Милан

Глава 25 Разговоры с мамой о Екатинске

Одинокое зелёное яблоко блестело, словно натёртое воском, лёжа на белоснежной тарелке, и почему-то навевало мысли об искусстве. Зелёное твёрдое яблоко… Твёрдое и с небольшой кислинкой… Оно прекрасно подходило для того, чтобы использовать его для натуры, с которой можно например, нарисовать натюрморт. Или сделать восковый муляж, похожий на те, что лежали в овощных магазинах СССР. О… Люда хорошо помнила эти искусственные фрукты в корзинках — яблоки, груши, абрикосы, сливы, бананы, ананасы… Они стояли в магазинах «Овощи-фрукты», где всегда продавалась только картошка, морковь, лук, солёные огурцы и квашеная капуста в деревянных бочках, от которых в магазинах стоял постоянный запах квашенины. Фруктов в овощных магазинах зимой и весной не было никогда. Вместо них на полках стояли пластмассовые муляжи, натёртые воском… Похожие на это зелёное яблоко.

Но если как источник вдохновения это яблоко подходило, то для ужина, увы и ах… Что такое зелёное яблоко и йогурт на ужин? Это значит почти пустой желудок, который посреди ночи начнёт упорно требовать еду. А он запросит, потому что вечерняя пробежка с Глорией высосала все калории, полученные от советской пельменной номер 11 и её чудесных блюд. Но делать нечего… Раз яблоко и йогурт, значит, яблоко и йогурт… В конце концов, всегда есть холодильник, который ночью можно обворовать…

— Мам, завтра нужно забрать коньки из магазина «Фигурист», что на Ленинградском проспекте, — вечером во время ужина сказала Люда. — Я не успею — на тренировку к 8 часам. Забери пожалуйста у мастера Виталия Юрьевича.

Почему-то она думала, что мама откажется так рано ехать куда-то, поэтому тон обращения был слегка просящий. Однако для Анны Александровны всё, что касалось дел дочери, и особенно фигурного катания, было свято.

— Конечно, милая, — пожала плечами мама, ножом разрезая своё яблоко. — Я заберу их утром и привезу на каток. К льду успею. Как первая тренировка прошла?

— Плохо прошла, — призналась Люда. — Ногу натёрла. Поэтому пришлось в магазин «Фигурист» ехать. Там обещали поправить. И мы там…

Люда замолчала, раздумывая, стоит ли маме говорить о том, что они сегодня со Смеловой видели Соколовскую… и Николаеву. Но потом всё-таки решилась. Интересно было узнать, что она думает о мнимой Хмельницкой, которая сеейчас Николаева.

— Мы заходили с Сашей в одну милую пельменную рядом с магазином и встретили там Марину Владимировну Соколовскую и Людмилу Александровну Николаеву, — сказала Люда, внимательно глядя на маму.

Но на неё, похоже, сказанное не произвело никакого впечатления.

— Понятно… И что они там делали? — без всякого интереса спросила мама, положив рот и начиная жевать кусочек яблока.

— Они… Обедали. Ели пельмени, хотя Саша сказала, что это заведение не их уровня.

— Милая, так не надо говорить! Не бери с Саши пример! — строго сказала мама, неодобрительно взглянув на Люду. — Снобизм никогда и ни к чему хорошему не приводил. Все мы вылезли из провинции.

Больше она ничего не сказала. Наверное, для неё сам факт нахождения вместе Соколовской и Николаевой интереса не представлял. Зато представлял для Люды, и она продолжила допытывать маму.

— Мам, а ты говорила, вы все из одного города? Из провинции? — спросила Люда.

— Да, мы все из одного города, из Екатинска, — согласно кивнула головой Анна Александровна, только сейчас заметив интерес Люды к этой теме. — Я тебе, кажется, говорила это. Люду я хорошо знаю, и мы весьма неплохо дружили в детстве и подростковом возрасте. Потому что жили в одном районе, в «Рабочем посёлке». Потом жизнь развела нас по разные стороны. С Мариной Соколовской Люда вместе занимались фигурным катанием. И вот докатались… Одна — известный тренер, другая — председатель Олимпийского комитета.

Мама замолчала и снова стала с аппетитом хрустеть яблоком. Люда замолчала. Для неё всё равно оставалось неясным, почему какой-то нелепый случай свёл вместе дочь Аньки и её, Людмилу Хмельницкую в 1986 году, поменяв их телами. Пока это было неясно. Ясно наверняка лишь то, что все они все из одного уральского города. И все вместе знакомы. А интересно… Насколько близко Анька знает Хмельницкую, то есть, Николаеву? И какие всё-таки отношения у ней были с Людой после того, как она, настоящая Люда, покинула 1986 год, вселившись в Арину?

— А ты хорошо знаешь Людмилу Александровну? — осторожно спросила Люда, чуть не засмеявшись от своей шизы.

— Хорошо, я не понимаю, милая, зачем ты ворошишь прошлое, но скажу тебе, — мама внимательно посмотрела на Люду. — Мы жили в одном доме, в районе «Рабочий посёлок»… Есть такая дыра в Екатинске, в получасе езды от центра. Жили в соседних подъездах. Поначалу у нас как-то не всё складывалось. Очень уже эта Люська была нехорошая и пакостная.

«Чтоооо? Это я-то была нехорошая??? Это у тебя, мам, поведение было очень пакостное!» — чуть не закричала от негодования и несправедливости Люда. Очень неприятно было слышать от мамы такую ерунду! Уж она никогда не была заводилой их драк! Всегда и во всём была виновата АНЬКА! Ну… Разве что и Людмила тоже… Но только очень немножко и очень иногда!

— С ней как-то всё по-другому стало после января, кажется… Не помню точно… Это был то ли 1986, то ли 1987 год… — продолжила мама. — Она потом очень резко прибавила в фигурном катании. До этого момента у Люськи ничего не получалось. А потом она очень резко пошла в гору. Да ты и сама это знаешь… Это все знают. По ней весь наш городишко стал фанатеть. С ума сходили. И я тоже прониклась. Мы со школой группу болельщиков организовали, вроде клуба. В общем, очень сильно она фигурное катание подняла в городе, да и весь спорт целиком, особенно ледовые виды. Потом о ней и вся страна узнала. И я… Тоже как-то увлеклась. Сильно-сильно. Подумала, если когда-нибудь будет дочка, обязательно отдам её в секцию. Так что… Как видишь, то, что ты стала фигуристкой, есть и её вклад. А ты почему не ешь? Тебя так интересуют дела минувших дней?

Мама в упор посмотрела на Люду, а потом показала на яблоко и йогурт.

— Ешь и спать. Живо!

…После ужина Люда допыталась у Алисы, кто такие Людмила Хмельницкая-Николаева и Светлана Соколовская. Результаты их жизни и работы впечатляли. Люда поняла одно: как только они со Стольниковой поменялись телами, Стольникова, попав в её тело, начиная с 1986 года, резко пошла вверх и добилась многого. Скорей всего, как локомотив, потащила за собой судьбы многих. Естественно, за счёт своих навыков в спорте и жизни. Но чего добилась она, Людмила Хмельницкая, попав в тело Стольниковой? Пока ещё ничего. Пока ещё сплошная деградация. И это надо как-то менять…

Наметилась и другая проблема. Причём такая, от которой захотелось плакать. Что с её настоящими родителями? Что с бабушкой? Что с тренером? Что… Да со всеми… Люда вдруг ощутила, что все люди, которых она ранее знала, которые ранее составляли весь её мир, вдруг сгинули, рассыпались в прах. Прошло слишком много времени. Кто-то уже, наверное, и умер… Особенно те, кому уже порядочно лет было в 1986 году. Вряд ли они сейчас в живых. Бабушка… Директор школы… Директор ДЮСШОР… Им уже тогда было по 50–60 лет. Прошло 36 лет, что с ними? Даже если и живы, то, наверное, сейчас в глубокой старческой немощи. И лучше уж их запомнить молодыми и в силе…

Левковцеву в 1986 году было 30 лет. Прошло 36 лет. Сейчас должно быть 66. И не много, но и не мало… Где он сейчас? Ему должно быть 66 лет. Может, спросить у Алисы?

Ответ Алисы не обрадовал… Левковцева в стране не было. На данный момент он жил и много тренировал в США…

…Вчерашний вечер получился сумбурным и богатым на эмоции, в основном, негативные. До ночи Люда лежала в полутьме от ночника и рассуждала о жизни, смерти, о вселенной, и о своём месте в этой вселенной. Проблема была ещё в том, что весь её мир социалистического реализма разрушился ко всем чертям. Всю жизнь Люду учили, что нет никаких богов, а религия служит исключительно для оболванивания народных масс. Но с ней случилась вот такая невероятная история, и чему тут верить? В бога? В инопланетян? В пространственно-временной разрыв в теле вселенной?

Однако сон сделал своё, и утром Люда ощутила, что вчерашние волнения испарились, как дурной сон. Просто вчера слишком много информации сразу свалилось на голову, поэтому создалось впечатление, что свалилась в какую-то яму, которую невозможно преодолеть без посторонней помощи. Но для того чтобы её преодолеть, требовалось совершить кое-какие важные и срочные дела.

— Ты знаешь, мама… — Люда поддела ложкой овсяную кашу, от которой вниз потянулась вязкая сопля, и внимательно посмотрела на неё. — Я решила немного сделать другой образ.

— Милая, не балуйся с едой, — строго сказала мама. — Что значит «другой образ»?

— Мне надоело так ходить! — заявила Людмила, принимаясь за кашу. — Мне не нужны такие длинные ногти. Мне с ними стало неудобно. И я не хочу такие длинные волосы. Я остригу их вот так.

Люда коснулась плеч, но потом подумала и тут же коснулась лопаток. Мама перестала есть и с большим недоумением посмотрела на неё.

— Не могу поверить, что слышу это, — наконец ответила она с явным недовольством. — Это, конечно, твоё дело, но хорошо ли ты подумала об этом решении? Ты человек публичный, и выглядеть как обычная девушка с улицы, не можешь. У тебя рекламные контракты, в которых прописано всё до мелочей. У тебя обязательства перед клубом. Потому что от внешнего вида будет зависеть постановка программ. Со спонсорами тоже могут быть проблемы. Им нужна «Красная машина», ракета, звезда, которая является лицом бренда. Аря… Это твои деньги и твоя судьба… Зачем ты ищешь сложности там, где их нет?

— Я… Хочу быть похожа на Хмельницкую! — неожиданно сказала Лада. — Я хочу взять её образ! Для меня это важно!

— Чтооо? Какая ещё Хмельницкая? Ты в своём уме??? Зачем тебе копировать Люську? — разозлилась мама. — Аря… Прошу тебя. Подумай трижды. За волосами не так трудно ухаживать. И это возможность делать различные укладки по твоему желанию. А ногти можешь снять, если они тебе неудобны. Хотя для меня это кажется странным, учитывая, с какой длиной ты раньше ходила.

— А Смелова ходит без ногтей! Вот! — выпалила Люда. — И очень хорошо смотрится! Я хочу быть как нормальная девчонка, а не чучело!

— Делай что хочешь! — махнула ложкой мама и продолжила еду. — Потом сама будешь скулить. Тогда уже ко мне не подлазь.

… Тренировка опять началась с взвешивания, что для Люды было очень странным. «Чё там мерить-то каждый день?» — с неудовольствием подумала Люда, вставая в очередь за светловолосым высоким парнем в чёрном термокостюме ии коньках на плече. Парень обернулся, увидел её и улыбнулся. Красавчик! Люда смущённо потупилась, как девочка-припевочка.

— Hello, Arina! What’s the start of the day? — улыбаясь, спросил парень.

— Э-э-э… — растерянно промычала Люда. — Што?

Этот парень был иностранцем! Что он сказал-то??? Английским Люда владела так себе, в пределах школьной программы. Но одно дело — школьная программа, где всё обучение строится на получении оценок, и совсем другое дело — общаться с иностранцем вживую. К сожалению, Люда только примерно поняла, что именно сказал парень. «Хелло, Арина» явно значило «Привет, Арина». Второе предложение… Там были слова «Старт» и «День». Может быть, начало дня? Это парень спрашивает у неё, какое у неё было начало дня?

— Сенкью, найс дэй, — с большим смущением сказала Люда, с бешеным акцентом сказав «Спасибо, милый день», и потупилась в пол. Что еще-то сказать? Фига знает!

— I wish you success in training and in competitions! Let there be only clean rentals! — улыбнулся парень.

— Сенкью… — промямлила Люда. — Эмм… Всё хорошо!

Парень снова улыбнулся и отвернулся, уткнувшись в телефон. Был он очень симпатичный: светловолосый, высокий, с тонкими чертами лица, с тонким спортивным телосложением. И кого-то точно напоминал. А напоминал он ей Артура Горинского, который катался у Левковцева в соседней группе. В группе мастеров. Интересно, где он сейчас? В 1986 году ему было 20 лет. Эх… Влюблены были в Артура половина юниорок, не только фигуристок, но и остальных юных спортсменок, учившихся в ДЮСШОР номер один города Екатинска. А где…

— Ты чё, инглишь забыла? — сзади ощутился чувствительный тычок пальцем в спину.

Смелова! Кто же ещё решился бы ткнуть олимпийскую чемпионку! Недовольная Людмила обернулась и хотела ткнуть Смелую в ответ, но девчонка отпрыгнула, чуть не попав в парня лет 20, стоявшего рядом с девушкой того же возраста. Наверное, парники или танцоры.

— Поприличней себя веди! — веско сказал парень, и Смелова сразу притихла, сделав озадаченное выражение лица и тихонечко бочком подойдя к Люде.

Взвешивание аховое: точно такой же результат, что и вчера. Незапланированный поход в пельменную номер одиннадцать дал о себе знать. За сутки, невзирая на вчерашние упорные тренировки, Люда не сбросила ни грамма.

— Ты что-то калорийное ела вчера? — с недовольством спросил Бронгауз. — Говори правду! Если не ела, значит, усилим тренировки в тренажерке. Если ела, получишь взыскание, а тренировочный кейс останется таким же.

— А что за взыскание? — с опаской спросила Люда. — Полы в раздевалке мыть?

Невзирая на серьёзность момента, что Бронгауз, что Дудин рассмеялись, услышав этот нелепый пассаж. Скорее всего, подумали, что Стольникова смеётся над ними.

— Ага, полы мыть… — сказал смеющийся Бронгауз. — Кстати, хорошее предложение. Стоит над ним подумать. Иди занимайся. По-прежнему, тренировочный кейс номер три. Потом хорео, потом лёд.

Смелова вышла после взвешивания довольная — ей сбрасывать вес не надо было, и всё оказалось по нулям. Люда тут же спросила, что это за симпатичный молодой светловолосый человек, говорящий по-английски так хорошо.

— Хорошо? — рассмеялась Смелова. — Он не говорит по-английски хорошо! У него приличный итальянский акцент. Этот парнишка — Даниэль Грассль, итальянец. Первый номер итальянской сборной. Приехал к нам на сборы. М-да…

Смелова остановилась, развернула Люду и посмотрела ей в глаза, словно стараясь разглядеть в них признак насмешки. Но нет. Ничего этого не было заметно. Сотка абсолютно серьёзна!

— Я не понимаю, то ли ты серьёзно, то ли нет, — недовольно сказала Смелая. — Его вообще-то весь мир знает. Он на чемпионате мира пятое место взял. Единственный в мире прыгает четверной риттбергер. И он на твой показательный в Сайтаме реквизит подавал — трость и шляпу.

— Какой риттбергер? — с недоверием спросила Лада. Какая-то хрень! Тут тройной-то проблема прыгнуть!

— А… Ну тебя на фиг! — махнула рукой Смелая. — На всех сайтах трындели, что он в августе усиленную подготовку у нас проходить будет. В конце сборов его тренер, Михаэль Хут, должен приехать. А пока Брон будет ему прыжки править.

— Чё-то он не похож на итальянца, — недоверчиво сказала Люда, помня про музыкальный фестиваль Сан-Ремо и Адриано Челентано с Тото Кутуньо.

— Он из их северной провинции, из Ломбардии, — терпеливо сказала Смелая. — Из германского этноса, который у них считается национальным меньшинством. Так же как Каролина Костнер. Кстати, в Ломбардии что есть?

— Что есть? — недоумевающе спросила Люда, которая слабо знала географию капиталистических стран. Вот если бы Смелая про страны СЭВ спросила, про ГДР, ПНР и ЧССР, тогда бы Людмила дала бы ей жару!

— Столица Ломбардии — Милан! — важно заявила Смелова. — Где будет Олимпиада в 2026 году. Которую я выиграю!

— Нет, я выиграю! — воспряла Людмила. — Я сильнее тебя!

— Зато тупее! — усмехнулась Смелова и увернулась от кулака Люды. — Пошли в тренажёрку. Капец тебе сегодня!

Возможно, так и было…