Мир грёз и кошмаров (СИ)

Глава 49 Дартэс'оннар Арас-Хоиссэ

День, который должен был стать самым счастливым, обернулся кошмаром.

Ещё недавно я сжимал теплую ладонь моей пары и моё сердце радовалось её согласию стать моей женой и императрицей…

А теперь, ощущая пустоту на месте сердца, я сижу на полу и прижимаю к груди тело мертвой жены.

— Ничего, милая. Ничего. Скоро я последую за тобой… Заставлю виновных страдать за то, что они с тобой сделали и сразу… Ты ведь подождешь меня?.. — словно сумасшедший, шептал я в побледневшие губы, всматриваясь в погасшие глаза, пытаясь отыскать в них хоть малейшую искорку жизни.

Вокруг — шум, суета, безумие. Жрец пытается что-то сказать, безмолвно шевеля губами и потрясая кубком то перед моим лицом, то перед лицами таких же оглушенных Фэйда и Джентри.

Мы не слышим. Ничего не слышим.

— Очнитесь, идиоты! Так вы её не вернёте! — прорвался сквозь пелену отчаяния голос надоедливого демона. — Ну же! Время уходит! Скоро её невозможно будет вернуть!..

— Вернуть?!.. — зацепился за это слово Фэйд, и мы все прикипели взглядами к тому, кто мог дать надежду.

— Как её вернуть?! — не выдержал я секундного ожидания ответа.

— Ничего не бывает просто так, Император. Сделка?

— Что ты за существо такое? Не поверю, что она была тебе совсем безразлична! — взвыл безутешный Джентри.

— Не спорю, что успел привязаться к вредной девчонке. И, если кто забыл, я с ней связан, так что не меньше вас хочу её спасти. Но… некоторые правила даже я нарушить не в силах. Ну же!.. Сделка?! — нетерпеливо тряхнул он меня за плечи.

— Что ты хочешь за то, чтобы вернуть её? — спросил я. Все мы — я и побратимы — были готовы отдать что угодно, даже собственные жизни.

— Виновных в отравлении императрицы, живых. А также гребень, который ты нашел в сокровищнице. Всё это за ВОЗМОЖНОСТЬ вернуть её. Лишь за возможность, Дартэс. И возвращать её будете сами.

— Кто это сделал?! Ты знаешь?! Отвечай! Они должны поплатиться! — взревел дракон.

— Думай, Дартэс! Месть или жена? Решай, пока не поздно! — подгонял Асмодей.

— Сделка! — буквально выкрикнул я, после чего на Глориане, королеве Благих Ши, оказавшейся рядом с занесенным надо мной кинжалом, застегнулся рабский ошейник. Асмодей взмахнул рукой, после чего, вскрикнув, в таком же ошейнике, рядом оказалась дочь Глорианы. Девчонка явно была напугана. Она цеплялась руками за рукав златовласого Ши, что полыхающими лютой ненавистью зелеными глазами прожигал Глориану, пока свободной рукой пытался оторвать от себя прицепившуюся принцессу Благого Двора.

Не теряя времени, я призвал из пространственного хранилища гребень и без сожаления расстался с ним.

— Используй слёзы Тхаши, которые нашёл там же, где и гребень. Поторопись. Удачи! — бросил Асмодей и скрылся в портале.

Я же, не тратя времени, достал пузырёк с жидкостью, именуемой слезами Тхаши, и, не раздумывая, вылил каплю на побледневшие губы любимой.

— Охраняйте наши тела, я верну её, клянусь! — пообещал я, прежде, чем сам принял «слёзы».

Перед тем, как отключиться, успел заметить, как флакон, в котором ещё оставалось немного жидкости, буквально обратился прахом, когда Джентри попытался из него отпить, чтобы отправиться вслед за мной…

А меня уже отнесло за пределы этого мира и моего сознания. Туда, где ждёт (надеюсь) душа моей любимой.

Я оказался в кромешной тьме. Тишина давила на меня, заставляя погружаться всё глубже в свои безрадостные мысли, пока во тьме не стали едва видны завихрения тумана. Тогда же я услышал звук. Тихий, неясный, будто бы сквозь толщу воды. Звуки становились всё ближе и громче. Наконец, будто бы лопнул окружающий меня пузырь, и, открыв глаза, я увидел длинный стол, на котором, в отдалении друг от друга, лежали, казалось бы, совершенно несвязанные друг с другом предметы: пишущая палочка из другого мира, измятая тетрадь, широкий кожаный ошейник, нанизанные на ветку бусы из…ушей, браслет с большим темным камнем, пригвожденная ножом к столу светлая ткань, кулон с мутным камнем, обыкновенный булыжник, отрез паучьего шёлка, черное перо и многое другое.

Все эти вещи, бесспорно, принадлежали Веронике, но что они означали? И что, черт побери, мне с ними делать?!

— «Найди свою любовь… её любовь…» — прошелестело в голове.

Я был благодарен даже за такую подсказку. Пытаясь её понять, я бездумно взял со стола тетрадь, но написанного в ней разобрать не смог. Зато, вглядываясь в незнакомые символы, внезапно, ощутил прилив чувств — больше всего было благодарности, затем шла симпатия и толика стыда.

Ошалев от неожиданно накативших чужих эмоций, я резко зажмурился, и, когда открыл глаза, оказался совсем не там, где стоял до этого. Это место было мне незнакомо. Более того — чуждо и неприятно.

Перед ним предстало строение — серое, неказистое, старое и распространяющее тоску на грани отчаяния. Здание было окружено такой же непривлекательной местностью: забор в виде однородной металлической, поверху которого, будто лозы ядовитого растения, сверкали шипами натянутые нити, сделанные из такого же металла, что и забор; на вытоптанной земле, где с трудом просматривались куски старых узорчатых каменных плит, мало что росло; несколько деревьев, два из которых явно давно засохли, и маленькие странные постройки, смутно напоминающие детскую полосу препятствий.

Моё внимание привлекло движение около одной из таких построек: несколько детей, окружив кого-то, что-то громко выкрикивали. Подойдя ближе, я от удивления перестал дышать — в центре «круга» сидела девочка с до боли знакомыми чертами. Она была заметно младше тех, кто её окружил. Присмотревшись, я понял, что у неё отобрали ту самую тетрадь, которую я взял со стола. Старшие девочки и несколько мальчиков, смеясь, по кругу передавали тетрадь друг другу, не забывая зачитывать из неё самые смешные, по их мнению, места.

Вероника — а это была именно она — сжималась сильнее от каждого взрыва хохота. Она не плакала, а лишь отчаянно смотрела на свои ободранные коленки. Смотреть на это было тяжело, несмотря на понимание того, что мне показывают далекое прошлое.

Но, прежде чем я решился попробовать вмешаться, появилось новое действующее лицо: паренёк, стремительно ворвался в круг, вызвав недовольство среди веселящихся детей. Он что-то крикнул им, и те, испугавшись, убежали.

Вероника не двинулась с места: она невидящим взглядом смотрела прямо перед собой, напрочь игнорируя и побег обидчиков, и появление парнишки, и даже брошенную рядом с ней, всю измятую, тетрадь.

Спаситель несколько долгих минут пытался растормошить не реагирующую ни на что девочку, пока она, наконец, не вздрогнула и не разрыдалась. Видение закончилось тем, что мальчик, обняв Нику, неловко гладил её вздрагивающие плечи.

Что это было? Необходимо посмотреть все воспоминания, что хранят в себе находящиеся на столе вещи?

Это предположение разбилось вдребезги, когда я вновь оказался возле стола с тетрадью в руках. На этот раз, вместо клубящегося тумана, позади стола стояли огромные песочные часы. Около трети отмеренного мне времени истекло — стоит поторопиться.

Решив тщательнее выбирать, я, сопоставив факты, предположил, что каждый представленный здесь предмет соответствует кому-то, кто небезразличен Нике. Исходя из этого, пишущая принадлежность соотносится с Джентри; браслет с камнем, подозрительно напоминающим своим цветом мои рога — с Фэйдом; бусы — с Ведьмами; отрез ткани — скорее всего, с Шиаллосси; Кулон — с родителями…

Перо, должно быть, связано с Асмодеем, а вот остальное…

Ошейник и прибитая ножом к столу тряпица цепляли больше всего.

Кожаный ошейник выглядел странно — он не был похож на те, что блокируют магию или подчиняют волю. Решив рассмотреть получше, я перевернул браслет, сразу же попадая в воспоминание.

Как и в прошлый раз, чужие эмоции навалились на меня, сбивая с толку. Любовь и безграничное доверие, за которыми следовали скорбь, обида, непонимание и тоска.

Оказавшись возле того же строения, я увидел уже повзрослевшую Нику. Девушка застегивала на шее неизвестного мне животного тот самый ошейник. Животное, тем временем, будто ужаленный в зад мауросс, виляло хвостом, но, в отличие от мауросса, не проявляло агрессии, а, наоборот, радостно облизывала руки девушки, пытаясь дотянуться и до её освещенного улыбкой личика.

Ника обнимала животное, нашептывая что-то в треугольное ухо. Почему-то в этот раз её иномирская речь была мне понятна:

— Через два дня мне исполнится восемнадцать, и мы уйдём отсюда, мой хороший! Они больше никогда не смогут тебя достать… — девушка тихонько всхлипнула, — Мне квартиру выделили — будем с тобой жить в экологически чистом районе. Там до парка рукой подать, ещё и лес рядом — нагуляяяешься… — сбивчиво шептала Вероника.

Картина померкла, и я уже подумал, что это конец, но это было лишь началом.

За день до знаменательной даты случилось несчастье: столь любимое Никой существо погибло.

Она нашла его там же, где я наблюдал их встречу в прошлый раз. Бездыханная тушка лежала на испещренной рытвинами от когтей земле, из удлиненного рта тянулась нить розовой пены.

Ника была безутешна. Почти сразу выяснилось, что питомца отравили местные работники по указке кучки «неравнодушных» учеников, которые проживали здесь вместе с Никой.

Видение закончилось тем, что осунувшаяся от горя девушка с небольшой сумкой покидает стены ненавистного ею заведения, при этом, не чувствуя никакой радости…

Переместившись обратно и взглянув на убывающие песчинки, я, не теряя времени, схватился за рукоять ножа, с силой выдергивая его.

Нож с зазубринами на лезвии. Тот самый, с помощью которого Ника была лишена глаза… А под ним… Платок, который я получил от неё при первой встрече.

Никаких видений не последовало — оно и понятно, ведь я и так всё знал и имел возможность вновь и вновь переживать те события в кошмарных снах.

— Я нашёл! — громко крикнул я в пустоту, боясь опоздать.

— Дар..? — неожиданно ответила «пустота».

— Прошу, пойдем со мной, любимая! — оглядываясь в поисках девушки, умолял я.

— Где ты? — послышалось с разных сторон.

— Ника, милая, иди на мой голос. Не бойся, сосредоточься, я заберу тебя отсюда! — я продолжал говорить всё, что взбредёт в голову, боясь, что иначе Ника не сможет найти меня в этой тьме…

Словно из неоткуда, она, испуганная, влетела в мои объятия и принялась тараторить:

— Я так испугалась, Дар! Там был Арасатанаил, он сказал не подходить к границе тумана, но, услышав твой голос… Я так рада, что ты за мной пришел!..

Ответить я ничего не успел — нас резко выкинуло в реальный мир, к накинувшимся на нас с объятиями Ши и дракону.

— Спасибо, Дар… Словами не описать… Спасибо!.. — сбивчиво выражал свои чувства вцепившийся в нашу жену Ши, пока дракон, не переставая, целовал её вновь полное жизни лицо. Он лишь благодарно смотрел на меня, не говоря ни слова, но слова и не требовались.