Много нас

Глава 15

Энн

Хоть сон этой ночью лучше предыдущих, я все равно слышу звук закрывающейся двери. Мика ушла. Я, конечно, не рассчитывала, что она останется мной до утра или проведет со мной следующий день, но, наверное, она сделала и так достаточно. Хотя, признаться, немного обидно, что она до сих пор держится от нас всех на расстоянии вытянутой руки. Если говорить обо мне, то я не подпускаю себя к другим людям, а Мика не подпускает других людей к себе.

“Научись заботиться и себе. Тогда ты сможешь позаботиться о ком-то другом”. Эти слова прочно засели в моей голове, и я никак не могу прекратить попытку их осмыслить.

Взяв с полки один из пустых блокнотов, я открываю первую страницу и смотрю на пустой белый лист. Кажется, что он полностью олицетворяет происходящее в моей голове. В голову лезут мудрости восточных философий, где все есть ничего, а ничего оказывается всем.

Просто начти писать.

Я представляю в своей голове диалог, как кто-то бы обратился ко мне ради помощи. Какие бы советы я могла ему дать? Первый и самый очевидный – прекрати заниматься тем, что тебя разрушает. И второй, который наверно все же должен быть главным, – обратись к специалисту. Но поскольку этот вариант я даже не рассматриваю, то делаю акцент на собственных возможностях.

Что я должна сделать по пробуждению?

Встать, привести себя в порядок, позавтракать. При мыслях о еде мой желудок начинает урчать, мне приходится отвлечься на заказ еды. И вот я снова смотрю на пустоту.

Просто напиши все важные действия. Давай начнем сначала. Проснулась, привела себя в порядок, позавтракала. Может быть, стоит добавить зарядку? Было бы неплохо, но даже я понимаю, что сейчас на это нет сил.

Нужно придумать себе занятие на первую половину дня. Что я могу делать в это время? Почитать, найти себе какое-то хобби, с кем-то общаться, приготовить еды, прибраться, поесть, если будет желание. В голове снова вакуум. Чем я могу еще себя занять? Прогулка, магазины, рисование, посещение выставок, просмотр кино и сериалов.

Я открываю ссылки в поисковике после запроса “что делать, если скучно” и перебираю все предложенные варианты. Выписывав себе некоторые пункты в блокнот, понимаю, что ничего из этого мне неинтересно. Мне тоскливо и апатично.

Следующий важный пункт, который я просто обязана исполнить, – наладить свой сон.

Еще я могу хвалить себя за маленькие победы. И меньше ругать за ошибки. Следуя советам из интернета, я должна постараться акцентировать свое внимание на приятных вещах, делать фотографии чего-то красивого, радовать себя маленькими подарками в качестве поощрения.

Еще раз пересмотрев все написанные пункты и оценив свои возможности, я тяжело вздыхаю, потому что все кажется абсолютно невыполнимым.

Открыв телефонную книгу на телефоне, удаляю оттуда номер, на который мне ни в коем случае нельзя звонить. Его владелец вряд ли сам меня наберет, а я должна держаться от него подальше. Сейчас бессмысленно думать о том, что будет после начала учебного года.

Достав из ящика стикеры с клейкой стороной, пишу на одном из них мужское имя и иду к своему растению. Если я правильно нашла в интернете, то это фикус Бенджамина. Любит сбрасывать листву от любой перемены вокруг него, но при этом остается живым и переносит почти любые стрессовые для него условия по содержанию. Загнув клейкий край стикера, креплю его к одной из пустых веток. Мне просто нужен собеседник.

– Как думаешь, у меня получится сделать желаемое или я опять скачусь в яму, а потом мне придется претворяться перед всеми, что со мной все в порядке? – фикус по имени Фред не смотрит на меня и не отвечает. Я поворачиваюсь вокруг своей оси и отхожу к дивану, чтоб рухнуть на него и погрузиться в ленту новостей и сообщений из чата.

– Всем привет :) – отправляю сообщение подругам, хотя я уже знаю, что они мне напишут.

Л. – Фух, с тобой все в порядке? Я уже была готова ругаться с мамой и ехать к тебе!

А. – О, объявилась! Могла бы сказать нам, что ты жива и все нормально! Так подруги не поступают!

М. – Не драматизируй.

А. – Это я драматизирую?! Энн пропала на несколько дней и никому не отвечала! Даже телефон выключала, лишь бы ни с кем не разговаривать!

А. – @Энн, колись, сучка, что у тебя происходит!

Л. – @Энн, как твои дела? Может, мне приехать пораньше?

– Все в порядке, хотела побыть наедине со своими мыслями.

Л. – Ты же знаешь, что мы всегда рядом и готовы тебя выслушать.

– Знаю, спасибо.

А. – О таком надо предупреждать! Или хотя бы отвечать на звонки!

– Я жива и все в порядке!

Л. – Пожалуйста, не делай так больше никогда.

– Постараюсь, люблю вас!

А. – Ну, до конца лета осталось не так много времени. Так что совсем скоро ты окажешься под почти круглосуточным наблюдением! Ни шагу без меня не сделаешь! А Лика будет мне докладывать обо всех твоих передвижениях! @Лика, да?

– Нет.

Л. – Нет. Я буду сама следить за ней.

М. – Никто не будет следить для тебя за Энн.

А. – Да вы сговорились! @Мика, ты должна быть на моей стороне!

М. – Нет.

– Я хоть и не рядом, но вижу, как ты, @Алекс, закатила глаза!

– Вот теперь точно закатила!

– Прекрати так делать, а то однажды они там и останутся!

Я наблюдаю за потоком смеющихся эмоджи от Лики и гневных сообщений от Алекс, но закрываю чат решив, что на сегодня общения мне хватит. Социальные сети пестрят фотографиями знакомых лиц, у каждого из них свое лето. Кто-то работает, кто-то отдыхает, кто-то поехал в отпуск с семьей. Я блокирую экран и вижу в нем свое отражение. Почему мне все чаще кажется, что я сама причина своего несчастья? Зайдя обратно в водопад чужих воспоминаний и эмоций, листаю дальше, как будто хочу найти там что-то конкретное.

Зак. Я натыкаюсь на его фото и большим пальцем касаюсь его улыбки, щек, выгоревших на солнце волос. Коннор, как мрачная тень Зака, стоит рядом с ним и даже не пытается улыбнуться. У него вообще работают мимические мышцы или атрофировались? Хотя кому-кому, но точно не мне делать это замечание. Перейдя в профиль своего бывшего парня, удаляю его из подписчиков и отписываюсь от его новостей. Мой пункт по избавлению от того, что меня разрушает, начинается здесь.

Открыв галерею с готовностью удалить все фото связанные с моими прошлыми отношениями, понимаю, что у меня недостаточно для этого смелости. Поэтому я иду на сделку с собой и перемещаю все файлы в скрытую папку. Она не будет мозолить мне глаза, а когда я буду готова, то удалю все одномоментно.

Не знаю, насколько хватит моей решимости сменить свою ось, но надеюсь, что хватит сил на все задуманное.

– Видишь, если ничего не делать, то ничего и не изменится, – я машу телефоном в сторону растения и жду, что оно согласно кивнет лысыми ветвями, – я сделала шажочек! Скажи: “Энн, ты молодец!”, – я делаю свой голос грубее и отвечаю сама себе, – Энн, ты молодец.

Какое идиотство!

Я считаю гудки, идущие один за одним, странно, обычно она отвечает гораздо быстрее.

– Я подумала над твоими словами и…

– Привет, Энн, сколько времени?

– Ты спишь в такое время?

– Иногда.

– Почему ты ушла? Что-то случилось? Надо было позвонить тебе сразу утром.

– Так было нужно. Да что ты там обдумала? – как всегда, Мика переводит тему, скрывая свои личные дела подальше от чужих глаз.

– Я решила, что нужно начать заботиться о себе! Составить себе список возможных дел. Отписалась от Зака и почти удалила с ним все фото.

– Почти?

– Перенесла в папку, чтоб не натыкаться на них.

– Здорово. Нужна моя помощь?

– Нет, но…

– Что “но”?

– Может, составишь мне компанию? Выставка, прогулка, поход в кино?

– Когда?

– Когда сможешь?

– Пару раз в неделю.

Так странно заранее договариваться с кем-то о частоте ваших встреч. С Ликой гораздо проще – ее нужно предупредить и немного поуговаривать, чтоб она отвлеклась от учебы, Алекс же сама часто выступает инициатором чего-то, а Мика…

– Здорово. Тогда сегодня съезжу к маме, а завтра тогда жду тебя у себя. Придумаем, чем заняться.

– Договорились. – серия коротких гудков оповещает, что Мика не намерена продолжать этот разговор.

Мне нужно живое общение.

Я ищу очередной номер в списке своих контактов и набираю маму.

– Привет, льдинка. Как твои дела?

– Привет, все в порядке. Можно к вам сегодня прийти?

– Разумеется! Что за глупый вопрос?! Сама придешь или тебя забрать? Я сейчас в городе, могу за тобой заехать, как закончу.

– Да, это будет отлично!

– Обнимаю. До вечера, – и вот очередная серия коротких гудков.

Такое ощущение, что я стучусь в закрытые двери, их открывают, но общаются со мной через закрытую цепочку, не пуская меня внутрь и оставив стоять по ту сторону. Может быть, я недостаточно громко стучу или не прошусь войти?

Изнывая от желания чем-то заняться, но при этом не имея никакого желания что-либо делать, я брожу из угла в угол, раз за разом листаю новостную ленту и читаю похожие друг на друга подписи к чужим фотографиям, от которых меня уже тошнит.

***

Я наклоняюсь к Лукасу для объятий, но вместо этого он обхватывает мою шею руками и отрывает ноги от земли, повиснув на мне. Мне приходится держаться изо всех сил, чтоб не рухнуть вместе с ним, но мне удается удержать равновесие и встать, держа его на руках.

– Ты же знаешь, что это запрещенный прием! – взяв его покрепче одной рукой, вторую освобождаю и щиплю брата за кончик носа.

– Ай! Это тоже запрещенный прием! – его большие глаза светятся радостью, я смотрю в них и не могу злиться на этого маленького шалунишку, – ты останешься сегодня у нас на ночь? Пожалуйста!

– Ну-у-у, не знаю.

– Энн! Пожалуйста! Мама приготовит пирог!

– Ну раз так, то обязательно останусь. Но только ради пирога!

– Неправда! Ради меня!

– Ты так думаешь?

– Конечно!

– Хорошо, тогда ради тебя и пирога, – его забавный недовольный вид вызывает во мне прилив нежности. Мне приходится держать себя в руках, чтоб не сдавить Лукаса в своих объятиях.

– Ты поможешь мне на кухне? – воспоминания о последствиях моих попыток готовить проносятся в голове поездом флешбеков, от чего меня передергивает и вводит в кратковременный ступор.

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Давай, хотя бы начнем. Лукас к нам присоединится, да, малыш?

– Да-а-а! Энн, мама разрешает мне разбивать и перемешивать яйца! Представляешь! Я могу теперь сам сделать яичницу, только плиту включает мама!

– Энн?

– Хорошо. Только дай мне полный рецепт, чтоб я нигде не ошиблась.

И вот мы в комнате кошмаров. Не скажу, что мы втроем движемся как единый организм, но каждый из нас занят своим делом. Мама нарезает яблоки тонкими дольками, я взвешиваю на кухонных весах все ингредиенты, пока Лукас выковыривает скорлупу из миски с разбитыми яйцами.

– Энн, теперь сахар, – маленький пальчик брата тычет в нужный стакан, – я сам могу высыпать!

– Слушаюсь, – отдав Лукасу нужное, наблюдаю, как он аккуратно пересыпает сухое содержимое стакана в миску и пытается мешать полученную смесь, – мам, поможешь ему?

– Энн, у вас самостоятельная работа.

Забрав миску, продолжаю действия брата, взяв из его рук венчик.

– Теперь надо добавить муку!

– Ты сам это сделаешь или мне?

– Сам!

– Теперь масло!

– Мам, Энн забыла натереть лимон!

– Теперь ванилин! Только чуть-чуть!

Указания брата сыпятся на меня со всех сторон, и мне приходится мириться с ними. Залив яблочные дольки готовым тестом, мама убирает будущий пирог в духовку и отсылает Лукаса в его комнату. Я слушаю ее рассказ о работе и продолжении истории с теми продавцами, на которых нажаловалась.

– А у тебя как дела? Ты долго не отвечала на мои звонки, спасибо хоть за смс, что ты жива и здорова. Ты опять себя плохо чувствовала?

– Хотела побыть одна.

– Когда возвращается Лика?

– Точно не знаю, скорее всего, за пару дней до начала учебы.

– Лика опять будет вашим поваром? Ты ведь так и не научилась готовить, да?

– Да и да.

– Как ты питаешься?

– Обычно готовит Лика, иногда покупаем готовую еду, но это редко.

– Энн, – мама вытирает лоб рукой и тяжело вздыхает, – прошло уже несколько лет, может, пора менять свою жизнь?

– Ты не понимаешь…

– Я знаю, что было. Но зацикливаться на этом – дорога в никуда. Ты же понимаешь это.

– Готовка – не самый важный навык, я всегда могу сходить в магазин и купить готовую еду или заказать. Я вполне отлично справляюсь.

– Я знаю, просто… То, что было тогда, не должно влиять на то, что происходит сейчас.

– Я рада, что ты пережила и отпустила прошлое. Я так не могу.

– В любом случае, Энн, я знаю, что ты со всем справишься и научишься новому.

– Не думаю.

– Я в тебя верю, – духовка звенит, прерывая наш разговор, мама открывает ее дверцу и по кухне разносится сладкий аромат домашней выпечки, – Лукас! Пирог готов!

Закончив читать брату сказку, убираю пряди волос с его лба и аккуратно целую нежную кожу. Он пахнет молоком и чем-то сладким. Наверное, так должны пахнуть все дети. Чистотой, невинностью и радостью.