Мертвый Шторм. Зарождение

Глава 13 Воссоединение

Сидя в своей комнате за небольшим столом в углу, Лилит переключала треки на плеере, меняя альбомы и группы, погруженная в лирические мысли. Слишком много воспоминаний о прошлом накатило на нее за последнее время. И если сначала эти воспоминания были не более чем мыслительным флешбэком, который лишь напоминал о прошлом с Адамом, то теперь это были полноценные блокбастеры с погружением. Теперь это были сны.

Сны о прошлом, которые снились ей последнюю неделю с того момента, как они вернулись. Они отсылали ее все дальше и дальше в прошлое. Сначала ей было двадцать два, потом двадцать, восемнадцать, шестнадцать… И начиная с этого момента, в ее снах начала появляться она — мама. И с каждым сном, уходящим вдаль, она выглядела и чувствовала себя лучше и лучше. Сначала она снова смогла ходить и работать в баре, у нее пропали вечные отеки под глазами, затем пропал прокуренный голос, вернулись длинные волосы, а затем пропал характер разочаровавшейся в жизни стервы и вернулся яркий позитив.

После Дня Поражения она прожила всего девять лет, каждый день сурово сражаясь с новой реальностью и защищая себя и свою дочь от всех напастей. Конечно, они были не одни. Им регулярно помогал Вдовин. Но, во-первых, мама далеко не сразу приняла его как мужчину, первые лет пять она ждала возвращения папы и воспринимала Лешу просто как близкого приятеля. Да и сам Вдовин не то чтобы прямо жил на «Слободе» и периодически пропадал в центре, где как раз формировалось новое правительство. Видимо, пытался закрепиться там или что-то раздобыть. А во-вторых, даже когда они стали встречаться, Вдовин мог помочь с чем угодно, кроме одного — облучения.

У мамы был не самый крепкий иммунитет, и даже в мирное время обычная эпидемия гриппа, которая для большинства проходила в виде небольшой температуры и кашля, выбивала женщину из жизни на месяц.

Ксюха усмехнулась. Какую там «женщину», сейчас она старше своей матери до Поражения. А ведь тогда мама казалась ей такой взрослой. А оказывается, взрослых, похоже, и не существует.

В общем, плохой иммунитет — это самая худшая характеристика, если ты в принципе оказался в метро после ядерной войны, хотя бы из-за прокатившейся там эпидемии чумы, а уж выживать на станции, на которой фон примерно в полтора раза выше, чем на остальных, равносильно проверке на прочность. Но именно в самый опасный период мама активно сопротивлялась тому, чтобы покидать «Козью слободу». Как раз до того, как они сошлись с Вдовиным, она верила, что отец Ксюши обязательно вернется. Вернется и будет искать их здесь, на этой станции в первую очередь.

И с каждым годом мама увядала и сгорала все больше. Сгорала как физически, так и морально. Конечно, ее характер очень закалился, но при этом, ушла та нежность и позитив к жизни. Она стала настоящим, как она говорила, «практичным реалистом».

Когда на станции начала формироваться какая-никакая община и жизнь, она открыла свой бар «КоZa». Где и как она добывала первые средства на открытие, Ксюха старалась не думать, но подозревала, что в большей степени это были грабежи и налеты на представителей Федерации в туннелях. Наверное, именно поэтому она ни разу не ездила в центр и запрещала дочери делать это. Скорее всего, она была там банально в розыске.

Ну а дальше… Жить на станции, ставшей огромным хабом для абсолютно всех низших слоев уличной интеллигенции, и к тому же держать там бар — задача не из легких. Регулярные дебоши среди посетителей, попытки ограблений и изнасилований, а также осознание того, что она медленно, но верно умирает — все это превратило мать в настоящую суровую стерву, которая всегда давала отпор максимально жестко. Непонятно вообще, что Вдовин в ней нашел и как ее все это время переваривал. Хотя, может, именно это его и привлекало, он всегда был немного странный.

Лилит немного пододвинула стул, и провод от наушников утянул за собой плеер, который свалился под кровать. Девушка выругалась и полезла за ним.

Плеер нашелся сразу, но еще девушка заметила там черный футляр. Тот самый, который они утащили с катера. Как эта вещь оказалась здесь? Вставив наушники в плеер и зацепив его за ремень, Лилит выдвинула футляр и открыла крышку. Внутри, на мягкой подложке лежала невероятно красивая катана. В этот момент девушка почувствовала мощнейшее желание взять ее в руку.

В голове раздавался чей-то демонический шепот:

— Давай… Косни-и-и-и-с-с-с-сь…

Голос звучал, словно змей-искуситель подводил девушку к греху. Рука против воли тянулась к рукоятке. Внутри все переворачивалось от напряжения. В последний момент раздался стук в дверь. От неожиданности девушка даже взвизгнула и резко захлопнула крышку.

Звук никуда не пропал и, прислушавшись, Лилит поняла, что странным шепотом оказалась музыка из висящих на шее наушников.

— Так, нужно завязывать с бухлом, — снова пробормотала она и задвинула футляр обратно под кровать.

Стук повторился. Вариантов, кто мог наведаться, не так уж и много. Она подошла к двери и открыла. На пороге стоял Димон. При виде него внутри стало немного светлее.

— Привет, ты в порядке? — спросил он.

— Да вроде нормально, колеса Вдовина хорошо помогают.

— Чет ты какая-то напряженная. Все окей?

— Ох… — она решила, что история с голосом покажется бредом. — Да так, плеер упал, рукой ударилась, пока доставала. Проходи, что на пороге стоять, — Лилит отошла в сторону, пропуская его внутрь. — Чай сделать?

— А у тебя есть?

— Канеш.

Она достала из тумбочки многоразовый походный газовый баллон, маленькую походную плитку и стальной чайник. Накидала туда грибного чаю, залила водой и, наигранно показав на всю конструкцию двумя руками, задорно произнесла:

— Та-да!

Правда, получилось у нее недостаточно ярко, далеко не так, как хотелось бы. Это почувствовал и Димон.

— Слушай, я за тебя переживаю, если честно.

— А что за меня переживать-то?

— Тебе точно не хуже? — Димон развернул стул в сторону комнаты и сел, — Ты всю эту неделю вообще не выходишь из комнаты. Если бы мы тебе пожрать не приносили, ты бы тут, наверное, совсем свернулась.

Ксюха не знала, как объяснить, что происходило у нее в голове. Она не могла объяснить это даже самой себе.

— Нет, Дим, я уже полностью восстановилась. Просто я чот приуныл.

— Ты из-за того, что «жука» разбила? Да брось, Алекс чуть ли не плясал от радости, когда узнал, что ты выжила и идешь на поправку, ему на этот металлолом вообще насрать.

— Да это я поняла. Нет, не в этом дело.

Чайник, рассчитанный всего на две кружки, быстро закипел. Лилит разлила напиток по кружкам, дала одну из них Димону и уселась на кровать.

— Короче. Во-первых, меня облучило какой-то шляпой от этой установки.

— Да, Вдовин нам сказал об этом. Но еще сказал, что это ерунда.

— Ну да, вот. Так-то ничего особо не поменялось, но теперь мне начали активно сниться сны о прошлом. До того, как я попала в Цикады. Снится мама. И это меня так хорошо пробило на лирику, — она отпила чай. — Вот. Это одна из тем, о которых я думала буквально перед твоим приходом. Но тут такое все, временное. Не думаю, что ты тут сможешь как-то помочь, да и не особо нужно. Я давно не думала о маме, и в этом даже есть что-то… уютное, — она сделала глоток.

— Ну если захочешь, можешь всегда мне высказаться, ты же знаешь?

— Да там нечего рассказывать, если честно. Ты прекрасно знаешь историю о ней и о моем прошлом до Цикад. Как мы выживали на станции и все такое. Я много раз уже тебе рассказывала. Просто после снов возникла небольшая тоска по маме. Но в целом, меня это не беспокоит.

— Хорошо, так. А что беспокоит?

— Ты подумаешь, что это все бабские загоны…

— А вдруг нет?

— Ну короче. Мы с тобой.

— Ух… — Димон даже немного поелозил по стулу. — Если честно, я бы и сам хотел это обсудить, я весь месяц ждал момента.

— Давай тогда ты первый.

— Ну раз так, то хочу быть откровенным. Мы с тобой с самого первого твоего дня в Цикадах дружили и общались. Поэтому я всегда считал тебя клевой. А с того момента, как мы остались с тобой одни… Ну ты понимаешь, два года уже прошло. И вот весь последний я на тебя засматриваюсь, если честно.

— А почему не сказал?

— Потому что видел, что ты будто отстраняешься от всего этого. Все эти твои попытки заглушиться временными связями. Я так понял, что тебе нужно было немного психологически разгрузиться, отойти. Поэтому старался не трогать. Ждал момента, — он мило улыбнулся.

— Момента типа такого? — она улыбнулась в ответ. — Когда мы переспим по пьяни и придется поговорить?

Он искреннее рассмеялся:

— Ну да. Можно было бы, конечно, поговорить просто по пьяни, а только потом переспать. А то я не помню ничего.

— Я тоже, — Лилит засияла искренней улыбкой, в которой была одновременно и радость от того, что диалог идет легко, и легкая неловкость.

— Поэтому, что хочу сказать… Я не семейный человек. И семейная бытовуха не для меня. И как я понимаю, не для тебя тоже. Мы с тобой хорошо знаем друг друга и понимаем. Тебе так же, как и мне, нравятся байки и дух свободы. Поэтому ты… прекрасна. Я бы хотел с тобой встречаться.

Отдельная формулировка «прекрасна» вместо классического «четкая» или «клевая» в комбинации «встречаться» вместо «замутить», как обычно мог бы сказать любой другой рейдер в подобной ситуации, мгновенно обезоружили Лилит.

— Я не из-за бытовухи переживаю. И не из-за того, что мы с тобой можем быть разные. И даже не из-за прошлого…. Хотя… — она отвернулась в сторону, размышляя. Димон терпеливо ждал. — Нет, ничего.

— Понимаю тебя, Ксень. Догадался, что ситуация с Болтом сильно на тебя повлияла, я не глупый человек. Можешь быть искренней, тебе нужно еще время?

— Нет! — неожиданно для себя выпалила Лилит. — Нет. Не нужно. Это был лишь флэшбек в прошлое, который задел старые раны, но я отошла.

— Тогда раскройся мне, — он поставил пустую кружку на стол, встал со стула и сел к ней на кровать. — Скажи, что тебя останавливает?

Почему-то в этот момент стало немного теплее.

— Ты знаешь, что я хочу быть «капитаном»?

— Ну да, так это не проблема! Ты же не в курсе еще… Пока ты была в отключке, Алекс объявил общий сбор в «Посмертии»…

— Надеюсь, не для того, чтобы со мной проститься? — испугалась Лилит.

— Нет, ты что! Нет, конечно, — Димон снова заулыбался. — Он рассказал о том, что ты проявила себя как настоящая Цикада. Рассказал о том, что ты сделала. И сказал, что он никогда не давал «капитанов» девушкам, этим занималась только Ангел. И спросил, прямо из центра «Посмертия», считает ли банда, что ты достойна получить этот ранг от него. Народ ликовал чуть ли не хором. Так что… Ты теперь «капитан».

Лилит сидела с раскрытым ртом в полнейшем шоке.

— Ты сейчас так угораешь надо мной? Или пытаешься странно поддержать?

Немного сжавшись, Димон улыбнулся и сказал:

— Ну вообще-то нет… Слушай, мне нельзя было тебе это пока говорить, Алекс сказал, что сюрприз хотел сделать, когда ты отойдешь. Типа, вечер посвящения. Но сейчас думаю, тебе было важно это узнать.

В душе все буквально разорвалось от восторга. Лилит запищала словно маленькая девочка и бросилась к Димону в объятия. Она так долго этого ждала! Так долго к этому шла! У нее получилось! Получилось! В этот момент даже накатили слезы.

— Н-у-у-у, — Димон вытер ей слезы, — ты чего?

— Просто, — девушка улыбалась сквозь слезы, — это очень неожиданно.

Он прижал ее к себе, понимая, что ей нужно немного прийти в себя

— На самом деле, мы давно обсуждали с Алексом эту тему, — Димон погладил ее по голове. — Он уже, наверное, пару месяцев как хотел дать тебе этот ранг, но ты же знаешь, он никогда не давал его девушкам, — в этот момент Лилит кивнула, соглашаясь. Принципы Дядьки она знала хорошо. — Но ты всегда хорошо себя показывала и не сдрейфила во время того налета на топливное хранилище, где мы все могли полечь. Поэтому он всю зиму размышлял об этом, и уже по весне собирался тебя проверить на прочность. И когда ты сама попросилась с нами на встречу, он даже посреди ночи меня разбудил, чтобы это обсудить.

— Так вот почему он неожиданно переобулся и согласился, чтобы я с вами поехала?

— Ага. Мы уже когда собирались, он прям так и сказал: «если не проспит, значит, точно готова». И ты не проспала. Правда, он напрягся, когда ты чуть ушла в себя уже на базе, тебя прям убила потеря Болта. «Капитаны» Алекса никогда в депрессняк не уходили после смерти товарищей, максимум могут пару минут погрустить.

— Ну тут просто совпало слишком близко.

— Я ему тоже так сказал. Он в итоге согласился. Сказал, что посмотрит на тебя на следующем деле, ну и ты… показала себя прекрасно. Мы вообще удивились, с каким упорством ты охраняла эту фиговину. Понятно же было, что она зиланта притягивала. Я бы давно, наверное, бросил «жучка» к чертям.

— Погоди, что? Так это она притягивала мутанта?

— Ну да. Ты что, не догадалась, что ли?

— Я думала просто, потому что у вас были бесшумные электрички, а у меня с двиглом.

— Ну это неважно, по сути, почему именно его тачка заинтересовала. Важно то, что ты до последнего ее не бросила. Это прям респект, решение настоящего «капитана». И с этим все согласились, так что твой ранг больше никто не поставит под сомнение.

— Блин, Ди-и-им! — она снова его обняла и запищала. Все печальные мысли будто испарились. — Я так рада!

— Только это… Ну ты типа не знаешь, окей?

— Я постараюсь не спалиться.

— Так это то, что тебя останавливало? Ты боялась, что тебя снова скинут до «боевой подруги» из-за меня?

Ей стало даже как-то стыдно:

— Ну… да. Ну просто тупо было бы… Типа, начала встречаться с «капитаном» и сразу им стала. Дураку же понятно, что все это фуфло.

Димон расхохотался, его это явно позабавило:

— Глупая ты, блин. Сказала бы сразу, мы бы что-то придумали. Во-первых, «боевая подруга» своего мотоцикла иметь не может.

— Ну это же мотоцикл Адама.

— Неважно, кто на нем ездил до тебя и как ты его получила. Ты ездишь на этом байке, следишь за ним, ремонтируешь и выезжаешь на нем на дело. Это твой байк, и никто с этим не смеет спорить. Поэтому «боевой подругой» тебя точно никто не сделал бы. Это во-первых. А во-вторых, мы могли бы встречаться тайно, это довольно романтично, я считаю. Все же знали, что мы общаемся. Выезжали бы за пределы базы, тайно встречали бы вместе восходы или закаты. Романтика!

Об этом Лилит, разумеется, не подумала. Это же довольно простое решение, которое сняло бы все барьеры.

— Блин… — ей стало стыдно, и она увела взгляд. — Похоже, это реально были бабские загоны.

Димон нежно взял ее за подбородок и повернул к себе, показывая, что стесняться нечего.

— Значит, ты не против отношений?

Несколько секунд они смотрели друг на друга. Короткое пространство между взглядами начинало искрить. Внутри девушки все перевернулось, и в животе заиграли бабочки. Лилит давно забыла это состояние, когда желание сопровождается чем-то еще, кроме похоти. Она кинулась на Димона со страстным поцелуем. Он обнял ее и повалил на кровать…

Лилит наконец-то решила выйти из своей комнаты. И вышла невероятно счастливой. С души будто сняли огромный камень, причем не один. Теперь она «капитан»! Теперь она будет решать судьбу Цикад вместе с Дядькой и Димоном! Пока Лилит шла вместе с Димоном до «Посмертия», чтобы посидеть там в баре и отметить это событие, она ловила многочисленные взгляды и понимала, что они изменились. Видимо, Алекс действительно толкнул очень красивую речь, такую, как умеет.

Кроме того, второй упавший камень заключался в том, что она могла больше не стесняться своих чувств к Димону. Больше могла не ругать себя за слабость. И не бояться этого. Теперь она больше не одна.

Пройдя буфер бара, они вошли внутрь. Сейчас тут был настоящий праздник. Мотоциклы не просто катались по кругу, часть рейдеров взяли эндурики и выполняли трюки через огненное кольцо. И все это в сопровождении трека «Star-Lord Band — Zero to Hero». Как рассказал Димон, такой движ проходит тут каждый вечер на протяжении последнего месяца, особенно когда Дядька объявил о новом «капитане» и о том, что теперь у них есть огромный запас биорада.

— Кстати, это еще одна из причин, почему ты для многих сейчас реальный авторитет. Алекс сказал, что, если бы ты кинула тачку, никакого биорада нам не видать. Так что наслаждайся славой.

Они уверенным шагом дошли до стола основателя. Дядька сидел там и разговаривал с какими-то новичками. Как только он увидел приближающихся Димона и Лилит, быстро закончил собеседование, и молодые ушли в сторону бара.

— О-о-о-о, какие люди вышли в свет! — радостно поприветствовал Лилит он, встав с дивана.

Девушка обняла своего нового официального куратора. После этого Дядька с улыбкой взял ее за предплечья и спросил:

— А ты чего такая счастливая, светишься даже? — затем он повернулся к Димону. — Молочнег! Ты что, нас всех сдал, что ли?

— Ну блин, Алекс, прости… Надо ж было ее как-то вытаскивать уже.

Он улыбнулся и наигранно отмахнулся:

— Ла-а-а-дно! Бездарь, смотри, она ранг получила, а ты, если так безответственно будешь подходить к обещаниям, можешь его и потерять!

Они посмотрели друг на друга несколько секунд с очень серьезным лицом, словно проверяя, действительно ли это шутка или нет. Затем обоих пробило на смех. Дядька указал на диван:

— Короче ладно, садитесь. Рад, что ты пришла в себя, Ксень. Мы тут реально напряглись уже.

— Ты не ругайся на Диму. Он хоть и сдал вас, но это реально мне помогло. Я просто… Загналась немного.

— Ну еще б тут не загнаться. Если бы я едва коньки не отбросил, наверное, тоже бы потом пару дней сидел бы жизнь вспоминал, — он прищурившись, внимательно посмотрел на Лилит. — Так, а ты сейчас как его назвала? Дима?

Ксюха! Ты совсем не умеешь шифроваться, что ли???

— Ну… Э-э-э… — она думала, как выкрутиться, но ничего не пришло на ум. — Да.

Дядька секунд пятнадцать молча переводил взгляд то на Лилит, то на Димона. Затем неожиданно резко сказал:

— Молочнег, красава! — он по-мужски, с хлопком, пожал ему руку. — Не зассал все-таки.

— Эй! — возмутилась Лилит. — Я так-то еще тут!

— Ксеня! — он сделал точно такой же хлопок по ее ладони, а затем прижал руку к своей груди и поклонился. — Ничего не подумай, извиняй, никаких обид. Наш Димон ведь скромный парень, весь мозг мне за последние два месяца вынес нытьем, как правильно с тобой заговорить. Поэтому красавчик, что все же решился.

— Серьезно? — удивилась Лилит. — Ты знал?

— Конечно, знал. Ты думаешь, почему я тебе на него намекал? Просто так, что ли? Кто ж вас еще подтолкнул бы.

— Блин, ну Дядь… — на щеках Лилит проступила краснота.

— Да нормально, нормально… Так, пожрать бы еще заказать, вы будете?

— Я бы не отказалась.

— Сейчас будет! — Дядька начал высматривать в стороне бара бармена, но сейчас тут стояла такая суматоха, что даже барную стойку получалось разглядеть с трудом, — ск, да где он?

— Дядь, давай я схожу? — спросила Лилит. Откровенно говоря, ей хотелось отойти поссать, и это была довольно хорошая возможность это сделать.

— Да не, сиди. Сейчас «личинку» отправим, — он махнул толпе новичков неподалеку.

— Да короче, я поссать хочу!

— Ну так бы сразу и сказала, — Дядька сделал жест новичкам, что уже не нужно. — Тогда это, попроси мяса там, пожирнее.

— Лады! — Лилит вышла из-за стола.

Ну сначала в толчок. Она быстро прошла через толпу и дошла до заветной двери в другом конце ангара. Туалет в баре был общий, никакого разделения на женский или мужской, но зато внутри находилось несколько кабинок. Пока Лилит наслаждалась облегчением на фарфоровом троне, в толчок вошло несколько человек.

— Ну и ты прикинь, — заканчивал свой рассказ один из вошедших, — этот чушпан такой говорит: «извинись перед девушкой», — он заржал, — показывает на эту телку, а сам к палке своей тянется.

— А ты чо? — спросил второй.

— А я чо, я говорю: «пацаны не извиняются». Ну и он такой посох свой схватил и как давай им махать, как этот, как его….

— Самурай во! — уточнил третий и они вместе заржали.

Похоже, это откровенный молодняк. Может, даже те самые новички, с которыми Дядька разговаривал только что. Только удивительно, как с таким откровенно быдляцким диалектом они вообще до сих пор тут.

— Ну короче, — продолжал первый, — он пока передо мной понтовался, Костыль со спины подошел и по башке уработал, гы!

— Ну ё, такое шоу пропустил! — разочарованно сказал второй.

— Ну да! Не каждый день мажорики из центра на «Слободу» приезжают!

Лилит уже натянула штаны, собираясь выйти и спросить за речь, но тут ей стало интересно. Похоже, молодняк говорил как раз про тех самых двух персонажей, которых Лилит, Дядька и Димон встретили пару дней назад.

— Ну и чо, обшманали его?

— Пф-ф, спрашиваешь. Конечно! Только ничего у него не было. Да еще и телка эта завизжала, «глок» достала откуда-то не пойми откуда. Сразу куча народу подкатило. Мы в общем ливнули. Только вон, зырь чо нашли.

Он сделал паузу, видимо доставая что-то и показывая своим братьям по разуму.

— Нифига, а телка зачетная на фотке. Я б ей вдул.

— Ты про какую из двух?

Снова раздался гогот.

— Ты погоди, это все хрень, тут же текст на обратной стороне, зацени!

— Дорогая Машенька! — начал читать второй. — Ой какие сопли, Ма-а-а-ашенька. Так… Если ты читаешь это письмо, значит меня уже нет в живых, и мы не сможем больше увидеться… бла-бла-бла… Мы боремся… бла-бла-бла. Поэтому береги себя и Ксюшку… Капец, такое нытье, я прям щас расплачусь! Нафиг он с собой это таскал?

После того как в голове сошлись имена Маша и Ксюша, ее словно переклинило. Лилит буквально выбила дверь, отчего молодняк даже немного растерялся. К слову сказать, выглядела эта троица так же, как и разговаривала. Лилит не придала значения, когда увидела их впервые рядом с Дядькой, но сейчас понимала, что перед ней стоит типичная шпана по двадцать лет от роду. Все коротко стриженые.

— Так, личинусы, вы совсем попутали, что ли? Вы где это письмо взяли?

— А ты кто такая, краля? — невозмутимо спросил ее тот, что стоял у дальней стены.

— Какая я тебе краля, сопляк? Ты берегов вообще не видишь?

— Опа-опа, — тут же подключился второй и достал откидной нож. — Герыч, так у нас тут халявная бабенка нарисовалась.

После этих слов он кинулся в ее сторону, неумело выставив нож вперед. Лилит легко перехватила руку, сделав оборот, заломила ее вверх с сочным хрустом. Не теряя инерции вращения, она со всей силы шарахнула морду недоделанного «фраера» о стальную раковину, от чего его челюсть вывернулась под крайне неестественным углом. Второй, которого называли Герычем, не растерялся и попытался заскочить к занятой Лилит со спины. Но девушка, не успев отпустить руку противника, тут же нанесла мощный обратный удар ногой, от чего сопляк, врезавшись в своего третьего товарища, выбил вместе с ним дверь сортира, и они оба вывалились наружу.

Лилит резко швырнула руку первого «опарыша», подняла с пола нож и уверенным шагом пошла в атаку. Тот, что был ближе всего к ней, попытался встать и убежать. И у него почти получилось, но Ксюха идеальным броском воткнула нож прямо ему в задницу. Он тут же упал мордой в грязный пол и заныл.

Вокруг начала собираться толпа. Музыка стихла.

Герыч тем временем вскочил на ноги и, держась за пузо, приходил в себя после удара:

— Слыш, тебе хана, поняла⁈ — выкрикнул он. Окружающие, которые прекрасно знали, кто такая Лилит, сделали характерное «у-у-у», понимая, что «опарыш» заработал себе приговор.

В этот момент к месту стычки подошли Димон с Дядькой. Алекс осмотрел сначала ноющего сопляка с ножом в заднице, потом на Герыча и спросил:

— Так, я не понял, какого лешего тут происходит?

— Слыш, старшой, у тебя тут бабы совсем борзые, что ли? Посмотри, как нормальных пацанов обработала.

Дядька спокойно подошел к этому малолетнему дебилу, и, не говоря ни слова, со всего маха уработал его хуком справа. Затем он повернулся к Лилит:

— Что такое, Ксень?

— Да малые серьезно беспределят. Ранги не уважают, мелкоту на станциях обчищают.

— Че ты ее слушаешь! — снова выкрикнул Герыч.

— Дядь, ты где их откопал вообще? — не обращая на него никакого внимания удивилась Лилит.

— Сами приехали… — негромко ответил он и подошел к «опарышу». — Извинись перед «капитаном».

— Пацаны не извиня… — невозмутимый выстрел ТТ в голову не дал ему договорить.

Дядька спокойно убрал пистолет на свою ножную кобуру и громко произнес:

— Напоминаю еще раз! Если я услышу или увижу, что кто-то из вас занимается мелкими грабежами на станциях, почитает тюремные понятия и тем более не уважает вышестоящие ранги, разговор с вами будет очень короткий. Если кто-то хочет заниматься подобной дичью, — он указал на труп Герыча, — отправитесь следом. Ясно или нет? — все, кто стояли вокруг, хором подтвердили. — Вот и славно. А этих троих — в отходник для дерьма.

— Э-э-э… Дядь… — обратился один из рейдеров «трутней», — так тут этот же живой еще.

Дядька спокойно перешагнул через кричащего от боли «опарыша», который покрывал матом всех и каждого, остановился, вытащил ствол и сделал контрольный в голову.

— Теперь ничего не смущает? — спросил он «трутня». Тот лишь кивнул. — Они вроде на скутерах каких-то приехали?

— Да, Дядь, стоят на улице.

— Вышвырнуть на шоссе и сжечь. Все, в расход, спектакль окончен! Лилит, Димон, пошли. И Саня! — он выкрикнул имя бармена. — Принеси нам, наконец, пожрать! — после этого он развернулся и пошел в сторону стола.

Лилит на мгновение замерла, посмотрела в сторону выбитой двери туалета и отыскала глазами фотографию, которую рассматривал молодняк. Она зашла внутрь, подняла ее с пола и посмотрела на изображение.

— Лилит, ты как, в порядке? — спросил Димон, вернувшись за ней.

Девушка не смогла ничего ответить, потому что на мгновение реально растерялась. На фото была ее мать, которая держала Ксюшу в возрасте шести лет на руках. Вспомнив об упоминании письма, она перевернула фото и прочитала послание. Послание от ее отца.

— Хэй? — Димон присел рядом и приобнял ее. — Что случилось?

— Сейчас расскажу, — она вернулась в реальность и резко встала. — Пойдем за стол.

Пройдя через «Посмертие», которое уже будто бы и забыло о случившемся, потому что все разошлись по своим делам, они вернулись за стол Дядьки.

— Все нормально? — спросил основатель, когда они сели за стол.

— Да, все окей, — ответила Лилит. — Эта шпана обронила кое-что. Как ты их сразу не выгнал вообще?

— Они только подкатили, где-то час назад. Меня их говор сразу смутил, но такое бывает у новичков. У нас много парней сейчас, кто такой же шпаной приезжал и не сразу мог выкинуть все это дерьмо из своей головы. Но им хотя бы мозгов хватало сразу не вытворять дичь. Что там в туалете-то случилось у вас?

— Да ничего необычного. Помнишь тех странных персонажей, которые на станцию залетели, когда мы от Вдовина уходили?

— Ну.

— Похоже, эти «опарыши» обчистить мужика успели уже. Этим и хвастались стояли. Я вышла, спросила их за речь и поступки, они сразу быковать начали. Ну и понеслось.

— Понятно. Правильно сделала, значит, что избила.

— Да меня не только это зацепило, смотри, что они у того мужика утащили, — Лилит показала фотографию. — Это, — она показала пальцем на женщину, — моя мать, а это, — девушка перевела палец на ребенка, — я.

— Ничосе! — Дядька, взяв фото, даже замер.

— А самое главное, тут есть записка от моего отца.

Пробежав глазами по тексту, он вернул фото Лилит и произнес:

— Слушай, даже не знаю, порадоваться за тебя или посочувствовать. Димон, а ты не помнишь, тот тип в костюме, случайно, не пожилой был?

— Нет, — тут же ответила за него Лилит, — если ты о том, не был ли это мой отец, точно нет. Тому типу лет сорок было, не больше. Отцу должно быть сейчас около шестидесяти.

— Так, я только чет подзабыл, или ты не рассказывала. Твой отец как пропал?

— Он не пропал. Уехал в командировку перед самым Поражением. Только вот я города не помню…

— В Волгоград же вроде? — уточнил Димон. — А этот тип с фоткой, не тот же ли самый, который на катере причалил? Там тоже с Волгограда был.

— Я не знаю, он же в противогазе тогда был, да еще и через трубу особо не рассмотреть.

— Мне кажется, в этом есть связь. Да и по росту вроде подходит. Видимо, Ксюха, этот мужик по твою душу прибыл тогда.

Блин, а ведь они его катер утащить пытались! Вот так дела! Хорошо еще, что разминулись с ним и не грохнули случайно. Лилит должна с ним встретиться!

— Слушай, Ксень, — обратился к ней Дядька, — а дай-ка мне письмо, — она передала фото. — Так… А чего это за английский текст тут написан?

— Это из песни Rolling Stones. Помнишь, я рассказывала, что мама у меня очень любила музыку?

— Помню, конечно, ты и сама с плеером гоняешь из-за этого. Только зачем это в письме?

— Не поняла?

— Ну смотри, — он развернул к ней фотографию задней стороной с текстом, — места на фото очень мало, твой отец сам об этом написал, ему вон даже пришлось часть слов едва читаемо сжать. И при этом, он уделил целых две строчки для того, чтобы забабахать слова песни? Да еще и так крупно?

Лилит взяла карточку. Действительно, основная часть письма была написана мелко, прописными буквами. В то время как слова песни отец прописал довольно крупно и чуть ли не печатным шрифтом. К тому же папа плохо говорил на английском и уж тем более писал. И весьма странно, что в последних словах он решил уделить этому столько времени и места на бумаге. Если только…

— Я вспомнила!!! — выкрикнула Лилит так громко, что даже привлекла внимание окружающих рейдеров. — Надо ехать, срочно!

— Тихо, тихо, Ксень, — осадил ее Дядька, показывая рукой снизить градус, — лишние полчаса ситуацию не поменяют, давай разберемся сначала, что ты вспомнила?

— Мама рассказывала мне, что у них с отцом была такая игра… Они оставляли друг другу разные записки, уходя на работу или по делам, в которых были строки из песен. Это была такая загадка-шифр. Нужно было догадаться, что там написано, до возвращения. Только вот я помню, что все сводилось к обычным милым любовным фразам…

— Романтично! — оценил Дима. — Они прямо текст использовали как послание?

— Эм… вроде нет. Ну то есть, папа английский знал плохо. Там у них какой-то другой способ был. Только вот… я мелкая была, и либо не помню, в чем этот способ заключался, либо мама мне так и не рассказала. Но я знаю, кто может с этим помочь.

— Вдовин?

— Вдовин. Он умный мужик, и к тому же был с матерью в отношениях. Он нам точно поможет! К тому же тот чувак с Волгограда, он, наверное, до сих пор там! Мы сможем расспросить его о подробностях.

— Так, а вот теперь можно и ехать. Пошли.

Дядька не спеша вышел из-за стола и повел группу на выход. Хотя Лилит хотелось бежать, чтобы узнать все: про судьбу своего отца и про то, что же он хотел сказать маме на самом деле. Сама по себе новость о том, что он погиб, не сильно удивила или как-то задела Ксюху. Она давно смирилась с его утратой. Но девушка очень хотела хотя бы узнать о нем подробнее, узнать его судьбу, как он жил, чем занимался, скучал ли по ней. Если тот приезжий проплыл такое расстояние и вез это, довольно личное, письмо, значит они как минимум были хорошими друзьями!

Группа покинула шлюз бара и уже подходила к шлюзу гаража, как вдруг из-за угла выскочил еще один молодой пацан с обрезом наперевес:

— Здарова, отцы! — выкрикнул он. Ксюха поняла, что сейчас он выстрелит в них почти в упор. — Это вам за пацанов!

До того, как он успел нажать на спуск, Лилит решила прикрыть собой Дядьку и Димона и прыгнула в сторону противника, мысленно крича, чтобы этот горе-мститель промахнулся и… так и получилось. «Опарыш» вздрогнул от неожиданного действия Лилит и дробь просвистела над головами. По всей видимости, он не ожидал, что его цели не будут стоять столбом, и просто пересрался, что характерно для этих дерзких малолетних дебилов. Не дожидаясь, пока он придет в себя, девушка нанесла ему удар по руке, выбив ствол, затем локтем в шлем, немного дезориентировав, после этого прижала руки к себе и, вложив всю ненависть и злость, нанесла прямой удар ногой в грудь.

То, что произошло дальше, повергло ее в шок.

По ее логике, удар ногой должен был просто сбить с ног обезоруженного противника, после чего его спокойно можно было бы связать. Но несчастный «опарыш» будто бы получил не удар ногой в грудь, а пушечный снаряд, выпущенный в упор. Прозвучал мощный хлопок, и противник отлетел от Лилит на несколько десятков метров вперед, с силой впечатавшись в советский бетонный забор, от чего тот покрылся крупными трещинами, а затем вся секция медленно завалилась на землю.

— Фига себе! — выдохнул Димон.

Лилит стояла в шоке, не веря своим глазам.

— Я… Я что… Как? — попыталась найти слова она.

К ней подошел Дядька, который даже снял шлем, чтобы посмотреть на нее своими глазами.

— Ксюх? Это чего щас было вообще?