Мир и нир

Глава 13

Штурм начался с конфуза. Какие-то дальнобойные установки метко швыряли горящие шары. Подожгли все три баллисты. Спрашивается, зачем их было тащить так далеко?

Нашу метательную артиллерию облили водой, потушили. Оттянули с передовой. Но ремонт будет долог.

Гондарх, возглавивший кароссцев, подъехал к моему отряду и попросил «дальнозоркие глаза». Конечно, бинокль я ему не дал. Наёмнику пришлось снизойти до вопроса:

— Что ты там видишь, глей?

— Деревянную крепость. Раз есть источник воды, чтоб питать ров, пожары затушат быстрее, чем наши криворукие — баллисты. Людей на стене не менее полутора-двух сотен, это со стороны ворот. Ждут.

Я не добавил, что изрядная часть окон внутреннего форта, где скорее всего — жилые покои, блестит прозрачным стеклом. Зажиточно живут анты, эксплуататоры хрымов. Но неправильно. Карух намерен научить.

— Вот что, глей. Пока они бестолково толкутся и будут нападать в лоб, ударим сбоку, со стороны леса. Король приказал взять твой отряд. Готов?

Вот и сбылся прогноз Фируха. Его величество желает одним ходом избавиться и от врага внешнего, и от занозы в заднице, то есть меня.

— Как ты мыслишь этот удар?

— Ничего нового. Как обычно. Собираем лестницы локтей по десять длиной, вяжем фашины. Готовимся под укрытием деревьев. Карух гонит своих к воротам, отвлекает. Потом мы бежим. Укрываемся щитами от стрел. Кидаем фашины в ров. Сверху — дощатый помост. Переправляемся к подножию, ставим лестницы. Твоя задача — перекрыть ров. Мои бойцы захватывают часть стены. Оттуда пробиваются к воротам. Поднимают решётку, опускают мост. Всё придумано до нас.

Грамотно. Но вот только первая волна, кто наведёт переправу, окажется под стрелами лучников из двух башен. Полягут все или почти все.

— Согласен, Гондарх. Только я сам иду первым по лестнице.

Он не без удивления глянул на меня. Наверно, представил утыканного стрелами и болтами, словно подушечка для булавок. Не жди, в ёжика поиграю в другой раз.

Приготовления растянулись на пару дней. Как существо знатное, привилегированное, в вязке фашин и сооружении лестниц я не участвовал, а только наблюдал. Напротив замковых ворот, на безопасном расстоянии, росла осадная башня. Группа хрымов сколачивала мост для переброски через ров, чтоб башня придвинулась к фронтальной стене вплотную.

Мне больше по душе пришлось куда более мирное занятие. Появилось оно благодаря Бобику. Тот натаскал десяток молодых поросят с пёстрыми спинками. Не пырхов, а вполне достойных кабанят. Судя по толстому брюху и довольной морде, кабаниху он оприходовал целиком. Не исключаю, с копытами и пятаком, мой волкодав в первую очередь ценит в еде её количество.

Поросят я разделал, удалив внутренности. Долго мыл в проточной воде, мощные челюсти слишком сильно сдавливали тушки, мясо пахло содержимым кишечника. Полоскал, пока не уходил запах. Тщательно натёр солью снаружи и внутри. Ничего кроме соли — по старому грузинскому рецепту.

Жарил на вертеле.

Пришлось расставить охрану кольцом. Сначала сбежались каросские волкодавы, окружили. Картина маслом: огромные оскаленные пасти, с брылей течёт слюна. Хозяева приходили, чтоб взять псов на поводок и увести. Некоторые упрекали, что я развонялся слишком аппетитно. А самим отправить собак на охоту — слабо? Или только Бобик такой хозяйственно-сообразительный?

Когда поросёнок прожаривается внутри, нужно добавить огня и хорошо припечь снаружи. Образуется румяная корочка. Но аккуратно! Иначе пересушатся или вообще сгорят.

Каждому из моих досталось по куску. Заедали лепёшками, выпеченными из конфискованной у крестьян муки. Конечно, подоспел Фирух. Ему и себе я плеснул нира. Дичь коварна. Её санэпидемстанция не проверяет. Потому стоит провести дезинфекцию.

Сидя у меня в шатре и выковыривая остатки дичины из зубов, сын маркглея разговорился.

— Анты, не только чистые, но и полукровки, от души желают, чтобы король загнулся в бою. Тогда присяга потеряет силу.

— Перебьёте глеев и брентов хрымского происхождения? Попробуйте с меня начать.

Он засмеялся, потом облизал вкусные жирные пальцы.

— Зачем? Только если кто-то из королевских лизоблюдов что-то урвал нечестно, вернём настоящему хозяину. Восстановим законы прежнего короля Караха. Выберем нового правителя, не обязательно чистокровного анта. Но из семьи маркглеев.

— А там сплошь — анты. Не обманывай себя. В одном ты прав. Король, чтущий прежние законы, будет для всех куда лучше молодого дарования, притянувший нас в эту страну, чтобы убивать. Вопрос в одном: как спровадить коронованного пакостника на тот свет?

— Не знаю…Присяга. И мои товарищи не знают. А ты, Гош?

— В таком же положении. Кого-то нанять не могу. Выйдет то же самое нарушение клятвы. Поэтому придётся надеяться на случай. Он наверняка представится. Но учти. У Каруха целая банда приближённых. Если убить короля, они так легко не отдадут власть. Боюсь, антов в нашем войске недостаточно для переворота.

Заговорщический диалог прервала брехня Бобика. Послышались возмущённые голоса. Распахнулся полог шатра. Лёгок на помине… Вполне ещё живой себе королёныш сходу предъявил:

— Почему меня не позвали?

— Присаживайся! — я поднялся. — Не обессудь, поросята кончились. Небось, твои повара готовят что-то более изысканное?

Он втянул носом воздух.

— Только тушёную ляжку кхара. И нир давно закончился.

— Может — чаю?

Он возмущённо крутнул головой, увенчанной островерхим шлемом. Будто и в моём шатре среди принявших клятву кто-то способен ляснуть его по макушке.

— Не питьё для мужчины. К делу! Гондарх уверяет, что ты пойдешь на острие атаки кароссцев. Зачем тебе лишний риск?

— Так ведь главный приз — первым, ворвавшимся в крепость. А там наверняка есть серебро и золото. Хрымы в деревнях живут богаче наших. Стало быть, и у антов что-то найдётся.

— Но-но! — возмутился Карух. — Брентская казна — моя. Должен же я оплатить услуги каросских! Ты, Гош, не очень-то бедствуешь.

— Не очень. Тем не менее, намерен платить жалование своим исключительно из добычи. А она будет — ведь именно это ты обещал? И, оказавшись за стеной, я — первый законный претендент на добычу.

— Он сказал: «лучше бы тебе там за стеной и остаться», — сообщил Биб, сопроводивший мерзавца за пределы шатра.

Я озвучил донос верьи, сославшись на уникально тонкий слух.

— Чему ты удивляешься? Женившись на антке, ты такой же кандидат в изгои, как и я, — Фирух кивнул на попону, укрывшую флягу с остатками нира от взора Каруха. — Давай по последней, и на сегодня хватит.

Я налил. Хотелось выпить за короля, не чокаясь.

Давно утративший брутальность времён лихих девяностых, Штырь занял приличную должность в службе безопасности банка. Того самого, чьим основным владельцем он являлся через подставные компании, державшие акции. Даже генеральный директор не знал, кто хозяин. Штырь казался ему бывшим бандитом, ныне представляющим интересы анонимных инвесторов. Поэтому никогда не принимал решений против воли своего безопасника.

Тот умел принять достаточно приличный вид, нацепив на нос дымчатые очки. Они скрывали, точнее — оттеняли простоватую для банковского клерка физиономию. Кожаные куртки уступили место пиджакам, пошитым у очень дорогого портного. Сначала они скрывали кобуру, теперь — слишком округлившиеся плечи и наметившийся живот. К скромному, но солидному кабинету с мебелью в стиле «техно» новый имидж Штыря вполне подходил. Неудивительно, что погоняло он слышал редко, только от таких же корешей из девяностых. Обычно его звали по имени-отчеству.

— Разрешите, Валентин Валентинович?

— Заходи, Павел. Что нового?

— Без изменений. Датчики движения в Дымках срабатывали несколько раз. Но включавшиеся камеры в сарае фиксировали только крыс. В доме движения нет. Квартира родителей объекта брошена. Накопилась задолженность по коммуналке.

— Ясно. Сети?

— В социальных сетях его нет. В сети GSM его сим-карта не засвечена. От его e-mail-ящика пароль подобрали. Только входящий спам.

— Не тяни кота за яйца, — начал раздражаться банкир. — Что артефакт? Молчит?

— Технари наши говорят — начал фиксировать лёгкие колебания магического фона. То есть переходов рядом больше не открывается. Их или нет вообще, или они далеко.

— Далеко, но открываются? Паша, какого… члена… ты молчал? Дуй к отцу Миши Жемчужного. Дай два ляма за уважуху. Проси — пять… Нет — десять артефактов! Каждый обвешивайте датчиками. И катайтесь. От Дымков расходящейся спиралью. Мне нужен переход! Ищи! Мне нужен источник золота. А Жемчужные хотят знать, где их сын. И жив ли.

— С ним шёл Артур Киборг.

— На Артура плевать. Слишком дорогой наёмник. Одни понты. С цыганами другое дело. Найди их парня. Или принеси голову фраера, замочившего Мишу. Не думай цыган кинуть. Отдашь вместо головы Гоши башку какого-нибудь бомжа, сам тебя урою. Понял?

— Понял, Валентин Валентинович.

— Хотя… Погоди. Гоша нужен живым. Слишком много у него надо узнать. И только после этого — в расход. Итого. Наблюдение не снимать. Зону поиска расширить. Ты ещё здесь? Бего-ом!

Отпустив помощника, Штырь вытащил бутылку с жидкостью, чрезвычайно прозрачной для самогонки. Выдернул пробку, понюхал. И правда, самогон. Но запах не отталкивающий. Бодрящий. Прочищающий мозги.

Он никогда не пил из бутылки, найденной в доме Гоши-самогонщика. Держал всегда в кабинете как напоминание. Выпьет, когда его приведут. За упокой души.

Я впервые нацепил доспех, приготовившись к бою. Толстые кожаные листы, грубо сшитые ремешками. Сверху пудовая кольчуга. На голову водрузил кастрюлю. Тяжёлую. Щит, правда — небольшой, круглый. Пистолет Макарова, заряженный, к нему запасной магазин. ППС с запасным рожком.

Пришла пора проверить главное оружие. А также выяснить, насколько выросли его ТТХ[9].

— Биб! Ты в курсе плана. Лезем на стену. В нас готовы палить лучники и арбалетчики.

— Большая опасность, хозяин.

— Давай прикинем, кого ты сможешь перемножить на ноль.

— Не понял, хозяин?

— Забудь. Лучше скажи — у десятерых душу выпьешь?

— Десять… Нет. Я же должен буду работать на удалении от хозяина. Сил меньше. С лестницы — у троих. За минуту.

За эту минуту и превращусь в ёжика с иголками из арбалетных болтов. Думаем дальше.

— Биб, количество людей, у кого сотрёшь память, зависит от того — на год подчищаешь или до самого младенчества?

— Не зависит, хозяин. Только от расстояния.

— Хорошо. Допустим, мы доносим лестницу до подножия стены. Там ты начинаешь. Сколько? Стена в три моих роста.

Он примолк. Похоже — задумался. На него не похоже.

— Десять на стене — сразу.

— Отлично! До башен дотянешься?

— Дотянусь… Но хуже.

— Значит — надо дотянуться. Потом заскакиваем на стену. Кого ты не вогнал в детство — я упокою. Сколько времени тебе надо, чтобы… Не знаю как сказать… Перезарядиться?

— Восстановиться. Чтобы быстрее — нужна душа. И минуты полторы, чтоб она усвоилась.

Иначе у верьи случится запор? Откровенно говоря, это самое неприятное — отдавать призраку команду на убийство. Но если защитников так или иначе покрошат каросские наёмники, велика ли разница? И я никуда не денусь, не увернусь от боя, проклятая клятва… Но всё равно — противно.

Раньше, в России, я никогда не думал, куда отправляется душа после смерти. Ходил несколько раз в храм, ставил свечки. А всё услышанное про бессмертие души и воскрешение благодаря Христу-Спасителю, каюсь, пропускал мимо ушей. Не то, чтобы не верил, мне было всё равно. И, честно говоря, атеистический червячок сомнения откровенно рулил. Никто не вернулся с того света. Никто не рассказал, каково там душе, правда ли, что она бессмертная или рассеивается как дым, когда сердце остановилось. Я молод, мне рано думать о конце. А если в лоб влетит арбалетный болт, вообще пофиг: загнусь раньше, чем успею сообразить.

Здесь — боги. Натуральные. Пусть не такие всемогущие, вездесущие и всеведущие, как описаны в священных книгах Земли. Зато их присутствие смешно отрицать. Если наличие души в моём прежнем мире — предмет споров, тут до одури просто: душа — это предмет охоты для невидимого вампира, живущего во мне.

И вот что не даёт покоя. Раз есть боги, душа, где-то существует загробный мир, верно? А теперь вопрос: одинаково ли туда попадает душа, если тело обезглавить или её выпил верья? Может, павшим от меча уготовано совсем иное посмертие, чем жертвам Биба?

Веруна спрашивал. Тот с необычной прямотой отрезал: понятия не имею. Местные боги не только не всеведущие, но и не стесняются признаться в этом.

— Биб! Перед выходом в поход молились о покровительстве Моуи. Хоть что-нибудь это даёт?

— Конечно! Король — помазанник Моуи. Из летящих в тебя стрел одна из двух точно пролетит мимо или ударит так, что не причинит вреда.

Что-то подобное видел в компьютерных играх. Понижение удачи у противника? Никогда ими не увлекался. Да и здесь ни разу не игра. Не засейвишься.

Будущее поле боя я осматривал с опушки леса, откуда по плану начнётся бросок кароссцев и моих воинов. Латы не снимал, привыкая двигаться в них. Неудобно! Движения сковывают. Палить из «Макарова» или ППС перед собой — куда ни шло. Но мечом размахивать… Ни за что.

На августовском солнце доспехи разогрелись немилосердно. Пот насквозь пропитал рубашку. Каково же цельнометаллическим рыцарям в чернёных доспехах!

— Биб! Помнишь, как против степного вождя действовали? Когда в шатре ты омолодил память его сыну? На сколько шагов ты смог от меня отлететь? А здесь?

Мозг моего бесплотного спутника перегрузился, думаю, от стольких вопросов одновременно. Ответил он кратко:

— Здесь не дальше.

— Хорошо. Дуй в крепость. Скажи — скольких ты обратишь во младенчество.

Ощущение контакта с боевым призраком… как это передать, чтоб понятно было… истончилось. Конечно, это далеко не предел дальности. На разведку он отлетает на меру-две. Но только без активных действий. Сейчас же мне требовался бестелесный убийца в тылу противника.

— Двух-трёх, — отрапортовал он, вернувшись. — Потом нужен отдых. Но если перекусить…

— То нужно восстановиться несколько минут. Или вернуться ко мне подпитаться моей силой. Молодец! Скоро нажрёшься на год вперёд.

— Я не умею впрок, хозяин.

— Шутка юмора. Не бери до головы, или что у тебя там вместо. Но что напьёшься — гарантирую.

— Спасибо, хозяин. Вот только не всех смогу выпить или лишить памяти. У некоторых амулеты защиты. Сильные. Больно даже подлететь к ним.

— Моуи?

— Нет, господин. Здесь свои боги.

То есть тотальной дистанционной зачистки не сделать… Чёрт! И известие о новых богах не порадовало. Думал, «наш» Моуи — всепланетный.

Я присел на пенёк и начал думу думать. А надумав, принялся действовать.

Осуществление моего плана носило довольно неприятный характер. Брезгливым лучше не видеть. С запасным кхаром и на пару с Нирагом мы отправились в ближайшую деревеньку. Естественно, «освобождённую» так же, как немцы «освобождали» нашу Брянщину в сорок первом. Зачем поехали? Мне нужен был труп. Желательно не смердящий.

Село после зондеркоманды короля Каруха выглядело соответствующе. Стояла тишина. Ни мычания, ни хрюканья, ни квохтанья. Ни звуков хозяйственных хлопот. Только мерное гудение. Это стаи мух кружили над телами жителей.

Раздувшиеся на солнце мне не годились. Начали искать, затыкая носы. Нираг поглядывал косо, но даже вопросов не задавал. Привык к моим нестандартным вывертам.

Потом раздался стон. Его издал мужик, лежавший в кустах. Явно из местных сельских — в домотканых портах и поршнях, сверху голый по пояс. На руке глубокая рана, почерневшая и загноившаяся. Чернота поползла вверх. Не жилец.

Я спрыгнул с Бурёнки и бросил Бибу «фас». Когда глаза несчастного закатились, ткнул его ножом в горло, чтоб Нираг не догадался о применении призрака.

Кровь вытекла и остановилась. Тело мы завернули в мешковину. На ней проступило пятно. Запасной кхар нервно мотнул головой, получивши труп поперёк спины.

Так и поехали в центр лагеря.

Король пребывал в полуденной дрёме. У его ног дрыхла симпатичная хрымка. Что ещё она делала у его ног часом ранее, не моё дело. Попросил Каруха остаться со мной наедине. Дело срочное и важное.

— Ну? — недовольно буркнуло величество.

— Надо отменять завтрашний штурм. Есть более дешёвый способ.

Он приподнялся с подушек. Раздражение от моего вторжения перемешалось с прорезавшимся любопытством.

— Говори.

— Сначала о цене штурма с отвлекающим ударом. Основные потери понесут кароссцы. Им предстоит пробиваться к воротам в узком проходе между стеной и донжоном. Сверху — и с донжона, и со стены — полетят арбалетные стрелы. Гондарх признался, ты обещал десять динов за каждого погибшего и пять за увечного.

— Он не должен был рассказывать…

— Нир сильнее обещания молчать. Слушай дальше. Я захватил крестьянина, он хорошо знает замок. Бывал внутри. Меньше чем двадцать пять кароссцев не погибнет. Больше — может быть. И раненые. То есть только из-за потерь наёмников придётся потратить свыше сотни динов. Уверен, что в замке столько, не вывезли?

Он промычал нечто невразумительное. Я разобрал только: «что предлагаешь взамен?»

— Я прихватил с собой труп того крестьянина. Надо ночью перекинуть его через крепостную стену.

— Зачем?

— Потому что у них завтра начнутся неприятности. Некоторые умрут. Брент сочтёт, что от трупа исходит заражение. Мы предложим открыть ворота, сложить оружие и разойтись. Дальше — понятно.

— Какого пырха — понятно?! А если наши заразятся?

— Не будет никакого заражения. Крестьянина я ткнул ножом в горло, когда тот всё рассказал.

— Так почему в замке умрут? — остатки сна слетели с королевской рожицы, он вскочил на ноги. Наверно, хотел бы глядеть на меня сверху вниз. Для этого надо подрасти на две головы.

— Это уже мой секрет, Карух. Никакого колдовства, меня проверяли на Камне Правды — я не колдун. Через денёк повторно предлагаешь сдаться, пока не все умерли.

До него начало доходить. Он приблизился вплотную и вперил взгляд в мои глаза, для чего ему пришлось сильно задрать головёнку.

— Хочешь сказать, что умеешь убивать на расстоянии?

— Сам — нет. Но знаю к кому обратиться.

— И меня можешь?

— Убить — нет. Я клятву дал. Моуи мне покровительствует. И тебе. А иначе обрушит кару. Мы все верны тебе, король, благодаря присяге. Кароссцы — благодаря контракту. И так, ты согласен сберечь лучшую часть войска для последующего штурма столицы?

— Условия капитуляции я сам им продиктую, — он отцепился от меня и разок пробежался по коврам, устилавшим пол шатра. — И это будут очень жёсткие условия.