Мистер Уэст

17

Айви

На следующий день прихожу на работу уставшей, с головной болью и опухшими от недосыпа глазами. Мы с Эйданом разошлись не на плохой ноте. Вообще нет. Но я в замешательстве из-за этого.

Я опаздываю на одну минуту и тридцать семь секунд и пристально смотрю на Конни, взглядом провоцируя ее разорвать меня в клочья из-за этого. Она этого не делает. Мудрая женщина.

Вываливаю свое барахло в подсобке и игнорирую всех. Все они смотрят на меня со странными улыбками, пока я направляюсь к своему месту с латте в руке. Через десять минут у меня клиент, и мне нужно выпить немного кофеина, иначе я начну выдыхать пламя.

Внезапно останавливаюсь в метре от зеркала и рабочего места. На столе красиво лежит мой планшет, который я оставила в машине Эйдана, и ваза с пурпурными орхидеями. Рядом с вазой лежит записка. Мое сердце сильно бьется, когда я открываю ее.

Ты нравишься мне, Айви Монткальм. Очень сильно нравишься. Так сильно нравишься, что это огнем горит в моей груди.

Ты подарила мне лучшую ночь, которая у меня была за последние годы. Ты удостаиваешь меня своей компанией, и я чувствую, что не заслуживаю этого. Прошлой ночью ты назвала меня сильным, но это только потому, что ты не знаешь, насколько я слаб для тебя.

Ты хочешь знать, как много я о тебе думаю? Ответ тебя напугает. Хочешь знать, как сильно мне хотелось поцеловать тебя? Я провел всю ночь, коря себя за то, что оттолкнул тебя, когда все, что я хотел сделать — притянуть тебя к себе. Ты почувствовала, как крепко я тебя держал? Это была моя потребность, изливающаяся из меня. Малейшее прикосновение твоей кожи к моей заставляет мой пульс учащаться. Я жажду этих прикосновений, и это пугает меня, Айви. Меня пугает эта неизвестность. Пройди через это со мной. Я не шутил, когда просил тебя вести меня. Веди меня так, чтобы я тебя не подвел. Направь меня, чтобы я мог сделать это правильно.

Яркие и манящие, эти пурпурные орхидеи напоминают мне о тебе.

Надеюсь, они принесут немного радости в твой день.

Сэр (потому что настанет день, когда ты будешь называть меня так, обещаю тебе)

Я складываю записку и с улыбкой убираю ее в карман.

***

— Я не знаю, почему ты сдерживаешься, — говорит мне Ана по телефону. — Это звучало как горячая ночка. Ты могла бы целоваться под дождем под деревом, Айви.

Ухмыляясь, я вытираю посуду.

— Я была так близка.

— Ты должна действительно научиться жить настоящим моментом.

— Я поступила правильно.

— Я не согласна. Ты не связана с Дереком, и твоя мама не преследует тебя, чтобы узнать, что ты задумала.

— Никогда не знаешь наверняка.

— Ха-ха, — саркастично отвечает она. — Держу пари, Дерека сейчас даже нет, верно?

Я оглядываю пустую квартиру.

— Он куда-то ушел.

— Когда ты вообще видела его в последний раз?

Я задумалась об этом.

— Эм… дня четыре назад.

— Он вообще возвращался домой?

— Нет. Он не появлялся. — И это прекрасно. Это сделало пребывание в квартире терпимым. Хотя мне действительно интересно, где он сейчас.

— Он, наверное, трахается с какой-нибудь девчонкой.

Я подхожу к дивану и падаю на него.

— Вероятно.

— Тебя это беспокоит?

Я обдумываю это.

— Нет.

— Ты уверена?

— Да, я не знаю, Ана. Я чувствую себя… странно хорошо.

Она с облегчением выдыхает.

— Хорошо. — Затем добавляет. — Итак, со всей серьезностью, чего ты ждешь?

Я отвечаю не сразу.

— Мне нужно, чтобы Дерек посмотрел мне в глаза и согласился, что между нами все кончено. В противном случае, это кажется неправильным.

— Но то, что его не было четыре дня, говорит само за себя, тебе так не кажется?

— Да… — Я провожу рукой по лицу, чувствуя себя такой растерянной.

— Я просто не думаю, что Дерек — причина, по которой ты сдерживаешься. Я думаю, ты используешь его так.

Я медленно вздыхаю.

— Я знаю. В моих словах нет смысла.

Она чувствует мой конфликт.

— Послушай, ты узнаешь, когда будешь готова, верно? Может, так оно и есть. Ты просто не готова.

— Он спросил меня, не думаю ли я, что создаю препятствия для ухода от Дерека.

— Уэст так сказал?

— Да, в машине, когда я была у него на коленях.

— Так сексуально, — стонет она. — И ты думаешь, что это так?

— Думаю… — Делаю паузу. — Несмотря на то, что вы с Эйданом говорите, думаю, что мои препятствия обоснованы. Я не могу просто встать и уйти. Не могу… ты же знаешь, все здесь записано на мое имя, и… это однокомнатная квартира, как он найдет соседа, который захочет ночевать с ним в одной комнате?

Она издает звук, будто на самом деле не согласна со мной, но не собирается озвучивать это. Это все такой бред, и я с ужасом замечаю, насколько несостоятельны мои рассуждения. Я знаю, что не сталкиваюсь с реальными проблемами под поверхностью.

— Мне действительно нравится записка, которую он тебе оставил, — говорит Ана, меняя тему.

Я расслабляюсь.

— Разве он не потрясающий?

— Ты ему действительно нравишься, Айви.

Улыбаюсь, испытывая искушение прочитать ей записку вслух еще раз. Она у меня в кармане. Последние три дня я слегка провожу по ней пальцами, каждый день беру ее с собой на работу.

— Мы начали так напряженно, — говорю я, не подумав. — Он был самым дьявольским мужчиной. Слова, которые Эйдан говорил мне, Ана, он не сдерживался, и теперь…

— Что теперь? — спрашивает она, затаив дыхание.

— Теперь он такой… чувствующий.

— Ты разрушаешь его защитные слои.

— Разве это хорошо?

— Он посылает тебе цветы и прекрасные записки, как ты думаешь?

Я смеюсь.

— Думаю, что мне очень нравится эта сторона Эйдана.

— Только подумай, — дерзко говорит она, — он открывает тебе свое сердце, и когда приходит время, этот развратный мужчина нашептывает тебе всякие пошлости, что становится жарко и тяжело.

Я ошеломленно улыбаюсь.

— Не могу дождаться.

— А я не могу дождаться для тебя.

Вскоре после этого я заканчиваю разговор по телефону с Аной. Затем расхаживаю по крошечной квартире, убираюсь и изо всех сил стараюсь не посылать сообщение Эйдану. Я много писала ему сегодня, но он был тихим. Не хочу слишком настаивать. Расстилаю одеяло на диване и подключаю зарядку телефона к удлинителю, так что мне не нужно вставать, чтобы проверить сообщения. Я лежу под одеялом и смотрю по телевизору «Друзей», выключив звук.

Я не могу перестать думать об этом мужчине.

Это сводит меня с ума.

Я думаю о его прикосновениях. О том, как он сжимал мою задницу. Какими мягкими были его губы. Каким твердым стал, когда прижал меня к дереву. Он большой.

Я хочу снова прикоснуться к себе, потому что у меня так много новых данных, но знаю, что в конечном итоге это просто приведет к ощущению пустоты. Мне хочется прикосновений Эйдана. Его пальцев, его языка и его грязных слов мне на ухо.

Я погружаюсь в легкую дремоту, когда слышу, как вибрирует мой телефон под подушкой. Вытаскиваю его, морщась, потому что в квартире темно, а экран ужасно яркий.

Э.У.: Ты не спишь?

Я быстро отвечаю на сообщение.

Айви: Теперь нет.

Э.У.: Отлично.

Айви: Что ты задумал?

Э.У.: Я снаружи.

Айви: Снаружи где?

Э.У.: У твоего здания.

Айви: Серьезно?

Э.У.: Хочешь прокатиться?

Я сажусь, окончательно проснувшись.

Айви: Да, черт возьми.

Э.У.: Хорошо, искусительница. Я жду.

Айви: Только переоденусь.

Э.У.: Спускайся в пижаме. Мы ненадолго.

О боже мой, он здесь. Почему я так нервничаю? Я так чертовски взволнована, что мое сердце подпрыгивает к горлу.

Спрыгиваю с дивана и надеваю свои теплые тапочки. Потом хватаю куртку, даже не потрудившись надеть ее, ключи от квартиры и выбегаю оттуда, запирая за собой дверь.

Я спускаюсь на лифте вниз, а затем спешу к входной двери. И уже вижу его синюю машину, припаркованную у входа, заведенную. Эйдан стоит в светло-сером костюме, прислонившись спиной к машине, руки в карманах. В ту секунду, когда он видит меня, тот выпрямляется и убирает руки. Волнение пронзает меня, и я практически бросаюсь в его объятия. Уэст обнимает меня, крепко прижимая к себе. Моя улыбка такая широкая, что у меня чертовски болят щеки.

— Нечестно, — сразу же предупреждаю я его, глядя на него снизу вверх. — Вы в костюме, мистер Уэст!

— Я нравлюсь тебе в костюме, — отвечает он, мягко улыбаясь мне.

— Я могла бы одеться более подобающим образом.

— Мне нравится, что на тебе надето. Что это за херня у тебя? Это Коржик у тебя на штанах? (примеч. Коржик (англ. Cookie Monster — «печеньковый монстр») — вымышленный кукольный персонаж, принимающий участие в телешоу «Улица Сезам»)

Я краснею.

— Это он.

— Из всех персонажей «Улицы Сезам» этот ублюдок — именно тот, кого бы я выбрал для тебя.

— Кто был твоим любимым?

— Я никогда не смотрел «Улицу Сезам», Айви. У меня даже гребаного телевизора в доме не было.

Я корчу гримасу.

— Это угнетает.

— Мне жаль.

— Тогда перестань угнетать меня.

Он смеется и отпускает меня. Затем открывает для меня пассажирскую дверь.

— Забирайся, искусительница.

— Такой джентльмен, мистер Уэст.

— Только для тебя.

Сажусь в машину. Я бы сделала все, что он скажет мне прямо сейчас. Эйдан закрывает дверь и подходит к своей стороне. В машине уже играет тихая музыка. Это «Mirror» Serhat Durmus. У Эйдана Уэста хороший вкус.

Потом садится рядом со мной. Мы отъезжаем. Двигатель его машины ревет, пока мчимся по улице. Эйдан сжимает теплой рукой мою, будто это его вторая натура — будто делал это миллион раз раньше. А я сижу там, ошеломленная, счастливая, глядя в ночь.

Я не спрашиваю его, куда мы направляемся. Он просто ведет машину. Играющая музыка мечтательна и гипнотизирует. Обеспечивает идеальную поездку. Эйдан притормаживает за городом, проезжая по живописному маршруту с полями и с деревьями с по-осеннему желтой листвой. В темноте это выглядит жутковато. Мы паркуемся на обочине совершенно пустой дороги. Здесь нет уличных фонарей, никаких признаков жизни. Когда он выключает двигатель, мы погружаемся в темноту.

— Закрой глаза, Айви. — Его голос нежен.

Я смотрю на него с любопытством.

— Что мы делаем?

Парень ведет себя деловито, хватая бумажный пакет, который стоял между нами. Затем смотрит на меня, ухмыляясь.

— Закрой глаза, моя милая маленькая соблазнительница.

Я закрываю глаза, сижу неподвижно и слышу, как тот роется.

— Могу я хотя бы подглядеть?

— Ты можешь ни в коем случае не подглядывать.

— Ладно. Чем ты тогда занимаешься?

— Всякой всячиной.

Я издаю смешок.

— Почему так неопределенно, мистер Уэст?

— Не знаю, что это, но, когда ты произносишь мое имя, Айви, это посылает импульс прямо к моему члену, и я пытаюсь не окосеть от желания трахнуть тебя, так что помолчи минутку, искусительница.

Замолкаю, слабо улыбаясь. Когда он так говорит – когда я слышу это — я забываю, как дышать. Эйдан — идеальное сочетание сладости и порочности.

Не знаю, что он делает, но мне почти страшно открывать глаза, потому что я просто не знаю, чего ожидать. Все произошло неожиданно, и я встревожена.

— Повернись ко мне, — тихо приказывает он.

Я поворачиваюсь всем телом, пытаясь повернуться к нему лицом.

— Я смотрю на тебя?

Чувствую его руку на своем лице. Эйдан заправляет волосы мне за ухо. Затем проводит пальцем по моему носу и вдоль губ. Интимно, просто. ОН проводит пальцем по моей нижней губе, прежде чем опустить руку.

— Хорошо, искусительница, — шепчет он. — Открой глаза.

Я открываю глаза и замираю совершенно неподвижно. На осознание уходит всего секунда.

Эйдан сидит лицом ко мне и держит кекс с зажженной единственной свечой. Смотрю на это секунду, эмоции застревают у меня в горле, прежде чем я перевожу взгляд на него. Знаю, что он делает. Эйдан пытается повторить мой шестнадцатый день рождения, когда Ана появилась у моей двери с кексом со свечой.

— С днем рождения, — произносит он, глядя мне в глаза с самым нежным выражением. — Запоздало, конечно, но я думаю, ты может простить меня за то, что я не знал тебя в твой день рождения.

Я сглатываю, бросив быстрый взгляд на кекс. Он прекрасен с радужной глазурью и единственной белой свечкой.

— Теперь загадай желание, — успокаивающе добавляет он. — Может быть, нам повезет, и оно сбудется во второй раз.

Я чувствую себя очень эмоционально. Это очень неожиданно и мило. Смаргиваю слезы и пытаюсь улыбнуться. Это забавно, знаю. Я просто… не привыкла к такого рода усилиям или вниманию. Особенно не от парня, который… который занимает центральное место в моем маленьком мире.

Я наклоняюсь к свече и смотрю на Эйдана со слезами на глазах и благоговением, и он смотрит на меня с такой тоской, что у меня сжимается сердце.

Я желаю… Желаю, чтобы он всегда хотел меня. Желаю, чтобы заботился обо мне так же, как я забочусь о нем. Желаю… Желаю, чтобы между нами было что-то большее. Желаю его любви. Вот, я сказала это. Я хочу, чтобы Эйдан Уэст любил меня всем своим сердцем и душой и хотел меня всегда. Несмотря ни на что.

Я задуваю свечу, и снова становится совершенно темно. Мы смотрим друг на друга в темноте. Я чувствую на себе его взгляд. Вижу, как он дышит, учащенно. Как и я.

Наконец он нарушает молчание.

— У меня для тебя кое-что есть.

Я не отвечаю. Потому что все еще пытаюсь успокоиться, черт возьми.

Эйдан включает внутреннее освещение. Я быстро отвожу взгляд, сосредотачиваясь на кексе, потому что не уверена, что хочу, чтобы он читал меня прямо сейчас. Я чувствую себя уязвимой и слабой. Такой, такой слабой.

Он опускает кекс на подлокотник и роется в пакете. Потом что-то вытаскивает — бархатную черную коробочку для украшений. Мой пульс учащается, когда парень протягивает ее мне.

— Эйдан, — начинаю, еще не открыв ее. Я уже знаю, что это будет слишком. Я не заслуживаю ничего сумасшедшего. Не хочу, чтобы он думал, что ему нужно дарить мне что-то такое, чтобы произвести впечатление.

— Открой, красавица, — велит он, выглядя теперь по-настоящему счастливым.

Мои руки дрожат. Тут нет места для развлечений. Для остроумного подшучивания или дерзких улыбок. Все кажется напряженным.

Я медленно открываю коробочку, а потом просто целую вечность сижу, осмысливая. Эйдан пристально наблюдает за мной с гордой улыбкой.

— Дай мне свою руку, — приказывает он. — Руку, на которой хочешь носить его.

Я неуверенно поднимаю правую руку, и Эйдан берет ее. Затем осторожно достает браслет из чистого золота из коробочки для драгоценностей. Я смотрю в шоке, в абсолютном изумлении. Эйдан задирает мой рукав и снимает дерьмовые браслеты, которые я ношу уже целую вечность. И тихо посмеивается, кладя их в подстаканник.

— Если бы ты носила их еще немного дольше, то боюсь, что пропала бы, как и все остальные. Где-то там Наблюдатель Браслеточник следит за тобой. Так что, хватит, я говорю.

Я пытаюсь улыбнуться, но у меня ничего не получается. Поэтому просто смотрю на него, когда он надевает потрясающий браслет мне на руку.

— Идеально подходит, моя сладкая красавица.

Мои губы дрожат. Мне с трудом удается держать себя в руках.

Эйдан подносит мою руку к своим губам и запечатлевает поцелуй, его карие глаза смотрят в мои.

— Будь со мной, Айви, и каждый год я буду добавлять еще один браслет, — он снова целует мою руку, — а потом еще один.

Смотрю на его рот, когда он еще раз поднимает мою руку и оставляет еще один нежный поцелуй. Я чувствую этот поцелуй до самой души.

— Скажи что-нибудь, — тихо добавляет он, пытаясь прочитать меня.

— Спасибо, — выдыхаю я. Это все, что я могу.

Он, кажется, чувствует это и тепло улыбается мне.

— Я хочу, чтобы ты была избалована в этой жизни, Айви. Ты заслужила это. Ты такая чертовски милая.

Я не плакса, но мои глаза сейчас действительно блестят от слёз.

— Ты можешь обнять меня? — Я напрягаюсь, желая его близости. Мне нужно, чтобы он прижался ко мне. Хочу, чтобы это казалось реальным.

Эйдан притягивает меня к себе. Я устраиваюсь у него на коленях, и он крепко обнимает меня. Зарываюсь лицом в его шею и вдыхаю его целиком. На несколько мгновений мы просто прижимаемся друг к другу. Он проводит руками вверх и вниз по моему телу, легкими интимными прикосновениями, которые заставляют мое сердце трепетать.

Слишком скоро я отчетливо осознаю, на какой твердости сижу.

— Не обращай внимания на мой член, Айви, — говорит Эйдан, забавляясь. — У него свой собственный разум.

Я издаю смешок, и это поднимает настроение. Его грудь вибрирует от смеха.

— Я не возражаю против вашего члена, мистер Уэст.

Он стонет.

— Это гребаная пытка.

Я провожу губами по его шее, оставляя на ней влажные поцелуи. Прижимаюсь к уху и слегка прикусываю мочку. Эйдан замирает, затаив дыхание. Я чувствую, как он еще больше твердеет подо мной.

— Поцелуй меня один раз, — шепчу я. — Только один раз. В мой запоздалый день рождения.

Я отстраняюсь, чтобы парень мог посмотреть на меня. Он смотрит мне в глаза, его решимость тает, когда осознание накрывает его. Затем наклоняет свое лицо к моему и касается губами моих. Я закрываю глаза, сердце колотится, когда он нежно целует меня. И я медленно целую его в ответ, приоткрывая для него губы. Сначала его поглаживания языком сдержанные. Он покусывает мои губы, скользя языком внутрь, быстро пробуя меня. Но в ту секунду, когда мой язык встречается с его языком в медленном горячем танце, пробуя его на вкус, резкий вздох вырывается из его рта. Он опускает руку мне на затылок и целует меня глубже, уверенно исследуя мой язык. Я обхватываю его галстук и притягиваю его еще ближе, постанывая ему в рот.

— Эйдан… — Я тяжело дышу.

Его руки внезапно оказываются повсюду, исследуя меня, пробегая вверх и вниз по моему телу. Он сжимает мою задницу, целует меня, будто я воздух, которым он дышит.

— Эйдан, — повторяю я, когда наш поцелуй усиливается.

— Блядь, Айви, — стонет он, поглаживая мою задницу, притягивая меня еще ближе к себе. Мои груди прижимаются к его груди, пока его язык блуждает по моему рту, тщательно пробуя меня на вкус. Разгоряченный и напряженный, он отстраняется, чтобы прикусить мою нижнюю губу, его пальцы сильнее впиваются в мою задницу.

Я издаю хриплый стон, и это его губит. Он внезапно отстраняется, прерывая наш поцелуй. И тяжело дышит. Мы оба.

— Хватит, Айви. — В его голосе звучит боль. — Не надо больше.

Однако Эйдан не просит меня слезть с него. Его руки все еще на моей заднице, все еще прижимают меня к нему. Он держит меня несколько минут, тяжело дыша, твердый, словно камень, подо мной.

— Спасибо тебе за самый лучший день рождения, — благодарю его, робко улыбаясь. — Каким бы невероятно запоздалым он ни был.

Ему не смешно. Он пытается сдерживаться, закрывая глаза.

— Убирайся из этой квартиры, Айви, — клятвенно произносит он. — Просто убирайся.

Я опускаю голову ему на грудь и испускаю долгий вздох.

С Эйданом я чувствую столько решимости. Я даю себе обещания, которые хочу сдержать.

Оставайся сильной, Айви.

***

Эйдан высаживает меня час спустя. Он смотрит, как я иду ко входу. И не отводит взгляда, когда открываю дверь и вхожу. Пока жду лифт, слышу, как его машина медленно отъезжает, будто ему не хочется уезжать, будто он остался бы со мной, если бы у него был выбор.

Эйдан делает с моим сердцем то, от чего моя душа плачет. Чувствую дрожь и беспокойство, и мне кажется, что я готова ради него на все. Я сильно влюбляюсь.

Я вхожу в квартиру, чуть не спотыкаясь о пару огромных ботинок. Я наклоняюсь и поднимаю их. Ботинки Дерека. Он вернулся после своего четырехдневного отсутствия. Убираю их на нашу полку для обуви, лениво проводя пальцами по шнуркам. В этот момент меня пронзает самая странная боль. Скоро я не буду подбирать его обувь. Не буду убирать его белье или будить его, когда не может будильник. Я иду в спальню и вглядываюсь в темноту. Он на кровати, лежит, отрубившись, и храпит в подушку. Я даже отсюда чувствую запах алкоголя. Алкоголя и… женских духов. Ничто не шевелится в моей груди от последней детали.

Теперь мне больно совсем по другой причине. Мне больно расставаться со всем, что я знала в течение восьми лет. Это паническая эмоция, которая захлестывает меня. Это все равно, как смотреть на горизонт и знать, что надвигается буря. Вы не можете ее видеть, но можете чувствовать ее по запаху, и поскольку не знаете, когда она начнется, вы пребываете в вечном страхе.

Я ложусь спать, пахнущая Эйданом, все еще чувствуя его прикосновения на своих губах.

«Я могу это сделать, — твержу себе. — Я могу это сделать».