Мистер Фермер. Война бессмертных!

Глава 16

Совет сотни генералов. Шатёр Его величества, Бога Императора Матвеема.

— Позвольте мне идти в авангарде, Свирепые Пантиерис, ворвутся и разгромят врага еще до того, как он поймет, что произошло! — кричал усатый мужчина с черными, короткими смолянистыми волосами и кошачьими глазами.

— Вы? Ха, котоподобные сухопутные… Мы, гордый народ гор, Гарпии Его Величества, первыми ворвёмся на проклятые земли и разгромим врага еще до того, как вы его увидите! — распетушившись, щеголяя белыми крыльями за своей спиной, выступал другой аристократ.

Даже собрать всех этих ушлепанов в одном единственном месте, при этом не дав им друг друга поубивать, стало задачей со звездочкой. Теперь же, когда решалось, какое из подразделений пойдет первым, обозначив себя авангардом, элитой, теми, кому разведку доверяют больше всего, они вообще помешались. Кичатся отвагой, прошлыми заслугами, силой физической и магической, категорически отказываясь понимать всю ту опасность, которую несла роль приманки. Сейчас, пуская кого-то впереди, я выбирал не разведчиков, не тех, кто что-то где-то сможет вынюхать. Я выбирал корм, по факту, мы выбирали смертников, что примут на себя удар коварной пустыни. Ловушки Смерти и Чумы, ими услана вся пустошь, подземные черви, каждый длиной от ста метров, скорпионы, размером с трехэтажные дома, зарывшиеся и попрятавшиеся в жарких барханах. Там впереди, в пустыне, кромешный ад. Мы вторгались в ад! И на их месте я лично хотел бы идти последним. Но эти идиоты, они буквально устроили соревнование за то, кто больше других достоин умереть первым. Абсурд.

— Первыми пойдут Существа из крылатой эскадрильи Легиона. — Завершая спор, утвердил назначение я.

— Вы уверены, Император, в вашем гении никто не сомневается. Однако, позвольте узнать, зачем тем, кто владеет крыльями, ступать по земле, рискуя попасть в песчаные ловушки? — говорит представитель кошачьих, герцог Пантиерис.

— Именно потому что у них есть крылья, они пойдут пешком. — Говорю я, вспоминая предупреждения Астаопы. — Песчаные черви обитают под землей. Методика их охоты проста: сначала, они обозначают феромонами свои угодья по периметру, после, начинают копать, перепахивать подземные, спрессованные пласты земли. Эти магические твари очень чувствительны к перемещениям грунтов, в особенности, к внешнему давлению на них. Когда пройдет один, они услышат, когда пройдет десяток, заинтересуются, пройдет сотня — явятся. Дюны пустыни зыбучие, песок подобен воде, при соприкосновении с маной, может стать как сыпучим, погребающим под собой ступившего, так и прочным, словно гранитная плита. Когда разведчики ступят, а после пройдут в глубь охотничьих угодий червей, передовые отряды также окажутся в опасности, вряд ли смогут пройти им на помощь. Иными словами, спасти тех, кто попал в западню, в зыбучие пески, смогут только крылья. Крылья, которые наши воины должны иметь возможность спрятать. — Глядя на командира гарпий, пересказываю идею Астопы я. — Я лично испытываю симпатии к крыльям гарпий, однако, симпатии не делают вас выносливее Крылатого легиона.

После моей фразы о симпатии, представитель пантер хмыкнул, а старая гарпия, удовлетворенно расплывшись в улыбке, кивнул.

— Да… к сожалению, мои воины и вправду не годятся для вашего плана. Мы можем ходить по земле, можем летать, но прятать нашу гордость за спинами… к сожалению, такой силой мы обделены. Видимое наличие крыльев, и в правду может спугнуть вражеских генералов.

— Потому-то я ставлю во главе отряд серокрылых ангелов, возглавит которых один из лучших воинов мира, Ангел Кровопролития Зуриэль. — Добавляю я, завершая все споры.

— Хорошо, но дальше ведь можем идти мы⁈ — не унималась старая пантера.

— Нет, — понимая, что скандала не избежать, говорю как можно спокойнее я. — Дальше как раз пойдут гарпии. Они, как и ангелы, в кратчайшие сроки могут воспарить, при опасности, моментально отступить с разворачивающимися построениями авангарда, занять фланги и тылы. — Пантера злился. С этим пернатым, способности которого сейчас действительно ценились больше его, у старой кошки были старые счеты. — Отриньте распри, пока одни будут сражаться за наше мирное небо, мы с вами, Пантиерис, будем умирать на земле.

От слов моих гарпия утратил в настрое, кот наоборот приободрился.

— Так значит вы возглавите армию на земле? — Спрашивает усач.

— Именно. Решающее сражение за Абу-Хайра развернется именно на горячих песках. Роль Крылатых эскадрилий сугубо вспомогательная. Их задача — разведка, доминация в воздухе, бомбардировка вражеских позиций, прикрытие флангов и защита тыла наступающей группировки. Князя тьмы, Смерть и Чума, по имеющейся у меня информации, скапливают силы именно в городе, городе, разрушив и захватив который, мы полностью утвердим свое превосходство и доминацию на континенте. Победим в битве за Абу-Хайра, победим в войне за материк. — Говорю я, и все, будь то гарпии, коты, псы, кото-псы, или гиены с верблюдами, тут же срываются на овации, аплодисменты.

— Сейчас баланс сил тьмы и света приблизительно равен. — Остановив овации одним поднятым над столом указательным пальцем, войдя в роль верховного правителя, продолжаю свою речь: — Но, помимо демонов и ангелов, есть еще и иные силы. Когда мы выдвинемся, когда сделаем свой первый шаг навстречу пропасти, я хочу, чтобы каждый из вас был готов к встрече с новым врагом, тем, кто может ударить в спину. И речь не о тех, кто в этом шатре…

— Белые ангелы Эсфеи. — Произнес кто-то из мужчин рода кролли, заседавший по ту сторону стола.

— Верно. — Отвечаю я. — Войско наше разделится на три части. Добравшись до Абу-Хайра, оценив врага, мы, выставив авангард для борьбы с нечистью, арьергард для защиты тыла от Горлеона, и в центре, разобьем главный лагерь, ставку, от которой и продолжим наше движение в любую из сторон мира.

— Господин, но позвольте, как мы добьемся подобного, при условии, если Божество, именуемая Эсфея, перережет нам снабжение, ударив не прямо в арьергард, а, к примеру, разрубив линии снабжения? — Говорит один из представителей Му, кажется, именно он и его род отвечали за снабжение. Вопрос хороший, правильный, ответить на него я пытался с позиции Наполеона. Пример не лучший, но именно в его войске отряды снабжения столкнулись с приблизительно той же проблемой, которая ждала нас. Отсутствие нормальных дорог, невозможность изымать запасы местного населения и восполнять ими возникающий дефицит, а самое главное, на большой дистанции растянутость армии и обозов, шедших с армией вперед. Вот короткий перечень причин, существенно усложнивших французскому императору жизнь. Он, привыкший к молниеносным кампаниям в условиях маленькой и компактной Европы, решился посягнуть на новое для себя, на необъятные просторы. И эти просторы, вместе с людьми их защищавших, вместе с погодой и дорогами, уходящими в горизонт, поглотили Наполеона. Он спешил, хотел генерального сражения и безоговорочной победы, сражение он получил, можно сказать даже победил в бою, но, по итогу, проиграл во всей войне.

Предательство Эсфеи, ее фокус с зараженной продукцией, позволили мне в разы тщательнее подготовиться к этой кампании. Обеспечить высокий урожай по всей империи, а также в разы увеличить качество и скорость поступления на запад припасов. Сейчас мы имели меньше солдат, чем у француза, но при этом не имели проблем с дорогами, поставками, а также безопасными складами, которые, как и дороги, я мог строить из ничего. Наполеон шел захватывать и кому-то что-то доказывать, а я шел возвращать, не свое, но то, что принадлежало моим слугам, моим Дроу.

Через сутки после завершения собрания, первые, переодетые в одежды обычного ополчения, Серокрылые ангелы пешим выступили на запад. Дорога под их ногами рассыпалась, они вязли, топчась на месте, медленно-медленно двигались вперед, исполняя роль наживки. Держа их на дистанции десяти километров, следом двинулись отряды поддержки, также по песку, с презрением и дискомфортом шли спешенные гарпии. За тем, чтобы отряды разведки и поддержки внезапно не попали под атаку и не погибли в одночасье, с неба следили отряды связи. По флангам, дежуря и контролируя небо, также, меняясь, отдыхая и вновь возвышаясь над миром, продолжали нести караул другие существа, перемешанные с гарпиями.

На дистанции более пятнадцати километров от двух спешенных, крылатых отрядов, начинало свой ход основное войско, на чале которого, сотворяя перед нами ровную, прочную, как камень дорогу, шел я. Песок под моими ногами становился твердым, словно кремень. Стоило мне пройти всего метр, и то место, куда я ступал ранее, обрастало брусчаткой, по бокам которой образовывались задерживающие пески рвы. Переметов не будет, мы на вершине, и путь наш, от границы и до самого Абу-Хайра, я проложу сквозь самые высокие песчаные шапки. Там, где будет казаться, что насыпь слишком низка, построю пескозадерживающие щиты, возвышенности в виде невысоких стен, задача которых ясна из их названия. По прямой, если не оглядываться на стихию, на бури, и козни, что попытаются строить нам враг, до Абу-Хайра меньше двух недель пешком. Зная о магическом происхождении некоторых местных погодных явлений, я также позаботился и об указателях. Не сказочных стрелочках у дороги, которые можно повернуть движением пьяной руки, а о таких, которые и слон подвинуть не сможет. Первый из таких указателей я возвожу под вечер первого дня пути. Каменная крепость, частично возведенная из запасов камня с обозов, что все время двигались следом за мной. Построив крепость, со стенами, воротами, кладовой и казармами, посреди нее я воздвиг обелиск, и на нем высек «Абу-Хайра», ну и стрелочку подрисовать не забыл. Потом, может тут и вправду, как в сказке, шутники добавят, мол «на лево пойдешь коня проебешь, на право пойдешь вдовой станешь, хоть ты и мужик…» Ситуация — штука минутка, но, как указатель движения, с одной единственной дорогой прямо, как по мне, самое то. Ну бля, если не смотреть назад, то даже пьяным, точно не заблудишься! Приблизительная дистанция нашего продвижения в первый день составила двенадцать километров. С нашей позиции, со стен возведенного форта, отчетливо виднелись поднятые над пограничной заставой стяги.

Второй день, его утро, ознаменовалось сразу двумя неприятными вестями. Из столицы, верхом на своих бравых скакунах, прибыли сразу две беды, Люси и Джульетта. Причиной их появления стала внезапно — Облачко. За месяцы, проведенные в столице, она так соскучилась, так истосковалась по мне, что не нашла для себя занятия лучше, как ночи напролет рассказывать и пересказывать истории обо мне и моих похождениях внучкам. Ну, то есть пра…пра, и еще с десяток раз моим правнучкам. Хоть суккубша лично и не присутствовала ни в одной из своих на семьдесят процентов вымышленных историй, стоит отдать должное, прорекламировала она меня знатно. От постели, в которой я для Кролли Царь и бог (так оно и есть), до битв, в которых поверженные Лисицы из рода Красных хвостов боготворили меня словно бога. Все сказанное ею воспринято как чистая монета, мифические «подвиги» мои, на тонкой подтвердили и Божественные цветы. В глазах их виднелся нездоровый, насмешливый и слегка надменный блеск, они то досконально знали, что и как было в прошлом. Да только, не один я имел скелеты в шкафу, их божественность, более моей, казалась надуманной. А история, в которой Семечко зари плакалось у меня на груди, так и вовсе неподобающей, для кого-то вроде дриады, именующей себя Божественным Цветком последней Зари. Слушая восторженные оды от молодых Джульетты и Люси, все мы старательно умалчивали самые пикантные и стыдливые детали. И только одна Аорра, будь она не ладна, только подкидывала и подкидывала дров в этот злоебучий костер неправдоподобности.

Вечер у костра, стал вечером историй королевы Дроу.

— Пронзив небеса, Драконобойная стрела вдруг отскочила, Бог Матвеем, Первый из героев, отбросив оружие, с голыми руками кинулся на Властелина тьмы!

— О-о-о-о-о… — С большими глазами, полными веры и доверия к первой из императриц Аорре, Джульетта и Люси, обращают свои взоры на сидевшую рядом с ними Астаопу. Ту, кого впервые допустили в мой шатер без кандалов и антимагических заклинаний. Еще в момент, когда разговор о прошлом стал заходить не туда, я хотел все закончить, прервать, но, бля, эти бабы, они просто отказались меня слушать, требуя законно «Исчо!».

— А что вы на меня смотрите… Да-да, все так и было, — не без иронии, в конце ехидно усмехнувшись, заявляет Астаопа, — Прям как сейчас помню, он с голыми руками кидается на темного бога дракона. А я… я получаю чешуйчатым хвостом по голове, а дальше… дальше все как в тумане. Так, Матвеем, поведай нам, как ты там победил бога дракона, да еще и голыми руками. Тебя ведь не спроста назвали Первым героем, а я этого даже уже и вспомнить не могу… — Лыбясь, подтрунивала Астаопа.

Эта сучка реально издевалась надо мной!

— Ну, скажем так, время, слухи, изменяют все, даже течение рек. — Говорю я, ловя очередной ехидный взгляд со стороны Астаопы, и восторженные, недоумевающие взгляды от Зари, Ветерка, Облачко и даже Зуриэль. — Скажем так, воин, оставшийся без оружия, некудышный воин, у меня еще оставался… эм… кинжал, спрятанный в сапоге. Да… точно, кинжал, им я выбил глаз дракону…

— Верно, последний глаз! Я помню эту историю, первый вы выбили ему именно из легендарного лука. Так значит вы ослепили его, обрезали крылья и добили, так все было⁈ — Восторженно, словно ребенок, закричала Аорра.

— Да-а-а-а… — Наклонив голову на бок, все так же, словно вот-вот выдаст мою главную тайну, рукой прячет улыбку Астаопа. Во взгляде ее чувствуется властность, а также читается фраза «теперь ты мне должен за мое молчание».

— Так все и было. — Стиснув зубы, скупо ответил я. — Астаопа, богиня, что служила Эсфее, не даст соврать.

Астаопа берётся за рассказ.

— В то время мы плохо ладили, но, могу сказать с уверенностью, бога дракона, сильнейшего из владык сил демонов, легендарного злодея… — Сука бесила меня, выводила на эмоции своими тупыми лирическими отступлениями, заставляя жалеть, что не держу ее как и ранее в тюрьме, — победил именно Матвеем. Без шуток, когда кинжал отскочил от челюсти дракона, тот голыми руками вырвал глаз демону!

— Так ты же говорила, что потеряла сознание! — Не выдержав, разом уличив Астаопу и меня во лжи, воскликнула очень внимательная Облачко.

— Ну да… и… нет, я… это, о… Я перед тем как отключиться, передала ему все способности, и потому, герой Матвеем победил дракона. Да, так все и было!

Пиздаболка. Глядя на слушателей, тех, из которых сейчас состояли элиты сего мира, я молился на свою удачу, надеясь, что поверят. Попутно обещая эту дуру вернуть обратно в клетку.

— Вот как… — Безоговорочно веря Астаопе, заключает Облачко. — Но, раз вы помогли господину, почему тогда стали врагами? Как так вышло, что друзья, направили оружие друг на друга⁈

От этого вопроса мне поплохело. От ответа Астаопы зависело слишком много.

— Ну, знаешь, Облачко… — Вступил в разговор я.

— Матвей, не стоит, я скажу, как есть. — Прервала меня Астаопа, заставив в очередной раз вспотеть от волнения. — Я поступала плохо. Скажу честно, боги ошибаются не меньше живых, и я ошиблась, сильно напортачила. Для того чтобы понять это, мне понадобилась не одна тысяча лет, а также не одно, а целый ряд поражений. По идее, твой владыка должен был прикончить меня, обезглавить, как делали другие, это по-моему было бы правильным решением. Но я тут, с вами, выпиваю, беседую, чувствую себя так хорошо, как не чувствовала на небесах. Потому, Облачко, прошу тебя, не повтори моих ошибок, что бы тебе не обещали, знай, Матвеем даст тебе больше, чем кто либо может предложить. Он даст тебе…

— Знаю. — Перебила Астаопу Облачко. — Счастье любит тишину, так говорил хозяин, поэтому лучше заткнись проигравшая богиня. — Взбодрив меня и посадив на огненного коня темпераментную Астаопу, задрав в гору нос, заключила Облачко.