Мне как молитва эти имена. От Баха до Рихтера

«КРЕЙСЛЕРИАНА» АФАНАСЬЕВА /Малый зал им. М.И.Глинки, 27 декабря 1997 г./

На афише это было названо «фортепьянным вечером», в котором не «какой-то», как я некогда в шутку написал, а широко известный теперь у нас Валерий Афанасьев обещал сыграть три небольших пьесы и знаменитую «Крейслериану» Роберта Шумана. Пьесы, составившие первое отделение, он действительно сыграл, на это ушло от силы 15-20 минут, зато второе отделение вместо ожидаемого получаса заняло примерно час с четвертью! Ибо это уже был не концерт, а некое музыкально-драматическое действие, театр одного актера, и играл Афанасьев не «Крейслериану» Роберта Шумана, а в спектакле «Крейслериана» Валерия Афанасьева.

Выглядело это примерно так. Он с усталым видом появился на сцене, долго поглаживал рояль, затем — с видимым трудом — уселся в установленное перед роялем кресло и еще более долго молчал. Наконец, воскликнул: «Вы видите мои руки!?» — и продемонстрировал их залу — руки, изуродованные артритом. Из дальнейшего выясняется, что герой пьесы — старый, больной, разочарованный в жизни пианист (своеобразная прическа и костюм — неизменный старенький свитер и помятые брюки как нельзя лучше соответствуют этому образу) уже не способен выступать на концертной эстраде, тем более с таким технически трудным произведением, как «Крейслериана». Вот он и демонстрирует нам, как он играл ее в расцвете сил — с помощью звукозаписи. Впрочем, две медленные части он еще «в состоянии сыграть», что и происходит на сцене, остальные шесть частей мы слышим в записи — с большими интервалами, заполненными монологом героя.

Сидя в Малом зале, мы какое-то время продолжали надеяться, что, поговорив, Афанасьев все же сядет потом за рояль и сыграет «Крейслериану» целиком, но этого не случилось. Жаль. Судя по фрагментарно даваемой записи, он играет (сыграл когда-то) это сочинение в высшей степени необычно, в соответствии с концепцией своего героя: «Крейслериану» исполняют слишком романтично, излишне красиво, тогда как это — музыка безумного гения для сумасшедших пианистов! Спорная концепция, но Афанасьев — чрезвычайно одаренный (возможно, сумасшедший) пианист, и, согласны вы с ним или нет, впечатление от его игры неизменно остается очень большое.

А каков он драматург и актер? Уверенно ответить на этот вопрос я не берусь, но думаю, что у него есть право выступать и в таком необычном качестве; иное дело, что слушатели, дабы не испытывать разочарование, должны заранее знать, что им предстоит быть скорее зрителями, то есть не гоже, чтобы подобные выступления анонсировались как «фортепьянный вечер». К «подобным», видимо, относятся и «Картинки с выставки» Афанасьева — Мусоргского; я этого не видел, но слышал несколько негативных, даже возмущенных, отзывов. Не думаю, чтобы Афанасьев сознательно стремился оскорбить память о композиторе, но допускаю, что ему могло изменить чувство меры. Во всяком случае по признанию самого Афанасьева эта его пьеса была вдохновлена «Картинками с выставки».

Афанасьев сообщает, что он закончил писать свою «Крейслериану» за несколько часов до смерти великого Рихтера, закончил пророческими словами: «Я покидаю вас. Но оставляю свои записи. Мое бессмертие.» Едва ли Рихтер мог бы так сказать о себе, да и весь его возвышенный облик никак не вяжется с нелицеприятным афанасьевским героем; к тому же Рихтер никогда не играл «Крейслериану» публично. Но что-то фатальное в этом совпадении несомненно есть, особенно если учесть, что Афанасьев преклонялся перед Рихтером. Памяти которого и посвятил свое выступление.

А я, заново вспоминая увиденное, не могу не признать: это было, во всяком случае, интересно и надолго запомнится, но... лучше бы я все-таки «Крейслериану» еще и услышал.

январь 1998

В НАШИ ДНИ