Мистер Фермер. Война бессмертных!

Глава 17

Взаимоотношения между генералами, их уважение друг к другу, взгляды на мир, которые они разделяют, или же наоборот — все это очень важно в походе. Следя за поведением высшей аристократии, принимая во внимание их видовые особенности, я всю дорогу старательно тусовал колоду карт, именуемой арьергардом. В разведке — крылатые ангелы и гарпии. Авангардные линии, ударный кулак — плывущие по пустыне Слуги и идущие маршем, закаленные боями Легионы существ. А за ними, там-то и начинались проблемы, решение которых пришло само.

Появление Пустынных червей не стало для нас неожиданностью. Гарпии и Серокрылые Ангелы моментально отреагировали на движения песков. Воспарили в небо, и когда враг показал свои зубы, уже парили на недосягаемой для того высоте. Времени между засадой и контр выпадом прошло очень много. Бомбовой атакой, без участия, но под командованием Зуриэль, эскадрильи смерти нанесли первый, пробный авианалёт на растерянных, безмозглых хищных червей. Гранаты начинённые металлической стружкой, с печатями магии огня, обрушились на гигантские тела. Твари пустыни беспомощно клацали зубами, вытягиваясь во весь рост, стремились выпрыгнуть, ухватить низколетящие цели — что были приманкой. Реки демонической кровью окропили песок. Под взрывы, поднимающиеся в небо столбы дыма и беспомощный визг, Эскадрильи смерти рвали червей. Дабы те не покинули своих охотничьих угодий, в дело вмешался и я сам. Понимая, что враг в любой момент может сбежать, при помощи магии телепортации Аорры, добрался до передка, а после, преподнёс проклятым демонам неприятный сюрприз. Магия червей столкнулась с магией бога, подвластная им стихия земли стала клеткой, оградив и искусственно уплотнив которую по периметру, я медленно и планомерно стал уплотнять окраины. Песчаный подземный куб стал превращаться в каменный, настолько толстый и твёрдый, что по вибрациям, по хрусту и гулу, доносящемуся из-под земли, можно было слышать, как крошатся зубы червей. Как беспомощно крутятся подземные охотники, попавшие в западню.

Феромоны, что черви распыляли в своих охотничьих угодьях, на восемьдесят процентов состояли из магии. Ориентируясь на давление песка, а также на смешивание своей магии с чужой, безглазые существа из-под песчаной толщи следили за движущейся дичью. И даже если та проходила дальше, оказывалась за пределами угодий червей, благодаря остающимся на одежде феромонам, червяки могли вести преследование. Беда случилась в тот момент, когда я посчитал, что с врагом покончено. Загнанный в угол зверь напомнил на сколько опасен. Свирепым броском, тридцатиметровые, толстые плотоядные гусеницы, с отрывом от грунта выпрыгивают из ловушки, переваливаются в ещё не обработанные моей магией пески. Взбешенные, израненные, они кидаются в сторону только что отработавшего, приземлившегося Левого крыла гарпий. Игнорируя урон, порезы и смертельные раны, понимая, что это конец, в смертельном укусе твари хотят успеть ухватить хоть кого-то. Выдохшиеся после бомбардировок гарпии, их обоз и небольшой отряд снабжения, могли стать шведским столом для червей. Если бы не парочка торопливых, смелых генералов.

Бой оказался скоротечным. Большую часть червей в бомбардировках и пикирующих внезапных атаках истребили Эскадрильи смерти. Другую, вырвавшуюся, пустил на фарш Легион. Тех, кто пытался скрыться под землей, пустил на фарш пущенный в погоню Четырёхрукий. Что касается гарпий и обоза… Живым, и тем кто движется за спинами Слуг и Ангелов, это станет хорошим уроком. Семеро снабженцев, две гарпии, а также один из генералов, извечно пренебрегавший свитой из рыцарей-защитников, убиты. Позиция их взлётно-посадочной области, размещённая крылатым сотником едва ли не на передке, оказалась фатальной ошибкой. Командовавший отрядом посчитал, что «раз впереди столь сильный союзник», то можно пренебречь приказом, и для более быстрой «дозарядки» оснащения новыми бомбами и стрелами, велел подвести свои обозы ближе положенного. Тем самым нарушив строй, чётко регламентированный контролировавшей поле боя Зуриэль. Из-за самодурства, желания показать своё «Я», многие погибли. Вечером того же дня, все павшие во имя укрепления веры в меня, а также на потеху толпе, воскрешены. Сотник-идиот переведён в рядовые, на место его назначена другая личность.

В бою с неподконтрольными, нейтральными демонами типа червей, вскрылось много проблем. И именно в этом, а не в истреблении плотоядного вида, самая главная наша победа. Дистанция, выбранная нами ранее, оказалась слишком большой для того, чтобы из позиции «жертвы», обороняющейся и спасающейся, перейти в наступление. Множество червей, если бы не моя магия сбежали. Они не стали бы ждать пока гарпии и ангелы метнутся за боеприпасами. Перезарядка слишком долгая. К тому же, если внезапно, наше крылатое войско столкнётся с вражеским, превосходящим нас войском, нам ничего не останется, кроме как отступать сломя голову, нарушая строй и боевой порядок. Моим парням никто не поможет, так как маги и пехота, способная оказать поддержку с земли, растянута слишком далеко. Потери в ВВС(Военно-Воздушных Силах) могут оказаться слишком велики для повторного введения в бой. Что ставит под угрозу дальнейшее продвижение пехоты одной, бесконечно длинной, идущей по ровной дороге колбасой. Требовались немедленные реформы, как в Хойке, немедленное изменение военной доктрины. Иначе, итог всей компании мог быть сравнимым с финалом исчезнувшего в Британии девятого легиона.

Мне предстояло пересчитать дистанцию между летунами и пехотой. Чтобы крылатым снизу в любой момент могли помочь крылатые сверху, также придётся усилить дежурящее в воздухе боевое крыло. Это позволит нам не просто вылететь из ловушки, но ещё и в контратаке напихать врагу в рот всякого нехорошего. Не дав врагу безнаказанно бить нас в спину, отразив удар с воздуха, мы выиграем для отступивших время на перегруппировку и переоснащение, за время прохождение которых пехота уже должна приблизиться, развернувшись в боевое построение. Звучало всё просто, однако даже с навыками Облачко, способной на дистанции общаться со своими слугами, сотворить подобное тактическое чудо без подготовки не получится. Вокруг нас безграничные песчаные просторы. Они повсюду, и простор их я собираюсь использовать!

Всю следующую неделю пути, корректируя дистанции, скорость реакции отрядов и командиров, утром, днём и вечером, три раза в день мы проводили боевое слаживание. Разворачивали и сворачивали строй, на каждый шорох, каждую хоть малозначимую опасность, реагировали так, как будто готовимся к последнему бою. Армия в пути проходила обучение, темпы продвижения существенно замедлились, но я за это не переживал. Впереди пустыня, позади — день за днём цепью строятся песчаные города, через которые идёт длинный, широкий и относительно безопасный тракт.

Где Империя, там безопасность, дороги, города… Мы не разрушаем, мы строим, и постепенно, с каждым новым прожитым днём, становимся всё сильнее. Отчёты с тылов кричат о забитых доверху складах припасов. В столице и по сей день не стихают волны мобилизации. Крестьяне, что в прошлом году голодали, стали получать помощь от государства. Из запретного сада, лесов эльфов и даже с севера, в сёла приходят Глашатаи, а с ними, неведомое до сего диво, «гуманитарная помощь от империи», бесплатные продукты. Еды на складах стало так много, что дворянам некуда её девать, крестьяне счастливы, многие, даже будучи рабами и крепостными, впервые ощутили свободу от бремени, называвшегося «голодом». Мир крестьянина, привыкшего с утра до ночи пахать землю ради выживания, перевернулся с ног на голову. Теперь ему и его детям не нужно убиваться за медяк, молясь, чтобы земля дала урожай. Теперь он мог думать о семье, детях и том, чтобы время, наставшее в империи, никуда не исчезло. Благодарные крестьяне со всей империи, вознося молитвы своему Богу Плодородия, наконец-то поверили в моё возвращение. И теперь многие, по-настоящему уверовав, так же, как и тысячи до них, рвались в божественное войско. Брели к крупным городам, всё увеличивая и увеличивая гарнизоны защитников. Духовный подъём Империи Матвеема, а так же Аграрное чудо, сотворённое нашими общими усилиями, сплотило народ!

Выгнав всех своих приспешников из шатра, читая этот доклад, в коем уже нам предлагалось начать экспорт провианта, я пустил большую, полную радости и гордости за себя слезу. Хоть что-то я сделал в этой жизни правильно, хоть где-то по-настоящему преуспел, заслужив людскую благодарность. Отвергнув предложение об экспорте, в письме велю все излишки раздать народу. Пусть женщины и дети наедаются, рожают больше детишек, растят больше домашнего скота. Доступная еда — это величайший стимул для роста не только населения, но и производства. Где скот, там и шкуры с шерстью, где шерсть и шкуры, там текстилька. А где развитая текстилька, там и доступная одежда более высокого качества, что, в свою очередь, должно улучшить уровень жизнь и уменьшить смертность за счёт снижения заболеваний. По крайней мере, так казалось необразованному мне…

Я радовался за страну, Империю, выросшую из одной любвеобильной крольчихи, небольшого огородика и очень большого, едва не убившего меня в начале пути, дома. Вспоминая о прошлом, о Муррке, которой давно рядом нет, почему-то я переставал думать о смерти, как о чём-то ужасном. Наоборот, мне больше всего на свете верилось, что когда всё кончится, мы с ней встретимся вновь. Вновь она выпучит свои удивлённые красные глазки, навострит ушки, глубоко вздохнув, дернет большой грудью, а после, произнесёт: «Мы ждали тебя, Матвеем-Чудотворец» — и укажет рукой на всех тех, кто, как и она, остались в далёком прошлом.

Глядя с бархана на тёмные, сгущающиеся магические тучи, под которыми лавинообразной волной поднималась песчаная буря, я почему-то улыбнулся. Впереди смертоносное явление, настоящий пустынный шторм, но я смеюсь. Смеюсь с того, что это нисколько меня не волнует. Более того, я больше удивился внезапно накатившей волне воспоминаний, чем какой-то очередной, заранее заготовленной для меня ловушки.

— Вы сегодня как никогда бодры, мой Император. Что-то увидели в середине этой бури? — Поднявшись на бархан, став позади меня рядом с Облачком и Аоррой, интересуется Заря.

— Вот знаешь, чувство такое, словно спустя пять-шесть лет, случайно обнаружил порнушку, на которую наяривал в детстве. Вроде ничего нового, но приятно, сука, и шишка вновь встаёт.

Немая пауза повисла в стройном женском ряду. Вспомнив, что сейчас в собеседниках моих не Астаопа, а совершенно другие личности, я таки смутился. Постеснявшись сказанного, решил слиться:

— Вы наверное не пой…

Шаг вперёд сделала Облачко:

— Смею полагать, хозяин рад, что враг готовит нам очередную каверзу, которую он предвидел ещё до своего перерождения.

«Совсем не то!» Хочется мне кричать, но скажу я совершенно иное.

— Верно, Облачко. — Всего от двух моих слов самодовольная улыбка суккубши становится пугающе угрожающей. За последнее время, с ростом моей личной силы, суккубша также заметно прибавила в магическом потенциале. А с ним и в ненасытности, в первую очередь, сексуальной. — Милая, сегодня не думаю, что…

Суккубша едва шевельнула пальцем, и яйца мои налились жизненной энергией, а член, угрожая порвать брюки, устремился ввысь. Всем и каждому, смевшему направить в сторону мою хоть малейшее заклинание, Аорра, Заря либо же Ветерок, по плечи оторвали бы руки, а после запихали бы их в задницу. Но… только не Облачко. За последнее время она прям таки стала лучшей и самой желанной подругой для любой из моих женщин. Именно желание Облачко открывало для большинства моих «личных эскортниц» дорогу в постель. Облачко контролировала похоть, всячески пыталась поработить меня, и то, что я единственный, кто по-прежнему мог хоть как-то противиться её красоте и чарам, буквально сводило суккубшу с ума. Именно в этом, в любви, полной и абсолютной ко мне, отражалась её демоническая, стремившаяся захватить меня и моё внимание натура. Не бесконечным сексом, а возможностью всегда быть рядом со мной, жил мой личный гадкий утёнок. Гадкий утёнок, что превратился в прекрасного чернокрылого лебедя.

Ночь в постели, о которой меня так настойчиво и эмоционально уговаривали женщины, предвещала быть одной из последних перед тем, как мы вторгнемся в самое сердце хаоса. Уже через несколько часов нас накроет зловещая буря, возможно, мы столкнёмся с войском нежити. И пока все посты выставлены, а воины устраиваются на отдых перед грядущей битвой, мои львицы устраивают маленький, постельный мятеж.

Под предлогом ванны, меня раздевают, затаскивают в неизвестно откуда взявшуюся в крепости комнату, в которой, прямо в песке, из стали отлит огромный бассейн. Бассейн, подогреваемый силой ожидавшей нас, полностью голой Зари.

— У вас есть, по меньшей мере, час. Позаботьтесь о господине, а я прослежу за крепостью. — Буквально сверля мою спину полным печали взглядом, заявляет Зуриэль. Аорра лёгким движением руки скидывает с себя всю броню и, с благодарностью кивнув Зуриэль, спускается в ванну.

— Спасибо, Зури! — С разбега залетает в воду шумная Ветерок. За которой, одна за другой, стыдливо глядя в пол, входят так же голые Джульетта и Люси.

— П… подождите… — Взглядом считая баб, видя, что за шторой маячат ещё две пары крыльев, спорящих, кто первая, прошу я. — Девушки, я конечно всё понимаю, но…

— Но мы не можем лишить вас, Великого Генерала, возможности так же насладиться плотскими утехами в преддверии столь сурового для всех нас испытания. — Перебивает меня Облачко.

Я хочу возразить, да только лицо Зуриэль так внезапно засияло. Её полные счастья глаза, радость на лице и поднявшаяся от глубокого взволнованного вздоха грудь, сломили меня. Сука, какой же я слабохарактерный.

— Всё именно так. — Говорю я, протягивая ангелу руку, а после, лично помогаю ей скинуть тяжёлый, покрытый рунной магией нагрудник. Даже с укреплением, прокачанными физическими и магическими занятиями телом, броня ангела выгибала мои пальцы своей тяжестью. Про меч и здоровенное копьё, что она приобрела для сражений в воздухе, я вообще молчу. — Поставь их, пожалуйста, у стены. — Указав на оружие, перевожу взгляд на Облачко.

— А кто позаботится о крепости в момент отсутствия командования?

Облачко ехидно улыбнулась. Повторяя сценки из историй Астаопы, демонёнок прикладывает к уху два пальца, тактически произносит:

— Первый-первый, это БигБосс, ответьте, приём… — В ауре, у уха Суккубши виднеются колебания. Я буквально вижу, как к ней приходит ответ. — Принято, первый, усилить посты, всё внимание на бурю, если что, немедленно доложить, как понял?

Вновь я вижу странное движение потоков маны, к которым испуская собственные потоки, невольно прикасаюсь сам. Некий металлический скрежет, напоминающий гвоздь, царапающий стекло, вынуждает отказаться от эксперимента. Подобную слуховую гадость посылаемую прямо в мозг, я ловил только от одного из местных существ. Подтверждая мои догадки, суккубша проговаривается:

— Принято, Четырёхру… ой, никаких имён, совсем забыла! Принято, первый, продолжайте дежурство.

Взрослое дитя, ей богу.

За Зуриэль, таки набравшейся смелости, сомкнув крылья за спиной, в ванную входят избранные королевой гарпий девицы. Молодые, ухоженные, на теле ни синяка, ни шрама, ни ссадины. Одна, с белыми как снег крыльями и таким же белым, коротко подстриженным пушком возле своей щелочки. Её желто-оранжевые, хищные глаза внимательно глядели на собравшихся. Зная своё место и положение в этом обществе, девушка держала поднос с заготовленными закусками, молча подходит к ванной. Вторая, что с каштановыми крыльями, смуглой кожей и очень, очень тёмными, почти что чёрными сосками, несла в руках своих вино и то, что слегка покрепче. От одного лишь изобилия красавиц всех видов и рас, мне поплохело. Не хватало в этой компании только эльфийки и… о чудо, внезапно кто-то тронул меня за спину. То была именно она! Вернее, две совершенно одинаковые, смущенные женщины.

— Боюсь, у меня не хватит с…

— А вы не бойтесь. — Решительней оригинала, прильнула ко мне сменившая лик Облачко. Пальцы её тронули головку члена. Резкий скачок сил, адреналина и похоти пробежался по моему телу. — Только пожелайте, и ваша верная слуга позаботится, чтобы у вас всего и на всех хватило.

Я вновь оглянулся на собравшийся в ванне гарем. Груди любых размеров, тела любой комплекции, киски, о чёрт, чтобы описать каждую особенность не хватит и жизни. Облизнувшись, словно голодный, мартовский кот, тихо шепнул:

— Не дай ему упасть, Облачко.

— С превеликим удовольствием, мой господин.