Мистер Уэст

2

Эйдан

Ебать-колотить. Не припомню, чтобы кто-то в эконом-классе был в такой ярости, как эта крошечная штучка.

Я достаю свой билет из кармана и смотрю номер места.

— У меня место у окна, — говорит она мне, защищаясь. — Даже не спорь с этим. Я действительно сегодня не в настроении для подобной херни.

— Ага, ну тогда нас таких уже двое, — бормочу я.

— Если бы это было так, ты бы уже встал.

Маленькая мисс Ярость права. Мое место соседнее.

— Не нужно откусывать мне голову, дорогая… — глядя на нее снизу вверх, произношу я.

— Не называй меня дорогой. Просто подвинься уже наконец.

— Ты говоришь таким тоном, что можно подумать, что эту проблему так чертовски трудно решить.

— Проблема в том, что я повторила уже три раза, а ты все еще не сдвинулся с места.

Должно быть, я сломался, потому что мой презрительный взгляд ни капли ее не пугает. Ну, черт возьми, она дерзкая маленькая штучка, не так ли? И, судя по ее ничего не скрывающей одежде, я бы сказал, что она также не из застенчивых. Ее белый топ подчеркивает декольте, а короткие шорты скорее могут сойти за нижнее белье, едва прикрывая пышную задницу. Она совсем не такая, к каким я привык. И хотя ее одежда оставляет мало места для воображения, больше всего выделяется ее лицо. Гладкое и безупречное, в форме сердечка, с легким макияжем, который заставляет ее голубые глаза выделяться на фоне загорелой кожи. Темные прямые волосы спадают чуть ниже плеч, и я замечаю беспорядочные красные пряди.

Хм.

Большую часть последнего десятилетия я командовал людьми, так что не уверен, что чувствую, когда она командует мной, но все равно встаю. Я признал поражение несколько часов назад, теперь уже нет смысла бороться с чем-либо еще.

Когда пересаживаюсь на свое место, она садится на свое, задевая своими гладкими ногами мои брюки. Меня поражает фруктовый аромат, приятный, но не подавляющий, как у большинства женщин ее возраста, которые, похоже, думают, что духи — альтернативный способ принятия душа.

Усевшись рядом со мной и не моргнув и глазом, она открывает свою сумку размером с гигантского слона и роется в куче барахла. Я в замешательстве наблюдаю, как та достает жевательную резинку и засовывает ее в рот. Затем бесцеремонно бросает обертку на сиденье и скрещивает ноги. Она такая маленькая, что ее колени даже не касаются меня, но шорты задираются еще выше. Эта девушка заставила бы и монахиню покраснеть от вида, который та беззаботно демонстрирует.

— У тебя проблемы с тем, чтобы не пялиться? — шипит она, даже не глядя на меня.

— Трудно не пялиться на такое зрелище, — скривив губы, отвечаю я.

Она поворачивается в мою сторону.

— О, да? Что ж, тогда я тоже могу пялиться на тебя, умник.

— Да? Почему это?

— Когда я вижу мужчину, одетого в костюм от «Армани» и с «Ролексами» за двадцать тысяч долларов, сидящего в эконом-классе, мне, наверное, тоже стоит уставиться на него.

Я не могу сдержать ухмылку, которая появляется на моем лице.

— Ой, да ладно, «Армани» можно купить в обычном магазине, и думаю, что «Ролекс» не выглядят впечатляюще.

Она выгибает темную бровь.

— Ты хочешь сказать, что «Армани» и «Ролекс» не такое уж большое дело?

— Я говорю, что их чертовски много.

Она снова смотрит на меня, разглядывая мои часы и костюм.

— Итак, что же на тебе надето, большая шишка? Что-то достойное короля?

— Прикинь, часы «Ланге унд Зёне» и костюм за семизначную сумму.

Я звучу, как высокомерный засранец. Этого не было в моих намерениях, но я человек со вкусом. И потратил много времени, оттачивая свой внешний вид, что имеет большое значение в таком мире, как мой.

Девушка безразлично усмехается.

— Ну, для меня все выглядят одинаково, как и все мужчины, подобные тебе.

— Такие мужчины, как я?

— Меркантильные мудаки, думающие, что вы лучше всех остальных со своими часами «Ланге Санни или как-там-ты-черт-возьми-их называешь».

— Ты бы предпочла, чтобы я был в майке-алкоголичке и с пивом в руке?

— Я бы предпочла, чтобы ты воткнул вилку себе в глотку и заткнулся нахрен.

Происходит что-то странное. Мои губы растягиваются, и я чувствую, что это не сердитый хмурый оскал, а… улыбка.

Я… улыбаюсь.

Ну что ж.

И как, черт возьми, мне на это реагировать? На этот раз у меня нет ничего остроумного, чем я мог бы возразить. Маленькая мисс Ярость выиграла битву, и мой разум все еще пытается переварить шок от всего этого, пока я внимательно наблюдаю, как она отворачивается от меня и надевает гигантские наушники. Ее совсем не смутил наш красочный обмен репликами. Совершенно ни о чем не беспокоится. Она ругается, будто это ее вторая натура, будто, черт возьми, не имеет значения, что следующие шесть часов ей придется сидеть рядом с человеком, которого та оскорбила.

Хм.

Вскоре все пассажиры не спеша поднялись на борт, и стюардесса начала подготовку к взлету, а я все еще не могу перестать смотреть на девушку рядом со мной. И улыбка на моем лице никак не пропадает. Я неохотно отворачиваюсь и заставляю себя слушать инструкцию по безопасности, в то время как кричит какой-то ребенок, а толстяк через проход от меня пускает газы. Мне хочется умереть.

Соберись, Эйдан.

Чем скорее мы взлетим, тем скорее я уберусь из этой переполненной дыры.

***

Двадцать минут спустя…

Удар.

Удар.

Удар. Удар. Удар.

Удар.

Удар.

— Наша Даша! Наша Даша! Наша Даша! Даша следопы-ы-ыт!

Удар.

Удар.

Удар. Удар. Удар.

— Жулик, не воруй!

Удар.

— Ты выглядишь так, будто вот-вот взорвешься, — замечает мисс Ярость с веселой улыбкой на лице.

Мое лицо напряжено от гнева, а ребенок позади меня продолжает пинать мое сиденье, напевая эту чертову песенку про маленькую девочку Дашу гребаного Следопыта.

— Совсем чуть-чуть, — выдавливаю я сквозь стиснутые зубы.

Ее улыбка становится еще шире, и она надувает огромный пузырь из жвачки. Затем убирает свой iPod в свою огромную сумку вместе с огромными наушниками.

— Забыла зарядить. Глупая штука мертва, — говорит мне девушка. — Итак, я буду страдать вместе с тобой.

— Я бы предпочел страдать одному.

— Звучит ужасно удушающе страдать одному, не говоря уже об одиночестве. Лучше всего наслаждаться с такой классной девушкой, как я. — Она нарочито наигранно подмигивает мне и надувает еще один пузырь из жвачки.

— Разве не ты чуть не оторвала мне голову всего полчаса назад?

— А разве не ты занял мое место полчаса назад? Давай считать, что мы квиты, особенно сейчас, когда нам до смерти скучно и абсолютно нечего делать. — Она ухмыляется мне, и я моргаю, не зная, что сказать.

Я изо всех сил стараюсь не обращать внимание на ее комментарий, потому что не собираюсь показывать ей, что она смешная. Мне бы хотелось спокойно сидеть и придаваться ярости. Но когда она снова начинает рыться в своей сумке, я не могу не добавить немного юмора.

— У тебя случайно нет в этой сумке ничего острого?

Она издает смешок, и я не могу удержаться от еще одной улыбки, когда девушка краснеет.

— О боже. Нет, думаю нет. Ну, может, если только зубочистка?

— Можно ли зубочисткой заставить кого-нибудь замолчать?

Она снова смеется.

— Если ты хочешь отправиться отбывать длительный срок, уверена, ты сможешь проявить творческий подход.

— Кино было бы самым безопасным вариантом, — продолжает она, когда я не отвечаю сразу.

Девушка поворачивается к экрану на спинке впереди стоящего кресла и включает его. Нажимает несколько кнопок и просматривает список названий.

Удар.

Удар.

Я тру лицо, пока она ищет.

— Я действительно готов выпить немного крепкого алкоголя.

— Ну, уверена, что, когда мы приземлился в Оттаве, поблизости найдется какой-нибудь классный бар, богач, — уверяет она меня. — На данный момент ты располагаешь лишь эконом-классом с пинающимся ребенком и болтающей цыпочкой на соседней месте.

Я сдерживаю улыбку, но чувствую, как приподнимается уголок рта.

— Отлично.

— В любом случае, в чем дело, — добавляет она, — у них не нашлось места в классе для Богатых херов?

— Обращение к кому-то «Богатый хер» предполагает, что для тебя богатые люди — больная тема, дорогая.

— Я говорила тебе не называть меня так.— Она бросает на меня в ответ свирепый взгляд, но также быстро этот взгляд исчезает, и уже смотрит на меня с дерзостью. — И ты, вероятно, прав. Мне горько, потому что я на мели и завидую вам, эгоистичным засранцам.

Я изо всех сил стараюсь не смотреть на нее во все глаза. Что ж, это было… честно. Я знаю, что мне завидуют, но мне никогда раньше этого не говорили, разве что кто-то отчаянно хотел поцеловать меня в задницу.

— Нет фильмов без набивания чьей-то морды, которые стоило бы посмотреть, к черту такую жизнь, — бормочет она себе под нос.

Я наблюдаю за ней несколько мгновений, а затем она начинает соскребать ярко-красный лак со своих ногтей. На ее руке по меньшей мере дюжина фальшивых золотых браслетов, и они громко стучат друг о друга, пока она царапает, будто от этого зависит ее жизнь.

Знаете, это не то, к чему я привык. Когда я нахожусь рядом с привлекательной женщиной, то обычно та накручивает волосы на палец, флиртуя со мной. Этой девушке просто наплевать на меня, не говоря уже о моем присутствии. Она не краснеет, не бросает украдкой взгляды в мою сторону и даже не пытается вести себя скромно. Дело в том, что я чертовски хорошо выгляжу и не пытаюсь этим хвастаться. Это просто так. И ей на это наплевать.

Хм.

И теперь, присмотревшись к ней поближе, пока та чем-то занята, я вижу, какая она на самом деле потрясающая. Я сдерживаю улыбку, проверяя, нет ли у нее обручального кольца или каких-либо других украшений, которые могли указывать на отношения. На ней ничего нет. Люди моего достатка выставляют такое на показ, выбирая лучшие украшения, будто это какой-то гребаный конкурс. Обычно я цепляю состоятельных женщин, и не потому, что они мне нравятся, а потому что их полно в моем обществе, и это вопрос удобства. И, прежде чем оценить их красоту, я сначала смотрю на их безымянный палец. Мое внимание привлекают только доступные женщины, даже если это просто невинный флирт. Если хотя бы есть намек на отношения, меня она не интересует.

— Вместо того, чтобы завидовать нам, — говорю ей тихим и ровным голосом, — девушка с твоей внешностью вполне могла бы ухаживать за каким-нибудь старым богачом одной ногой на смертном одре. Папик позаботится о том, чтобы ты ни в чем не нуждалась, и это удержит тебя от злости на остальных из нас — невинных богатых людей.

Ее губы кривятся, но я могу с уверенностью сказать, что она борется с улыбкой.

— Это конечно звучит очень выгодно, но если что-то звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, то всегда есть подвох.

Теперь она мне действительно начинает нравиться. В ее словах слишком много правды, и это с трудом заработанный урок был основополагающим для моего успеха.

— Подвох в том, что нужно сосать морщинистый член какого-нибудь старика…

Она прерывает меня громким смехом, а затем закрывает рот рукой, чтобы заглушить его. Я просто улыбаюсь, на удивление наслаждаясь чьей-то компанией в задней части переполненного самолета, в то время как дитя демона продолжает пинать мое сиденье.

— Что-нибудь еще? — удалось прошептать ей, встречаясь с моим взглядом своими озорными голубыми глазами.

Мгновение мы просто смотрит друг на друга. Ее глаза в мои, мои глаза в ее. Что-то… восхитительное вспыхивает между нами. Я вижу это на ее лице, когда она, наконец, смотрит на меня более теплым взглядом, чем раньше. За долю секунды девушка мысленно раздевает меня. Я могу сказать это по тому, как та смотрит на мою одежду, задерживаясь на моей груди и руках, а затем медленно возвращается к моему лицу. Ее дыхание становится медленнее, тяжелее, а взгляд более пытливым.

Я немного наклоняюсь к ней с дерзкой ухмылкой и, наконец, шепчу в ответ:

— И кататься на нем тоже.

Зная, что нравлюсь ей, я продолжаю в том же духе, прибегая к вульгарности, которая никогда бы не произвела впечатления на скромных дам, которых я привык цеплять. Ее смех высокий и заразительный, и мне приходится прикусить язык, чтобы не рассмеяться вместе с ней.

— Богатей с грязным ртом, — замечает она, качая головой. — Я уверена, что ты заработал свои деньги не разговорами.

— Ошибка, — возражаю ей. — Я чертовски хороший продавец. И смог бы продать снег даже эскимосам.

Она смотрит на меня с любопытством, будто пытается понять меня.

— Чем ты занимаешься? — спрашивает она.

— Я предприниматель.

— Очевидно, успешный.

— Очевидно.

— Ты открывал филиал бизнеса в Ванкувере?

— Нет. Я уехал из Оттавы, чтобы заняться инвестициями на стороне. Назови это скукой. Проверил некоторые предложения, но ничего не выгорело.

Она наклоняет голову на бок.

— Значит, ты еще и бизнес-ангел (примеч. Бизнес-ангел (англ. angel, business angel, angel investor и пр.) частный венчурный инвестор, дающий финансовую и экспертную поддержку компаниям на ранних этапах развития)?

Я ухмыляюсь. А она хорошо осведомлена.

— Больше похоже на совместные проекты.

— Хм. — Она оглядывается вокруг и наклоняется ближе ко мне. Я немного слишком очарован этими ярко-голубыми глазами, но ее пухлые маленькие губки не менее впечатляют. — Итак, со всей серьезностью, что ты делаешь здесь?

Я скольжу взглядом по ее стройной длинной шее и спускаюсь к ключице. Но воздерживаюсь от взгляда на ее декольте, зная, что стану более вульгарным, если буду возбужден.

— Я проиграл пари. — Человеку, который владеет этой авиакомпанией.

Я отворачиваюсь, чтобы остановить проходящую мимо пожилую стюардессу. И прошу чего-нибудь попить (в третий гребаный раз), и мне обещают: «вернусь через минуту» (в третий гребаный раз).

Я, скорее всего, умру от обезвоживания до того, как этот самолет приземлится и никому не будет до этого дела.

— Итак, ты наказан, — говорит мисс Ярость, которая, я уверен, больше не заслуживает этот титул.

— Как тебя зовут? — спрашиваю я, плавно меняя тему.

Она замирает.

— Как меня зовут?

— Да, какое имя дала тебе любящая, заботливая мама, когда ты родилась в этот мир.

Она саркастически усмехается.

— Ага, такая любящая. Меня зовут Айви. А тебя?

Часть меня задается вопросом, почему она только что так вспылила на свою мать, но меня больше интересует ее имя, чем забота о ее частной жизни.

Айви. Никогда раньше не встречал девушку с таким именем.

— Эйдан, — отвечаю я.

Она осматривает мою одежду.

— Эйдан, а дальше?

Я хихикаю.

— Этому не бывать.

— Ты не собираешься говорить мне твою фамилию?

Я с любопытством прищуриваюсь, глядя на нее, и шутливо отвечаю.

— Что-то подсказывает мне, что, несмотря на то, как ты выглядишь, ты достаточно умна, чтобы понять, кто я, если я назову тебе свое полное имя.

Айви приподнимает бровь.

— Ты говоришь, что я выгляжу глупой.

— Никогда этого не говорил.

— Ага, сказал. Окольным путем. Ублюдок.

Я ухмыляюсь. Когда меня в последний раз называли ублюдком?

— А ты сквернословящая красотка, — замечаю я.

Она игриво улыбается, ее взгляд светится весельем.

— Ты думаешь, я красотка?

— Я уверен, ты знаешь, что это так, и ты не выглядишь глупой. На тебя чертовски приятно смотреть.

По ее шее и щекам разливается легкий румянец. Это придает ей мягкое сияние, от которого я не могу отвернуться. Айви ругается, как пират, ведет себя, как упрямая задница, но в ту же секунду, как ей делают комплимент по поводу ее внешности, она полностью меняется. Что говорит мне о том, что она совершенно неопытна.

— Сколько тебе лет, Айви? — тихо спрашиваю я.

— Двадцать четыре, — отвечает она. — Ты открыт со своим возрастом, или я внезапно узнаю твою личность, если ты мне скажешь?

— Тридцать.

— И в тридцать ты успешный бизнесмен? — с сомнением спрашивает она.

— В этом что-то не так?

— Богатый наследник?

— Всего добился сам.

— Вау.

— Что?

— Просто ты очень, очень молод. Что почти неслыханно на самом деле.

— Согласен. Я чертовски хорош в том, что делаю, и надрывал задницу, чтобы добиться этого.

Она гримасничает.

— С таким эго я теперь полностью готова поверить тебе.

— Я заработал свое эго и во многих других областях.

— Например?

Медленно осматриваю ее, давая понять, о чем я.

Она ухмыляется, не сводя с меня взгляда.

— Ты прямолинеен, не так ли?

Мне нравится, что даже когда она тушуется, у нее все равно хватает смелости смотреть мне в глаза. В ее противоречивой натуре есть что-то чертовски горячее.

— Быть прямолинейным — единственный способ получить то, что ты хочешь, — отвечаю я тихим голосом.

Поджав губы, Айви на мгновение задумывается.

— И это работает?

— Я всегда получаю то, что хочу, так что да, это работает.

Теперь она молчит, но мы продолжаем смотреть друг на друга. Я все еще чувствую это удивительное притяжение, которое не могу описать, но от него у меня тянет в груди, а пальцы сводит от желания прикоснуться к ней. Затем стюардесса хлопает меня по плечу и протягивает мне жалкий крошечный пластиковый стаканчик с водой. К тому времени, как она уходит, Айви полностью отстраняется от меня и, нахмурившись, снова смотрит на пустой монитор. Потом хватает одноразовые наушники и разрывает пластиковую обертку, чтобы добраться до них. Я хмурю брови, когда та включает экран и снова просматривает список фильмов. Она действительно закончила со мной разговаривать? Вот так просто?

Мне хочется посмеяться над ней. Неужели она действительно думает, что может привлечь мое особое внимание и невозмутимо слиться? Глупая наивная женщина. Разве Айви не слышала, что я сказал несколько минут назад? Я всегда получаю то, что хочу, и прямо сейчас я хочу ее.

Когда она вставляет наушники в разъем, наклоняюсь и вытягиваю их. Девушку выгибает бровь и с удивлением смотрит на меня, когда я выключаю ее монитор и снова наклоняюсь к ней. Так близко, что чувствую ее теплое дыхание на своем лице.

— Мы еще не закончили разговор, красавица, — заявляю я.