Милан

Глава 8 Дом, милый дом…

Машина спустилась в подземелье, и Люда с удивлением огляделась по сторонам — под домом оказался устроен подземный гараж для жителей дома! И в нём стояло огромное количество автомобилей самых разных марок. Интересно, зачем? Во времена Люды гаражи строили на задворках районов, на каждую машину — отдельная коробка. В родном Рабочем посёлке тоже построили небольшой гаражный кооператив, и Люда с друзьями летом лазала по нему и играла на крыше в карты, а зимой с этих крыш так хорошо и весело было прыгать прямо в снег! Один раз какой-то мужик попытался поймать тёплую компанию и сдать всех в детскую комнату милиции, но удалось убежать! Нас не догонишь!

Люду удивил не сам гараж под домом, её сильно удивило, что он один на всех жителей, и машины в нём стоят совершенно открыто, в свободном доступе, ничем не защищённые от воровства. Во времена Люды такое было просто невозможно — любая машина, оставленная во дворе на ночь, как правило, лишалась аккумулятора, зеркал и дворников, а то и колёс, и на утро сиротливо стояла на кирпичах. Пакостные пацаны в школе тихо шептались, что местные хулиганы в очередной раз раздели-разули машину, оставленную в микрорайоне без присмотра. Наверное, сейчас здесь живут очень честные и порядочные люди!

В подземном гараже было светло, и по всей площади стояли ряды массивных колонн. Территория расчерчена широкими белыми линиями, и на обозначенных площадках стояли машины. Все они по виду были ультрасовременными и новыми, блестящими от полировки. Ни одной старой! Богато живут!

Мама, проехав некоторое расстояние по проезду, свернула вправо, рядом с красивой белой машиной, и попыталась ровно припарковаться рядом с ней, но внезапно с первого раза не получилось — заехала по слишком крутой дуге и правым бортом чуть не задела соседний автомобиль.

— Что за дерьмо? — озлобилась мама, оглянулась по сторонам, включила заднюю передачу, сдала назад, чуть не задев большую машину сзади, потом опять попробовала припарковаться ровно, и снова не получилось. Через пять минут упорных манипуляций мама всё-таки сумела запялить свой автомобиль в нужное место. Правда, стоял он всё равно сильно криво, и расстояние между бортами получилось маленьким.

— Выходи, только осторожно, не задень эту финтифлюшку, — недовольно сказала мама. — Она меня скоро с ума сведёт.

Люда осторожно открыла дверь, стараясь не задеть красивую белую машину, и боком выбралась наружу. Ситуацию осложняли пакет и сумка в руках, потому пришлось немного поелозить, а ведь она была совсем миниатюрного телосложения!

— Разве нельзя было встать как положено? Чья эта белая машина? — недоумённо спросила Люда, разглядывая чудо техники.

— Милая, я понимаю, что ты очень юморная и всегда критикуешь мой стиль вождения, — недовольно ответила мама, закрыв жалобно пискнувшую и моргнувшую фарами машину с пульта сигнализации. — Это твоя машинка. Та, что ты выигрывала на олимпиаде. Ты смеёшься надо мной?

— Нет! Я потеряла память! — решительно заявила Люда и потрогала блестящий никелированный шильдик с надписью «Mercedes GLC 300 dI» на двери багажника. — Это моя? Но я не умею ездить!

Невероятно! У этой Арины есть своя личная машина! Вы только представьте! Это было не только удивительно — для Людмилы это казалось чем-то сугубо фантастическим!

— Естественно, ты не умеешь ездить! Тебе только 16 лет. Вот исполнится 18, получишь права и будешь ездить! Пошли! — мама махнула рукой и решительной, летящей походкой почти побежала к двум блестящим, хорошо освещённым дверям с надписями «Лифт 1» и «Лифт 2». Люда вяло отправилась за ней, оглядываясь по сторонам. Всё это выглядело очень странно!

В лифте было слишком современно. Так же, как в больнице. Зеркальная панель, горящие кнопки этажей, светящийся белым светом потолок, блестяще отполированные двери. И самое удивительное — здесь чисто и опрятно, никаких похабных надписей и сожжённых хулиганами кнопок.

Мама нажала на кнопку с цифрой «девять», и лифт пришёл в движение, очень плавно набирая ход.

«Арина тоже живёт на девятом этаже, как и я. Странно…» — подумала Людмила.

Лифт остановился и открыл двери. Мама подтолкнула Люду к выходу и сама пошла за ней. Людмила сделала пару шагов и остановилась, не зная, куда идти. Перед ней площадка, по обе стороны от которого виднелись большие чёрные двери, каждая из которых подсвечена небольшим светильником. На дверях горели красные огоньки замков. С правой стороны от двух лифтовых кабин проходила широкая лестница вниз и вверх, слева видно проход на подъездные лоджии и зоны отдыха. Запах в подъезде стоял приятный, словно в цветочном магазине — не чувствовалось привычных ароматов бетона, масляной краски, мышей и запаха готовящейся еды, чем привычно пахли советские подъезды.

— Дверь открой, Аря, — укоризненно покачала головой мама. — Ну что ты встала, как истукан???

— Но… — замялась Люда. — Кажется, я забыла, где наша квартира. Мама, это правда.

Анна Александровна недоверчиво посмотрела на дочь и покачала головой. Кажется, она только сейчас поняла, что дочь не шутит, и все её слова о потере воспоминаний — правда. Прямо как в игре «Амнезия»! Надо бы, кстати, поиграть в неё!

— С одной стороны, это, конечно же, плохо, милая, но, с другой стороны, это обстоятельство открывает величайшие возможности для тебя! — пришла в себя мама и решительно направилась к левой двери. — В общем, ничего страшного!

— Как ничего страшного? Почему так? — недоверчиво спросила Люда и поплелась за мамой.

— Потому что ты можешь начать жить сначала! — остановившись на миг и обернувшись, наставительно сказала мама. — Строить свою спортивную карьеру с нуля. Да и вообще, может стать тем, кем захочешь — весь мир открыт перед тобой. Огромный, бесконечный мир, полный тайн и чудес! Это же прекраааасно!

Мама подмигнула Люде сильно накрашенным глазом, и приложила указательный палец подушечкой к светящемуся красным цветом кругляшу на замке. Тут же раздался лёгкий, сочный клацающий звук, свет на замке сменился на зелёный и дверь медленно открылась. Не успела она открыться, как раздался радостный визг, и в проёме показался влажный собачий нос. О, мама мия! У этой Арины была ещё и собака! Это было уже слишком!

В отличие от многих сверстников, собак, да и кошек тоже, Люда не любила, и родители, видя это и понимая, что дочери, занятой фигурным катанием, не до них, тоже не хотели заводить домашнего питомца. Люди деревенские, привыкшие с малых лет к живности и вечно занятые работой, они тоже особого желания ходить и выгуливать собаку перед работой, не испытывали.

— Видишь, как Глори радуется тебе! — произнесла мама с нотками воодушевления в голосе. — Она тоже очень скучала! Только наша малышка смогла защитить тебя от того ужасного наркомана, который чуть не убил тебя!

Однако оказалось, что Глори совсем не соскучилась, и даже не рада видеть хозяйку, наоборот, как только Люда вошла в открытую дверь, собака завизжала и стремглав побежала прочь, поскальзываясь на полу, скребя когтями и сбивая в кучу небольшие коврики. Было ощущение, что собака сильно испугана. Неужели она почувствовала, что в теле Арины совсем другой человек??? Это невероятно!

Порода собаки совсем незнакома. Людмила таких раньше никогда не видела. Видела колли, овчарок, пуделей, такс, естественно, дворняжек. Эта собака выглядела очень необычно, как и весь здешний мир. Была она среднего размера, бело-рыжая, пушистая как кошка, и с небольшими ушами, торчащими в разные стороны.

— Хм… Странно… Глори так любит тебя, так ждала и расстраивалась, грустила вечерами, и вдруг не захотела тебя встречать, — недоуменно сказала мама и сбросила босоножки, потерев одной ногой о другую. Потом бросила сумку на пол и пошла в глубь квартиры, обернувшись и махнув рукой:

— Что ты там застыла, как истукан? Иди к себе, займись чем-нибудь. Я, пожалуй, полежу — разболелась голова. И ты тоже отдохни, эти дороги, эти пробки так утомительны… Я уже не могу…

Люда посмотрела на валяющуюся на полу сумку мамы и босоножки и пожала плечами — её настоящая мама, Дарья Леонидовна, никогда бы так не сделала. Это свинство! Мама всегда аккуратно поставила бы обувь на полочку, сумку с продуктами унесла на кухню, а обычную сумочку взяла с собой в зал. Потом сразу же в ванной помыла руки, потом пошла переодеться. Следом положила продукты в холодильник, и только потом легла на диван передохнуть, включив телевизор или сев в кресло с газетой в руках.

Анька, то есть здешняя мама, вела себя абсолютно нелогично, совсем не так! Всё бросив у двери, она сразу же побежала в квартиру. Так делать нельзя! Люда взяла мамины босоножки в руки и хотела поставить их на полочку, но… Полочки у входной двери не было, так же, как и вешалки для одежды! Что такое? Где они ставят обувь и вешают одежду?

Люда окинула взглядом обширную прихожую комнату и сразу же у входа увидела лакированную дверь с блестящей серебристой ручкой. Что это? Осторожно нажав на ручку, Люда открыла дверь и обомлела — внутри был магазин! Нет, это что, правда, магазин одежды и обуви??? Это не могут быть личные вещи!!!

Когда Люда открыла дверь, внутри автоматически зажёгся свет и она увидела длинные продольные трубы с висящей на вешалках одеждой. Чего тут только не было — юбки, блузки, джинсы, майки, спортивные костюмы, шорты. Большинство ни разу не надетые и даже с висящими магазинными бирками. Висела верхняя одежда: куртки, пуховики, плащи, пальто, шубы. Тут же, внизу, находились несколько длиннейших полок с обувью, на которых лежало несколько десятков пар ботинок, туфель, босоножек, кроссовок самых разных моделей и цветов. Справа, у стены, стоял большой шкаф с бельём, и его были целые стопки, лежащих на полках.

Людмила смотрела на невиданную картину и не знала, как отреагировать на это изобилие. Сглотнула ком, поставила босоножки мамы на полочку у входа, туда же поставила свои босоножки и пошла смотреть квартиру, взяв мамину сумку в руку, а потом повесив её на плечо.

Первое впечатление — здесь жили какие-то миллионеры. Нет, это просто не выразить словами. Квартира была очень просторна и очень необычна! Во-первых, в ней было две ванных комнаты, в каждой из которых стоял душ за раздвигающейся стеклянной перегородкой, была огромная треугольная ванна в обрамлении мраморных плит, унитаз и ещё какие-то белые штуки на стене, назначения которых она не знала. В одной ванной комнате стены и пол отделаны плиткой цвета морской волны, в другой — розовой плиткой. Отделка была очень качественной и придавала ванным комнатам очень… богатый вид. Свет в них зажигался тоже автоматически — как только Люда открыла дверь, на потолке и стенах зажглись множество ярких мелких светильников, придававших помещению очень интересный вид.

Опасаясь, что от новых впечатлений закружится голова, Люда прошла по коридору в глубь квартиры и нашла просторный зал, где на просторном диване лежала мама, сложив нога на ногу, и что-то увлечённо читала в смартфоне, временами тыкая в экран пальцем.

На одной из стен висел громадный, совершенно плоский телевизор с чёрным экраном. Наверное, это был телевизор… Но такой громадный… Под телевизором стояла длинная подставка и несколько красивых чёрных блоков на ней, а в углах две узкие и высокие акустические системы. Динамики на каждой тускло блестели золотистыми колпачками. Это же аудиосистема! Блочная! Почти такая же, которую Люда видела в магазине «Юный техник», куда они иногда ходили с Максом, когда прогуливали школу. Чего там только не было! И вот там-то они долго стояли с Максимом в отделе электроники, разглядывая проигрыватели грампластинок, кассетные деки, усилители и колонки АС-90. Как же Люда хотела точно такую же технику! Как же задолбал её кассетник «Весна-205»! Но, увы, Люда знала, что Дарья Леонидовна никогда не купит ей даже простенькую стереомагнитолу «Вега-328» за 480 рублей…

Зал в этой квартире казался просторным за счёт отсутствия мелких вещей. Из мебели в нём стояли лишь диваны и журнальные столики. И телевизор с аудиотехникой. Больше тут не было ничего! Ни доски для глажения, ни большой югославской стенки с красными корешками томов Агаты Кристи и Александра Дюма, ни хрустальной посуды, которая вынимается на свет божий только на Новый год. Ни большого комода, на котором стоит массивный пузатый телевизор «Горизонт», который поднять могут только два человека, ни полированных стульев с вечно висящими на них вещами.

Здесь ничего этого не наблюдалось — обстановка была простая, но в то же время очень стильная. Белые стены, а на стенах абстрактные картины в стиле авангард. На полу несколько ковриков с такими же абстрактными узорами. Всё это казалось ультрасовременным и необычным.

— Милая, ты почему не отдыхаешь? — не отрываясь от телефона, спросила мама. — Тебе не нужно нагружать себя. Ты больна!

— А… Куда поставить твою сумку? — неловко спросила Люда, поднимая принесённую сумочку и показывая её маме.

— Куда хочешь… Спасибо, что принесла. Брось её на пол! — небрежно махнула рукой Анька, не отрываясь от телефона.

Люда аккуратно поставила сумочку на диван и собралась уходить, как мама вдруг крикнула:

— Алиса, включи группу «Наутилус Помпилиус»!

— А? Что? Какая ещё Алиса? — недоумённо спросила Людмила, и тут началось…

— Открываю! — сказал громкий женский голос из какой-то мигающей чёрной штуки, стоявшей на журнальном столике рядом с вазочкой, в которой лежали фрукты, и… Ожила громадная аудиосистема под телевизором, заполнив комнату музыкой. И Люда точно знала эту музыку! Это тот самый запрещённый рок, за который ругала пионервожатая и директор школы. Это тот самый Бутусов, записи которого… Да эти записи достать можно было с большим-большим трудом! Потому что они были рок! За-пре-щён-ный! Вот!

… Морозный январь 1986 года. Воскресенье. Город Екатинск и микрорайон «Рабочий посёлок» тонут в морозной дымке. С утра, сделав домашку, Люда собирается к подружке Сашке — переписывать кассеты с новой музыкой. Так как у Людмилы магнитофон намного меньше и легче, всегда приходила к Сашке она. У подружки был массивный аппарат «Комета-235», который весил килограммов 10 и который утащить было просто невозможно.

— Люда, ты куда? — строго спросила Дарья Леонидовна, материнским сердцем почувствовавшая, что дочь куда-то намылилась.

— Я к Саше, кассеты записывать, — заискивающим тоном сказала Люда.

— Пока не покушаешь, никаких Саш и Маш, — уверенно сказала мама. — Или позавтракаешь, а потом пойдёшь, или вообще никуда не пойдёшь. Возражения не принимаются.

— Ладно… — обречённо ответила Людмила и стала складывать в спортивную сумку магнитофон, сетевой шнур, шнуры для записи и две старые кассеты, на которых были надоевшие записи и которые надо было срочно обновить.

После сытного завтрака, состоявшего из яичницы и жареной колбасы, Людмила по морозной улице пошла к подружке, закинув сумку с магнитофоном на плечо. А на улице — 35 мороза, между прочим! И какое при этом было отличное настроение! Предвкушение встречи с подружкой, а также интереснейшего занятия, святого для каждого модного советского подростка! Ведь перепись кассет с магнитофона на магнитофон — сродни творчеству, искусству.

Нужно правильно подключить шнуры от одного магнитофона к другому, включить на «Комете» кассету, с которой будет производиться запись, на «Весне» отрегулировать уровень записи, и только потом начать делать сборник из того, что самое модное и самое популярное среди молодёжи. При этом бесконечно перематывать кассеты и с которой производится запись, и на которую записываешь, пробовать, как получилось. Часто протирать проспиртованной ваткой головки магнитофона, чтобы получилась более-менее хорошая запись.

Вот тогда она и услышала этого Бутусова. По качеству было понятно, что запись производилась чуть ли не на бытовой магнитофон, и аранжировкой служила обычная акустическая гитара.

— Это наш парень, Свердловский, — заговорщицки прошептала Сашка. — Только-только сочинили и записали это. Называется «Я не могу без тебя»!

Кто же знал, что Люда услышит эту песню снова. В совсем другой обстановке и с совсем другим звучанием…