Много нас

Глава 26

Зак

Я спускаюсь по ступенькам и слышу, как из нашей кухни разносится всеобщий смех. Мама и Энн сидят за столом, а напротив них стоит папа и изображает, как несет что-то тяжелое, обнимая это двумя руками.

– Так и было! Он приподнял Фреда и пытался его тащить! – черт.

– Ох, Энн, этот кот был просто огромен! Не знаю, как Зак хотел его нести и куда, но получалось у него это с трудом, – мама надувает щеки и через несколько секунд сдувает их обратно, – вот такой у него был вид в этот момент!

– Кхм, я вам не помешал?

– Нет-нет, сынок, садись, что тебе положить?

– Пап, я сам.

– Давай, садись к девочкам, а тебе принесу.

– Па-а-ап.

– Зак, сядь и жди еду.

Мне остается только смириться и перенять эстафету отцовской заботы. Сев рядом с Энн, протягиваю руку к альбому и смотрю на открытые фото.

– Так вот чем вы занимались! Мам, пап, это нечестно.

– Все честно. Нельзя не показать девушке нашего сына, каким он был. Тем более, Энн не была против, да Энн? А папа еще изобразил, как ты тащил бабушкиного кота. И это мы еще не вспомнили, как ты также, но уже постарше, пытался поднять соседского лабрадора. Там точно не было никаких шансом ни поднять, ни пронести, ни затащить домой.

– К моему сожалению.

– И к нашему, дорогой, если б не моя аллергия у нас был бы не один кот и не одна собака.

– Нес, зато у тебя есть рыбки.

– Даже не вздумай их сравнивать, Грейс.

Папа всю жизнь, сколько я помню, пытается ободрять маму из-за ее аллергии и любви к животным. Но любой контакт с тем, кто имеет шерсть, вызывает незамедлительную реакцию в виде чихания и насморка. Бабушка с дедушкой смогли завести себе кота только после маминого переезда, и этот кот стал моим самым любимым питомцем, но даже такой редкий контакт заставлял маму стирать мою одежду сразу же по возвращении домой, а самой пить таблетки от аллергии, когда она привозила или забирала меня. К сожалению, Фред умер от старости в солидном кошачьем возрасте, когда я был подростком, и после этого старики не решались заводить себе животных. Но несколько лет назад судьба сама нашла их в морде уличного щенка, которого сразу обозвали Такером. Через несколько месяцев стало понятно, что Такер на самом деле Така. Несмотря на свой весьма сумбурный вид, собака все же не лишена какого-то очарования. Короткие толстые ножки, косматая шерсть, хвост загогулиной. После смерти деда, Така скрашивает бабушкины будни, вытаскивая ее на прогулку, в магазины на собачьими вкусняшками или к ветеринару после того, как объестся чего-то запрещенного и стащенного, пока никто не видит. Но Така не идет ни в какое сравнение с Фредом и никогда не займет это место в моем сердце. Хоть она мне тоже нравится и радуется моему приходу, все же пушистый рыжий кот, что спал на моей груди или ногах, всегда будет со мной.

Расправившись с завтраком и закончив уборку на кухне, провожаю Энн в свою комнату и хочу ей предложить поход в кино, но натыкаюсь на сощуренные глаза и выражение лица, которое демонстрирует явное желание что-то сказать, но не имеет возможности сделать это. И с таким видом она поднималась по лестнице или это случилось только сейчас?

– Так значит Фред не взялся из ниоткуда? Я думала, мы просто придумывали ни с чему непривязанные имена.

– Любимый кот. Куда деваться?

– А остальные имена?

– А что с ними?

– Тоже имеют какие-то ассоциации?

– Нет, остальные взяты из головы. Почти, – я улыбаюсь и кладу ладонь Энн на щеку, – актеры, спортсмены, герои из комиксов.

– Черт, и как теперь выкинуть это из головы? – не знаю, насколько она серьезна, но мне все это кажется немного забавным.

– Главное, что мое имя сейчас настоящее и не имеет никаких иных смыслов, – наши губы соприкасаются, пока мои пальцы стягивают резинку с волос Энн.

– М-м, и что же ты мне сейчас предлагаешь?

– Небольшую быструю зарядку после завтрака, чтоб сделать это утро еще лучше?

– Так ты на меня не злишься?

– За что?

– Ну…за фото? Твоя мама была очень нас…

– Не злюсь. Я знаю свою маму и знаю, что ей трудно отказать. Она бывает слишком милой, чтоб не согласиться на предложенное ею. С папой это тоже всегда работает.

– Хорошо, – еще один поцелуй и Энн отстраняется, – никаких “зарядок”, пока родители дома.

– Мы на разных этажах.

– Сейчас день, а они не спят.

– Ночь так-то тоже не дает индульгенций. Или пока нет солнце, ничего не считается?

– Тогда и ночью ничего не будет.

– Эй, я не это имел в виду!

Энн

Мне нравится, как в этот момент меняется выражение лица Зака, а он сам пытается понять серьезность сказанных мной слов. Конечно, я понимаю, что ночной секс ничем не отличается от дневного, но все же испытываю чувство неловкости, когда его родители не спят. Вдруг они решат с нами поговорить? Или позовут к себе? Или им что-то понадобится в комнате Зака?

Оттянув резинку штанов парня, отпускаю ее, разворачиваюсь и убегаю от него, огибая кресло, и возвращаюсь к приоткрытой двери в комнату. Как только я готова раскрыть ее и убежать, продолжив нашу погоню по второму этажу, меня опережают. Рука Зака захлопывает дверь, а его широкая грудь прижимает меня к ней.

– “Охота на лис” прошла успешно.

– Прекрати.

– Не-а, – он обнимает за талию и трется об меня через одежду своим уже вставшим членом.

– Зак, это неприлично.

– Почему ты шепчешь?

– Потому что, – черт, как будто это требует объяснений.

Его губы касаются моей шеи сзади, одна рука поднимается выше и сжимает грудь, вторая же опускается под резинку моих штанов и в трусики.

Зак

Игра с элементами сопротивления, как я мог заметить, для Энн является одной из самых любимых. А еще ее очень возбуждает возможность быть застуканными, что объясняет наш летний секс в кино или туалетах. Это было не только одной из возможностей держать дистанцию, но и отличным способом разнообразить наше взаимодействие.

Сжав грудь, я продолжаю тереться бедрами об задницу Энн, пока она позволяет моим пальцам исследовать ее. Тесные маленькие трусики держат мою руку как можно ближе. Мокрая и горячая. Я распределяю влагу по ее губам и зажимаю клитор между двумя пальцами, массируя пространство рядом с ним. Вновь соединив пальцы, вырисовываю быстрые круги вокруг ее чувствительной точки и вхожу внутрь, продолжая массировать ладонью ее вульву.

Стук в дверь заставляет меня оторваться от шеи девушки и замереть, прислушиваясь к издаваемым звукам. Убрав руку с груди девушки, закрываю ею ее рот и продолжаю ласкать ее, не снимая с нее белья.

– Зак, это мама.

– Да, мам, что-то нужно?

– Хотела сказать, что мы с папой собираемся в город. Вас подбросить куда-нибудь или вы хотите с нами по магазинам? Потом можно вместе пообедать. Папа нашел новый японский ресторанчик.

Энн пытается вырваться из своего “бедственного” положения между мной, дверью и моими руками. Но получается у нее откровенно хреново, ибо ее задницами трется об мой член, делая его еще более твердым. Я не убираю руки и продолжаю ласкать девушку, чувствуя, как она становится мокрее. Она кусает мою ладонь, а я понимаю, что осталось совсем немного до момента, когда ее стон будет отчетливо слышен маме по ту сторону даже плотно закрытой двери.

– Хорошо, мам, мы спустимся через несколько минут. Энн уже переодевается.

– Отлично, мы вас ждем.

Надеюсь, мама удалится от двери быстрее, чем Энн примет решение не кончать вообще. Не знаю, как у нее это получается, но еще в наши первые разы после разрывая я замечал, как она претерпевала момент своего оргазма и эмоционально отстранялась от происходящего, а потом симулировала удовольствие, чтоб поскорее прекратить нашу связь в тот момент.

Убираю руку с ее рта, быстро развязываю штаны и спускаю их, пока Энн снимает свои до колен. Моя вторая рука продолжает ласкать ее внутри и снаружи. Шлепнув ее по заднице, притягиваю его к себе и вхожу одним быстрым движением. Девушка сжимает кулаки и кладет их на дверь. Горячая влажная нега обволакивает мой член. Ее задница бьется об мой пах, а ноги подкашиваются от запретности происходящего. Как же давно я не видел ее настоящей, кажется, что никогда не смогу насладиться этим зрелищем, сколько бы раз мы ни соединялись. Еще один шлепок на покрасневшую кожу, и я кончаю, чувствуя, как девушка извивается на моем члене, а потом замирает и ловит свой оргазм одновременно со мной. Это было быстро. Но быстро не всегда бывает плохо.

Оставаясь внутри еще на несколько мгновений, дотягиваюсь до полки и достаю пару салфеток. Отдав одну из них Энн, выхожу и чувствую пальцами вытекающую из девушки сперму.

Энн

– Ты придурок», – сказать, что мне не понравилось, было бы ложью, сказать, что я разозлилась, тоже не было бы правдой. Признаться себе, что меня возбуждает возможность быть застуканной, сложно, но теперь я точно знаю, что такое хоть и привлекает меня, но все же оставляет стыдное послевкусие за неловкость перед другими людьми. Тем более, перед родителями. А еще мне нужно меньше думать и анализировать, а то привычка к сложному мыслительно процессу превратит меня в Лику и разучит наслаждаться происходящим, – больше так не делай.

– Я постараюсь, – конечно же, он НЕ постарается, потому что он, в отличие от меня, может признать себе, что ему понравилось и он хотел бы повторения, – ты слышала маму, у нас несколько минут.

– А как же душ? Помыть волосы?

– Ты выглядишь прекрасно.

– О, боже, – хорошо быть парнем и не думать, что волосы, вымытые вечером, утром уже не свежие, – десять минут и буду готова.

Взять сумку со “всем необходимым” было лучшим решением, поэтому освежив прическу сухим шампунем и приподняв волосы феном, спускаюсь по лестнице как раз в тот момент, когда родители Зака выходят из холла и идут обуваться.

– Зак уже на улице, греет машину, – Ванесса улыбается, а я ловлю секундную панику, что если она все слышала? В любом случае, что было – произошло, и этого уже не изменить.

Грейсон за рулем похож на взрослую версию Зака. Такие же черты лица, такой же внимательно следящий за дорогой взгляд, такая же рука, держащая ладонь Ванессы, рядом с коробкой передач. Мама Зака почти не смотрит за окно, но наслаждается видом своего мужа. Приятно, наверное, жить в семье, где все друг друга любят и принимают такими, какие они есть. Зак переплетает свои пальцы с моими, я поворачиваюсь в его сторону и улыбаюсь его довольному выражению лица.

– У нас какой-то конкретный план действий и маршрут по магазинам? – Зак втискивается между передними сиденьями. Представляю, как он делал также в своем детстве, и мне хочется улыбаться еще шире, видя русоволосого мальчугана между его родителями.

– Я обещал твоей маме шоппинг и ужин.

– Извините, мы будем лишними? Наверное, нам стоило остаться дома, чтоб вам не мешать. – моя неловкость нарастает с неверностью приятого Заком предложения. Это была просто вежливость, а не приглашение с собой.

– Энн, я сама вас позвала. Тем более, так у меня будет возможность с кем-то обсудить выбранные наряды, а не видеть две пары закатанных глаз.

– Мы так не делаем! – два мужских баса наполняют пространство авто, как будто их голоса внезапно сделали его маленьким.

– О-о-о, нет-нет, вы так делаете. Между прочим, это ты научил Зака закатывать глаза. Когда он был маленьким, то с удовольствием ходил со мной по магазинам.

– В свою защиту скажу, что это выражение лица не значит, что мне не нравится ходить с тобой по магазинам или мне не нравятся твои платья. Просто ты слишком крас…

– Фу-у, все, не хочу это больше слушать!

– Сынок, закрой уши, – Ванесса смеется и ладонью давит на лоб Зака, чтоб тот обратно сел на свое сиденье. Хотя его рост и позволяет одновременно быть и там, и там, все же будет лучше, если он сядет нормально.

Как зачарованная я наблюдаю за этой семьей. Чем дольше я смотрю, тем больше мне кажется, что я никогда не впишусь в их “нормально”, потому что такое взаимодействие для них это в порядке вещей, а не напоказ или чтоб впечатлить других. Но раз уж я здесь, раз уж я решилась быть с Заком, значит, мне стоит поменять свой взгляд на какие-то вещи. Привычное не всегда правильно. И даже если я понимаю, что прошлое было не таким каким могло бы быть, это не значит, что мое будущее будет окрашено в такие же цвета.

Сжав ладонь Зака в своей руке сильнее, я ощущаю исходящее из нее тепло. Весь он излучает тепло, которого мне всегда не хватало. И, честно, меня всегда это пугало, потому что я ждала, что это лишь маска и однажды она будет сброшена. В тот вечер я увидела парня под другим углом и решила, что всегда была права насчет него, что он такой же, как и другие, что он ничем не отличается от них. Найти в нем изъян и сделать врагом было гораздо легче, чем ломать свое мировоззрение и принимать правила другой жизни, где все совершенно иначе.

Моя жизнь в собственных руках, а не в руках моих воспоминаний.