Мир, которого нет (СИ)

Глава 8

Над головой плыли облака, будто стремясь к одной точке. Они словно сами вели нас к определённому месту.

Мы шли неспешным шагом по Тридцатой улице, что уходит на главный проспект. По обеим сторонам теснились антикварные и книжные магазинчики, дешёвые бары, летние кафе, роскошные бутики, чьи железные решётки захлопнулись, точно хищные челюсти. Всё будто бы застыло во времени, без движения, без жизни.

Наконец мы миновали старый театр и вышли на главный проспект. Показалась кирпичная арка с надписью Центральный Парк Эсолтона. И ниже — «Добро пожаловать». Издалека вход напоминал мне открытую пасть животного. Казалось, парк может поглотить, переварить, а косточки выплюнуть.

— Мне как-то не по себе, — сказала я и шагнула на дорогу, но в ту же секунду Оуэн схватил меня за запястье и оттянул назад на тротуар. Я быстро поняла почему.

Вдалеке послышался рёв мотора. Автомобиль на большой скорости нёсся в нашу сторону. Мы с Оуэном замерли, наблюдая, как красная машина проносится мимо нас, затем резко тормозит и сдаёт назад. В салоне сидели двое молодых людей. Один — в чёрной футболке с выжженными волосами, торчащими в разные стороны — крепко сжимал руль. А второй, чернокожий, сидел на соседнем сиденье. Он крикнул нам:

— Немедленно сматывайтесь из этого города, пока не поздно!

— На это есть причины? — спросил Оуэн.

Этот вопрос, похоже, разозлил парней.

— Лучше тебе не знать, если ещё не в курсе. Хватай свою тёлку и вали отсюда!

Белобрысый больше терпеть не стал, дал по газам, а через минуту машина растворилась в дорожной пыли.

Мы с Оуэном посмотрели друг на друга.

— Тебе тоже показалось, что они напуганы чем-то?

— Помнишь, что я сказал тебе утром за завтраком, Элис? Я уже ничему не удивлюсь. Давай поспешим.

Быстро перебежав дорогу, мы нырнули в «пасть» под арку и по широкой асфальтированной дорожке двинулись к противоположному выходу, который переходил в сквер со скамейками, фонтаном и небольшой лесенкой перед дорогой. Обычно в это время люди выгуливают собак, мамочки гуляют с детьми, а пьяницы ищут бутылки в мусорных баках. Но нас сопровождали лишь деревья и звенящая тишина.

— У тебя есть часы? — спросила у Оуэна.

— Да. Сейчас четверть десятого. Но не помню, чтобы в это время люди ещё спали. Надеюсь, работница бюро нас не обманула. Оглянись, все ларьки и магазины закрыты.

Мы остановились перед рядом домов. Одно кафе работало, мы видели движение внутри. Но снаружи не было ни одного человека.

— Как-то ведь все эти люди доходят до этих мест.

— После визита в бюро можно заглянуть в это кафе, выпить кофе, — сказал Оуэн, поразмыслив. — Заодно поспрашиваем посетителей. Кто-нибудь должен объяснить, что случилось с городом.

— Почему нам посоветовали валить из города? — задалась я другим вопросом. Мы свернули в проулок между жилыми домами. — Те ребята торопились, но явно отдавали отчёт своим действиям.

— Не знаю, Элис, не знаю…

Он открыл тяжёлую дверь в адресное бюро, пропуская меня вперёд. Внутри было много людей. И что примечательнее всего — никто не входил и не выходил из здания. Люди тихо сидели на стульях вдоль стеклянной стены; кто-то стоял возле стойки. Меня удивил тот факт, что в двадцать первом веке они до сих пор не имеют талонов. Пришлось занимать очередь и ждать.

Долго ждать.

Спустя сорок минут, когда стало ясно, что очередь не двигается, я встала и громко спросила:

— Здесь вообще обслуживают?

На меня обратили внимание абсолютно все, но никто не собирался отвечать.

— Очередь совсем не двигается. Почему вы не возмущаетесь? — обратилась я к сутулому мужчине в очках.

— Да… — протянул он.

— Нам некуда торопиться, — за него ответила бледная женщина с аккуратным каре.

— Раз так, то нам есть куда торопиться. Вы позволите? — я потеснила пожилую женщину с ярко-розовыми губами и обратилась к женщине за стойкой. Ею оказалась уже знакомая нам дама, которая строго велела приходить с утра. Меня никто не остановил, поэтому я нагло сказала: — Послушайте, эти люди могут здесь торчать до вечера, если им так хочется, а мне… то есть нам необходимо найти родных. Мы приехали вчера и обнаружили, что наши родственники переехали. Пожалуйста, помогите нам.

Женщина закатила глаза, выражая недовольство, но потом всё же попросила назвать имена родственников.

— Мередит Бронте и… — я стукнула Оуэна в бок. — Как друга зовут?

— Э… Кевин. Кевин Харди.

Перманентная женщина скрылась за пошарпанной деревянной дверью. Через пять минут она вернулась и села на место.

— Таких имён в картотеке нет.

— Нет?! Но…

Я горела желанием возмутиться, разнести всё это адресное бюро с их древней карточной системой в пух и прах. Однако Оуэн, как более уравновешенный человек, похлопал меня по плечу и отвёл в сторону, взяв инициативу на себя.

— Тогда проверьте, кто проживал по адресам Тридцать восьмая улица, дом сорок и Восточная, семь, — вежливо попросил он. — Для нас очень важно выяснить, где они сейчас живут.

Снова работница исчезла за деревянной дверью. На этот раз её не было минут десять. Но никто из присутствующих не потерял терпение, они продолжали ждать своей очереди, даже не думая уходить.

«Валите из города, пока не поздно», — вновь прозвучал голос чернокожего парня из красной машины в голове, а в следующую секунду я обратила внимание на женщину с ярко-розовыми губами, которая уже час заполняет какой-то бланк. Она с любопытством пялилась на меня. Я покрутила головой. Они все уставились на нас с Оуэном. Нечто прячущееся скользило в этих взглядах, как будто бы все они не хотели, чтобы мы увидели что-то секретное. Мы ещё не подозревали, какая весть кроется в лицах этих людей.

— Нет!

Я вздрогнула, услышав строгий голос работницы с перманентом.

— Нет таких людей по названным адресам. Восточная семь — этот дом продан год назад, однако новые жильцы так и не зарегистрировались. А на Тридцать восьмой улице в доме сорок уже пятнадцать лет проживает семья Уолсонов.

— Спасибо, — вежливо поблагодарил Оуэн, пока я стискивала челюсть, чтобы не закричать. Он вывел меня из бюро, затем развернул к себе и мягко сказал: — Думаю, нам стоит вернуться в столицу и отдать это дело полиции.

Идея мне понравилась. Только машину бы заправить.