Мерзавец высшей академии

40.

Лоренс еще долго не выпускал меня из объятий.

Мы стояли под ветвями ивины, потеряв счет времени. В его руках я чувствовала себя на своем месте, как бы абсурдно это не звучало.

— Нам нужно идти… — прошептал Блэквуд, прерывая мою безмятежность, и я неохотно отстранилась, заглядывая в чудесные голубые глаза, которые есть только у него, у моего любимого «мерзавца».

— До лекции еще полно времени, — ответила я, желая остаться здесь подольше.

— Сначала зайдем в столовую, — он поднял меня на руки, не обращая внимания на мой возмущенный взгляд. — Ты должна позавтракать.

И он туда же…

Я демонстративно закатила глаза, прекрасно понимая, что спорить бесполезно.

— Еще раз так сделаешь… — угрожающе произнес он, понизив голос. — Пожалеешь.

По телу пробежали мурашки, а внизу живота вспыхнул томительный импульс, от которого захотелось немедленно ослушаться.

Вот только это чревато последствиями.

Блэквуд внес меня в столовую, и все буквально опешили от нашего появления, открыв рты. Кто-то даже поперхнулся, а у кого-то ложка выпала из рук, звонко ударившись о каменный пол.

Эффектно вошли, ничего не скажешь.

Я неловко отвела взгляд, и Лоренс усадил меня за ближайший стол, а после принес мне завтрак, еще больше усугубив наше положение.

— Все смотрят… — прошептала, нервно сжимая чашку с горячим чаем в руках.

— Конечно, — усмехнулся Блэквуд, вальяжно откинувшись на спинку стула. — Уже забыла, как за этим столом ты плеснула в меня кофе, а я тебя чуть не убил?

Такое, пожалуй, забудешь…

Я невольно улыбнулась, прикусив губу.

— Нечего было лезть под юбку, — парировала я, и Блэквуд подался вперед, касаясь моего подбородка кончиками пальцев.

— Ты была не против… — томно произнес он, и у меня по коже пробежала трепетная дрожь. — К тому же, я купил тебе эту новую одежду, чтобы лезть под нее, когда захочу.

— Что? — удивилась я, слегка приподняв голову. — Так это был ты?

Лоренс мгновенно смутился, настороженно сузив глаза.

— А ты думала кто? — вкрадчиво произнес он, и я нервно сглотнула, чуть крепче сжимая чашку в пальцах.

— Дэбра, — соврала, и Блэквуд недовольно нахмурился.

— Не ври мне, лиса… — ответил он, и тон его голоса мгновенно изменился, сделавшись жестче. — Скажи, какие у тебя отношения с Мейзом? И почему ты пыталась соврать мне про ребенка?

Я вздрогнула и оглянулась, боясь, что кто-то может услышать наш разговор, и Лоренс повернул мое лицо обратно к себе за подбородок.

— Я жду, — потребовал он, и я невольно положила руку на его запястье.

— Нет никаких отношений… — призналась я, глядя в невероятно голубые глаза. — Он предложил мне частные уроки взамен на… сделку.

— Сделку, значит… — Лоренс напрягся, и я чуть крепче сжала пальцы на его запястье, словно пытаясь успокоить.

— Габриэль предложил заключить брачный договор, благодаря которому он получит место верховного мага, а я — беззаботное будущее для себя и своего ребенка. Это был единственный верный выход для всех нас.

— Ты серьезно так считаешь? — кажется, он разозлился еще больше.

— Тебе сложно понять нас, потому что…

— «Нас»? — с каждым словом я загоняла себя в тупик, из которого не было выхода.

— Я имею в виду, что такие, как я и Мейз, готовы пойти на многое, чтобы добиться своего.

Блэквуд резко подался вперед, сократив между нашими лицами расстояние.

— Нет никаких «вас», — вкрадчиво проговорил он. — Я хочу, чтобы ты больше не подходила к нему, не разговаривала с ним и даже не смотрела ему в глаза. Ты — моя, как и ребенок, которого ты носишь! Все поняла?!

Его эмоции передавались мне через касание, от чего вновь начала кружиться голова, и я утвердительно кивнула, не собираясь спорить или оправдываться.

Это было излишним.

— Хорошо, — произнес он, полностью удовлетворенный моей реакцией, а после убрал руку от моего лица. — Теперь ешь, иначе стану кормить тебя с ложки.

Вот уж нет…

Я недовольно поджала губы и, взяв столовый прибор, начала ковыряться в каше из ростков пшеницы и еще каких-то злаков.

— Ты истощена. Я чувствую в тебе слабость.

— Все это слишком… — проговорила, намекая, на нашу способность чувствовать друг друга. — Ты же понимаешь, что эта связь между нами ненормальная?

— Как и мы сами, — иронично ответил он, усмехнувшись уголками губ. — Ешь, иначе опоздаем на лекцию.

К слову, мы на нее все-таки опоздали.

Не передать словами лица наших однокурсников, особенно «друзей» Блэквуда, когда мы под руку вошли в аудиторию профессора Карлайла…

Вот у кого был шок…

Я пыталась убрать ладонь, но Лоренс не позволил, безмолвно объявляя всем о наших отношениях.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Объясните причину вашего опоздания, — учтиво потребовал профессор, соблюдая регламент.

— Элане стало плохо, поэтому мне пришлось задержаться, чтобы сопроводить ее на лекцию, — абсолютно спокойно ответил Блэквуд, а я ощущала на себе изумленные взгляды окружающих и чувствовала себя максимально некомфортно.

Вдруг они догадаются о беременности?

Пока даже представить страшно, как это все произойдет.

— Ланочка, как себя чувствуешь? — забеспокоился профессор, окидывая меня взволнованным взглядом. — Все в порядке?!

— Все хорошо… — ответила, искренне улыбнувшись. — Теперь хорошо.

— Вот и замечательно, — произнес профессор, вытирая платком пот со своего лба. — Теперь займите свои места. Сегодня мы будем пытаться заглянуть в дальние глубины своего прошлого.

Не хотелось бы…

Я оставила там слишком много боли, которую не хотела вспоминать.

— Ах, да… — запнулся профессор, поднимая глаза из-под опущенных очков. — Ланочка, после лекции зайди в кабинет ректора, он тебя ждет.

Ждет?

Я изумленно посмотрела на Блэквуда, тот выглядел мрачнее тучи, мгновенно изменившись в лице.

Габриэль Мейз ждет меня или моего ответа?!

Но еще неделя не прошла.

В любом случае, я готова поговорить с ним уже сейчас…

Я не стану соглашаться на его предложение и останусь с Лоренсом Блэквудом, несмотря на риск, к которому ведут наши отношения.

Мы справимся. Он обещал.

Всю лекцию я просидела в напряжении.

Блэквуд периодически бросал в мою сторону проницательные взгляды, а я делала вид, что работаю над сферой.

Я не могла сконцентрироваться, а точнее не хотела.

Рыться в глубинах своей памяти казалось бессмысленным, учитывая, что в прошлом меня ждут ностальгия и тоска, а в будущем — отчисление и позор.

Нужно было как-то продолжать двигаться дальше.

После занятия я отправилась в кабинет ректора, с большим трудом уговорив Блэквуда не идти за мной.

Ох, сколько раздражения и злости я услышала в ответ…

Благо меня этим не напугать.

Я стояла возле широкой двери Габриэля Мейза и не решалась постучать. Волнение усиливалось, отзываясь неприятным спазмом внизу живота.

Нужно зайти в кабинет, сказать «нет» этому суровому магу и уйти…

Ничего сложного. Не испепелит же он меня?!

В памяти вдруг всплыл инцидент с учеником, чья мать приходила разбираться по поводу ожогов ее сына. Не знаю, что там произошло на самом деле, но меня это немного настораживало.

Сделав глубокий вдох, я постучала в дверь, и та сама открылась, впуская меня внутрь.

— Элана… — поприветствовал Габриэль, поднимаясь с кресла у журнального столика. — Проходи.

— Вы позвали, чтобы я дала ответ, — выпалила сразу с порога, желая побыстрее покончить с этим. — Так вот, я подумала и решила….

— Я позвал тебя не за этим, — внезапно перебил он, и я озадаченно замолчала, заглядывая в его темные глаза.

Нет? Но тогда зачем я здесь?

— К тебе пришли, — кратко пояснил маг, указывая на соседнее кресло, что скрывало гостя за широкой спинкой, повернутой к двери.

Странное предчувствие колыхнулось внутри, и я невольно сжала в пальцах подол юбки.

— Рада тебя видеть, Элана… — раздался знакомый ровный голос, и женщина грациозно поднялась со своего места, поворачиваясь ко мне лицом.

— Мама? — удивленно прошептала я, окончательно растерявшись. — Что ты здесь делаешь?

— Глупый вопрос, — она недовольно изогнула губы в тонкую линию. — Пришла увидеть дочь.

Ее появление стало для меня, пожалуй, большей неожиданностью, чем собственная беременность.

Она последняя, кого я ожидала здесь увидеть.

— Я… — не знала, что сказать. Мы не виделись более трех лет.

— Оставлю вас наедине, — Мейз окинул нас бесстрастным взглядом, а после учтиво покинул кабинет, закрыв дверь.

Интересно, что хуже…

Остаться один на один с Габриэлем Мейзом или с собственной матерью?

— Присаживайся, — произнесла она, указывая мне на соседнее кресло. — Нам нужно поговорить.

Не сомневаюсь.

Она совсем не изменилась за эти несколько лет. Все такая же утонченная, ухоженная и красивая.

Ее красные волнистые пряди были уложены в высокую аккуратную прическу, на лице легкий макияж с ярко-красной помадой, которая чертовски шла нам обеим. На ней было надето обтягивающее шерстяное платье темно-зеленого цвета, роскошные черные туфли на высоком каблуке и шелковый шарф в тон сумочки от именитого бренда, у которого Дэб скупила всю коллекцию.

Кажется, она ни в чем не нуждалась…

Пройдя мимо, я молча села в кресло напротив нее и нервно скрестила пальцы рук.

Я хотела поговорить с ней вопреки обиде, что таилась внутри. Она моя мама, и мне всегда ее не хватало, особенно после смерти отца.

Вот только ей это было не нужно.

Не у всех женщин присутствуют материнские инстинкты. Адалинда Фрэйз была одной из них.

— Как твои дела? — равнодушно спросила она, присаживаясь обратно на свое место. — Вижу, ты хорошо устроилась. Академия полностью обеспечивает тебя, давая при этом образование.

Мне не хотелось спорить с ней и доказывать, что стипендии едва хватает. Больше всего мне интересно было услышать, зачем она пришла.

— Тебя действительно интересуют мои дела? — с некой надеждой в голосе произнесла я, и мать взяла в руки чашку с чаем, что стояла перед ней на столе.

— Конечно, — неубедительно ответила она, отпивая чай, и я нервно вздернула подбородок.

Это была ложь.

— Что ты решила по поводу предложения Габриэля? — неожиданно спросила она, пристально взглянув на меня.

— Что? — сорвалось с моих губ, пока я ошеломленно смотрела в светло-зеленые глаза своей матери.

Мейз ей все рассказал? Она здесь, чтобы уговорить меня?

Тогда, что еще ей может быть известно?!

Адалинда спокойно сидела напротив и ждала ответа, пока я пыталась прийти в себя.

— Ты сказала, что все обдумала и решила… — припомнила она мои слова, вальяжно откинувшись назад. — Надеюсь, так оно и есть, и ты не совершишь самую главную ошибку в своей жизни.

— Я в этом уверена, — произнесла, чуть сильнее сжав пальцы рук, и этот жест, конечно же, не укрылся от внимательных глаз моей матери.

Она часто играла в карты и всегда замечала подобные жесты у своих собеседников.

— И? — протянула, призывая меня к ответу.

— Я решила отказаться, — ответила я, и в воздухе от моих слов зазвенело напряжение.

Мать еще какое-то время молча смотрела на меня, а после громко поставила чашку обратно на стол.

— Ты хоть понимаешь, от чего именно отказываешься? — вкрадчиво проговорила она, стараясь не повышать тон.

Я внимательно смотрела на нее, в светло-зеленых глазах сквозило лишь осуждение и негодование.

На что вообще я надеялась? Что ожидала услышать?!

— Понимаю, — сдержанно подтвердила я, обида и разочарование переполняли меня изнутри. — Но я не собираюсь жить по чьей-то указке и глупо улыбаться на приемах всю оставшуюся жизнь.

— Это бесценный шанс, который выпал лишь тебе одной… — укоризненно произнесла она, явно раздраженная моим ответом. — Какая разница, по чьей указке ты будешь жить, и на каких приемах будешь улыбаться, если у тебя будет всё: влияние, богатство, роскошь?!

Деньги и статус в обществе…

Вот, что всегда волновало Адалинду Фрэйз. Всё остальное просто не имело для нее никакого значения, как и собственная дочь.

— Габриэль непременно станет верховным магом империи, а ты станешь его женой. Отказываться от такого предложения из-за каких-то амбиций — глупо!

Дело не только в амбициях…

Но я не могла сказать это матери, искренне желая, чтобы она никогда не узнала о моем ребенке и о том, кого я люблю.

— Я не стану выходить замуж за Габриэля Мейза, — твердо повторила я, и на лице Адалинды проявился багряный румянец.

Она теряла терпение, не сводя с меня пронзительных глаз.

— Ты сделаешь это, Элана… — внезапно произнесла она, сжимая пальцы в кулаки. — Я твоя мать, и ты обязана меня слушаться!

— Нет, — ответила, невольно поднимаясь с кресла. — Я стала сиротой после смерти отца, поскольку ты бросила меня. Ты не имеешь права что-либо требовать теперь. С чего вдруг вообще тебя заинтересовало мое будущее?!

Напряжение между нами нарастало. Воздух накалялся, едва ощутимо обжигая губы.

— Не разговаривай так со мной… — угрожающе произнесла мать, на тыльной стороне ее руки вспыхивали огненные искры маны.

— Если для тебя это так важно… — глухо проговорила я, понизив голос. — Выйди за Мейза сама.

Адалинда молчала, испепеляя меня взглядом.

Я не могла больше слушать ее нелепые уговоры, она даже не пыталась меня понять.

— Во-первых, у меня нет кровного родства с императором, а значит, я не могу передать титул. Во-вторых… — мать замолчала, чуть вскинув подбородок. — Я уже вышла замуж.

— Вот как… — прошептала дрожащими губами. — Выходит, ты недолго скорбила по отцу.

— Я дорожила им, — кратко возразила она, поднявшись с кресла. — Но его больше нет. Нам самим нужно выбираться из ямы, в которую нас столкнули.

— У тебя, смотрю, почти получилось…

— Прекрати, — осадила меня мать, и я поджала губы, пытаясь не дать волю слезам. — Ты должна принять предложение Мейза. Он согласен взять тебя вместе с ребенком от ублюдка Блэквуда. Ты же понимаешь, насколько это щедрое предложение?!

Она все знает, как и Мейз…

Я до боли прикусила щеку изнутри.

— Я люблю его, — ответила дрожащим голосом. — Лоренс не отказался от ребенка. Мы оба примем последствия и уйдем из академии.

— Ты хоть понимаешь, что говоришь? — мать смотрела на меня, словно на сумасшедшую. — Ты действительно готова связать свою жизнь с тем, чья семья уничтожила нас и убила твоего отца? Ты серьезно хочешь, чтобы твой ребенок носил его проклятую фамилию?!

Мне тяжело было это слушать. Сердце разрывалось от боли и противоречий.

Она никогда не поймет меня.

— Лоренс не виноват в поступках Эмануэля…

— Ты оскверняешь память своего отца! — презрительно воскликнула она, понимая, что не может повлиять на меня.

— Это ты оскверняешь… — прошептала, едва сдерживая слезы. — Ты заботишься только о себе. Тебе плевать на его честь и на меня! Скажи, что Габриэль пообещал тебе взамен моего согласия?!

Мать молчала, нервно поджимая губы.

Я не хотела слушать ответ на свой вопрос и потому быстро направилась к двери.

— Деньги, — честно ответила она, и я остановилась, закрыв глаза.

Не сложно было догадаться…

Она здесь не ради меня.

Но от ее слов стало невыносимо больно, словно меня предал единственный родной человек.

Лучше бы соврала.

Адалинда Фрэйз всегда была эгоисткой, которая думала только о себе. Она потеряла всё после смерти мужа и теперь решила получить гораздо больше, став ближе некуда к верховному магу и самому императору.

Я ничего не ответила, продолжая стоять к ней спиной.

— Знаю, я плохая мать… — неожиданно призналась она, и ее голос подозрительно дрогнул. Я обернулась, заглянув в ее глаза, в которых мелькали отблески сожаления. — Я просто не создана для этой роли. Но ты…

— Надеюсь, я никогда не стану похожей на тебя, — прошептала, поворачиваясь к двери. — Передай Габриэлю мой ответ.

И ушла, громко хлопнув дверью.

Теперь ректор будет вынужден принять меры…

Все начнется очень скоро.