Мир падающих звезд III. Лесной хозяин

Глава 19

— Номера грязные, — похлопал я Алексея по коленке. — Габариты не горят. Огнетушителя нет, аспирин в аптечке просрочен. Штраф уплатить придётся. Пройдёмте, гражданин.

Делать было нехрена, и Алёша спустился на грешную землю. Тут же отпустило и лошадей. Заржав, они рванули вперёд, потом затормозили. Ничего не поняли и ломанулись снова. Но тут, к счастью, на козлы запрыгнул законный водила и успокоил транспортное средство.

Старик-отец на крыльце продолжал что-то вопить. Я же, не слушая его, потащил хнычущего Алексея прочь. Заодно оглядываясь на предмет какого-нибудь завалящего кабака, открытого в столь ранний час.

— Чего-то ты, брат, совсем размяк, — заметил я. — Разве можно так болезненно реагировать на моё появление? Когда я прихожу, надо радоваться, гармошку рвать. А ты — в слёзы. Нехорошо.

— Куда ты меня ведёшь? — хныкал Алёша. — Убивай здесь! Давай!

И рванул камзол на груди.

Н-да, совсем плохо дело. Жаль, нет такого Знака, как Вправить Мозги. Хотя…

Я, прищурившись, посмотрел на Алёшу и наудачу скастовал Противоядие.

Что-то в Алёше резко починилось. Он выпрямился, слёзы просохли, взгляд прояснился.

— Ты чем обкидался, болезный? — спросил я со всем возможным участием. — Впрочем, не рассказывай, это твои проблемы. А мне от тебя другого рода ответы нужны. Веди для начала в какую-нибудь харчевню.

Харчевня, куда привёл меня Алёша, была весьма недурственной — с зазывалой у входа и скатертями на столах. Ценник соответствующий, но я решил не жлобиться. В конце-то концов, доход позволяет прилично питаться в солидных заведениях, так что не вижу смысла себя искусственно ограничивать.

Заказал себе кофе, гурьевскую кашу, пирогов и далее по списку. Алексей взял чай без сахара. Да и тот расплескал на скатерть, как последнее быдло.

— Завтракал уже, что ли? — осведомился я, орудуя ложкой.

— У меня нет денег, — пролепетал Алексей.

— И как же ты дошёл до жизни такой? И к отцу — зачем приехал? Обокрасть хотел?

— Я — дворянин! — вскинул голову Алексей. — Ничего я красть не собирался! За своим пришёл!

Я пожал плечами.

— Ну, то дела ваши, лезть не буду.

Однако у Алексея, похоже, накипело.

— После того, как я тогда у папаши три сотни занял — он как с цепи сорвался! Копейки не даёт! А подсвечники те, что я взял — матушкины! Она уж десять лет как почила. Чего он на всё свою лапу наложил? Неужто мне от матушкиного наследства ничего не полагается?

Я кивал, показывая, что слушаю, а сам не забывал есть. Очень, кстати, вкусно всё. Хорошее место, можно и девушку сводить. Запомню на всякий случай.

Дождавшись, когда Алексей заткнётся, я вставил вопрос:

— А лешак-то чего? Зарплату задерживает?

— К-кто? — тут же сбился на сдавленное сипение Алексей.

— Ну, лесной хозяин, или как там он представляется. — Я вытер губы салфеткой и взялся за кофе. — Не платит, что ли? Или ты на него просто так шестеришь, из любви к искусству?

Бледный-бледный Алексей смотрел на меня так, будто уже стоял на дне могилы. А я — наверху, с лопатой.

— Так и думал, что ты про это…

— Нет, блин! Я — про то, как здоровенный лоб с силой охотника не может себе на хлеб с маслом заработать и собирается матушкины серебряные подсвечники в ломбард нести. Самая вот интересная для меня тема.

Алексей огляделся и, убедившись, что никто не подслушивает, наклонился ближе ко мне.

— Это в то самое утро вышло, когда ты меня… В общем, когда мы с тобой расстались. Я до дядюшки даже не доехал. Он меня по дороге поймал.

— Ну, это я уже сам догадался.

— У меня выбора не было!

— Был у тебя выбор, Лёша. Мог его лесом послать.

— Да хотел бы я посмотреть на того, кто пошлёт такого!

— Смотрел уже.

— А, ну, ты-то — понятно! — Злобно сверкнув глазами, Алексей откинулся назад. — Герой! Всё Поречье только о тебе и гудит! Что в салонах, что в трущобах.

— Не о себе говорю. Ко мне этот ваш хозяин даже не совался. — Я поставил чашку с кофе и уставился на Алексея. — Значит, так. Как он тебя обхаживал, и что ты по этому поводу чувствуешь — меня не касается. А вот что мне до смерти интересно — так это то, зачем ты выкапываешь кости охотников. Что с ними делаешь. И зачем. Вот это ты мне сейчас самым подробнейшим образом расскажешь. Иначе поссоримся.

— Нет, — отважно сказал Алексей.

— Ты где такое слово выучил? — удивился я. — Окстись, Лёшенька! Со мной так не надо.

— Да я же за тебя боюсь! Если лесной хозяин за тебя возьмётся — от всей твоей усадьбы камня на камне не останется!

— Не надо за меня бояться. За меня вообще ничего делать не надо. Я пока, слава богу, сам вывожу по всем фронтам. Ты за себя беспокойся. Помнишь своих подельников у меня в башне?

Если раньше Алексей был просто бледным, то теперь позеленел. А мне только того и надо было.

— Помни про них, дружище. Постоянно помни! А также о том, что и ты сам мог там же лечь, рядом с ними. Но не лёг, потому что я тебе разрешил уйти. Однако это было тогда. А сейчас — уже сейчас. И тут у нас совершенно другая тема. Будешь играть в молчанку — я из тебя ответы выбью. Будешь лгать — я тебя убью. Я тоже дворянин, но тратить время на дуэлях не люблю. Есть более эффективные способы решения вопросов. Итак, вопрос первый: зачем ты выкапываешь кости охотников?

— Я не знаю, зачем… — пробормотал Алексей.

— Ответ неправильный, мне не нравится.

— Мне тоже! Да только нет у меня другого. Не знаю, зачем. Знаю лишь, что ничего хорошего из этого не выходит.

— Да что ты говоришь! — Я схватился за голову руками. — Ничего хорошего не выходит из якшаний с тварями? Серьёзно? А я-то думал с крысами на паях бордель открыть. Ну теперь не буду, конечно.

Однако Алексей не был расположен к шуткам.

— Эти кости кому-то очень нужны, — проговорил он хриплым шёпотом. — И платят за них — вдесятеро против твариных.

— А чего ж ты тогда подсвечники из дома тыришь? В карты продулся, к одиннадцати туз выпал?

— Да не получал я пока ничего! Мне велели кости вырыть — я вырыл. Велели их спрятать — я спрятал. Велели ждать, пока со мной свяжутся — я жду. Жду и молюсь, чтоб не связались! Потому что не хочу этой дрянью заниматься.

Тут Алексей вдруг вцепился в края стола, вытаращил на меня глаза и взмолился:

— Спаси меня, Владимир!

Вот это было внезапно. Я аж переспросил:

— Чего?

— Помоги мне выпутаться! Я… Весь век за тебя бога молить буду!

— Заткнись, а? — Я допил остывший кофе. — Был бы ты монахом — я б ещё понял. А так — несерьёзно.

— Чего ты хочешь⁈ — прижал руки к груди Алексей. — Честью клянусь — всё, что есть, отдам!

— Подсвечников, блин. Серебряных. — Я отодвинул от себя чашку. Подумал. — Значит, так. До поры до времени сидишь на жопе ровно, не рыпаешься. Ждёшь, пока с тобой не свяжутся. А вот как свяжутся — свяжешься со мной. И дальше получишь новые инструкции. Если, конечно, хочешь соскочить с темы живым. В этом случае поздравляю: ты теперь двойной агент.

В том, что это существо сумеет соскочить живым, я лично сомневался. Как показывает практика, людей в это дерьмо засасывает быстрее, чем в болото. Недаром людей-то твари подбирают строго определённого типа, со слабиной. Что Дорофеев-младший, что вот этот вот. Или Захар. Хотя Захар, несмотря ни на что, умудрился дать отпор. Может, кстати, единственный из всех, к кому подкатывали.

Если бы мои коллеги охотники узнали, что творит Алексей, прибили бы его на месте. У меня самого руки чесались будь здоров. Но я прекрасно понимал, что на Алексее это дело не закончится. Он — всего лишь одно звено в цепи, которая тянется к кому-то большому. И вот этого большого завалить — гораздо важнее, чем его.

— Двойной — кто? — переспросил Алексей.

— Неважно. Что тебе делать, ты понял? Больше вопросов нет?

— Есть. Ты сказал, с тобой связаться. А как же я с тобой свяжусь? Отсюда до твоей усадьбы — путь не близкий. А мне, может, прикажут быстро действовать. И я тебе ничего сообщить не успею.

Н-да, тяжело без тебя, мобильная связь. Ну, ладно, будем выкручиваться.

— Объяснишь мне, где живёшь — отец, я так понял, тебя отделил? — и окна в доме не закрывай. К тебе каждый день будет от меня кое-кто наведываться. И ты этому кое-кому будешь передавать маленькие записки с краткой сводкой на текущий момент. Понял?

— Ничего не понял, — заморгал удивлёнными глазами Алексей.

— Это ничего. Как начнётся — поймёшь. А теперь давай, показывай, где обитаешь.

В приподнятом настроении после удачных переговоров я направлялся к волшебному камню рядом с обменником. Но на подходе меня перехватили.

— Здрав будь, Владимир!

— И тебе, Егор, не хворать, — пожал я руку другу. — Что скажешь? Что слышно?

— Слышно, Владимир, что ты лешака нашёл и десяток собираешь. А мне ничего не сказал.

Егор, по всему было видно, обиделся. Это он сам десятком командовать не хотел, а под чужим началом — в огонь и в воду был готов.

— А где ж тебя найти-то? — рассмеялся я. — Вот, сегодня хотел к тебе птицу заслать, а ты сам нарисовался — хрен сотрёшь. Ко мне погостить поедешь?

— Ну, ежели зовёшь, — тут же повеселел Егор.

Мы быстренько телепортнулись ко мне. Уселись за стол переговоров.

— Значит, ты, я, — принялся загибать пальцы Егор. — Земляна, Прохор, Гравий…

— Про Гравия что скажешь, кстати?

— Сильный охотник, нелюдимый только. Жизнь ему смело доверить можно.

Я кивнул, довольный ответом. Егор помешкал и спросил:

— Захарку взять думаешь?

— Думаю.

— Ох, Владимир…

— Возражения?

— Подмастерье ж он ещё. Поберёг бы парнишку.

— Егор, не нагнетай жути. У Захара — амулеты. Это раз. А другой раз: ты с лешаком сталкивался хоть раз?

Егор широко перекрестился.

— Господь миловал!

— Вот и почти всех местных он миловал. А мы с Захаром с лешаком встречались. Захар — аж два раза. И он хотя бы приблизительно знает, чего ждать.

Тут с балкона раздалась трель. Я повернул голову и увидел сокола.

— О. Здорово, как раз тебя жду! Давай сюда.

Сокол перелетел на стол. Я взял карандаш, набросал несколько слов на бумаге. Оторвал клочок и, свернув его трубочкой, привязал птице к лапе.

— Ответственное задание, — сказал я, мысленно скастовав ещё раз Знак Приручения. — Летишь вот по этому адресу, — я назвал адрес, — и отдаёшь записку. Дожидаешься ответа — и ко мне. Понял? Выполняй.

Сокол тут же вылетел из окна и был таков.

Егор на всю эту сцену не отреагировал никак — железной выдержки мужик.

— Ну хорошо, — нехотя сказал он. — Но даже с Захаром — всего шестеро получается. Кого ещё четырёх думаешь взять?

— Кого-то из тех, с кем на колдуна ходили?

Егор невесело усмехнулся:

— Ну да, только их и остаётся… Что ж, если добро даёшь — отправлюсь искать. На месте-то, чай, никто из них не сидит.

— Даю. Только ты уж им объясни, что не на колдуна идём, а на куда более серьёзное мероприятие. Главный босс уровня. Не мышь чихнула.

Егор тут же и телепортнулся, даже чаю не попил. Сказал, мол, Яков как раз где-то неподалёку был, и хорошо бы его поймать.

— В общем, соберёшь — сразу мне говори, — напутствовал я Егора. — Там уже в Оплоте соберёмся толпой — и двинем.

— Сделаю, — кивнул Егор и исчез во вспышке Знака.

Едва я закрыл дверь в кабину, как в окно влетел сокол и приземлился на стол. К лапе была кое-как привязана бумажка. Не моя, другая.

Я отвязал её и прочитал прыгающие буквы:

«Никаких происшествий не случилось. p.s. Вы полны неожиданностей, господин Давыдов».

— А то ж, блин, — буркнул я и посмотрел на сокола. — Ну что, брат? Работает наш мессенджер! Дай пять.

Я протянул руку ладонью вверх. Сокол в ответ клокотнул и дёрнул в мою сторону лапой. Вот это я понимаю — когтищи! Крысам впору удавиться от зависти. Хорошо, что рука у меня в перчатке.

— Надо бы тебе апартаменты подыскать, что ли. Коль уж ты теперь — мой полноценный работник, пора ставить на довольствие. Идём.

Слово «идём» сокол понял буквально и порхнул ко мне на плечо. Я крякнул. Весил он прилично. И с плечом надо будет что-то делать — с камзолом, в смысле. Наплечник какой-то присобачить. Иначе мой охотничий костюм закончится гораздо раньше, чем хотелось бы.

С соколом на плече я вышел во двор, подошёл к мастерам, работающим на постройке конюшни. Работали они быстро. Стены сооружения уже были готовы, стропила на крыше стояли. Поверх досок, связывающих стропила, прибивали дранку — тоненькие дощечки. Тихоныч не прочь был расщедриться и на кровельное железо — дела-то у нас шли в гору, — но плотник отговорил. Сказал, что для конюшни дранка предпочтительнее.

Данила ошивался здесь же. К постройке жилья для лошадей относительно так же трепетно, как переживал бы о собственном доме. Присматривал, помогал. Постройка получилась солидной. Видно, что не абы чья, а графская. Ну и в принципе новому зданию, а так же красоте и порядку, которые навели в усадьбе и на прилегающей территории, глаз радовался.

Увидев меня, плотник отложил молоток и спустился с крыши по приставной лестнице. Поклонился.

— Здравы будьте, ваше сиятельство! Изволите ли видеть — скоро уж крышу закончим! Как печник печь докладёт, так всего-то останется — оконца прорезать да дверь навесить.

— Молодцы, — похвалил я. — Так держать.

Плотник опасливо покосился на сокола, который сидел у меня на плече.

— Эка у вас серьёзная зверюга…

— Вот, кстати, насчёт зверюги.

Я вошёл в конюшню. Позвал:

— Данила!

— Тут, ваше сиятельство.

Данила, отряхивая колени от опилок, появился передо мной.

— Проследи, чтобы для моей птички в конюшне сообразили отдельное помещение. Кормушка, там, поилка, насест — не знаю, что ещё ему нужно.

— Сделаем. — Данила уважительно посмотрел на сокола. — Вот прямо сейчас и займусь, самое лучшее место выберу! А как звать-то вашего красавца?

— Звать? — задумался я. Повернулся к соколу. — Скажешь что-нибудь? Предложения, предпочтения?

Сокол таинственно промолчал.

— Ладно. Будешь Телеграмом. Ты ж у меня за передачу информации отвечаешь. Сокращенно — Грамм.

Сокол недоуменно курлыкнул.

— Ну, блин! Не Телегой же тебя называть. Местные неправильно поймут. А Грамм — они даже слова такого не знают. Получится красиво, с уважением.

В этот раз сокол курлыкнул по-другому. Видимо, не возражал.

— Поговори с тёткой Натальей, чтобы поставили парня на довольствие, — приказал я Даниле. — Зерно, там. Мясо. Или что они едят.

— Сделаем, — пообещал Данила. Позвал сокола: — Идём, что ли? Поглядишь сам, где жить будешь?

— Свободен, — разрешил я.

Сокол вспорхнул с моего плеча. Облетел конюшню и решительно приземлился в самом правом отсеке.

— Ай, толковый! — восхитился Данила.

— Не забудь сказать, чтобы ему там окно в стене прорезали.

— Не забуду, ваше сиятельство. Самолично и прорежу.

— Владимир! — в конюшню заглянул Захар. — Ты здесь?

— Нет, я в Поречье. Данила за меня.

Данила приосанился. Захар неразборчиво ругнулся.

— Там, это… Привезли.

— Что привезли?

— Ну, что заказывал. Дуру такую железную. Чтобы туда прятать разное.

— А, — вспомнил я. — Сейф! Дело хорошее. Показывай.