Поэтому нам придется очень хорошо подумать, как мы будем это делать.

— Темный что-то говорил про Новое Сопротивление?

— Да, я как раз хотела тебе предложить. Я думаю объехать город по М7 и заехать на нашу базу, затаримся оружием.

— Ты думаешь, после такого налета там у вас хоть что-то осталось?

— Осталось. Поверь, — она загадочно улыбнулась. — Только основатель и «наследники» знают все схроны. Так что с пустыми руками не уйдем. Может, даже какие-то мотики остались целые, поедем на них. Не думаю, что это платиновое дырявое ведро, — она махнула рукой в сторону, где стоял внедорожник, — сможет возить нас долго.

— Согласен. Можешь рассказать, что за Новое Сопротивление?

— В основном это оставшиеся выжившие из Нового Олимпа и бывшей Федерации. Ну и несколько разношерстных ребят. Я бы сказала, что Новое Сопротивление — реально сопротивление. При всем моем уважении к почившему Вдовину, там у них настоящий партизанский отряд, а не группка бандитов и мятежников. Так что, когда мы доберемся до них, у нас у всех будет шанс. Единственное, что меня смущает, как мы будем защищать этих людей от способностей Пенька?

— Я умею это делать и научу тебя. Защитить можно не только нас и тех, кто будет с нами, но и новых людей, если мы будем действовать вместе и сможем разделить внимание Шторма на обоих. Думаю, именно об этом и говорил Темный. Так мы пробьемся до лагерей и сможем вытащить еще и Цикад. А дальше самое сложное: дойти до Цитадели.

— Надеюсь, у нас получится. — Лилит разлила остатки настойки по стаканам. — Ну, что, напарник, выпьем за успех?