Милан

Глава 6 Выписка из больницы

Забрала Людмилу, естественно, мама. Пришла она радостная, весёлая и модная!

— Вау! Милая, ты не спишь? — мама заглянула в палату и в упор уставилась на Люду яркими синими глазами. На лоб подняты большие солнцезащитные очки. Странно, но они были абсолютно чёрные и непроницаемые для света. Те очки, что носила Людмила в своём времени, походили на очки черепахи Тортиллы и были едва затемнёнными, с зеленоватым оттенком. Очки у Аньки были явно импортные и очень дорогие! А ещё… Она выглядела очень молодо и модно для своего возраста. Волосы стянуты в невообразимый пучок, торчащий во все стороны. Глаза очень сильно накрашены, при этом стрелки заходят чуть не за уши. Губы словно нарисованы яркой помадой. На маме короткая то ли футболка, то ли нечто подобное, но размером она была такого, что видно пуп, на котором какие-то блестящие висюльки! А джинсы! Во-первых, талия висит чуть не на бёдрах, во-вторых, их как будто и нет, настолько плотно они облегают её фигуру.

— Не сплю! — Люда с интересом посмотрела на маму. Это точно Анька! 40-летняя! Хм… Офигеть! И она её мама! Наверное, весело живут! Поди, как в «Ералаше»!

— Одевайся! — мама зашла в палату, картинно переставляя ноги по-модельному, и остановилась перед Людой, потом нагнулась и поцеловала её в лоб. — Нас ждут великие дела!

— Что за дела? — заинтересованно спросила Люда, вставая с кровати и начиная собирать вещи.

— Увидишь! — как отрезала мама. — Сейчас сначала пойдём к заведующему отделением, возьмём у него выписку, а потом поедем туда, куда захотим! У тебя неделя выходных! Самуил дал тебе целую неделю!

— А… Потом что? — с подозрением спросила Люда.

— Милая, то же, что и всегда — тренировки и подготовка к новому сезону! — с недоумением ответила мама. — Но это потом!

— Ясно, — кивнул головой Люда. — А мне… Прямо в этом ехать?

Она с недоумением показала на шорты и майку.

— Аря, ну естественно, не в этом, — заявила мама. — Это же домашняя одежда. Я принесла другую!

Людмила с подозрением посмотрела на пакет с надписью «Louis Vuitton», думая, что там может лежать нечто неприличное. Например, нечто такое, что сейчас надето на маме, с голым животом, для которой неуверенность дочери не осталась без внимания.

— Там твоя любимая маечка и штаны, — с недоумением сказала мама. — Я не знаю, что ты захотела бы сейчас надеть, поэтому взяла твоё самое любимое. Босоножки я в машине оставила, переобуешься в салоне.

Хм… Неплохо… Майка была с коротким рукавом и с очень красивым рисунком — какой-то мультяшный герой закрывает локтем лицо, а за ним две большие латинские буквы V. Штаны были широкие и очень-очень белые, расходящиеся внизу в клёш, но самое главное — ремень. Он был очень красив. Сделан из плетёной бело-чёрной кожи и обладал золотой пряжкой. Вещи смотрелись необычно и очень дорого. Так необычно и дорого, что Люде, привыкшей к скромной советской одежде, пришлось подавить накатывающиеся слёзы, не веря, что она в такой красоте будет ходить

— Это… моё? — чуть не шёпотом спросила она.

— Милая, естественно, твоё! — непреклонно сказала мама, на ходу просматривая телефон. — Пожалуйста, ничего не забудь. Телефон, зарядное, банковскую карту. Зубную пасту и щётку. Прокладки. Где твой крестик? Бери всё. Аря, это денег стоит. И приведи в порядок волосы. Расчеши и завяжи в пучок.

Люда надела принесённую мамой одежду, расчесала волосы на скорую руку, удивившись их мягкости, и на скорую руку заплела в длинную косу. Увы, что ещё делать с такими длиннющими волосами, она не знала. И как их завязывать в пучок, наподобие маминого, тоже.

Всё время, пока Люда одевалась и собирала вещи, мама зависала в телефоне. Наконец, увидев, что её дочь собралась, махнула рукой, призывая за собой:

— Пошли!

Кабинет заведующего отделением находился в конце коридора, и всё время, пока шли до него, мама что-то рассматривала в телефоне, постоянно уворачиваясь то от стен, то от пуфиков, стоящих у стен, то от попадающихся навстречу медсестёр. Но дошли нормально. Без травм!

Мама остановилась у двери кабинета с табличкой «Вадим Николаевич Гуляев, КМН, заведующий отделением нейрохирургии и неврологии» и прислушалась. По-видимому, в кабинете было тихо, потому что она постучалась и тут же открыла дверь, совершенно не дожидаясь разрешения войти. Правда, входить мама всё равно не стала, лишь сунула голову в дверной проём. И эта черта была знакома! Анька с детства так делала!

— Здрасти. Можно?

Услышав, что можно, мама обернулась и махнула Люде рукой.

— Пошли! Велкам! Гоу-гоу!

В кабинете за столом находился тот небритый доктор, который приходил к Люде первый раз. Он сидел, откинувшись в кресле и положив руки на затылок. Белой докторской шапки на нём опять не было! Длинные волосы были завязаны в пучок на затылке.

На столе перед доктором лежала какая-то… чёрная штука со светящимся белым яблоком. Что это такое, Люда совершенно не знала, поэтому с большим любопытством уставилась на неё. Доктор перехватил её удивлённый взгляд, поднял эппловский ноутбук со стола и внимательно осмотрел. Ему показалось, что Люда увидела нечто такое, чего на нём быть не должно, например, таракана, но, увы, ничего подобного не было. Решив, что ему померещилась необычная реакция Люды, доктор поставил макбук обратно на стол и виновато улыбнулся. Потом тут же указал посетительницам на два стула напротив себя:

— Садитесь пожалуйста.

Люда с мамой уселись и принялись слушать.

— Я уже напечатал вам выписной эпикриз, поставил свою печать и печать клиники. Но расскажу лично, коротко и в общих чертах о состоянии Арины. Итак, три дня назад она прибыла к нам в бессознательном состоянии. Разумеется, пока Арина была без сознания, были сделаны абсолютно все необходимые исследования. Вердикт — ваша дочь совершенно здорова. Признаков переломов и травм внутренних органов не было. Диагноз «сотрясение головного мозга средней тяжести» не подтвердился, с чем я вас и поздравляю. Амбулаторное лечение не требуется, но наблюдение у терапевта желательно. Сроком… Ну, пусть будет неделя. Неделю пусть девушка отсыпается, отъедается, и никаких тренировок. На этом всё. Разрешите пожелать вам всего хорошего. Арина, не болей!

Доктор улыбнулся и помахал рукой на прощание. Люда с мамой взяли выписку, вышли из кабинета и направились к лифту — предстоял долгий путь домой.

Лифт был шикарен! Людмила таких ещё не видела никогда! Блестящие стены из какого-то чудного блестящего металла, светящиеся красивые кнопки, большое табло с меняющимися цифрами этажей. И потолок… Он был полностью светящийся! А ещё в лифте было громадное зеркало во всю стену, от пола до потолка, которым мама не замедлила воспользоваться, покрутившись и обозрев себя со всех сторон. Увидев, что Люда с большим удивлением смотрит на неё и на себя в зеркале, мама повернулась и с недоумённым видом спросила:

— Милая, что не так? Твой взгляд меня пугает! Ты как будто привидение увидела!

— Да не, всё так! — смущённо сказала Люда.

Вид в зеркале был необычен, словно в зеркале стояли две заграничные кинозвезды, и одна из них она, Людмила Хмельницкая! Ха!

— Дорогая, у тебя, похоже, ещё не полностью прошёл твой удар по голове, поэтому твоё поведение кажется мне очень странным, — уверенно заявил мама. — Сейчас мы по пути домой заедем в твой любимый ресторан «Арзамас» и пообедаем хорошей любимой едой, а не тем ужасом, что вам давали в этой ужасной больнице.

— Но эта больница совсем не ужасная! — возразила Люда. — Там всё очень красивое, и кормят хорошо и вкусно! Мама! Ты ничего не знаешь! Мне рассольник со сметаной, и пюре с котлетой давали! Вкусные!

— Очень хорошо, рада за тебя… — без интереса выслушала мама и добавила:

— Сейчас мы закажем cалат из креветок с руколой, американский стейк прожарки Medium, фондю c чиабатой и морс из клюквы, или из гуараны с синей сливой. Возражения не принимаются! Сегодня мы имеем право устроить праздник желудка. Да-да-да, знаю, у тебя диета, но один день можно и отступить от неё.

Надо сказать, Людмила совсем не хотела идти в ресторан! Почему? Да просто-напросто она не умела себя в нём вести, потому что никогда не ходила! Ни разу в жизни! Она где-то читала, что в ресторане есть свои столовые приборы, посуда и надо уметь всем этим пользоваться. Естественно, Люда пользоваться этими причиндалами не умела, поэтому боялась попасть впросак. Вот в столовку бы можно было зайти, или в детское кафе-мороженое, поесть ванильное мороженое с шоколадной посыпкой. Или ромбабу по 24 копейки, или кекс по 16 копеек. Да даже молочный коржик по 8 копеек сошёл бы!

Выйдя из лифта, Люда осторожно огляделась и остановилась, не зная, что делать дальше. Удивляться уже не было сил, а впечатлений становилось всё больше. Люда вдруг поняла, что этот мир можно познавать всю жизнь. Она как неандерталец, попавший в советское время. Вроде бы не сказать, что с 1986 года прошло слишком много времени, но за это короткое время полностью поменялся весь уклад жизни людей, начиная с их одежды, заканчивая какими-то непонятными штуками, окружающими их быт. Да даже отделка помещений была в корне не такой, к которой привыкла Арина. Везде белое! Всё белое! Хотя, надо признать, в больнице всё таким и должно быть.

На первом этаже больнице, в вестибюле, казалось, словно находишься в некоем космопорте. За белой стойкой сидели красивые молодые девушки в разноцветных халатах. Перед ними были тонкие плоские… Как их назвать? Экраны? Компьютеры такие? За девушками на стене висело громадное электронное табло, на котором отображалось время, были написаны какие-то символы в столбец. Что это и для чего, Людмила не понимала. У стен стояло… Да много чего! Какие-то устройства с большими прозрачными бутылками с водой, устройства, надевающие на ноги людей непонятные синие мешки, устройства с яркими экранами, перед которыми тоже стояли люди и тыкали пальцами прямо в эти экраны. Люди все модно и ярко одетые. Даже старик лет семидесяти был в синих импортных джинсах и кроссовках!

Весь этот вал новых впечатлений так долбанул по голове, что Люда остановилась в ступоре, прямо у лифта. Она не знала, что делать и куда идти. Она потерялась в этом потоке новой информации, которая захлестнула её мозг, не привыкший к новому укладу жизни.

— Милая, ты что остановилась? — в спину чуть подтолкнула мама. — Пошли на парковку.

— Куда? — растерянно спросила Люда.

— Аря, на стоянку, где находится наша машина, куда же ещё, — укоризненно сказала мама и взяла Люду под руку, потащив её к двери. — Давай я тебя под ручку возьму. Мне кажется, ты ещё не пришла в себя.

Это ещё было мало сказано! Когда вышли на улицу, Люда чуть не упала в обморок — к прежним впечатлениям, и так державшим мозг на грани отключки, добавились новые — городская улица. На горизонте высились громадные блестящие здания, а те, которые не были высокими, были все в объявлениях. Объявления и надписи были везде и всюду. Объявления на русском и английском языке, с номерами телефонов. На объявлениях нарисована еда, автомобили, люди, животные. Зачем это? Даже на кирпичном заборе рядом с больницей, приклеены какие-то объявления!

— Мама, это коммунизм? — неуверенно спросила Люда, опять остановившись. — Почему он такой странный?

— Аря… — мама укоризненно посмотрела на Люду. — Ты юморная, но это уже слишком. Пошли к машине. Правда, я… Забыла где она.

У больницы стояли автомобили, совсем не похожие на те, к которым привыкла Люда. Их было очень много, намного больше, чем в СССР. В это время одна из машин в глубине стоянки стала мигать фарами, и послышался звуковой сигнал.

— Вот, это наша! — довольно сказала мама. — Иди впереди, дорогая.

— Что ты с ней сделала? — с удивлением спросила Люда. — Почему она мигает и пищит?

— Дорогая, как будто ты не знаешь, что я активировала «Поиск машины» с сигнализации, — удивлённо ответила мама, внимательно посмотрев на Люду и потряся маленькой штукой на золотой цепочке. — Хватит рофлить. Пошли уже…

Машина тоже была другой, не такой, как во времена Люды, и это ещё слабо сказано. Впрочем, машин Люда и в 1986 году толком и не знала. В их семье машины не было, хотя родители и поговаривали, что надо бы купить, — отец ради этого и пошёл работать на северную буровую. В своей жизни Люда ездила на легковушке два или три раза, и всегда это были такси, жёлтые «Волги» с чёрными шашечками. А здесь! Машина! Да ещё и своя! Да ещё и крутая! И очень причудливая!

Естественно, машина Аньки и не могла быть другой! Она была блестящего розового окраса, который видно за километр. Колёсные диски на ней тоже были розового цвета. Но мало этого! На машине была нанесена 3D-графика с изображением женских губ, вытянутых в трубочку в воздушном поцелуе. Принт был нанесён на переднюю дверь, но занимал ещё и часть задней с водительской и пассажирской стороны. Причём казалось, будто губы парят в потоке розового цвета, бьющего из-под них.

Людмила осторожно потрогала дверь, удивляясь, как вообще достижим подобный эффект. Вблизи рисунок казался состоящим из мелких точек, но уже на расстоянии примерно в два метра он смотрелся полностью объёмным. А с расстояния в десять метров машина очень сильно привлекала внимание.

— Красиво, — уважительно сказала Люда, показывая на машину.

— Милая, ты переменила своё мнение? — радостно спросила мама и нажала кнопку на светящемся пульте, отчего машина перестала мигать фарами и отворила все двери. — Ты ещё неделю назад говорила, что это какой-то невообразимый колхоз. Я так и знала, что ты по достоинству оценишь компьютерный 3D-окрас!

Не успели зайти в машину, как из соседнего ряда буквально выпрыгнул мужчина лет тридцати, в синей футболке, шортах защитного цвета и с рюкзаком на спине. В руках он держал чёрный фотоаппарат с большом объективом и сразу же стал фотографировать растерявшуюся Люду. Мама моментально взяла инициативу в свои руки — запихнула Людмилу в двери, прямо на сиденье, сама тут же обогнула машину и села за руль, бросив свою сумку на заднее сиденье.

— Совсем уже обнаглели папарацци! — рассмеялась она, крутнула рулевую колонку с надписью Porche Macan и поднесла большой палец к светящемуся кружку с боку рулевой колонки. Машина сразу же пискнула, ожили приборы на панели, загоревшиеся разными цветами, а также большой экран посреди панели. Тут же завёлся двигатель.

Люда робко сидела на кресле, сжав ноги и стараясь не дышать — боялась повернуться, чтобы случайно не повредить такую красоту. В этой машине было всё великолепно: интерьер в бело-розовых тонах, тут же включившаяся музыка, аромат, который превосходил все духи вместе взятые, которые Люда иногда покупала в универмаге в отделе парфюмерии.

— Аря, сядь, пожалуйста, как положено, положи пакет в багажник под ногами и пристегни ремень, — сказала мама и посмотрела на дочь. — Что за удивленный вид?

Люда попала в крайне затруднительное положение — она не знала, как открывать багажник и пристёгиваться ремнём безопасности. Впрочем, разобралась быстро. Кнопка багажника находилась напротив и подсвечивалась красным. Люда нажала на неё, открыла вещевой ящик, положила туда вещи и тут же закрыла его. Пристегнуться тоже не составило большого труда. Ремень легко выполз из держателя, и вошёл в светящийся запор, автоматически затянувшись с нужным усилием.

— Ура! Получилось! — радостно сообщила Люда.

И ведь ей на самом деле было очень радостно, потому что она справилась! Совершила ещё один, хоть и крохотный шажок в адаптации к этому странному миру.

— Молодец! — похвалила мама. — Пора уезжать отсюда. Надеюсь, больше никогда сюда ворачиваться не придётся.

Мама осторожно вырулила с парковки и выехала на улицу. Людмиле предстояло увидеть дивный новый мир будущего. Того будущего, о котором писали советские фантасты. Мир победившего коммунизма!