Мишки-гамми и Принцесса

Глава шестая НОВЫЕ ГОСТИ

Тем временем Говард обошел замок и нигде не обнаружил мишек.

- Куда они могли подеваться? - недоумевал он.

Подумав, он вышел за крепостные стены и не обнаружил на месте воздушный шар. А поскольку он не знал, что мишки- гамми прибрали его, то уверенно подумал, что гости улетели. Могли, конечно, попрощаться, но видимо что-то помешало им это сделать или постеснялись побеспокоить его. В любом случае, было жаль, что они так мало погостили.

Сэр Говард, проснувшись утром, подумал, что было бы с его стороны уместным рассказать гостям, как прекрасна принцесса, и нарисовать ее словесный портрет. Задача была не из самых простых, но Говард был уверен, что справится.

Ему даже в голову пришли стихи, когда он чистил зубы.

В этом двустишии - казалось Говарду - довольно точно отражается его чувство, но объект сравнения несколько смущает. Так ли уж прекрасна луна? Светлый круг на небе. Правда, все великие поэты и не очень великие восхваляли луну, но признаться, Говард не разделял этих восторгов.

Было бы разумнее сравнить с солнцем. На принцессу так же невозможно смотреть, как на дневное светило, красота ее ослепляет.

Говард был сегодня в ударе. В голову пришли тут же другие стихи. Он как раз в этот миг зашнуровывал ботинки.

Вот эти строки:

Эти строки больше устраивали Говарда, потому что кроме эмоциональной силы несли еще объяснение природного явления - луна потому так бледна, что принцесса прекраснее. Именно этим объясняется бледность ночного светила.

С тех пор, как Говард полюбил свою принцессу, богатые знания, которыми наполнялась голова за годы учебы, куда-то выветрились и многие простые явления стали пониматься им совершенно иначе. Дунет, к примеру, ветер, а Говард уже думает, что это принцесса вздохнула. Или пойдет дождь, а ему кажется, что это слезы принцессы. Надо знать природу влюбленного сердца, чтоб понять Говарда!

Он сидел на берегу озера, глядел на облака, которые отражались в спокойной воде, и думал о том, что в эти минуты, должно быть, так же сидит принцесса и смотрит на воду. Эти мысли утешали Говарда и приносили сладостное умиление.

Вдруг ему показалось, что стрекочет какое-то насекомое.

Он стал гадать, что это могло быть. А звук нарастал. И вскоре Говард понял, что никакое это не насекомое, а обыкновенный вертолет.

Случалось, иногда над замком пролетали вертолеты, поэтому Говард тут же успокоился. Но вертолет навис над его головой и явно намеревался приземлиться, для чего выбирал место.

Остров от стен замка опускался полого, и вертолет мог бы опрокинуться, если бы сел где-нибудь здесь, поэтому пилот выбрал внутренний дворик замка.

Говард увидел, как вертолет скрылся за стеной.

Он поспешил к замку и вскоре увидел маленький вертолет с повисшими от усталости лопастями и двух людей, спустившихся на булыжник.

Один из них был одет под ковбоя: широкополая шляпа скрывала ему лицо, виден был только квадратный подбородок, но это был явно белый человек. Второй был негром средних лет, одетым в клетчатую рубаху и джинсы.

Оба они были выше среднего роста, стройные и жилистые.

- Меня зовут Лоренс, - вместо приветствия произнес белый, судя по выговору - американец, и протянул руку, сделав несколько шагов навстречу.

- Сэр Говард, - представился в свою очередь хозяин замка и почувствовал сильное рукопожатие.

Улыбающийся, белозубый и уверенный, как истинный янки, Лоренс смотрел на Говарда так, словно принес с собой счастье и благоденствие или, по крайней мере, - своим появлением весьма обрадовал Говарда.

- Мой слуга, - показал на негра Лоренс, - носит чертовски сложное имя - Нгсмпгар. Ты, старина, сломаешь язык. Я даже не стал пытаться произносить и тут же назвал этого молодца - Гарри. Зови его так и ты. Тем более, что ему глубоко наплевать, как к нему обращаются, только бы реже. Лентяй высшей марки. Если бы организовали соревнование лентяев, Гарри занял бы первое место. Как ты поживаешь, старина?

Говард не знал, что ответить на этот вопрос, и только чуть улыбнулся, давая понять, что у него все нормально.

- В таком замке должно жить много народу, - сказал Лоренс, не интересуясь ответом Говарда. - Но почему я никого не вижу? Или они окочурились от страха при моем появлении?

И он громогласно расхохотался. Целый табун лошадей своим ржанием не заглушил бы этот хохот.

Лицо негра оставалось невозмутимым. Этот Гарри был еще тот тип. У него было такое лицо, словно он только что зарезал не менее пятерых законопослушных граждан. Никак нельзя было назвать его взгляд добрым. Говарду стало не по себе, когда негр Гарри скользнул по нему взглядом. Он посмотрел не в глаза, а на шею, словно примерился.

Из-под закатанных рукавов торчали огромные, как у гориллы, жилистые лапищи. Должно быть, встречные стараются переходить на другую сторону улицы при виде такого молодца!

Но зато Лоренс сверкал белозубой голливудской улыбкой и прямо-таки излучал добродушие. В манере говорить была бесцеремонность, которая коробила тонкий слух Говарда, но с этим приходилось мириться, тем более, что гости не спрашивали, можно ли им остаться или лучше убираться восвояси.

- Старина, ты не ответил, - напомнил Лоренс.

- Насчет обитателей замка? - вспомнил Говард, - Нет, сэр, никого кроме меня, в замке нет. Вчера еще были странные, сказал бы я, гости, но они покинули замок.

Гости, которые уехали, Лоренса явно не интересовали. Он сосредоточенно думал, глядя на носки ботинок Говарда. Потом быстро поднял взгляд.

- Хитришь, старина? - спросил он с таким выражением на лице, словно прицелился в лоб.

- То есть, простите? - растерялся Говард, который вообще не имел привычки хитрить. - Что вы хотите сказать?

- То самое, что слышал, - подал голос негр Гарри.

Лучше бы он этого не делал, лучше молчал бы до скончания света. Голос его был таким скрипучим и жутким, что по коже Говарда побежали мурашки. Он даже не предполагал, что люди могут обладать таким гнусным голосом.

- Прошу вести себя так, как подобает гостям, - выпятил грудь Говард. - Я не позволю грубить мне.

- Ты нагрубил, Гарри? - обернулся к слуге Лоренс.

Тот только презрительно хмыкнул.

- И я нет, - сказал Лоренс. - Тебе что-то показалось, старина. Вот и мне кажется.

- Что вам может казаться?

- А то, старина Говард, - так вроде тебя? - что ты попрятал людей, и они притаились с ружьями, чтобы по твоему сигналу жахнуть по тощему заду моего слуги Гарри.

Как ни расстроен был Говард, а смех разобрал его, и он долго корчился от хохота, хватаясь за живот.

- Ты не слишком развеселился? - спросил Лоренс.

Говард почувствовал, что его держат за ворот пиджака. Это чтоб его, потомственного барона, кто-то посмел взять за шкирку!

Хорошо, что Лоренс успел отойти. Говард гневно выпрямился и отчеканил слова:

- Если вы еще раз посмеете „прикоснуться ко мне...

- Не продолжай, - махнул рукой Лоренс, - я все понял. Пока ты здесь хозяин, и я должен с тобой считаться.

- Что значит ваше «пока»?

- Не смотри на меня таким зверем, - сиял зубами Лоренс. - Я чертовски обаятельный парень. И в доску свой. Ты в этом убедишься. Мы еще будем друзьями.

Говард успокоил себя и сказал как можно любезнее:

- Вы мои гости. Располагайтесь, замок в вашем распоряжении. Я попросил бы только об одном - не беспокоить меня. Я очень занят, и мне дорога каждая минута. Буду в библиотеке, которая находится в башне. Если у вас возникнут вопросы, можете обратиться.

Сказав эти слова, Говард двинулся в сторону башни, но Лоренс окликнул его. Говард остановился и посмотрел назад.

- Ты принимаешь меня за дурачка? - улыбался Лоренс.

- Почему вы так решили?

- Ты скроешься в башне, и тогда твои люди будут осыпать нас пулями. Не так ли?

- У вас больное воображение.

- Лучше иметь больное воображение, чем быть холодным трупом. Нет, старина. Ты не уйдешь. Побудь моим заложником.

Лоренс достал пистолет из-под куртки и направил на Говарда.

- Вы – сумасшедший, - сказал Говард и остался на месте.

- Гарри, - обратился к негру Лоренс, - пробегись рысцой по замку, мы с Говардом подождем тебя, а заодно мило побеседуем.

Вместо того, чтобы кинуться выполнять повеление хозяина, негр Гарри достал из- за спины висевший на ремне жезл, похожий на полицейскую дубину. Держа его за ручку, он повел другой конец по замку, словно каким-то сверхмощным миноискателем прощупывал стены.

- Похоже, он прав, - прохрипел Гарри.

- Ты хочешь сказать, что здесь в самом деле никого нет?

Негр кивнул и спрятал жезл.

- Не верю я в эту твою палку, - остался недоволен Лоренс. - Убедись своими глазами.

По лицу негра было видно, что мысленно он обругал своего хозяина не самыми ласковыми словами, но подчинился и пошел. У него были короткие седые волосы и шишковатый затылок, словно по нему долго били камнем, отчего и образовались эти странные бугры. И сзади Гарри не выглядел красавцем.

Когда слуга скрылся в замке, Лоренс спрятал пистолет и спросил, как ни в чем не бывало:

- Ты мне не ответил: как поживаешь, старина?

- Отлично, - с некоторым вызовом ответил Говард.

- Я рад за тебя, - сказал Лоренс. - А я месяц торчал в этом Лондоне и чуть не сдох с тоски. Каждый день попойки, женщины, карты... Чтоб ты имел какое-то представление обо мне, скажу тебе, что я единственный наследник миллиардера. Мой предок, то есть папа, три года назад откинул копыта или, культурно говоря, - приказал долго жить. Он, каналья, держал меня в большой строгости. Заставлял учиться...

- Что же в этом плохого?

- А зачем учиться, если есть деньги?

- И на самом деле! - усмехнулся Говард.

- Я рад, что ты согласен. Мой предок хотел, чтоб я стал его подобием и приумножил нажитые им богатства. А я подсчитал, что нужно прожить двести лет, чтоб прокутить эти деньги. Разве я проживу двести лет? Ты ответь - проживу?

- Конечно, нет.

- Даже сто не проживу, - махнул рукой Лоренс. - И почему я должен приумножать, если не успею пустить на ветер даже то, что получил в наследство? Резонный вопрос?

- Еще бы!

- Первым делом я пустился путешествовать и уже успел объездить все крупные города, побывать на всех материках и должен сказать, что земной шарик не так велик. Он успел мне изрядно надоесть. У меня была даже мысль купить на свои миллиарды хорошую дозу взрывчатки и разнести в клочья всю планету, которая успела надоесть за три года.

- Не испросив согласия других? - насмешливо спросил Говард.

- А что мне другие? Люди, старина, надоели мне еще больше. Это такие животные, что о них говорить тошно. Они любят только деньги. А я даже деньги не люблю, потому что их у меня много. А что касается людей, то ничего хорошего сказать о них не могу. Месяца два назад я летел на самолете, в котором было более ста пассажиров. Я поил их и влил в каждого столько, сколько влезло. Должен сказать, что за чужой счет они готовы были лопнуть. Пьяные стали так отвратительны мне, что я предложил экипажу покинуть самолет. Для этого были приготовлены парашюты. Самолет принадлежал мне, я мог с ним поступить так, как мне заблагорассудится.

- И выпрыгнули? - не поверил Говард.

- Как нечего делать! Как раз плюнуть. А эти свиньи летели дальше без пилотов и орали песни. Сейчас они тихо лежат на дне Тихого океана. Остроумно я поступил?

- Весьма, - отвернулся Говард.

- Я также поступил бы с нашей планетой, но меня останавливает одно - некуда спрыгнуть с парашютом.

Беседа была малоприятна Говарду, и он спросил:

- Могу ли я идти? Вы всегда найдете меня в библиотеке.

- Тебе не интересно слушать меня?

- Я уже говорил, что занят.

- Все это ерунда! Люди заняты глупостями. Даже тот, кто говорит, что он сидит над научной работой, которая перевернет мир, занимается чепухой. Ничего в этой жизни не надо объяснять. Я все понял. Жизнь - это скука. И ничего не надо менять, потому что нельзя изменить натуру человека, жадную, мерзкую, низменную.

- Почему бы вам не умереть в таком случае?

- Я думал об этом. Но слишком много радости я принесу презренным людишкам. И мои деньги достанутся государству, тем же людям. А я этого не хочу. Я лопну, но истрачу на себя до последнего пенса. Я хочу умереть нищим. Только тогда моя жизнь будет иметь какой-то смысл, если я прокучу деньги, заработанные моими предками.

Тут вернулся негр и доложил, что никого не обнаружил.

- А служанка? - спросил Лоренс.

- Нет никакой служанки.

- Но она должна быть.

Говард с интересом посмотрел на американца.

- Откуда вам известно, что должна быть служанка? - спросил Говард.

- Не убил же ты ее от скуки? - усмехнулся Лоренс.

- Еще два дня назад она была в замке, - внес ясность Говард. - Но я ее отпустил.

- Не могу понять, зачем тебе это нужно было, - сказал презрительно Лоренс, - но хоть то утешительно, что лорд Дейли не соврал.

- Вы знаете лорда Дейли? - был поражен Говард.

- Чего бы я сюда приперся? Он обыграл меня в карты, старый мошенник.

- Он вас направил сюда?

- Мною никто не может распоряжаться, - заявил Лоренс. - Выбрось подобные глупости из головы, иначе я рассержусь. Этот маразматик кое-что рассказал о тебе, старина. Я даже знаю, что ты втрескался в какую-то принцессу и не можешь очухаться. Раз лорд не обманул насчет того, что в замке кроме тебя и служанки никого нет, то, видимо, и про эту дурацкую любовь не придумал.

- Вам что до этого?

- Я хотел посмотреть на чудака, который страдает от любви. Это потешное зрелище!

- Я не страдаю...

- Не пудри мне мозги, старина. Я не верю в любовь. Все это вранье. И в этом ты скоро убедишься. Я сюда направился с определенным намерением.

Негр при этом разговоре стоял в трех шагах, расставив ноги и опустив глаза. Он был похож на изваяние. Едва ли он слушал разговор. Скорее всего, он обладал способностью спать стоя. По крайней мере - очень похоже было на это.

- Каково же ваше намерение? - спросил Говард.

- Согласись, что все продается в мире.

- Не могу с этим согласиться.

- Ты только набиваешь цену.

- Цену на что?

- На свою любовь. На что же еще?

- Вы решили купить мою любовь? - поразился Говард.

- Именно с этим намерением я и приехал. Того же самого хочет лорд Дейли, насколько я понял. Этот лысый лис специально завел разговор со мной по поводу тебя. Он знал, каналья, что я не поверю ни в какую любовь и постараюсь доказать, что все в мире покупается. Итак, твоя цена?

- Вы сошли с ума?

- Ничуть. Миллион долларов.

- Вы даете миллион долларов за мою любовь к принцессе?

- Пробирает до костей, а? Хорошая сумма. Я не стал мелочиться. Но сделка должна быть честной.

- Это как понимать?

- Я выкладываю тебе деньги, ты даешь обязательство никогда более не произносить имени возлюбленной, не думать о ней, не пытаться искать свидания. А чтоб я был более спокоен, ты женишься на цыпочке, которую подобрал тебе лорд Дейли. Я видел - она смазливая. Дура, как все девицы, но есть на что посмотреть - глазки, губки, носик...

- Это все?

- Что значит - все?

- Все условия?

- Они тебя устраивают? Тогда по рукам!

- Вы напрасно летели сюда. Вам придется вернуться ни с чем. Я даже смеяться не могу над вашим предложением. Позвольте мне удалиться.

И, не дожидаясь ответа, Говард пошел к башне через двор.

Тяжелые веки негра Гарри дрогнули, из- под них сверкнули глаза. Он потянулся к своему жезлу на поясе. Но Лоренс небрежно бросил:

- Оставь.

- Как он ведет себя! - проскрипел Гарри.

- В этом случае мне не нужно твое волшебство. Мы с этим гордецом вышли на ринг. Понимаешь? У меня разгорелся азарт. Было бы смешно, если бы на ринге мой соперник застыл столбом, заколдованный твоим жезлом, а я лупил бы изо всех сил. Что это за бой?

- Смотри, шеф, дело твое.

- Мы как условились? Ты помогаешь своей магией только в тех случаях, когда я попрошу. А ты лезешь по всякому поводу и без повода. Я тебя попросил проверить замок, а ты вытащил свою дубину и стал прощупывать, то есть колдовать. А поскольку я должен платить за каждый сеанс колдовства тебе десять тысяч долларов, то ты занимаешься прямым вымогательством.

- Я понял, шеф, не трать лишних слов.

- Этот великосветский воображуля без всякой магии возьмет мои деньги за свою любовь. И это будет моей - моей! - победой. Я еще раз докажу, что каждый человек - дрянь. Нет ничего святого для людей. Они любят только деньги. Я не устану повторять это и сколько раз ни скажу, ни разу не ошибусь.

- Ты слишком много говоришь.

- Не твое дело, Гарри. Лучше устрой нам ночлег, видимо, придется переночевать.

- Я притащу постели в каминный зал, - сказал Гарри. - Хорошее местечко! Запалю огонь и согрею завтрак. Я когда-то любил посидеть у костра.

Негр двинулся к жилой половине замка, а Лоренс, чуть помедлив, направился к башне, где скрылся Говард.

Вверх вела винтовая лестница, через каждые двенадцать каменных ступеней находилась площадка, и дверь вела в помещение. Лоренс заглядывал во все комнаты и, наконец, обнаружил библиотеку.

Это помещение было забито книгами, но Лоренс не удивился их количеству. В вашингтонском доме отца тоже была библиотека, которая могла бы поспорить с некоторыми национальными хранилищами книг. Там их было такое множество, что сразу становилось понятным, что никакой человек не прочтет их за свою жизнь. А если все не прочесть, то зачем довольствоваться частью? Это все равно, что откусить разок от сладкого пирога. И сыт не будешь, и аппетит пробудишь.

С тех нор, как отец отправился к праотцам, Лоренс не прикоснулся ни к одной книге, потому что люто их ненавидел. Они учили жить, трудиться, делать добро, думать... А он этого всего не хотел. Ему важно было спасаться от скуки. Но в книгах не расписано, как надо развлекаться или как тратить деньги, чтобы убегать от скуки. Зачем тогда их читать?

И Лоренс не читал.

Он увидел Говарда сидящим в кресле с книгой в руке.

- Мы еще не закончили разговор, старина, - сказал дружелюбно Лоренс, улыбаясь во весь рот.

Он сел напротив за низким столиком и закинул на него ноги, обутые в кованные ботинки.

- Мне показалось, что мы прекрасно поняли друг друга, - сказал спокойно Говард.

- Тебе показалось, старина. На самом деле мы ни о чем не договорились. Может быть, ты не понял, чего я хочу от тебя?

- Я прекрасно понял. Вы хотите, чтоб я отказался от принцессы. Вернее, не так. Вам все равно, вам нет до меня дела. Это лорд Дейли направил вас, чтобы вы заставили меня отказаться от принцессы. И вы согласились из чистого спортивного азарта.

- Ну, в общем-то ситуация такова, - согласился Лоренс.

- Я же вам внятно сказал, что ничего из этого не получится.

- Может, и внятно ты сказал, старина, но не убедил меня. Если миллион долларов тебе маловато, то я накину еще пятьсот.

- Дальнейший разговор бесполезен, - заявил Говард и уткнулся в книгу.

- Ты считаешь себя воспитанным человеком, а поступаешь просто неприлично, - упрекнул Лоренс. - Пока я разговариваю с тобой, не надо читать книгу. Я советую тебе.

- Это угроза?

- Ну, какая это угроза! Так... шуточки.

- Я не в настроении шутить, - сказал Говард, - примите это к сведению.

- Так ведь и я не шучу. Ты не игрок случайно? Очень похоже. Ты меня завел, старина. У меня разгорелся азарт. Теперь уж точно не успокоюсь, пока не добьюсь своего. Я еще две сотни прибавляю к сумме. Это хорошие деньги. Ты подумай. Что даст тебе твоя несчастная любовь?

- Не затрагивайте темы, которые вам непонятны.

- Да разве же я сам не влюблялся. Тыщу раз! Но только тогда, когда был сопливым щенком. Я сохранил себя только потому, что плюнул на эти все любови. Вот ты сидишь в одиночестве, дурно питаешься, худеешь и таешь на глазах, то есть Богу душу отдаешь. А она, твоя принцесса, будет жить, веселиться, скакать козочкой и любить другого. Ты понял? А когда у тебя будут деньги, ты можешь хорошенько ее проучить. Разве тебе не хочется этого - наказать ее!?

- Нет. Никогда.

- Тогда я еще кое-что скажу тебе и мне кажется, что ты не станешь более упрямиться.