Милан

Глава 14 Вперед, к звездности!

У подъезда стояла машина, разукрашенная забавными мультяшными рожицами. На борту надпись: «BABYTAX». Неужели это за ней? Люда нерешительно сделала пару шагов и, увидев, как приветственно мигнули фары, направилась к автомобилю. Дверь открывать она уже умела, потому дёрнула ручку вверх и распахнула её.

— Привееет! — белозубо улыбнулась водитель, девушка лет двадцати пяти, одетая в синюю форменную рубашку, юбку и бейсболку, сзади которой торчал хвостик из каштановых волос.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась Людмила и вдруг со страхом поняла, что абсолютно не знает, куда ей надо ехать. Все эти поспешные утренние сборы, поход в душ, завтрак, получились очень быстро и спонтанно, и она даже не поинтересовалась у мамы, где её спортивная школа. Хотя… Сам факт того, что она задала бы этот вопрос, выглядел бы очень и очень странно…

— Ты на тренировку? — так же улыбаясь, спросила водитель и, увидев, что Люда пристегнулась, осторожно тронулась с места.

— Да… — кивнула головой Люда и огляделась. В машине было идеально чисто, на заднем сиденье стояли какие-то совсем маленькие сиденья, наверное, для пристёгивания детей, и рядом с ними лежал контейнер с мелкими мягкими игрушками.

«Это же детское такси! Мама дорогая! Арину всё ещё считают ребёнком, хотя она уже вполне самостоятельная девушка. Наверное, предки не хотят отпускать в обычном такси», — догадалась Люда.

Пока водитель осторожно выруливала со двора, Люда украдкой осмотрела её. В первую очередь, конечно, потому что была удивлена, что женщина работает в такси, да ещё и возит детей, за которых несёт ответственность. В те нечастые поездки на такси в СССР 1986 года, водителями всегда были суровые мужчины, иногда с синими татуировками на кистях. Они вели себя вальяжно, так, словно это они здесь главные, а не пассажир, который им платит. Да, и звали их всегда «шеф», что как бы намекало на заранее униженный и подчинённый статус пассажира по сравнению с водителем.

Эта девушка была очень красива, ухожена и опрятно одета, хоть и в форменную одежду. На пластиковой табличке, прикреплённой к рубашке, надпись «Анна Владимировна Потапова, водитель». Ехала она очень аккуратно, но в то же время уверенно.

— Арина, как здоровье? — не отвлекаясь от дороги, спросила Анна. — Про тебя показывали по телевизору и писали в интернете. Это ужас какой-то. Наверное, вся страна переживала.

— Всё хорошо, — с удивлением ответил Люда. — Кажется, обошлось.

— Прекрасно! —улыбнулась Анна. — Я очень рада за тебя.

Людмила с пристальным любопытством смотрела на проплывающие за окном автомобиля пейзажи. Постоянно попадались какие-то нюансы, которые напоминали, что она не в своём времени. Множество модных автомобилей, по-другому одетые люди, высотные здания, горящая реклама на громадных билбордах — это ладно… Но внимательный взгляд уде выхватывал и другие, более мелкие признаки эпохи. Люда обратила внимание, что почти все люди или стояли, уткнувшись в смартфоны, или слушали что-то из них — у многих в ушах торчали какие-то мелкие белые и чёрные штуки, по-видимому, наушники. Но иногда наушники, наоборот, были громадными, как массивные наросты, закрывающие уши. Ещё в своём времени было много людей, читающих газеты, журналы и книги. Читали в ожидании транспорта на остановках, на лавочках у домов, в парках и скверах. А некоторые и на ходу. Здесь этого не было. Ни журналов, ни газет никто не читал, да и газетных киосков тоже не было видно.

Очень бросались в глаза яркие светофоры с какими-то непонятными стрелками, иногда с бегущими зелёными и красными человечками. Те светофоры, что Люда видела раньше, когда выбиралась в Екатинск, были с круглыми, тускло-зелёными фонарями, и чтобы увидеть их сигнал, особенно в солнечный день, надо было иногда сильно вглядываться.

Дороги в нынешней Москве тоже отличались от советских. Они были идеально ровные, были тщательно разлинованы белой краской с большими стрелками, обозначающими направление движения. Тротуары выложены красной и серой плиткой, похожей на брусчатку. Поодиночке эти признаки современности не значили ничего, но все вместе придавали этой реальности совсем другой вид. Если бы в небе показался какой-нибудь дискообразный летательный аппарат, Люда бы, наверное, даже не удивилась.

Примерно через двадцать минут машина детского такси подъехала к зданию по адресу Профсоюзная 95, по внешнему виду которого сразу же можно было догадаться, что это тренировочный ледовый каток. Большое белое здание, размером как раз в ледовую арену, 70 на 40 метров, обшитое белой плиткой, стояло в тенистой аллейке за металлической оградой. Здание было почти совсем без окон, если не считать длинный невысокий ряд остекления под самым потолком. По фасаду шли оцинкованные трубы вентиляции.

К строению примыкал административный корпус из красного кирпича, имевший в начале большой круглый вход, над стеклянными дверями которого висела большая табличка «Ледовый каток 'Хрустальная звезда»«. Над входом сделан массивный железный козырёк из металлоконструкций, покрашенных в зелёный цвет. На ледовой арене висела огромная, уже слегка выцветшая вывеска со стилизованными изображениями фигуристов и надписью 'Спортивное детство — олимпийское будущее». Такова была обитель, где Арина Стольникова стала звездой. И теперь что-то да нужно было делать Людмиле Хмельницкой.

— Вот и приехали, — улыбнулась Аня, останавливаясь у ограды. К входу она не смогла бы проехать — он был закрыт шлагбаумом с предупредительной табличкой «Машины не ставить!».

— Спасибо большое! — вежливо поблагодарила Люда, отсоединила ремень безопасности, открыла дверь и вышла наружу, держа рюкзак за лямку.

— За тобой приезжать так же, как всегда? — на прощание спросила Аня, когда Люда взялась за дверь, чтобы закрыть её.

— Да… Наверное… Не знаю… — пожала плечами Люда. Она и в самом деле не знала, когда закончится тренировка и что тут вообще будет.

— Хорошо, — согласилась Аня. — За полчаса до 18 часов я напишу тебе, приезжать мне или нет.

— А… Э… Во сколько часов? — изумилась Люда, чуть не потеряв дар речи.

— К 18 часам приеду, — повторила Аня. — Твоя тренировка в 17 часов закончится? Как и раньше?

«Чииивооо?» — чуть не сказала Люда, округлив глаза от изумления. Невероятно! 9 часов тренировка??? Да вы серьёзно??? Что это за рабство???

— Лучше сначала позвоните, — промямлила Люда, болтая рюкзак в руке и стуча им о ногу.— Я пока ещё не знаю.

— Окей, договорились! — снова улыбнулась Аня. — Закрой, пожалуйста, дверь.

Люда осторожно захлопнула дверь, помахала на прощание посигналившей машине и пошла к входу на каток. Открыв дверь, Люда вошла внутрь и сразу же наткнулась на какую-то вертящуюся штуку, через которую нужно проходить. На стойке горел красный огонёк, показывающий, что устройство, преграждающее вход, закрыто. Нужно приложить пластиковый пропуск! Да он же где-то там, в недрах рюкзака, заваленного всякой дрянью! Раздражённая Люда хотела сунуть руку в рюкзак, но её прервал пожилой охранник в зелёной униформе, сидевший за стойкой и поднявший глаза.

— Арина, ты что делаешь? — с удивлением спросил он.

— Пропуск… — показала рюкзак Людмила. — Там лежит.

— Вот твой пропуск! — улыбнулся охранник и показал на громадный плакат, висевший в вестибюле над рядами сидений, на которых родители ожидали маленьких фигуристов. На плакате минимум двухметровой высоты была изображена Арина Стольникова в чёрно-красном платье с градиентным рисунком. Поза была такая, словно она стоит на льду, опершись на колено правое колено и отбросив левую ногу в сторону. Взгляд красиво подведённых глаз выражает неповиновение и дерзость. В самом низу надпись крупными буквами: «Ты наша гордость!».

Надо признать, плакат выглядел очень эффектно. Но ещё эффектней было выражение лица Ариши. Оно вызывало очень глубокие чувства. Какой-то неявный порыв идти и что-то делать. Творить добро, перестраивать мир, с кем-то бороться… И сейчас, глядя на этот плакат, Люда вдруг поняла, что Арина Стольникова, несмотря ни на что, несмотря на её звёздность и знаменитость, — величайшая актриса, когда-либо виденная ей, из числа фигуристок. Умение передать такие чувства посредством одного лишь взгляда — умение, доступное немногим.

Теперь оставалось только найти раздевалку. Любая тренировка начинается с раздевалки. А найти её всегда можно было по диким воплям и визгу, доносящимся из неё. Женская раздевалка находилась недалеко от входа. Осторожно открыв дверь, Люда сунула внутрь голову и заценила обстановку. Вопли и визг стали намного громче.

На лавке, стоявшей посреди помещения, прыгала Смелая и кричала во весь голос, размахивая полотенцем. Вокруг неё столпились какие-то зелёные малолетки в спортивных костюмах и, визжа, пытались схватить её за полотенце, чтобы стащить с лавки. Но Смелая пока ещё отбивалась, орудуя полотенцем, руками и ногами. Обстановка крайне знакомая. Конечно, в голове Людмилы сразу же возник какой-то непонятный идиотский порыв тоже вмешаться в эту толчею и попробовать самой стащить Смелую с лавки. Уж у Людмилы-то это наверняка получилось бы! Тут девчонки увидели, что кто-то просунул голову внутрь раздевалки, и на мгновение замолкли, испугавшись, что зашёл тренер. Но, увидев, что это Арина, переключились на неё.

— Смотрите, Аря пришла! — хихикнула самая младшая из девчонок, которой на вид было лет 10.

— Здравствуйте! — неуверенно поздоровалась Людмила и на полусогнутых ватных ногах зашла в раздевалку. Момент был очень волнительный. Как примет её новый коллектив? Как себя вести с ними? Что говорить? Что делать? Даже не знает, кого и как зовут. Да ладно зовут, Люда сообразила, что даже не знает, где её шкафчик. Вот стыдоба будет и прикол для всех, когда она будет на виду у всех разыскивать свой ящик…

— Подрууугааа! — закричала Смелая, спрыгнула с лавки, подбежала к Люде и обняла её, уткнувшись лицом в грудь. — Хорошо, что ты выжила! Ну всё, сейчас попрём!

— Да… — неловко улыбнулась Люда, похлопала Смелую по спине и хотела оторвать её от себя, но это получилось не с первого раза. Смелая хотела ещё что-то сказать, но в это время раздался звонок.

— Пора! — взвизгнула одна из девчонок, бухнулась на лавку и быстро стала надевать и тут же завязывать кроссовки. Её примеру последовали остальные фигуристки.

— А ты чего в таком шмоте нехайповом? — вдруг спросила Смелая, открывая свой шкафчик. — В таком костюме только в деревню к бабушке ездить.

Люда каким-то пятым чувством догадалась, что её шкаф находится рядом. На его двери, белел плакат с изображением Арины, похоже, вырванный из какого-то журнала и приклеенный на прозрачную изоленту.

— Ты про костюм? — неуверенно ответила Арина. — А мне он нравится!

— Хм… Смотри, так и с рынка начнёшь одеваться, — рассмеялась Смелая.

М-да… В советском времени этот классический спортивный костюм «Adidas» стоил 300 рублей на барахолке, а это было примерно как две-три получки обычного человека. Здесь же, похоже, классическая классика не котировалась. Девчонки были одеты в яркую спортивную одежду всех цветов радуги.

Люда достала ключ из рюкзака, открыла шкафчик под номером 35 и внимательно осмотрела его. Обычно фигуристки не тренировались в уличной одежде. Так и есть. В шкафчике висело несколько тёплых спортивных термокостюмов и две пары кроссовок с торчащими из них розовыми носками. Люда почувствовала, что уже теряется в своей спортивной одежде и обуви. Но времени раздумывать, что делать, уже не осталось. Прозвонил ещё один звонок. Девчонки встретили его визгом и в несколько раз ускоренными сборами.

Люда тоже не стала медлить — сняла синий «Adidas», в котором пришла, надела чёрный, с розовыми вставками тренировочный термокостюм: штаны и олимпийку, короткую, до пупа, футболку, чёрные кроссовки для занятий лёгкой атлетикой, взяла из рюкзака сумку с коньками, бутылку с водой, которую дала мама, салфетницу с одноразовыми салфетками и спокойно обернулась к Смелой:

— Ну что? Пойдем?

— Пойдём! — радостно сказала Смелая и слегка приобняла Людмилу. — На взвешивание!

Идти пришлось в тренерскую — именно с взвешивания начиналась тренировка чемпионов. У тренерской скопилась толпа фигуристов и фигуристок. Их количество сильно удивило. Тут было человек 50, не меньше! Никакого сравнения с теми, что занимались у Левковцева. Интересно, где он сейчас? Ему сейчас должно быть уже за 60…

У тренерской никакого бардака уже не было. Все стояли в очереди чинно-благородно, уставясь в свои смартфоны. Почти все были в наушниках. Глядя на окружающих, Люда вдруг подумала, что забыла свой смартфон в шкафу, в раздевалке. Она ещё не привыкла таскать эту вещь всюду с собой, и он не представлял для неё особого интереса.

Делать в очереди было нечего, и Люда стала наблюдать за окружающими. Здесь чередовались как совсем взрослые спортсмены, которым на вид уже было лет 20, а то и больше, так и совсем юные, лет по 10–15. Наверное, не только одиночники и одиночницы, но и парники с танцорами. Вели себя тихо, друг на друга внимания никто не обращал. Они использовали малейшую возможность уставиться в свои телефоны.

Через 5 минут дошла очередь и до Людмилы. С бьющимся сердцем, на ватных ногах, она вошла в тренерскую и остановилась у двери. В тренерской обстановка была почти аскетическая. Четыре стола со стоящими на них ноутбуками, большой шкаф для бумаг, сейф в углу, на стене большой плоский телевизор. На полу стояла большая тонкая подставка с электронным дисплеем, на котором горели цифры 000.00. Судя по чёрным подошвам, нарисованным на красной поверхности, это и были весы. Умно! Никакого сравнения с громадными механическими весами, которые стояли в углу тренерской катка ДЮСШОР номер один города Екатинска. Левковцев тоже взвешивал спортсменов, но только по понедельникам.

В тренерской, каждый за своим столом, сидело двое мужчин, одетых в спортивные костюмы и стеганые пуховые жилеты. Один мужчина точно был тот, которого она видела по видеосвязи. Другой, блондин лет сорока, с волосами ёжиком, сидел за соседним столом. Появление Людмилы они встретили со сдержанным оптимизмом.

— Привет, Аря, давай на весы, — Бронгауз показал ручкой на устройство, лежавшее на полу. — Посмотрим, сколько ты нагуляла.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась Люда. Хотелось, конечно же, сказать привычное простое «здрасти», но она помнила, как мама ругалась, что в разговоре со взрослыми нужно избегать просторечных оборотов.

Весы показали 42,53 килограмма. Хорошо это или плохо? Для Людмилы Хмельницкой это было бы замечательно, потому что в своём времени она весила 55 килограммов, и это считалось для фигурного катания много.

Но тренеры, увидев цифры на табло, сильно расстроились, даже в лице изменились.

— Аря… у тебя на два килограмма превышение веса, — безапелляционно заявил Бронгауз. — С этого дня садишься на вечернюю диету. Никакого полдника. На ужин только зелёное яблоко и йогурт. Ты где ещё килограмм нагуляла за неделю? Неужели в больнице?

— Да, — осторожно сказала Люда. — Мне можно идти?

— Иди в зал ОФП, к Василию Фёдоровичу, — кивнул головой Бронгауз, забивая данные Стольниковой в ноутбук. — С сегодняшнего дня у тебя тренировочный кейс номер три. Потом всё по расписанию. Хорео и лёд как положено.

Людмила молча вышла из тренерской и чуть не наткнулась на Смелову.

— Ну что? В тренажёрку? — спросила подружка и, не дожидаясь ответа, пошла по коридору. Люда с любопытством отправилась за ней, оглядываясь по сторонам.

Спортивный комплекс «Хрустальная звезда» был устроен не так, как ДЮСШОР-один в родном Екатинске. В уральском городе это было капитальное, основательное двухэтажное сооружение из бетона и кирпича. Занимались в нём и фигуристы, и хоккейные команды разных возрастов, и конькобежцы. Соответственно, административный корпус, относящийся к ледовым видам спорта, был приличного размера и двухэтажный. На первом этаже были мужская и женская раздевалки, основной зал ОФП и тренерская. На втором этаже — зал хореоподготовки, ещё две тренерские, два зала ОФП и раздевалка для тренеров.

Административный корпус «Хрустальной звезды» был одноэтажный и, как кишка, протянулся вдоль катка, собранного из металлоконструкций и сэндвич-панелей, покрытых теплоизоляцией. В административном корпусе находились раздевалки, тренерские, кабинет старшего тренера, кабинет директора, три зала ОФП и два зала хореографии. Все они располагались в одном коридоре, по левую сторону. На каждой двери таблички, и сориентироваться было легко…