Милан

Глава 24 Променад по Ленинградскому проспекту номер два

Смелова, невзирая на улыбающихся посетителей, смотрящих на неё, продолжала вести запись в кулинарный влог. Осталось осветить только вкусовые качества пельменей.

— Вкус… — Сашка подцепила вилкой пельмень, брызнувший соком из-под вилки. — Ой… Какой сочный… Сотке чуть в лицо не попало! Пардонствую! Кароч, вкус… Мммм…

Смелая съела пельмень, тщательно прожевав. Потом тут же второй, третий. Четвёртый. Остановилась на седьмом.

— Вкус… Божественный! — не удержалась Сашка. — Давно не ела пельмени просто. Извините… Но очень вкусно. Тесто мягкое, пухлое, внутри вкусная мясная жижка, и кусочек фарша твёрдый и вкусный, что говорит об отсутствии всяких заменителей и соевого белка.

— Саша, боже, что ты делаешь? — сзади раздался ничем не сдерживаемый смех. Женщины, тщательно подавлявшие его всё время, пока Смелая вела запись во влог, наконец не смогли удержаться и расхохотались громко и неудержимо. Люда обернулась и от удивления чуть не выронила вилку. Поразительно…

Женщины, которые сидели рядом и смеялись над Смеловой, определённо были ей знакомы. Да так знакомы, что осознание этого факта как дубиной ударило Люду по разуму, и она чуть не выронила изо рта пельмень. А могла и подавиться!

Одна из женщин была, кажется та, которая только что была на катке и наблюдала за ней с балкона. Она одета в тёмный спортивный костюм. Кудрявые чёрные волосы вьются крупной волной, но сзади прихвачены хвостиком. Правильные черты красивого лица, глаза ярко-зелёные, но самое главное… Люда безошибочно узнала себя. Сомнений никаких! Эта женщина имела облик её самой, Людмилы Хмельницкой, только более зрелой. Слово «старой» к женщине никак не подходило — она выглядела очень красивой и ухоженной, как знаменитая киноактриса. Неужели это и есть Люда Хмельницкая в этом времени? Похоже на то! И сейчас в этом теле, неужели… Арина Стольникова??? Неслыханно! Да тут с ума сойти можно!

Женщина, увидев, что Люда смотрит на неё, улыбнулась какой-то понимающей, знающей улыбкой, подмигнула и прижала палец к губам, словно призывая молчать. Так… Естественно, только молчать и оставалось… Женщина определённо, в курсе этих странных переселений душ.

Самое примечательное — девчонка, сидевшая напротив неё. Она определённо была дочка или внучка женщины. В ней совершенно точно угадывалась фамильные черты женщин рода Хмельницких — высокий рост, стройное телосложение, чёрные кудрявые волосы, нежная белая кожа и изумрудные глаза. Она походила одновременно и на саму Люду, когда ей было лет 10–12, и на бабушку, Антонину Никифоровну, чёрно-белые фотографии которой Люда видела в семейном альбоме. Мама почему-то была лишена фамильных признаков Хмельницких. У неё были тёмно-русые волосы и серые глаза. Но кожа тоже была светлая и нежная, роста она была высокого, а также обладала худощавым, стройным телосложением.

Девочка положила телефон на стол и двумя руками показала сердечко, сложив тонкие детские пальчики с красными накрашенными ноготками. Люда точно также сложила сердечко в ответ, и слегка улыбнулась. Удивительно видеть копию самой себя! Точнее, бывшей самой себя… Но ведь, если предположения, выдуманные Людой, правда, эта девочка — внучка её самой. Точнее, её бывшего тела. Ужас! Так запутаться можно совсем, и с катушек слететь!

Тут обернулась вторая женщина. И в этом случае Люда вздрогнула и чуть не вскрикнула от удивления. Хорошо, что пельмень предусмотрительно не стала накалывать на вилку, иначе бы он точно свалился на стол или на колени. Женщина была стройная, небольшого роста и с недлинными белокурыми волосами, тоже стянутыми сзади в хвостик. Была одета в белый спортивный костюм с двумя полосками на штанах, рукавах и надписью Reebok на олимпийке. Но самое главное — лицо… Когда женщина уставилась в лицо Людмиле, она сразу же безошибочно опознала Марину Соколовскую, ту самую зловредную девчонку, с которой Люда занималась в группе у Левковцева всего какую-то неделю назад. Неделю и 36 лет…

Несмотря на прошедшее время, Соколовскую узнать можно было совершенно точно. Правильные черты лица, тонкий вздёрнутый носик, яркие синие глаза и… слегка надменный взгляд. Несмотря на прошедшие 36 лет, Соколовская осталась всё такой же вреднюкой, судя по всему. Интересно, где она работает сейчас? Чем занимается?

— Саша, что ты делаешь? — повторила вопрос брюнетка, посмотрев на Смелую.

Сашка сильно засмущалась, отложила телефон и продолжила еду, сильно покраснев от стеснения. Но потом всё-таки решила, что неловко сидеть не поздоровавшись, поэтому, положив вилку на тарелку, сказала:

— Здравствуйте, Людмила Александровна, здравствуйте, Марина Владимировна.

Вот так дела! Смелова, оказывается, знает этих женщин, и, судя по тому, с каким смущённым видом Сашка поздоровался с ними, получалось, что занимают они довольно высокое положение в обществе. И это… Людмила Александровна… Людмила Александровна! Да, это определённо она… Но как спросить, зачем они обменялись телами??? Это какой-то эксперимент??? Хотелось разобраться, но, судя по всему, пока придётся молчать…

То, что Люда узнала себя в брюнетке, а Соколовскую в блондинке, порождало ещё массу вопросов. Самый главный из которых — как они сумели выбраться из Екатинска в Москву? Люда в фигурном катании явно не блистала. Соколовская по результатам была чуть получше, но в глобальном итоге была точно такой же невыездной провинциальной фигуристкой, которых сотни и тысячи занимаются в спортивных школах СССР, а потом бросают спорт и идут кто на завод, а кто бухгалтером в трест столовых и ресторанов.

Как они сумели выбраться оттуда сюда, в Москву? Это же было как попасть на другую планету! Преодолеть закон о лимите. Но, судя по внешнему виду, они по-прежнему занимаются спортом или деятельностью, прямо граничащей со спортом. Например, Хмельницкая и Соколовская сейчас тренеры, хореографы или спортивные чиновники.

Но это только одна часть айсберга. Вторая часть — это то, что Люда и представить себе не могла, чтобы она села бы обедать с Соколовской! Да ещё за один стол! Это было просто невозможно, учитывая всегда натянутые отношения между ними, в основном проистекающие из вредного характера самой Марины. Здесь же пожалуйста — сидят, хоть бы хны, да еще и смеются сообща.

— Арина, здороваться надо! — насмешливо сказала Соколовская. — Что случилось? На тебе лица нет. Тебе плохо?

— Нет, со мной всё хорошо, — растерянно ответила Люда, избегая смотреть в глаза Марине. — Извините, пожалуйста. Я с тренировки. Устала. Здравствуйте.

Женщины долго не стали задерживаться, впрочем, и донимать девчонок дальнейшими разговорами тоже — они были разного возрастного и социального статуса, и общего у них в этой вселенной ничего не было. Доев, женщины встали из-за стола и не оглядываясь, унесли разносы в мойку, на широкую резиновую ленту. Девчонка пошла за ними, держа в руках стакан, предварительно опять показав сердечко и мило улыбнувшись.

— Кто это такие? — с удивлением спросила Люда.

— Да ты издеваешься? — Смелая всё ещё не могла прийти в себя и оставила без внимания тот факт, что Люда должна женщин знать. — Это Соколовская Марина Владимировна, главный тренер спортивной школы ЦСКА имени Жука. А брюнетка — Людмила Александровна Николаева, председатель Олимпийского комитета России. Это самые топовые люди! Селебрити! Мне странно, что они тут забыли… Это заведение явно не их уровня…

— А что за девочка с ними? — с удивлением спросила Лада. — Миленькая. Постоянно сердечки показывала. Такая улыбчивая.

— А… Это… Это Даша Смирнова, внучка Николаевой, — заявила Смелая, опять приступая к еде. — Она как раз в спортшколе ЦСКА и занимается. Она ещё маленькая, только по новисам выступает. Ну точно-о-о… Николаева, наверное, за внучкой приехала, а потом они решили сюда зайти перекусить.

— Я её у нас на катке видела, два часа назад, — заявила Люда. — Помнишь, тебе говорила ещё, что на балконе женщина стояла и на меня смотрела? А ты потом её уже не увидела.

— Помню, — согласилась Смелова. — И тут ничего удивительного нет. Она к нам на каток часто ходит. Ты же у неё любимица. Точнее, ты и Дали с Заги, которые пропали.

— Я любимица? — с удивлением спросила Люда. — С чего бы это?

— Странный вопрос, — Смелая с недоумением посмотрела на Люду. — Она олимпийским движением в нашей стране и за рубежом руководит. Было бы странно, если б она не смотрела, что с олимпийской чемпионкой происходит. Она, кстати, и до Олимпиады приезжала, узнавала про твою подготовку и Дали с Заги.

Высказанные Сашкой факты как обухом по голове ударили Люду. Всё становилось всё более запутанным. Очевидно, что эта Николаева в курсе происходящих событий, раз она так понимающе отреагировала, когда Люда посмотрела на неё. Это первое. Второе это то, что девчонка — внучка Николаевой. Значит… и её внучка? Людмилы Хмельницкой, которая сейчас в теле Арины Стольниковой? Да это такой бред и сумасшествие, что можно с ума сойти. У неё, Люськи, которой всего-то 14 лет, уже есть внучка! Это полный атас! Надо срочно как-то это переварить, иначе башка разлетится.

— Я должна признаться… Тут кормят неплохо, — заявила Смелая, куском последнего пельменя выскребая с тарелки жижку и потом тут же отправив его в рот. — Очень хорошо тут кормят. Я сразу это почувствовала. А ты… Случаем, беляшик не передумала кушать?

Смелова с жадностью посмотрела на Людмилу и на беляш, к которому она как раз хотела приступить. Люда хотела было сначала отказать, но потом смилостивилась. Подружка — это святое!

— Ешь. Мне половинку оставишь. Чтоб там только мяско осталось!

Съев на двоих последний беляш, подружки стали неспеша потягивать яблочный сок, посматривая по сторонам.

— Хотя для меня это странно всё… — призналась Смелова. — То, что Соколовская с Николаевой здесь были. Такие люди в народных забегаловках не ошиваются. Это им не по статусу.

— Я вот не пойму… — медленно сказала Люда. — Ты сейчас, когда есть начала, сказала, что тебе всё понравилось тут. И что кормят вкусно. Зачем же ты говорила на видеокамеру, что тут всё плохо? И зачем сейчас говоришь про какой-то статус?

— Эх, ничего ты не понимаешь, Соточка… — мечтательно сказала Сашка, уперевшись локтем о стол и положив на ладонь голову. — Блогер не может сказать, что всё хорошо и он всем доволен. Тогда о чём ещё говорить? Не о чем. А вот если напишешь, что тут всё стрёмно и так себе, то вызовешь много посещений, просмотров, комментариев и лойсов. Ясно???

— Нет. Ничего не ясно, — сказала Люда и встала с места. — Пошли уже. Надо коньки поправить.

Поставив поднос с грязной посудой на резиновую ленту, стали продвигаться к выходу, как вдруг Люда вспомнила, что женщины, когда выходили из пельменной, показали на что-то пальцем и рассмеялись. Что они увидели? Смотрели куда-то в район окна, но там ничего не было, кроме круглых столиков-стоек! Проходя мимо, Люда посмотрела в ту сторону и увидела, что на боковой поверхности столиков вырезана всякая ерунда, которую обычно наносят малолетки и недалёкие индивидуумы. Типа «Маша + Саша = Любовь». Вся столешница сбоку была в этих надписях. На каждом круглом столике они были! Но на самом крайнем, ближнем к выходу, чётко виднелась вырезанная надпись «М + Л + Т + С = ДРУЖБА». Не любовь, а именно дружба. Неужели они сюда смотрели? На эту надпись? Что она означает? Марина плюс Люда равно дружба? Странно… Тогда кто упомянут ещё…

Магазин «Фигурист» находился рядом с пельменной номер 11. Люда, когда зашла внутрь, то в очередной раз очень сильно удивилась, хотя удивляться, находясь здесь, казалось бы, уже было совсем нечему. Целый магазин, посвящённый такому виду спорта, как фигурное катание! Это поразительно! Во времена СССР из оснастки для фигурного катания, в продаже были лишь коньки и чехлы на лезвия. Да и то, продавались они в обычном магазине «Спорткульттовары» вместе с остальными спортивными товарами, от волейбольных сеток до шахматных досок. Платья и костюмы для выступлений шили сами, или заказывали в ателье у проверенных швей, которые разбираются в фигурной теме, знают, какие требования предъявляются к спортивной одежде в виде дополнительных резинок, штрипок и завязок.

Ассортимент магазина «Фигурист» был огромен. Коньки в сборе, отдельно ботинки и лезвия, шнурки, крючки для них и шурупы. Чехлы самых разных видов и цветов. Чехлы, сумки, рюкзаки для коньков и спортивных вещей. Салфетницы, бутылки для воды, костюмы… Да! Здесь продавались даже костюмы, начиная от обычного термобелья, заканчивая самыми простыми платьями разных цветов. Хотя… Простыми, наверное, они были для этого времени. Для Людмилы Хмельницкой образца СССР 1986 года они, наверное, были бы вершиной желаний, учитывая, что её простые платья сделаны из обычных, тех, что продаются в «Универмаге».

Самое удивительное, что Люду в магазине знали! Войдя, Людмила остановилась в нерешительности, озираясь по сторонам и разглядывая великолепие, выставленное тут. Сзади остановилась Смелова, чуть не уткнувшись носом в плечо Люды.

— Ариночка! Здравствуйте! — к Людмиле сразу же подошла девушка-блондинка лет двадцати пяти, одетая в белую блузку с синим галстуком и синюю юбку. — Мы всегда рады вам.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровался Люда. — Мне бы коньки надо поправить. Надо мастера. Это…

— Валентина Юрьевича, термоформование сделать, — напомнила Смелова, выглянувшая из-за плеча Арины.

— Хорошо, проходите в мастерскую, — улыбнулась девушка. — Здравствуй, Саша. А ты, получается, вместе с подружкой пришла? За компанию?

— Да! — уверенно заявила Смелова. — Она стеснительная очень!

Однако вердикт мастера был неутешительным.

— Эти ботинки не термоформуются, — покачал головой Валентин Юрьевич, седовласый мужчина в спортивном костюме, с очками на лбу. — Формуются только коньки производства США, «Джексоны» и «Риделлы». В ограниченном режиме могут также «Идеи», но не «Риспорты». У «Риспорта» внутри кожаной основы нет пластиковой термоформующейся вставки. У вас… Арина, надень, пожалуйста, ботинок, я посмотрю.

Ботинок ожидаемо гулял в районе лодыжки, однако в носке он сидел хорошо. Очень хорошо, иначе Людмила не смогла бы прыгать многооборотные прыжки.

— Это не проблема, — заявил мастер, закончив осмотр. — Я вскрою внутреннюю обшивку и заменю силиконовую поддерживающую вставку. Поставлю более увеличенного размера. Вот такую.

Мастер взял с полочки и показал мягкую прозрачную подушечку, несколько раз сжав её пальцами.

— Этот материал будет принимать форму твоей ноги и точно облегать лодыжку, — заявил Валентин Юрьевич. — Никакого свободного хода не будет. Даже если нога в процессе тренировки или выступления увеличит объём, вставка охватит её точно по размеру. Когда лодыжка сбросит объём, вставка расширится и снова плотно охватит её.

— Очень хорошо, — осторожно сказала Люда. — А… Через сколько сделаете? Неделя? Две?

Людмила не хотела издеваться над мастером! Просто она привыкла, что в СССР различный сервис был делом очень и очень неторопливым!

— Арина, хорошая шутка, — рассмеялся Валентин Юрьевич. — Но нет, не через неделю! Я сразу же сейчас займусь этим, сделаю сегодня, вечером, но забрать вы уже не успеете. Завтра приедете к открытию магазина. С 8 часов утра уже можете забрать. Либо лично, либо мама.

— Хорошо, — кивнула головой Люда. — А… Сколько это стоит?

— Нисколечко! — удивлённо ответил мастер. — Работа входит в гарантийные обязательства.

— Хорошо, мы поняли, — решительно сказала Смелова, которой надоело стоять и смотреть, как подружка несёт какую-то ахинею. — Спасибо огромное. Мы пойдём. До свиданья.

— До свиданья, — вежливо сказала Люда и вслед за Смелой вышла из магазина.

Кажется, пора ехать домой… Все дела, запланированные на сегодня, оказались сделаны…