Мир грёз и кошмаров (СИ)

Глава 22

Ответа от «соседа по голове» не последовало. Дракон и правда уже долетел. Я вцепилась покрепче в гребень, боясь упасть, в то время как дракон, с громким скрежетом цепляясь полуметровыми когтями за блестящую «обсидиановую» породу, втискивался в узковатый для его тушки вход в пещеру. Несмотря на мои опасения, дракон обо мне помнил и не размазал меня по скале: он сильнее нужного пригибался, и между мной и «потолком» было расстояния примерно сантиметров тридцать.

Наконец, преодолев ползком узкий коридор, что был напичкан различными защитными завесами и ловушками, мы оказались в огромном пространстве с несколькими проходами в более скромные помещения.

Одна из таких комнат была заполнена «сокровищами». Я во все глаза осматривала «святыню», но вовсе не потому, что заинтересована в разномастных перьях и карандашах. А потому, что в святыне царил полнейший бардак. «Экспонаты» были кучками Раскиданы по полу, лишь малая часть была разложена на стеллажах. Да тут ступить негде!

Дракон, неправильно оценив мой интерес, тихонько порыкивал. Погладила его, заверяя, что ничего не возьму. Успокоившись, ящер обернулся с блондина, щеки которого сразу же приблизились по цвету к глазам.

— Извини, совсем забыл, что тут так… Я только недавно перенес сокровищницу. Еще не успел разложить всё по местам.

— Понятно. А магией нельзя? — наобум спросила я.

— Можно, но магия меня не слушается, может сжечь тут всё, вместо того, чтобы разложить по полкам. А других магов привести сюда не могу. — сегодня прямо день откровений.

Я смотрела, как дракон осторожно пробирается к самому дальнему углу, в котором стоит стеклянный аквариум, весь покрытый какими-то письменами подозрительного бардового цвета. Видимо, это какое-то особо безопасное хранилище.

— Да, ты права, это самый продвинутый сейф. Поздравляю, дракон высоко оценил твой хлам. — в который раз за день послышался голос Вирона.

— Следишь за мной?

— Громко думаешь. Да и не хотелось бы опозориться, когда бы ты Куб Ар-Глаширра назвала аквариумом в приличном обществе.

Тут уж не поспоришь, самой бы было стыдно. Глядя на бедненького дракона, который не преодолел и половины пути, я вдруг спросила:

— Вирон, а ты можешь мне помочь навести тут порядок? Насколько мне известно, метаморфы не нуждаются в заклинаниях, за них всё делает магическое отражение, то есть, в моем случае, это ты.

— Это заблуждение, вы сами это делаете. Из-за повышенного уровня взаимодействия с магией, вы способны направлять ее потоки интуитивно, а она, в свою очередь, из-за повышенной совместимости в с вашими телами, беспрекословно слушается.

— Класс. Поможешь? Я же еще ни разу не магичила.

— Уверена, что хочешь начинать магичить в сокровищнице при живом владельце-драконе?

— Да, ты же мне поможешь? — я добавила в мысленный голос умоляющих ноток.

— Ладно. Но лучше всё-таки поставь щит. Просто представь, задай условия, задействуй фантазию.

— Ты лучше с уборкой помоги.

— Да тут то же самое: задай условия, задействуй фантазию. Резерва тебе хватит, можешь не экономить.

Поразмыслив пару минут, я всё-таки решилась обратиться к Джентриллиошу:

— Джен, в каком порядке должны быть сложены твои… Эээ… сокровища?

— Самые ценные сложены правильно, а те, что на полу — по материалам и разновидностям. А что?

— Да вот, хочу тебе тут помочь, если ты не против.

Глаза дракона, уже казавшиеся жуткими, оценивающе пробежались по мне, напоследок полыхнув надеждой.

— Если ты уверена, что получится, то я в тебя верю и буду благодарен. Но ты учти, что я скорее всего очень плохо отреагирую, если что-то из этого пострадает.

Кивнув, я отбросила все сомнения, оставив лишь ярое желание помочь, и задала условия для магии. Ничего не произошло.

— Ты магию то отпускай, бедовая. — посоветовал мне Вирониэль спустя пять попыток.

— Как? — раздраженно спросила я.

— Ты ее почувствуй, затем ослабь то, что ее сдерживает в тебе, разомкни контур. Только меееедленно, осторожно.

Спустя еще несколько попыток, послышался шорох — аккуратно, как и было описано мной в условиях, предметы сортировались согласно типу, материалу и размеру, и улетали на определенные для них стеллажи. Спустя минут пять дело было сделано, пол был очищен от драконьего добра. Мысленно поблагодарив Вирона, я подошла к замершему дракону.

— Всё хорошо, Джен? — спросила, осторожно обнимая его со спины. Сама не поняла, что на меня нашло, но почему-то показалось важным его таким образом успокоить. Однако, вопреки моей цели, дракон, наоборот, напрягся. Он резко развернулся, не позволяя убрать руки, а затем, шепнув «Спасибо», осторожно коснулся своими губами моих губ. И замер, давая мне возможность отстраниться.

Вместо того, чтобы отступить, я ответила на поцелуй. Запах этого мужчины, что ассоциировался с чем-то таким родным и близким, сводил с ума, не давая остановиться. Мои руки путешествовали по его сильному телу, в то время, как Джен, углубляя поцелуй, теснее прижимал меня к себе. Его желание упиралось мне в низ живота и поражало поистине драконьим размером.

Руки мужчины заскользили вниз по спине, и, когда они сжали обтянутые штанами бедра, я не смогла сдержать стон. Будто очнувшись от наваждения, Джен разорвал поцелуй и убрал свои руки, а я чуть не заскулила от почти болезненной неудовлетворённости.

— Прости, я не должен был. — говоря это, он прятал от меня взгляд.

— Почему? Всё в порядке?

— Рони, я не могу, я столько всего натворил… — он, наконец взглянул на меня, но глаза его были наполнены отчаянием. Не удержавшись, погладила его по гладкой щеке, успокаивая:

— Ну чего ты? Все совершают ошибки, главное — осознать их, по возможности исправить, и больше не допускать. Всё наладится, Джен.

Джен прикрыл глаза, подставляясь под ласку, и тихо заговорил:

— Рони… То, что я совершил нельзя оправдать и нельзя исправить. Я чувствую в тебе свою пару, но скрыть от тебя правду я не могу. Ведь когда ты узнаешь, возненавидишь меня, поверь. — я хотела сказать, что прошлое остается в прошлом, но он приложил к моим губам палец, чтобы не перебивала, и продолжил:

— Тебе придется меня выслушать, Рони. Пожалуйста, для меня это важно… — дождавшись моего кивка, он продолжил, — Пока в твоих глазах нет страха, но, чтобы ты чувствовала себя в безопасности, хочу поклясться магией, что никогда не причиню тебе вреда. — он порезал свой палец кинжалом, что хранил на поясе, и кровь растворилась в воздухе, не долетая до пола. Джен грустно улыбнулся, будто прощаясь, и продолжил:

— Я рос избалованным ребенком, хотя в то время мне казалось, что я, наоборот, ущемлен. Не думая о чьих-либо чувствах, я безжалостно пользовался девушками для удовлетворения собственных желаний. Одна драконица, что была влюблена в меня, чуть не покончила с собой после того, как я, покинув ее тело, сразу же принялся за ее служанку. — он ненадолго замолчал, переводя дыхание и отслеживая моё состояние, а затем, продолжил:

— В основном девушки сами вешались на меня, прочие же охотно позволяли себя соблазнить, но… Перед моим прибытием сюда, несколько месяцев назад, случилось ужасное. Я грубо взял двух человеческих служанок, одна из которых была невинна. Кьяра, так её звали, следующим утром покончила с собой. У неё был жених и любящие отец и мать. Мне нет прощения, я нестабилен из-за гребаной магии, что распирает меня изнутри, а, прорываясь, лишь разрушает всё вокруг. А ещё моя душа настолько грязная, что я боюсь тебя испачкать.

Джен весь сжался, в его глазах стояли слёзы. Да, безусловно, он поступал ужасно. Действительно, девушку к жизни вернуть нельзя, как и исправить содеянное с другими девушками. Мне их всех бесконечно жаль. Но, глядя на убитого раскаянием Джена, что сейчас ожидает ощутить на себе мои страх и ненависть, я вижу ещё одну жертву. Ненужного семье мальчика, что был предоставлен самому себе. Куда смотрели его близкие, когда он ступил на кривую дорожку? Почему обратили внимание, лишь когда появились серьезные последствия? И что он там говорил про магию?

— Вирониэль, ты тут? — мысленно позвала я того, кто мог бы помочь разобраться.

— Ну а где мне ещё быть то? — его голос сочился сарказмом с нотками грусти. Но было не до его настроения сейчас, и я перешла сразу к делу:

— Можешь взглянуть, что не так с магией Джена?

— Тебе нужно перестроиться на магическое зрение. Попробуй расфокусировать взгляд, пожелать увидеть циркуляцию магии в его каналах и, как с уборкой делала уже, отпусти силу.

Проделав всё это и с первого раза преуспев, я смотрела на светящиеся ветви, что были протянуты почти по всему телу дракона. Красные и белые магические потоки накладывались друг на друга, но, если красные почти везде светились мягким равномерным светом и были одной толщины, то белые где-то имели утолщения, похожие на узлы, и горели ярко, до боли в глазах. От изучения магических потоков меня оторвал мысленный голос Вирониэля:

— Ви, а я ведь, как знал, говорил тебе держаться от ящера подальше. Да он же бомба замедленного действия, граната без чеки, понимаешь? — видимо, для лучшего эффекта, он опять решил использовать лексикон моего мира.

— Пожалуйста, Вирон, помоги! — взмолилась я.

— Мне жаль, Ви. Каким-то образом дракон родился полукровкой с двумя ветвями потоков, и кто-то очень непрофессионально переломал ему одну из них, белую. Делалось это непрофессионально, в кустарных условиях, поэтому… Вторая ветвь, как видишь, тоже повреждена.

— Как это исправить? — нетерпеливо спросила, загоревшись надеждой спасти дракона.

— Теоретически, если пропустить сквозь его каналы огромный объем магии, они должны распрямиться, а потом уже драконья регенерация сделает всё остальное. — задумчиво ответил дроу.

— Моей магии хватит? — спросила я, и, чтобы Вирон не послал меня куда подальше, добавила, — теоретически..?

— Ну если теоретически, то уйдёт практически весь резерв. Сливание такого объема силы — это тебе не шуточки, Ви. Многие маги погибли, пытаясь таким способом увеличить свой резерв. А всё от лени: вместо того, чтобы понемногу годами расширять его, эти дельцы желают получить сиюминутный результат!.. — распалялся Вирониэль.

— И как? Расширился резерв? — задала вопрос, поражаясь, как живущим тысячелетиям существам может быть лень потратить несколько лет настолько, что они рискуют жизнями.

— Если выживают, то да. Но таких мало, они в основном допускают одну и ту же ошибку: сливают магию либо слишком быстро, отчего не выдерживают каналы, либо слишком медленно, отчего они деформируются. Спешка или страх боли — вот, в чем причина высокой смертности. И да, не держи меня за отсталого, я понял уже, что дракона ты не бросишь. Но, будь добра, помни о правилах, иначе убьёшь себя, дракона и меня.

В очередной раз поблагодарив Вирониэля за этот информативный разговор, что длился не больше минуты, я провела рукой, которая всё так же обнимала Джена, по его спине. Почувствовав движение, парень сжался, как от удара, но, когда никакого удара не последовало, удивленно взглянул на меня. Его красные глаза с вертикальным зрачком казались рубинами. Они ярко выделялись на правильном, будто вылепленном влюбленным скульптором, лице.

Не желая портить момент словами, я, не закрывая глаз, медленно потянулась к нему и нежно коснулась его губ своими. Спустя несколько секунд, Джен осторожно ответил на поцелуй, что в этот раз не был страстным. Он был наполнен нежностью, осторожным доверием, благодарностью и обещанием. Его обещанием не причинять мне боли и стать лучше, чем был, и моим обещанием быть рядом, поддержать, не бросать.

Разорвав поцелуй, но не разомкнув объятий, мы смотрели друг другу в глаза, пытаясь восстановить дыхание. Я решила сразу поговорить с Джентри о его магии:

— Джен, ты мог бы кое-что для меня сделать? — его глаза любопытно сверкнули в полумраке пещеры, и я продолжила, — Позволь нам с Вирониэлем исправить твои каналы.

— Кто такой Вирониэль? — тут же прицепился ревнивец.

— Он моё магическое отражение. Всегда со мной, вот тут. — показала пальцем на свой лоб. Надеюсь, дракон не усомнится в моей адекватности.

— Точно, ты же метаморф, красивое имя придумала. — Джен заметно расслабился и слегка улыбнулся. — Мне жаль, но помочь мне невозможно. Мои каналы повреждены, я уже посещал всех лучших столичных целителей. — будто бы успокаивая меня, Джен нежно провел пальцем по моей щеке. Стараясь не отвлекаться на ласку, я старалась его убедить:

— Знаю, мы всё видели. Кто тебя так?

— Не знаю. Отец уехал в Норвист по делам, оставив пятилетнего меня и годовалых брата с сестрой на мачеху, а когда вернулся, магические потоки уже были такими. У меня как раз, примерно, в то же время магия проснулась, так что, скорее всего, всё произошло само из-за того, что я родился дефектным.

— Не говори так, ты не дефектный. И помочь я правда могу. Вирон проконтролирует, он очень умный! — запальчиво уговаривала я дракона.

— Какой у вас план? — дракон явно не верил, но расстраивать меня не хотел.

— Я пропущу через твои каналы свою силу, у меня ее много. — не хотелось волновать Джена, поэтому некоторые незначительные нюансы решила опустить. Но дракон не повелся. Словно что-то подозревая, он спросил:

— О каком количестве силы речь, Рони? Почти весь резерв собралась в меня влить?

— Как ты понял?

— Рони, я живу с этим увечьем чуть больше двух столетий. Конечно же, я искал варианты. Одним из них был этот, но магический сырец не подошел бы, нужен был проводник, которым, исходя из требуемого объема силы, мог быть только метаморф.

— Вот. Видишь, как тебе повезло? Я, совершенно случайно, метаморф. Ну же, позволь помочь тебе.

— Это опасно, Рони, я только тебя нашёл… — Джен сжал меня крепче в своих объятиях. Но я не могу отступить.

— Я всё сделаю правильно, не ошибусь, обещаю.

Джен обдумывал с минуту мою просьбу, просчитывал риски, перебирая мои волосы на затылке. Решившись, он сказал:

— Только если мать и её сестры одобрят и подстрахуют, если нужно. Я не могу тебя потерять, никакая магия того не стоит.

Я благодарно поцеловала своего мужчину, и мы, наконец, поспешили домой. Мне хотелось успеть поговорить с ведьмами сегодня, чтобы как можно скорее помочь Джену.