Много нас

Глава 28

Энн

Когда я снова остаюсь ночевать у Зака после отъезда его родителей из города, то меня больше не пугает возможность облажаться во время приготовления завтрака или ужина. Вчера мы вместе готовили блинчики, правда, я выполняла меньшую часть работы. Пока Зак отходил из кухни на меня была возложена миссия снимать блинчики со сковороды и заливать новые. Сказать, что они получились кривыми, не сказать ничего, но их внешний вид никак не повлиял на их вкус. Если не считать нескольких сгоревших и того факта, что тесто делал Зак, то я справилась, и если не на “5”, то точно на “4+”. Мне нравится думать именно так.

Я достаю из духовки приготовленный наши ужин и снимаю фольгу. Аромат сочного запеченного мяса наполняет пространство, заставляя меня жалеть о том, что я не умею готовить. У меня было несколько лет возможности это сделать, но я цеплялась за свои страхи и следовала им вместо того, чтоб рискнуть. Хотя “рискнуть” это не уместное слово, скорее я просто должна была переступить через все это и сделать шаг вперед.

Руки Зака касаются моей талии и отодвигают в сторону, парень встает рядом со мной и тоже наслаждается видом приготовленной еды. Взяв большую ложку, он зачерпывает ею получившийся бульон со дна стеклянной формы и поливает им овощи. Подрумяненный картофель, лопнувшие маленькие помидорки, слегка сморщившийся перец. И-де-аль-но!

– Ужин в зале с просмотром кино или импровизированное свидание при свечах?

– Свидание? В домашней одежде?

– Почему бы и нет?

– Тогда свидание.

– Отлично. Доставай тарелки и накладывай еду, а я пока налью вино.

Сидя за столом, поджигаю свечи длинной спичкой, а задув ее, разглядываю быстро исчезнувшую струйку дыма. Сквозь нее я смотрю на Зака. Поло с закатанными рукавами, две расстегнутые верхние пуговицы, небольшая небрежность в волосах, идеальный спортивный торс. Сильные руки без труда вытаскивают штопор с пробкой и наливают вино в бокалы. Ровно на три пальца. Этого совсем недостаточно, чтоб напиться, но вполне хватает, чтоб дополнить вкус еды. Мужские руки в полумраке свечей кажутся каким-то произведением искусства. Длинные пальцы, слегка выступающие мышцы на предплечье, немного выступающих вен, излишние количество которых могло бы испортить этот вид, сделав его каким-то нездоровым. Как раньше я всего этого не замечала?

– Приятного аппетита.

– Спасибо, и тебе, – смотря в глаза Зака и не глядя в тарелку, отрезаю кусочек мяса и кладу его в рот. Восхитительный вкус тающей говядины не может заставить меня не зажмуриться. Кажется, это самое вкусное, что я когда-либо ела в своей жизни. Открыв глаза, я наблюдаю за улыбкой Зака, который, вторя мне, ест свою порцию, не разглядывая содержимого своей тарелки.

Насадив помидорку на вилку, также отправляю ее в рот, окончательно лопнув ее своим языком. Сладко-кислый сок смешивается с терпким глотком вина и проваливается ниже по пищеводу. Несколько кусочков мягкого картофеля завершают мою трапезу. Зак подливает нам еще вина, пока я наблюдаю за ним и отмечаю про себя, что несмотря на такой простой обыденный вечер, этот ужин слишком эротичен, чтоб я не могла назвать его свиданием. Кажется, в будущем, если оно у нас будет, мы откажемся от привычки принимать пищу перед телевизором.

***

Поскольку Зак живет гораздо дальше от университета, чем мы с Ликой, то у меня постепенно начинает вырабатываться привычка раньше вставать, чтоб не опоздать из-за долгой дороги. Утренние минуты с парнем крайне положительно влияют на остальной день и наполняют меня зарядом хорошего настроения. Поначалу я опасалась готовить вместе с парнем и всячески саботировала эту деятельность сном или длительными сборами на учебу. Теперь же мне хочется присоединяться к нему или самой готовить нам завтраки, чтоб Зак мог подольше поспать.

Сегодня попробую сделать то, чего никогда раньше не делала. Стараясь не обращать внимания на дискомфорт от нахождения в чужом доме и преодолевая свое стеснение, спускаюсь на первый этаж и осматриваю кухню. Полный холодильник, забитый самыми разными продуктами, отчасти пугает меня риском испортить их и получить за это свое наказание. Но я цепляюсь за похвалу Зака, а не за ругательства моего умершего родителя.

Замесить тесто, нагреть сковороду, обжарить блинчики или что-то подобное им, нарезать фрукты, сварить кофе, убрать за собой бардак. Довольная, я смотрю на получившийся результат и испытываю чувство вины, что никогда такого не делала для своей подруги Лики, которая уже почти два с половиной года готовит нам под каждый прием пищи и не только.

Забравшись под одеяло к Заку, бужу его своими поцелуями, пока он прижимает меня к себе, явно не думая о том, чтоб отпустить.

– Привет.

– Привет, я приготовила завтрак.

– Сколько времени?

– У нас полчаса до выхода из дома.

– Черт, мы же опоздаем.

– Не опоздаем, говорю, завтрак готов. Я выключила твой будильник, чтоб ты мог подольше поспать.

– Вау.

– Ага, надеюсь, что он будет не так ужасен. Это моя первая попытка сделать блинчики без чьей-то помощи. Спускайся, я пока налью кофе.

– Его ты тоже сварила?

– Ага, одевайся и скорее иди на кухню.

Свернутые треугольниками блинчики со взбитыми сливками и кусочками фруктов внутри политы сиропом и украшены лепестками миндаля, которые я нашла рядом с баночками со специями. Идею сделать такой завтрак я подсмотрела у Лики, а оформление – в интернете.

Я смотрю на Зака в ожидании, когда он сделает укус и даже не придаю значения его секундной заминке. Ничего мне не говоря, он еще раз обильно поливает блинчики сиропом и запивает их большими глотками кофе. Мне кажется, в этот момент я снова напоминаю щенка, которой стоит в радостном ожидании хозяина и быстро-быстро перебирает лапками по полу, оставаясь на прежнем месте.

– Ну как?

– Эм-м, вкусно. Апельсины и сливки – это необычно.

– Что-то не так?

– Кислота от цитрусовых обычно сворачивает молоко, но со сливками такое редко, но все же бывает. Обычно я обхожу стороной такое сочетания, но тебе удалось этого избежать.

Не дернув ни одним мускулом, Зак продолжает завтрак, и я, глядя на него, принимаюсь за свою порцию.

Фу, ну и гадость. Пересолено и слишком много соды. Мой нос непроизвольно морщится, поэтому я тяну руку к тарелке Зака, чтоб забрать ее, но он не дает мне этого сделать и продолжает есть.

– Прости, это было отвратительно, – я знаю, что он не будет ругать меня за испорченные продукты, но все же отстойный завтрак не самый лучший способ начать день.

– А, по-моему, вполне съедобно.

– Отдай тарелку. Пожалуйста.

– Неа.

– Давай я принесу что-нибудь другое? Я успею собрать нам по сендвичу, чтоб поесть по дороге. Или давай заедем возьмем навынос, – мне приходится почти умолять парня, чтоб он прекратил давиться этим продуктовым чудовищем, но он держит свою тарелку и даже не собирается мне ее отдавать.

– Неа.

– Зак!

– Энн!

– Пожалуйста, прекрати. Они пересолены, и я переборщила с содой.

– Если ты хочешь, мы можем что-то взять тебе по дороге. А я буду есть это. Ты же старалась.

– Угу… Хреново старалась, если вышло вот так. В любом случае ты не обязан есть это.

– Старалась, как умела. Ты же не специально. И ты не обязана быть идеальной во всем. Тем более, все не так уж и критично. Сами по себе блинчики да, немного пересолены, но если их полить дополнительной порцией сиропа, то все вполне съедобно. Ты будешь свою порцию? Если нет, то отдай мне.

Не желая продолжать спор с Заком, я отодвигаю свою тарелку в его сторону и допиваю остывающий кофе. Ну, хоть он вышел не так уж и плохо, потому что за последние месяцы я могу назвать себя амбассадором по его варке.

В какой-то степени, наверное, Зак прав, что я не обязана быть идеальной. Но дело в том, что я никогда и не стремилась быть такой. Я лишь не хочу доставлять какие-то неудобства из-за своих неудач другим людям. Если я буду что-то портить, то люди вокруг могут расстроиться или и вовсе наругаться на меня. Мой принцип – лучше ничего не трогать, чтоб ничего и не испортить. Хотя с течением времени я начинаю понимать, что он не самый верный, и иногда наши ошибки не делают нас хуже.

***

Зима уже вовсю сменила осень и покрыла снегом землю. Отказавшись от сегодняшней выходной встречи с Заком, потому что последние дни мы и так провели вместе, я поднимаюсь на свой этаж и открываю входную дверь. Дома чисто, хотя я прикладываю к этому минимум усилий и делаю только то, о чем просит Лика. Живя с ней, я не позволяю себе доводить квартиру до состояния, в котором она иногда бывала летом, но, если быть честной, мне уже и не хочется так делать. Я уже привыкла сразу все убирать после себя на общих поверхностях, устраивать стирку вместе с соседкой и разбирать сухие вещи. Несмотря на то что Лика почти никогда не заходит ко мне в комнату без предупреждения или делает это в случае с открытой дверью, я все же продолжаю следить за порядком и в своей спальне. Мне нравится, как мне больше не нужно прикладывать многочасовых усилий после многодневного создания бардака. Достаточно просто убрать вещи на место или протереть стол, если я его чем-то запачкала, например, после еды.

Кстати, о готовке. Я никогда не замечала, чтоб Лика была против того, что этим занимается исключительно она. Кажется, она даже никогда и не просила меня сделать нам завтрак или приготовить ужин. Максимум это были просьбы о помощи в подготовке ингредиентов, где я не могу ничего испортить. Возможно, она даже и не знает, что я не люблю и не умею готовить, а, может, и догадывается спустя столько времени. Мы никогда не разговаривали с ней на эту тему, хотя, наверное, мне очень хотелось бы с ней поделиться, но мне слишком сложно поднимать это вслух, делая себя уязвимой.

Прогоняя в голове воспоминания прошлого, я снова становлюсь той девочкой, тем ребенком, тем подростком, который не имел права голоса и права на ошибку. Надеюсь, однажды, я наберусь сил и с кем-то поделюсь, потому что мне, правда, это необходимо.

***

Выходные проходят так же, как это было раньше. Лика готовит нам ужин, почти не отрываясь от своих тетрадей. Не знаю, как ей это удается, но пока она чистит овощи, то не отрывается от экрана телефона, поставленного на подставку, и читает какую-то статью. Пока еда стоит в духовке, Лика не тратит время попросту и, вместо просмотра новостной ленты, делает какие—то записи и графики. Мне кажется, моего внимания хватает на какое-то одно дело, поэтому, чтоб не рассеивать свои силы, убираю все раздражители, когда сама принимаюсь за учебу.

Тонкие теплые руки ложатся на мои плечи и начинают их разминать. Наклонив голову в разные стороны, поднимаю ее вверх и закидываю назад, откинувшись на спинку стула. Не могу не удержаться, чтоб не засмеяться, глядя на свою подругу снизу-вверх. Даже с такого ракурса можно разглядеть ее аккуратные черты.

– Ты опять не у Зака. Выходные же.

– Иногда я должна уделять время своей подруге.

– Или у него приехали родители, и ты просто не хочешь с ним пересекаться?

– Вот тут ты не угадала.

– Ты решила сделать паузу и отдохнуть от него?

– Тоже мимо.

– Тогда не понимаю, почему ты здесь.

– Ты меня выгоняешь?

– Нет, просто стра…

– Просто странно, что я дома. Я поняла. Ты не веришь в то, что я и правда решила провести выходные с тобой?

– Не совсем, просто я думала, теперь все свое свободное время ты будет у него.

– Мне не обязательно быть постоянно рядом с ним. Я вполне могу разделять свои дни между вами.

– И тебе придется выбирать.

– Мне не придется выбирать, потому что обе части, отношения и дружба, для меня одинаково важны.

– Ладно, в любом случае ужин готов. Какие у нас планы на сегодня и завтра?

– Фильм? Прогулка? Уборка? – я разворачиваюсь на стуле и смотрю на Лику, севшую на мою кровать, – девочек звать будем?

– Эм-м, не думаю. Следующие выходные наши общие, мы же пойдем танцевать? – не знаю, что именно, но то ли опасение, что мы это сделаем, то ли надежда на то, что мы все же пойдем в клуб, пробегает по лицу Лики, а я делаю вид, что не заметила этой секундной перемены настроения.