Модель. Зарубежные радиопьесы

Зигфрид Ленц ОБЫСК

Кристина

Электромонтер

Ричард

Генри

Том

Босс

Феликс

Негромкое постукивание молотка в просторной комнате. М о н т е р что-то напевает, держа во рту шурупы. Шаги Кристины все ближе. Тишина. К р и с т и н а — молодая женщина, обладающая тем не менее опытом долгого супружества. По-видимому, она дорожит этим опытом.

К р и с т и н а. Ну вот. Теперь лучше. Теперь розетки больше не опасны.

М о н т е р. До следующего раза.

К р и с т и н а. Что вы имеете в виду?

М о н т е р (не вынимая шурупов изо рта, с полной откровенностью). Я уже два раза убирал контакты поглубже, но вам все казалось мало.

К р и с т и н а. Только со временем понимаешь, какие опасные предметы подстерегают тебя дома. Знаете, сколько людей погибает, не выходя из своих квартир?

М о н т е р. Это не по моей части.

К р и с т и н а. Вам-то что: удары электричеством входят, так сказать, в вашу профессию.

М о н т е р. Если быть к ним готовым, ничего не почувствуешь. (Вынимает шурупы изо рта.) Или, скажем, почти ничего. Мне обычно просто кажется, что это мой старик трясет меня за руку — он водит каток на строительстве дороги.

К р и с т и н а. Меня розетки прямо притягивают. Если я долго гляжу на эти две дырочки, то невольно растопыриваю пальцы, средний и указательный. Вот так. А потом медленно подхожу все ближе…

М о н т е р. Вам, наверное, лучше бы не иметь в доме розеток.

К р и с т и н а. Может, вы когда-нибудь изобретете новое электричество — дружелюбное, безобидное. Я тогда стану вашим первым клиентом. А пока мне придется мириться с розетками.

М о н т е р. Во всяком случае, это моя последняя работа перед свадьбой: я ведь завтра женюсь. (Пауза. Он собирает инструменты.) Вы, наверное, уже давно замужем?

К р и с т и н а. Сто лет.

М о н т е р (неуверенно улыбаясь.) Этого по вас не скажешь.

К р и с т и н а. А что по нас вообще можно сказать?

М о н т е р. Шесть лет, самое большее — восемь.

К р и с т и н а. Не забудьте отвертку.

М о н т е р. Правда, что люди становятся похожи, прожив так долго вместе?

К р и с т и н а (тихо, с улыбкой). Они становятся прозрачными. Им нужно все меньше масок. В этом смысле они действительно становятся похожими. И, наконец… (Замолкает.)

М о н т е р. Что — наконец?

К р и с т и н а. Когда уже нечего открывать, наступает время повторений… Брак — это как добровольное домашнее задание: с годами партнеры все выучивают наизусть…

М о н т е р. Хотел бы я знать, что скажет на это ваш муж. Жаль, что его нет… Сегодня в газетах опять его фотография. Он стоит на одном из мостов, где тогда все случилось. Куда же клещи запропастились? (С восхищением.) Я бы на это не решился — во всяком случае, по своей воле.

К р и с т и н а (убежденно). Если бы не он, оба моста взлетели б на воздух.

М о н т е р. Под обстрелом, и к взрыву уже все было готово… Я бы не решился. Он что — порвал провода?

К р и с т и н а. Нет, перерезал.

М о н т е р. Сколько одних только денег он сохранил государству — мне бы хоть десятую долю… А кроме того: что стало бы с торговлей, на что бы стали смотреть туристы, если б не он? Нет, то, что он тогда совершил, так просто не забудется.

К р и с т и н а. Мне приятно слышать, что вы так высоко цените моего мужа.

М о н т е р. Все думают об этом так же, в том числе и городские власти: чуть не каждую минуту они готовы тащить его в ратушу, чтобы нацепить ему что-нибудь еще, и это когда уже столько лет прошло!

К р и с т и н а (нетерпеливо). Вы собрали ваш инструмент?

М о н т е р. Если я что и забыл, пусть лежит до следующего раза. Позовите меня, когда нужно будет снова поправить розетки. Но только после свадьбы… Моя невеста, между прочим, оттуда — со Старой земли. Если б мосты были взорваны, я бы ее никогда не увидел…

К р и с т и н а. Я расскажу моему мужу. Это его обрадует… Желаю счастья.

М о н т е р. Спасибо. Может быть, и мы проживем сто лет. До свиданья.

К р и с т и н а. Всего хорошего.

Слышно, как запирают дверь. Кристина облегченно вздыхает, возвращается в комнату, садится, выдвигает ящик, что-то ищет, задвигает его, потом закуривает и, напряженно думая, говорит сама с собой.

К р и с т и н а (тихо, поспешно). Куда задевался этот проклятый ящик с бинтами… Может быть, пластыря хватит… (Открывает шкаф, закрывает его.)

В дверь звонят.

(Недовольно.) Что еще он тут забыл? (Открывает дверь и, пораженная, отступает назад.) Да? Что вам угодно?

Р и ч а р д и Г е н р и, два полицейских чиновника.

Р и ч а р д (участливо). Извините за беспокойство. Некий Том Йоргенсен проживает у вас? Студент Том Йоргенсен?

К р и с т и н а. Конечно. Он снимает у нас комнату. Я его не видела два дня. Не знаю, где он пропадает.

Г е н р и (лаконично). Покажи ей ордер, Ричард.

Р и ч а р д. У нас приказ произвести в вашей квартире обыск, ордер выписан на сегодня.

Г е н р и. Дай ей прочесть, Ричард.

Р и ч а р д. Если вы желаете сами удостовериться, то вот он, прошу вас. Мне очень жаль, что мы причиняем вам беспокойство.

К р и с т и н а (колеблется, потом, невнятно произнося текст, быстро читает бумагу; очень озабочена). Господи боже мой!

Г е н р и (деловито). Отбери у нее ордер.

Р и ч а р д. Нам можно войти?

К р и с т и н а. Конечно, господа, пожалуйста. К сожалению, мой муж отсутствует, я имею в виду — в настоящий момент. Он бы мог быть вам полезным.

Дверь запирают.

Здесь не убрано, у меня был монтер.

Г е н р и. Спроси, где его комната, Ричард.

Р и ч а р д. Не проводите ли вы нас в комнату вашего постояльца?

К р и с т и н а (вновь обретя уверенность, возбужденно). Разумеется, господа, пожалуйста, только, боюсь, вы разочаруетесь. Это его временное пристанище. Вы не найдете там ничего примечательного… Вы ищете что-то определенное?

Шаги.

Р и ч а р д. Ваш постоялец обчистил несколько аптек.

К р и с т и н а. Обчистил?

Г е н р и. Объясни ей, Ричард.

Р и ч а р д. С недавнего времени у нас стали грабить аптеки. Молодчик, который туда забирается, большой знаток: понимает, что выбирать. Тем, что он успел прихватить, можно усыпить целый округ.

К р и с т и н а. Усыпить? (Пауза.) Вот его комната. Как я уже говорила, в ней нет ничего примечательного.

Г е н р и. Пожалуй, сойдет за меблированную.

Р и ч а р д. Под кроватью — чемодан. Можно взглянуть? (Наклоняется, вытаскивает чемодан, замок отскакивает.) Когда вы видели его в последний раз?

К р и с т и н а. Два дня назад. Мы завтракали вместе.

Р и ч а р д (удивленно). Он завтракает с вами?

К р и с т и н а. Том уже три года как живет у нас. Он был…

Г е н р и. Дети у вас есть?

К р и с т и н а. Нет.

Р и ч а р д. Он пользовался только этим помещением?

К р и с т и н а. Он бывал у нас где хотел. Во всех комнатах… Я просто не могу поверить. Вы, конечно, ошибаетесь. Надеюсь, все скоро разъяснится.

Г е н р и. Для этого мы и взялись за дело.

Р и ч а р д (роясь в чемодане). Носки, книги, плавки… Кто это на фотографии?

К р и с т и н а. Его родители. Оба учителя, известные учителя. В свое время добились больших успехов. По несчастью, как говорил Том, они попытались воспитывать еще и друг друга.

Р и ч а р д. Где они живут?

К р и с т и н а. Покончили с собой, оба… По «зрелом размышлении и подведя честный итог», как говорил Том.

Г е н р и (откидывает одеяло, запускает руки под матрас, встряхивает его). С постелью все ясно, Ричард.

Р и ч а р д. Посмотри в шкафу, а потом отодвинь кресло.

Слышно, как защелкиваются замки чемодана.

К р и с т и н а. На каникулы Том обычно уезжал к дяде в обсерваторию. Его дядя — профессор астрономии. Написал много книг.

Р и ч а р д. Хоккейные клюшки — вашего квартиранта?

К р и с т и н а. Он играет за университет… Надеюсь, что муж скоро придет. Он мог бы вам облегчить дело.

Г е н р и. В шкафу только вешалки и открытка — «Лодки у моря».

Пауза.

Р и ч а р д. Вы говорите, ваш квартирант бывал во всех комнатах?

К р и с т и н а (со странным облегчением). Да, конечно. Он бывал везде где хотел. Не могли же мы запереть его в одной комнате: ни картины на стене, ни вида из окна…

Р и ч а р д. Значит, между вами было полное доверие?

К р и с т и н а. Все зависит от точки зрения. Доверие связывает всех, кто спит под одной крышей.

Г е н р и (откуда-то сзади). Спроси, как ее зовут, Ричард.

К р и с т и н а (развеселившись). Как меня зовут? Зачем вам?.. Кристина!

Г е н р и. Значит, открытка от вас, вы послали ее своему постояльцу.

К р и с т и н а. Что в этом особенного?

Г е н р и. Приветы. (Пауза.) Вот, можете взять.

Р и ч а р д (действуя согласно инструкции). Извините, но, раз ваш постоялец имел всюду доступ, я должен просить у вас разрешения бросить взгляд на другие помещения. Это необходимо, чтобы и вас оградить от неприятностей. Мы вам объяснили, что поставлено на карту.

Г е н р и. Погружение в сон целого округа.

Р и ч а р д. Очень прискорбно, но нам нельзя рисковать.

К р и с т и н а (воспринимая все как занятную, но бессмысленную игру. Возможно, впрочем, что откровенность служит ей маской). Вам незачем извиняться. Вы можете делать все, что хотите. Проверяйте, ищите, удостоверьтесь, что все в порядке. Ведь и на это надо затратить усилия, господа. А если что нужно, спрашивайте.

Р и ч а р д. Надеюсь, что мы ничего не найдем.

К р и с т и н а. Не спешите. Никаких тайников у нас нет. В этой квартире все открыто для всеобщего обозрения.

Г е н р и. Это, пожалуй, лучший тайник.

К р и с т и н а. Что вы сказали?

Г е н р и. Объясни ей, Ричард.

Р и ч а р д. Прячутся только новички. Знатоки работают на наших глазах при свете дня. Солнце — лучшая маскировка… У нас богатый опыт.

К р и с т и н а. Муж уже должен был бы вернуться. Он ведь только к врачу пошел, к глазному врачу. Он бы мог лучше на все ответить.

Р и ч а р д. Конечно, нам особенно неловко из-за вашего мужа… Вы позволите? (Делает несколько шагов по коридору, Кристина следует за ним.) Ваш постоялец имел право пользоваться кухней?

К р и с т и н а. И кухней, и туалетом, конечно. Но он никогда на кухне не задерживался. (Пауза.) А что, собственно, Том спрятал? Пузыречки? Тюбики? Канистры?

Р и ч а р д (открывает кухонный шкаф с таким видом, будто это ему весьма мучительно). Я уже понял, все в порядке.

К р и с т и н а. Этот поднос — подарок моего мужа, ручная работа, сделано в Марокко. Я получила его к первой годовщине свадьбы, девять лет назад. Разве он не прекрасен?

Р и ч а р д. Ваш муж бывал там по службе?

К р и с т и н а. Нет.

Р и ч а р д. Я думал, ваш отец послал его туда по делам фабрики.

К р и с т и н а (развеселившись). Жидкость для волос, средства для похудения? Таким товарам нет сбыта в Марокко. (Пауза.) Хотите взглянуть на чашки, на столовые приборы? Вот кофейный сервиз, подарок сената. (С наслаждением.) Надпись: «Эберхарду Боссу — храброму защитнику наших мостов — с благодарностью и признательностью».

Р и ч а р д. Я его уже видел на фотографии — момент торжественного вручения в ратуше. (Закрывает шкаф.)

К р и с т и н а. В холодильник заглянете? (Открывает его.) За содержимое бутылок я ручаюсь. Со времен событий на мосту мой муж не переносит искусственного света. Он часто сидит в потемках. (Пауза.) Когда мы поженились, я должна была ему обещать, что в доме всегда будет бутылка-другая. (Закрывает холодильник.)

Шаги. Входит Г е н р и.

Г е н р и. В шкафу ничего нет. В кресле — тоже.

Р и ч а р д. И здесь все в порядке.

Г е н р и. Спроси ее, что там в шкафчике для хлеба.

К р и с т и н а (с готовностью открывает шкафчик). Просто хлеб… Хотите убедиться?

Р и ч а р д. С кухней все ясно, Генри.

К р и с т и н а. Я с удовольствием вам все покажу. Не хотелось бы, чтобы у вас осталось чувство, будто от вас что-то скрывают. Я могу порассказать о каждой вещи: у каждой из них своя история, каждая навевает воспоминания. Мне кажется, будто я прикасаюсь к своему прошлому. Надо всем разлита ясность.

Г е н р и. Ясность? Подозрительно. Неуютно как-то.

Р и ч а р д. Думаю, мы долго вас не задержим.

Шаги в следующую комнату.

Г е н р и. Спроси ее, куда он два дня назад собирался. Может, у него были какие-нибудь намерения?

К р и с т и н а. У мужа?

Г е н р и. Нет, у жильца. Были у него друзья? Сказал он, куда идет?

К р и с т и н а. На лекции, как обычно. Муж подвез его на машине. О друзьях он с нами не говорил. Вообще он мало говорил. Зато замечательно слушал.

Г е н р и. Я ждал этого — «замечательно слушал».

Р и ч а р д. Сюда можно заглянуть?

К р и с т и н а. Пожалуйста. Это ванная.

Г е н р и. Спроси ее, чем это здесь так хорошо пахнет.

К р и с т и н а (довольная). Мылом. Мы получаем его из Испании. Оно называется «Мираж».

Р и ч а р д. Ваш муж — тонкий ценитель. Вот бы никогда не подумал.

К р и с т и н а. Простите, что вы имеете в виду?

Р и ч а р д. Если вспомнить, что он тот самый, кто спас мосты… под обстрелом… когда все было готово к взрыву…

К р и с т и н а (с иронией, ставя его на место). Храбрость обязывает мыться плохим мылом?

Р и ч а р д. Да нет, пожалуй.

Г е н р и. Просто у нас есть свои понятия.

К р и с т и н а. Тогда я хочу предостеречь вас насчет этих понятий. Вредно столько головой работать.

Г е н р и. А чем же еще?

К р и с т и н а. Кожей… Глазами… Кончиками пальцев…

Р и ч а р д. В этих бутылочках?..

К р и с т и н а. Вода для бритья. Том пользовался той же, что и мой муж. У обоих очень чувствительная кожа… (Задумывается, потом протестует. Конечно, это игра.) Немыслимо! Не могу поверить, чтобы Том принимал участие в этих ограблениях! Аптеки! Что могло его туда привести?

Р и ч а р д. В булочных такого товара не бывает.

К р и с т и н а. Том, такой молчаливый, скромный мальчик. Если б вы его знали! Такой прилежный, вежливый… Как решительно он говорил о своей работе: «Нужно рано познать, чего ты не можешь, только тогда дойдешь до предела». Подумайте, ведь он был круглым сиротой.

Г е н р и. Расскажи-ка ей что-нибудь о сиротах и вдовах. Давай!

Р и ч а р д. А что там в шкафчике за весами?

К р и с т и н а. Это мое, я ведь тоже пользуюсь этой ванной.

Г е н р и. Потрогать можно?

Р и ч а р д. Ты же видишь — это мягкое. (Отдергивает занавеску. Пауза.) Вот и здесь мы ничего не нашли. Надеюсь, что скоро перестанем вам мешать.

К р и с т и н а. Ваша работа не требует извинений.

Р и ч а р д. Надеюсь, нам уже не придется затруднять вашего мужа.

Слышны шаги.

Все двери у вас распахнуты. Собственно, даже дверей нет.

К р и с т и н а. Без дверей нам спокойнее, теплее, ближе. Все просматривается. Стучаться мы не любим.

Пауза.

Р и ч а р д. Это, по-видимому, ваша комната?

К р и с т и н а. Нет, моего мужа.

Р и ч а р д. А фотографии на стенах? Это же все он снят: на мосту… в ратуше… во время разговора с бургомистром… все он.

К р и с т и н а. Это его воспоминания. Он имеет право окружить себя ими. В конце концов, одно из них могло ему стоить жизни.

Р и ч а р д. Я далек от осуждения.

Г е н р и. Когда себя можно рассматривать вот так… в размноженном виде… возникает особое чувство.

Р и ч а р д. Эту фотографию я знаю: ваш муж за раздачей подарков в городском приюте… А эта медаль…

К р и с т и н а. От граждан города. 11 апреля 1950 года, пять лет после событий на мосту.

Р и ч а р д. У вас поразительная память. Вы знаете…

К р и с т и н а. Мы знаем друг о друге все. Говорю вам — все.

Р и ч а р д. А ваш жилец имел доступ и в эту комнату?

К р и с т и н а. Конечно. Том любил слушать рассказы моего мужа, обычно он усаживался на пол.

Р и ч а р д. На пол?.. (Пауза.) Посмотри-ка, Генри, точное воспроизведение реки и модель мостов. Это тоже подарок?

К р и с т и н а. Памятный подарок речного судоходства. Вручен 11 апреля 1955 года.

Р и ч а р д. Я думаю, эту комнату можно пропустить.

Г е н р и (размышляя). Меня интересует тот большой шкаф, Генри.

К р и с т и н а (с удовольствием). Пожалуйста, загляните туда. Я вам все объясню, — даже с закрытыми глазами, если хотите.

Шкаф открывается.

Г е н р и (удивленно). Посмотри, Ричард: военная форма, настоящая военная форма… даже знаки отличия на месте… обер-ефрейтор… мое последнее звание.

Р и ч а р д. Мое тоже.

К р и с т и н а. Муж сохранил ее для воспоминаний.

Г е н р и. Приятный чин. Это что, от пожара?

К р и с т и н а. Это кровь.

Г е н р и. Ну, по службе вашему мужу этот маскарад не нужен.

К р и с т и н а. Мой муж не служит.

Г е н р и. Совсем?

К р и с т и н а (не сдержавшись). Может, мне вам объяснить почему?

Р и ч а р д. Нет, с нас достаточно. Просим нас извинить.

К р и с т и н а. Пожалуйста, без ненужного великодушия.

Г е н р и. Тут что-то упало, записочка… Квитанция от денежного перевода, вот.

К р и с т и н а. Благодарю.

Пауза.

Г е н р и (в шутку). Надеюсь, что сумма учтена.

К р и с т и н а (рассеянно). Что вы имеете в виду?

Г е н р и. Правду.

Р и ч а р д. И в этой комнате мои надежды оправдались: ничего…

К р и с т и н а (она немного смущена, задумчива, потом ее охватывает беспокойство). Меня это радует, я ведь вам так и предсказывала… Может, посмотрите ящики? (Выдвигает ящик.) Темные очки, так — еще одно воспоминание… А здесь, под лампой, у ее основания… (Внезапно стонет, дрожа как от холода.)

Р и ч а р д. Что с вами?

К р и с т и н а. Ничего. Уже лучше. Меня просто ударило: розетка-провод… я не уследила.

Р и ч а р д. Садитесь, отдохните.

Г е н р и. Розетки нигде не видно, Ричард.

Р и ч а р д. Отдохните.

Г е н р и. Провода тоже.

Р и ч а р д. Скажите, если вам что-нибудь нужно. Скажите, не стесняйтесь.

К р и с т и н а. Ничего, все хорошо. (Пауза.) Что это муж не возвращается? Обычно он заглядывает к врачу буквально на секунду. (Внезапно решившись.) Я схожу за ним! Знаете, я просто схожу за ним. Это вас не задержит. Он тут близко, за углом. Он все вам объяснит куда лучше.

Р и ч а р д. Не стоит труда. А потом, мы уже кончили.

К р и с т и н а. Нет, нет, нет, останьтесь! Это займет не дольше минуты. Покурите пока. Мой муж недалеко. Мы сразу вернемся…

Дверь хлопает, шаги. Потом Кристина осторожно идет по каменной дорожке, открывается дверь гаража.

(Тихо.) Том, Том, посмотри на меня!

Т о м (горько, с упреком). Ты почему так поздно?

К р и с т и н а. Ты должен уйти из гаража… Нужно искать другое убежище.

Т о м (иронически). Ну да, вне этого мира, без свидетелей и посвященных.

К р и с т и н а. Том. (Колеблясь.) Я не смогла вынести бинты. Невозможно было. Придется подождать с перевязкой. Они у нас наверху, уже давно.

Т о м. Кто? Твой герой? Спаситель мостов?

К р и с т и н а. Пожалуйста, не говори так. Мне больно, когда ты так о нем говоришь… Они пришли из-за тебя, Том. У нас в квартире обыск, могут и сюда прийти, и тогда…

Т о м. Тогда мне придется протянуть им руку, вот эту…

К р и с т и н а (в ужасе). Господи, опять все в крови. Никак не перестанет. Иди сюда, дай руку. Я перевяжу шарфом. Тебе потом обязательно нужно к врачу. (Перевязывает его.) Не слишком туго? Узел не давит? Как только они уйдут, я принесу бинты. Тебе нужно уйти отсюда, Том. Идем, я тебя отведу.

Т о м. Куда?

К р и с т и н а. В новые дома на той стороне; они еще пустые.

Т о м. Ты о ком заботишься: обо мне или о себе?

К р и с т и н а. Сейчас не до разговоров!

Т о м. Ты ошибаешься. Как раз когда нужно действовать, мы и должны задать себе ряд вопросов. Зачем тебе надо, чтобы они меня не нашли?

К р и с т и н а (настойчиво). Том, это же безумие — то, что ты хочешь сделать. Я тебе сразу сказала и повторяю опять.

Т о м. Ты меня еще любишь? (Пауза.) Не того, кем я был, Кристина, а того, кем я стал?

К р и с т и н а. Как мне разделить это?

Т о м. В моей руке стекла от аптеки Парацельса… Она была последней, а до этого пришлось работать не одну неделю. Теперь я у цели, собрал достаточно.

К р и с т и н а. Тише, Том. (Пауза.) Нет, ничего. Мне показалось.

Т о м. Теперь я осуществлю то, что тебе обещал. Я обещал, что когда-нибудь останусь с тобой совсем один — в комнате, в доме, в городе. Ты не замечала, как я страдаю оттого, что с нами всегда кто-то еще? Там, где я видел тебя, где мы встречались, ни одно мгновение не было чистым. Нам его разрушали другие — они стали моей болезнью.

К р и с т и н а. И что же ты сделал?

Т о м. Пока ничего.

К р и с т и н а. А зачем тебе делать это?

Т о м. Дабы пришел день, когда мы наконец останемся одни — ты и я. Что? Что с тобой?

К р и с т и н а. Мне страшно.

Т о м. Ах, что там! В мыслях я уже все много раз совершил. Мне будет легко, очень легко. Я просто пойду к водохранилищу и доверю ему все, что насобирал; тот порошок с химической фабрики тоже. Вода не предаст.

К р и с т и н а. Но другие, Том, те, кто пьет эту воду?

Т о м. Они уснут. Духи барбитала помогут им в этом. (С удовольствием представляя себе эту картину.) Представь себе: внезапно всех в округе охватит усталость, почтальон присядет на лестницу и заснет; трубочист растянется прямо на крыше; лицо, прибывшее с официальным визитом, склонит голову на плечо заведующего протокольным отделом. Все заснут. Тогда-то, Кристина, мы и останемся с тобой совершенно одни.

К р и с т и н а. Ты с ума сошел, Том! Что тебе люди сделали?

Т о м. Знаешь, Кристина, почему мои родители покончили с собой? Я никогда не говорил тебе об истинной причине… Как учителя они соперничали друг с другом, пытаясь воспитать выдающихся людей. Они совершили переворот в педагогике, они мечтали о том, чтобы сделать человека лучше. Каждый из них пытался превзойти другого. (Пауза.) Любимый ученик моей матери застрелил своих родителей. Любимый ученик моего отца, которого он мечтал увидеть когда-нибудь на своем месте, стал во время войны главой тайной полиции в оккупированных районах… Мои родители были честны. Они поставили точку.

К р и с т и н а. Том, ты помешался. Как можно это сравнивать?

Т о м. Почему нет? Мы останемся одни, Кристина, и будем счастливы.

К р и с т и н а (предостерегая его с полным сознанием своей правоты: страх помог ей достичь необходимой ясности). Счастливыми можно быть только среди других… Благодаря тому, что они существуют. То, что ты задумал, — безумие!

Т о м. Ты собираешься уходить? Куда ты? (Неуверенно.) Кристина! Ты не можешь сейчас меня оставить!

К р и с т и н а. Мне нельзя больше оставаться, я должна его привести…

Т о м. Кого, героя?

К р и с т и н а. Не мучай меня.

Пауза.

Т о м. Знаешь, где я храню то, что украл?

К р и с т и н а. Где?

Т о м. В твоей комнате, в шкафчике под подоконником.

К р и с т и н а. Да, я там это и обнаружила. Но теперь там ничего нет. Я все убрала… Я все убрала, Том.

Пауза.

Т о м. Ты… А тебе ясно, что это значит? Для нас обоих?

К р и с т и н а. Да, Том. (Пауза.) Как только я уйду, иди к новым домам… Держись все время стен. Заходи во второй дом, что под деревьями. Рабочих там уже нет. Иди на первый этаж.

Т о м. А ты? Куда пойдешь ты? Долго мне придется тебя ждать?

К р и с т и н а. Не долго. Я приведу его и сразу вернусь к тебе. Лучше, чтобы он был сейчас дома. Сыщики тогда скорее уйдут.

Закрывается дверь, ее удаляющиеся шаги. Снова шаги, но на этот раз мужские. Дверь скрипит. Б о с с входит в квартиру. Он хорошо знает разницу между своей подлинной и мнимой ценой. К своей значительности ему удалось привыкнуть. Его поведение отличает вполне привычная скромность.

Б о с с (кричит). Кристина, Кристина!

Г е н р и (голос откуда-то сзади). Скажи ему, Ричард, где она.

Р и ч а р д. Добрый день. Мы должны извиниться перед вами. Мы одни в квартире и ждем.

Б о с с (с привычной радостью). Добрый день, господа. Не стесняйтесь, пожалуйста.

Г е н р и. Покажи ему ордер, Ричард.

Р и ч а р д. У нас ордер на обыск, господин Босс, на сегодняшнее число. Вот, пожалуйста. (Протягивает ему бумажку.) Может, вы хотите убедиться сами. Мы, разумеется, весьма сожалеем, господин Босс… К тому же мы видим, что наша работа здесь была излишней…

Г е н р и. Возьми ордер назад, Ричард.

Б о с с (уважительно). Это из-за Тома?

Р и ч а р д. Ваша жена в курсе дела. Она ведь вам все объяснила, господин Босс?

Б о с с. Моя жена?

Р и ч а р д. Она пошла за вами.

Г е н р и. Подчеркиваю: по собственному желанию.

Б о с с (не выказав удивления). Тогда мы, наверное, разминулись. Я был у врача. (Доброжелательно, весело.) И все-таки я пришел в нужный момент: какая согласованность… Разве это не удивительно?

Р и ч а р д. Конечно, господин Босс.

Г е н р и. Подобные случаи…

Б о с с. Я бы не стал называть это случаем, господа. (Радостно.) Скорее, согласие без слов, если угодно, разговор сердец — наперекор пространству. Моя жена, несомненно, скоро вернется… Надеюсь, вас не затруднило ожидание?

Р и ч а р д. С вашего разрешения мы все здесь осмотрели: знаки отличия, памятные предметы, фотографии… Мы занимались, так сказать, вашими воспоминаниями. Некоторые снимки, господин Босс, были нам уже знакомы… Откровенно говоря, все это глубоко впечатляет и приводит в восхищение.

Б о с с (с безупречной скромностью). Что же тут особенного? Я просто послушался в нужный момент своего внутреннего голоса.

Р и ч а р д. В этом-то и особенное, господин Босс: одни слышат голос, другие — нет.

Б о с с (скороговоркой, он говорил это часто). Нужно лишь чувствовать себя призванным…

Г е н р и. Кем? Голосом?

Б о с с. Потом все сводится к тому, чтобы признать: речь идет о тебе и ни о ком другом. И тогда уже действовать так, как будто все зависит от одного тебя. В этом случае препятствия легко преодолимы.

Р и ч а р д (заинтересованно). Какие препятствия?

Б о с с. Предшествующей и последующей минуты: страха, который тебя охватывает до, и страха, который приходит после… Коньяк?

Р и ч а р д. Спасибо, господин Босс. У нас еще дела сегодня. Нам нужно писать отчет.

Б о с с. А вы что, кончили?

Р и ч а р д. Не совсем. Но мы уже убедились, что ничего не найдем в вашем доме. Остальные помещения можно и не осматривать.

Б о с с. Мне лестно ваше доверие. Но кто вам сказал, что в следующей комнате вы не найдете то, что искали?

Г е н р и. Голос, наверное.

Р и ч а р д. Мы знаем, с кем имеем дело. Нам не хотелось бы вас затруднять.

Б о с с. Затруднения, господа, перенести легко. Но почти невозможно вынести мысль, что вы прервали посередине ваше столь важное обследование. Мне бы не хотелось когда-нибудь упрекнуть себя в том, что из-за моей персоны обыск не доведен до конца. Нельзя быть человеком чести лишь наполовину. Им или являешься, или нет. Вы окажете мне личную услугу, если продолжите вашу работу. Моя жена, несомненно, думает так же… А может, и Том.

Р и ч а р д. Мы говорим только: доверие за доверие.

Г е н р и. А табачок врозь.

Р и ч а р д. Мы ограничились комнатой вашего квартиранта, но так как он имел доступ ко всем помещениям…

Б о с с. …то вы должны, разумеется, их осмотреть. Приступайте к вашим обязанностям, господа, прошу вас. Оправдательный приговор должен быть окончательным… (Пауза.) Что вы предполагаете найти?

Г е н р и. Режь ему начистоту.

Р и ч а р д. Снотворные и их составные части, неразведенные. Все это было награблено. Тем, что успел прихватить ваш жилец, можно усыпить целый округ.

Б о с с. Я с трудом могу себе представить, что Том совершил нечто подобное… Его родители были учителями, его воспитание…

Г е н р и. Скажи ему, Ричард, что нам известно про хорошо воспитанную молодежь.

Б о с с. Тогда давайте рассеем это подозрение. Позвольте мне вас проводить в его комнату.

Р и ч а р д. Мы уже были там. Осмотрели также кухню и ванную. Как и можно было ожидать, ничего там не оказалось.

Г е н р и. Несмотря на все наши старания.

Б о с с. И на чем вы остановились?

Р и ч а р д. На вашей комнате, господин Босс. Но с нас вполне достаточно.

Б о с с. А с меня нет, господа. Уж вы извините. (Скромно.) Мне бы хотелось, чтобы вы осмотрели все, чтобы у вас сложилась полная картина… Вы уже обследовали мой шкаф?

Р и ч а р д. Да, хотя по необходимости быстро.

Б о с с. А это отделение?

Р и ч а р д. Да.

Г е н р и. Нет. Скажи ему, Ричард, чтоб он открыл.

Б о с с (улыбается, довольный). Правильно, так и следует. Пожалуйста, убедитесь.

Г е н р и (пораженный). Да это же целый косметический магазин! Посмотри-ка.

Б о с с (величественно). Образцы продукции с фабрики моего тестя. Мы ею, правда, не пользуемся.

Г е н р и. Судя по всему, здесь обходятся без жидкости для волос.

Б о с с. Откровенно говоря, моя жена покупает ее у… конкурирующей фирмы. Между нами: мы с тестем не в лучших отношениях. Он чувствует, что я догадываюсь о его проделках. Знаете, как это бывает.

Г е н р и. Знаем.

Р и ч а р д. Надо признать, этикетки сделаны со вкусом.

Б о с с. Это влияние моей жены. У нее большая доля в предприятии.

Р и ч а р д (ему это неприятно). Пожалуйста, Генри, оставь! Зачем нам тратить на это время?

Г е н р и (восхищенно). Какая замечательная фотография, тут на письменном столе!

Б о с с (скромно). Наша свадьба. Мы познакомились в гребном клубе. Те, что выстроились за нами цепью, — гребцы.

Г е н р и. По ним это видно.

Б о с с. По всем нам все видно, видно даже, о чем мы во сне мечтаем… Обратите, кстати, внимание на свидетелей, что стоят позади нас: слева — президент торговой палаты, прекрасный гребец… И моя жена превосходно гребла, что почти невероятно при ее росте, у нее много призов. (Пауза.) Не хотите ли осмотреть?

Г е н р и. Ну что может быть в этих кубках?

Р и ч а р д (почтительно). У вас, господин Босс, медали и памятные подарки, у вашей жены — дипломы.

Б о с с (скромно отклоняя). Отличия меня порой огорчают. При их вручении меня часто охватывает глубокая меланхолия. И знаете почему?

Г е н р и и Р и ч а р д (одновременно). Почему?

Б о с с. Я говорю себе: раз приходится так отмечать нормальное, люди, значит, не слишком высокого мнения о себе.

Г е н р и. Вот видишь, Ричард!

Б о с с. Я спрашиваю себя: почему исключительное не может стать нормой?

Г е н р и. Вот именно, почему?

Б о с с. И каждый раз прихожу к ответу, что во всем виновата фантазия. Несчастье большинства людей в том, что у них ее слишком много. Потому они и не в силах совершить подвиг. Да, перед каждым великим делом нужно было бы изничтожать фантазию.

Г е н р и (подозрительно). Я чувствую какой-то запах. А ты нет, Ричард? Примерно так пахнет, согласно описанию, то, что мы ищем.

Р и ч а р д. Твоя подозрительность может показаться оскорбительной господину Боссу.

Б о с с. Подозрительность необходима при вашей профессии.

Г е н р и. Вот видишь, Ричард.

Б о с с. Я не чувствую никакого запаха, но это, конечно, ни о чем не говорит.

Р и ч а р д. Ваш постоялец бывал в комнате вашей жены?

Б о с с. Том? Конечно. Он ведь, так сказать, был членом семьи. Жил у нас несколько лет. Он мог часами заниматься коллекцией вод моей жены.

Г е н р и. Коллекцией вод?

Б о с с. Очень просто: моя жена собирает пробы воды со всего света Начала еще девочкой. Самый дорогой для нее подарок — проба воды из какой-нибудь реки или малоизвестного озера. Прекрасно помню, как привез ей такую пробу из устья Нила. Она долго сидела перед бутылочкой, рассматривая ее с молчаливым восторгом… Осторожно, господа! Лучше не трогайте ничего в шкафах.

Р и ч а р д. Только представить себе, как это повсюду текло…

Г е н р и. В каждой пробирке просто чистая вода?

Б о с с. Посмотрите-ка: вот Миссисипи, а вот Мертвое море… Проба из реки Меконг… Волга, конечно, Рона, Замбези… Большое Соленое озеро… А это особенно редкая водичка — из истоков Янцзыцзян.

Г е н р и. А Эльба не представлена?

Б о с с. Обычные воды — на полу.

Р и ч а р д. Могу себе представить, как интересно всем этим заниматься…

Г е н р и. И как разнообразно.

Б о с с. Моя жена знает все сорта, различает их, даже не взглянув на этикетку. Иногда она берет пробирку, встряхивает ее и долго сидит потом перед ней, рассматривая. Всегда можно что-то заметить — маленькое, дотоле сокрытое.

Р и ч а р д. Так и со мной бывало на берегу Северного моря.

Г е н р и (деловито). Во всяком случае, вода не пахнет. Кроме того, пробирки закупорены… Здесь, у окна, пахнет сильнее.

Б о с с. Под подоконником — шкафчик. Позвольте. (Открывает его.) Если вы согласитесь любезно заглянуть… Пожалуйста, не стесняйтесь, что вы в комнате моей жены…

Г е н р и. Наклонись-ка, Ричард, и понюхай.

Р и ч а р д (наклонившись, поспешно). Я ничего не вижу, только детские платьица, ты ошибаешься…

Г е н р и. А детей ты здесь видел?

Б о с с. Это платья моей жены. Она носила их девочкой и не в силах с ними расстаться: в них она была счастлива… Теперь вы знаете, насколько моя жена чувствительна… (Тихо смеется.) Конечно, на то были свои причины. Иной раз, рассказывал ее отец, она целыми днями отказывалась принимать пищу. Ее должны были кормить искусственно и насильно.

Р и ч а р д. Думаю, что с нас достаточно.

Б о с с. Но ваш коллега не совсем с вами согласен, и я тоже. Жена не будет возражать, если мы немного у нее пороемся. Здесь все кристально ясно. Хотите взглянуть сюда? Шкаф моей жены… (Открывает.) Нужно смазать замок…

Г е н р и. Разбирайся со шкафом, Ричард, а я побуду еще немного у подоконника.

Р и ч а р д. Но это действительно ни к чему, господин Босс. Какие прекрасные платья! У вашей жены отличный вкус…

Б о с с. А вот настоящие египетские сандалии, я привез их из Александрии.

Пауза.

Р и ч а р д (неожиданно). А это что за ящик?

Б о с с. Какой ящик?

Р и ч а р д. Вы что, не видите — у задней стенки.

Б о с с. Ах, шкатулка. Она вас интересует? Думаете, в ней что-нибудь особенное?

Р и ч а р д. Вам что, трудно открыть шкатулку?

Б о с с (с легким беспокойством). Ни в коей мере, только в ней самые обычные вещи. Насколько я знаю, это наша домашняя аптечка, тут большей частью лекарства моей жены. Вы настаиваете, чтобы я ее достал?

Р и ч а р д. Я никогда ни на чем не настаиваю… Только прошу.

Б о с с. Как угодно. (Вынимает шкатулку и открывает ее.) Я давно сюда не заглядывал. Ею главным образом жена пользуется.

Р и ч а р д. Перевязочные средства…

Б о с с. Все, что нужно для первой помощи…

Р и ч а р д (подозрительно). Таблетки опиума? (Пауза.) Позвольте… Генри!

Г е н р и. Запах держится, но его с собой не возьмешь, Ричард.

Р и ч а р д. Посмотри-ка, пузырьки с таблетками опиума. Нас ведь предупреждали, что кроме снотворного должны быть и таблетки опиума…

Г е н р и. Да, говорили, я точно помню: в аптеках пропали и пузырьки с такими таблетками.

Б о с с. Я восхищен вашим чутьем, господа, но таблетки опиума вы можете найти во многих домах города, они есть в продаже.

Р и ч а р д. У вашей жены был рецепт?

Г е н р и. А от чего эта штука, Ричард?

Б о с с (собрав весь свой авторитет). Жена вынуждена принимать эти таблетки. Врач их ей прописал.

Г е н р и. А кто нам за это может поручиться?

Б о с с. Я. С вас достаточно? Если сомневаетесь, обратитесь к профессору Штиммзену, президенту врачебной коллегии. Может, вы ему позвоните? Тогда пожалуйста…

Г е н р и. Я ищу номер, Ричард.

Р и ч а р д. Нет, спасибо. Если вы утверждаете, господин Босс…

Г е н р и. Спроси его, Ричард, от чего этот опиум.

Б о с с (растроганно). Никто, как известно, не выбирает себе страданий, господа. Никто не властен над своими болестями… Напротив, они властвуют над нами… Жену, видите ли, очень часто бьет электрический ток — гораздо чаще, чем это может случиться в домашних условиях… Вероятно, это нервы, нервная система в целом… Она боится электричества, но в то же время ее странным образом притягивают электроприборы. Как я уже говорил, никто не выбирает своих страданий… Один мой товарищ… Тогда на мосту… Страдал, например, при виде неба. Он не мог на него посмотреть без того, чтобы не почувствовать себя плохо.

Г е н р и. На небо — так я и думал.

Б о с с. Он просто не решался глаз поднять.

Г е н р и. Вот до чего может дойти… А таблетки от чего?

Б о с с. Они успокаивают нервы, дают человеку на какое-то время покой. С тех пор как жена регулярно принимает таблетки, ей лучше.

Р и ч а р д. Дайте мне шкатулку. Пожалуйста, господин Босс. Я поставлю ее на место. Туда, где ваша жена привыкла ее видеть. (Делает это.) Ну вот, я думаю, с этим покончено.

Г е н р и. А спальня? Ты что, собираешься пропустить спальню?

Р и ч а р д. Трудно предположить, чтобы жилец задерживался в ней надолго.

Б о с с. Входите, господа, пожалуйста, прошу без стеснения.

Г е н р и. Вспомни-ка, Ричард, что нам приходилось порой находить в спальнях!

Б о с с. Могу себе представить… (Медленные шаги.) Я читал, что это то самое место, где совершается большинство преступлений.

Г е н р и. Он спит с левой стороны, Ричард?

Б о с с. Я здесь никогда не сплю. Я сплю на походной койке в своей комнате. Каждый вечер ее раскладываю. Жена засыпает только при настольной лампе, а мои глаза не выдерживают искусственного света.

Р и ч а р д (усердствуя). С тех самых пор, с событий на мосту.

Б о с с (скромно). Да, такая уж мне от этого осталась память. У всех нас есть тяжкие воспоминания. Порою кажется, что наше прошлое просто настаивает на том, чтобы возрождаться в воспоминаниях.

Г е н р и. Можно мне встать на весы?

Б о с с (улыбаясь). Пожалуйста, само собой разумеется.

Пауза.

Г е н р и. Не прибавил, Ричард. Могу есть сколько хочу — вес все тот же.

Б о с с. Как Том. У него тоже так. Завидная способность — можно есть, ничем не рискуя.

Р и ч а р д. Я думаю, все ясно, Генри. Мы достаточно долго затрудняли господина Босса. Кроме того, нам нужно писать отчет.

Г е н р и. Встань теперь ты на весы, Ричард.

Р и ч а р д (неохотно). К чему это…

Г е н р и. Встань и посмотри за ночной столик.

Р и ч а р д. Что там может быть?

Г е н р и. А ты подойди поближе, вот так, теперь наклонись. Ничего не видишь? Что это такое?

Р и ч а р д (удивленно). Револьвер?

Г е н р и. Ну да.

Б о с с (застигнутый врасплох). Револьвер? Здесь? (Улыбаясь.) Жена даже не знает, как его в руки взять.

Г е н р и. В этом отношении нам приходилось сталкиваться с редкостными талантами, правда, Ричард? Прямо-таки с художниками.

Б о с с. Даже подумать об этом смешно.

Г е н р и. А нам что, смеяться вместе с вами? Как ты думаешь, Ричард?

Б о с с. Но вы ведь вряд ли можете себе представить, чтобы моя жена выпалила в кого-нибудь.

Г е н р и. Дело не в умении, а в моменте.

Б о с с. Если даже вы видите в каждом до времени не решившегося стрелка, то в случае моей жены вы ошибаетесь.

Р и ч а р д. Может, вы нам объясните, откуда здесь револьвер?

Г е н р и. И чей он?

Б о с с (скромно). Мой, господа. Я ведь могу себе позволить иметь револьвер. А если вас интересуют подробности: это подарок, памятный. (Улыбаясь.) Хотите взглянуть на удостоверение, разрешающее мне носить оружие?.. Оно мне, правда, еще ни разу не понадобилось. Наверное, я его куда-нибудь засунул.

Г е н р и. Засунул?

Р и ч а р д. Не беспокойтесь, господин Босс, нам не нужны подтверждения. (Одергивая.) Кончай, Генри. Не надо слишком усердствовать.

Г е н р и. Ты ведь знаешь, Ричард, что я горю на работе.

Б о с с (с тайным нетерпением). Это ваше право… Может, мне показать вам остальное? Туалетный столик моей жены, ящичек с рукоделиями… Может, заглянете в этот резной ларь?

Г е н р и. Давай-ка, Ричард, посмотрим еще и ларь.

Б о с с (открывает ларь. Резкий звонок в дверь). Минутку. Это, наверное, жена… Начинайте, пожалуйста, господа. Я сейчас вернусь… (Под звук звонка идет к двери.) Да, да… Сейчас открою. (Открывает дверь. Пауза. С подавленной яростью.) Вы что, с ума сошли! Что вам надо?! Я ведь вам говорил: никогда не приходите ко мне домой, никогда! А теперь еще…

Ф е л и к с (это маленький, довольный собой человек, находящийся в состоянии опьянения неопределенной степени, так что трудно понять, собирается ли он протрезветь или окончательно выйти из рамок. Он человек промежуточных состояний. Трудно положиться на него хотя бы на секунду). В первый раз, шеф. Больше никогда не приду. Я, знаешь, пришел просто потому, что пересчитывал и все время ошибался, никак не мог найти ошибку. Тогда я и подумал: пойду-ка я лучше к шефу, спрошу его.

Б о с с. Тише… Я ведь вам говорил: домой никогда не приходить.

Ф е л и к с. Потом я подумал: может, шеф сам просчитался и послал тебе меньше, чем нужно. Это часто случается с образованными, когда они считают купюры.

Б о с с. У меня сейчас нет времени, уходите. (Тихо.) Вы получили сполна.

Ф е л и к с. Извини, шеф, на свой котелок я всегда могу положиться. Даже когда под градусом, различу любую кобылу на дороге. Никогда не могу захмелеть, хоть это и полезно для здоровья.

Б о с с (сердито и нетерпеливо). Вы должны идти, понятно? Проваливайте!

Ф е л и к с. Если ты прикидываешься ради своей жены, то я этого делать не собираюсь. Мне всегда легко с женщинами: говори им о себе правду, сразу отстанут. Когда приходится их утешать, задним числом, я обычно все о себе выкладываю. И что ты думаешь — многим приходит тогда на ум спрашивать, обручен ли я?

Б о с с. Запомните: мне не нужны ваши рассуждения.

Ф е л и к с. Погано, шеф, что я и так слишком много запоминаю, как будто учет какой веду. Скверная привычка, получил ее от моего старика: у него была лавочка на селе. Просыпаюсь после очередного захода и что бы, ты думал, я делаю? Записываю каждый истраченный пфенниг. То же самое, когда пари заключаю. До добра это не доведет, такая бухгалтерия.

Б о с с. Мы не можем так больше стоять.

Ф е л и к с. А я и не собираюсь тебя задерживать. Заскочил так, на минутку. У меня еще стакан недопитый на столе, ей-богу.

Б о с с. Итак, что вам надо?

Ф е л и к с. Пересчитай-ка еще раз, шеф. Там кой-какой суммы недостает, пробел есть. А сейчас мне сказали… надо ложиться в больницу. Ты вот смотришь, а мне действительно нужно. Когда ненадолго, это прекрасно. Если ты утром видишь кровь в умывальнике, которую сам выплюнул, значит, пора. Надеюсь, удастся что-нибудь закрутить с сестрами. Ведь там, небось, и блондинки есть.

Б о с с. Когда, когда вы должны лечь в больницу? Быстро!

Ф е л и к с. Так-то лучше! Я же знал: шеф всегда посочувствует!

Б о с с. Прекратите! Отвечайте быстро.

Ф е л и к с. После ближайших скачек. Хочу скачек дождаться, а потом уж пусть сестры надо мной пропоют хором.

Б о с с. Хорошо. Я дам о себе знать. Получите остаток, а теперь проваливайте.

Ф е л и к с. Жалко, шеф. Монеты, которые еще в перспективе, никогда меня не согревали… Ты прав, конечно, нужно доверять друг другу, и все-таки, как ни тяжело, придется тебе сейчас же отправиться в кассу.

Б о с с. В последний раз говорю: уходите, меня ждут гости.

Ф е л и к с. А я жду здесь: взаимоуничтожается…

Б о с с. Вы… Вы…

Ф е л и к с. Ну, что я? С нетерпением жду, с кем ты меня сравнишь на этот раз… В последний раз — с каким-то домашним животным.

Б о с с. Тише… Никогда не прощу вам, что вы пришли сюда, домой.

Ф е л и к с. Ах, шеф, уж пора привыкнуть: у каждого есть что-то, что он не в силах забыть. Я, например… не могу отделаться от этих мостов… каждый раз, когда прохожу по ним, у меня дрожат колени и я думаю: надо надеяться, на этот раз ты не полетишь вниз, как тогда, — все-таки восемнадцать метров, шеф. Тогда-то мне это было легко. Во-первых, меня сбросил вниз шальной осколок, а во-вторых, я был тогда в лучших летах, да и вода была теплая.

Б о с с. Почему вы все время повторяете эту историю?

Ф е л и к с. Из чистой беспомощности, шеф: я просто часто падаю… во сне. Укладываюсь себе спокойно после, так сказать, очередного захода, и какая-нибудь милашка рядом. А когда засыпаю, она меня вдруг толкает в бок и кричит: прекрати, ты меня задушишь… Но мне ведь только удержаться надо, я падаю… И правда, шеф. Во сне я взбираюсь на этот мост, ищу этот чертов провод и рву его в клочья… До сих пор все в порядке, но тут осколок бьет меня в плечо, сталкивает вниз и я лечу восемнадцать метров… И самое при этом странное, что, пока я лечу, подумай, котелок мой прекрасно варит и я думаю: вот свинство или вроде того…

Б о с с. Вы мне отвратительны.

Ф е л и к с. А вы мне нет… Я даже, шеф, тебе в известном роде благодарен… Ведь я тогда еще ничего не придумал, тогда, когда плыл к берегу и готовился навсегда исчезнуть и позабыть все это дерьмо. Только потом, уже годы прошли, мне однажды попалась в руки газета, там говорилось о мостах и о «спасителе», и я подумал: если все ему благодарны, то я тоже должен быть ему благодарен. Это логично. И у меня осталось одно желание: лично познакомиться со «спасителем мостов».

Б о с с. Предупреждаю вас в последний раз: идите и не воображайте, что кто-нибудь захочет купить эту вашу историю… Такой субъект, как вы…

Ф е л и к с. Я буду доволен, если ты у меня ее купишь, шеф. Остальные меня не очень интересуют.

Б о с с. Мы еще поговорим.

Ф е л и к с. Я не сомневаюсь. Как только у меня возникнет в этом потребность, я объявлюсь.

Б о с с. Тогда и рассчитаемся.

Ф е л и к с. Я всегда за это. Это у меня от старика с его лавочкой. Что это ты держишь в кармане? Револьвер? Ты же не станешь пугать своих гостей, шеф? И кроме того: если со мной что-то случится, тебе зададут несколько вопросов — об этом я заранее позаботился…

Пауза.

Б о с с (вынимает деньги, презрительно). Вот. Возьмите и сейчас же проваливайте.

Ф е л и к с. Благодарю, шеф. Я ведь знал, что от тебя не уйдешь с пустыми руками.

Босс выталкивает его за порог, запирает дверь, секунду стоит, тяжело дыша, потом идет в комнату.

Б о с с (скромно). Могу я вам быть еще чем-нибудь полезен, господа?

Р и ч а р д. Мы кончили, убедились полностью.

Б о с с. Прошу прощения, что меня так долго задержали… Разные обязанности, вам это хорошо известно.

Г е н р и. Мы осмотрели ларь и остальное.

Б о с с. Надеюсь, это вас не затруднило.

Г е н р и. Для меня работа начинается тогда, когда начинаются затруднения. Когда все ясно, я не нужен.

Б о с с (улыбаясь). Надеюсь, кое-какие я вам все-таки предложил…

Р и ч а р д. Нам бы хотелось, чтобы всюду царила такая же ясность, Генри. Как только вспомню о квартире этого автомобильного вора: по сравнению с нею ваша — как море утром. У нас, извините, есть еще желание.

Б о с с. Да?

Пауза.

Р и ч а р д. Нам бы хотелось, господин Босс, чтобы вы были в полной мере спокойны… Мы были бы рады знать, что у вас нет никаких тревог. Обыск — дело не из приятных.

Б о с с (скромно). Вы лишь выполнили ваш долг. Я это глубоко понимаю, господа.

Р и ч а р д. Спасибо. Мы будем держать вас в курсе событий.

Б о с с. Я вам всегда рад.

Г е н р и. Нам приятно это слышать.

Б о с с. У меня такое чувство, что нужно подвергать себя время от времени обыску, как осмотру врача. Никогда не знаешь, что у тебя невзначай заведется. А когда боли начнутся, уже поздно… Кто хочет получить о себе совершенно ясное представление, иногда должен вставать, господа, перед рентгеновским аппаратом… в этом смысле.

Р и ч а р д. Благодарим за понимание.

Г е н р и. И за гостеприимство.

Б о с с. До свиданья, господа.

Г е н р и и Р и ч а р д (одновременно). До свиданья!

Шаги, дверь. Босс, вздыхая, отодвигает стакан, из которого он пил, зажигает сигарету. Наливает себе из бутылки.

Б о с с (застигнутый врасплох). Кристина! Какой у тебя вид! Мы, наверное, разминулись. Я не слышал, как ты вошла.

Кристина молчит.

Что ты стоишь там! Иди сюда, садись. Они ушли… Иди, Заяц.

К р и с т и н а. Пожалуйста, никогда меня так не называй.

Б о с с (мягко). Что с тобой? Чем мне тебе помочь?

К р и с т и н а (решительно). Не прикасайся ко мне!

Б о с с. Ради всего святого, в чем дело? Я был у глазного врача — и больше ничего. Ты меня пугаешь. Тебе плохо?

К р и с т и н а (насмешливо). Я чувствую себя превосходно. Чувствую себя так, как только можно себя чувствовать, когда наконец просыпаешься.

Б о с с (иронически). Отсюда я могу заключить, что тебе что-то приснилось, Заяц.

К р и с т и н а. Не называй меня так, я этого не переношу.

Б о с с. Те двое ушли… К концу они были весьма любезны. (Улыбаясь.) Один был очень разочарован, что ничего не нашлось. Они нас будут держать в курсе.

К р и с т и н а. Надеюсь, ты все узнаешь. Надеюсь, все будет тогда, как ты выражаешься, «освещено ярким светом».

Б о с с. Я боюсь, что тебя действительно нет здесь, ты спишь.

К р и с т и н а. Я долго спала. Теперь все изменилось. Теперь я проснулась.

Б о с с. И что же ты обнаружила? Ты изменилась или мир? Мне кажется, ты меня собираешься в чем-то упрекнуть.

К р и с т и н а. Тебя? Нет! Упрекать я могу только себя. (Пауза.) И знаешь за что? За свое неведение! Открываешь глаза и встречаешь чужого.

Б о с с (все еще иронично и мягко). И чужой — это я, Заяц?

К р и с т и н а (очень спокойно). Я тебя ненавижу.

Б о с с. Нет же. Это неправда… Из-за чего?

К р и с т и н а. Из-за того, что я стыжусь, когда думаю, как жила. В полном неведении. Все, что ты оставил мне от моего прошлого, — это стыд.

Б о с с. Громкие слова. Одни громкие слова.

К р и с т и н а (горько). Тогда я скажу тебе кратко: я стыжусь, потому что верила в тебя, несмотря ни на что, и гордилась тобой. Я стыжусь, потому что видела тебя, каким мне хотелось, — не таким, какой ты есть… Несмотря ни на что…

Б о с с. Ты о чем?

К р и с т и н а. О тебе. Или о тебе и обо мне…

Б о с с. Обоих я знаю уже давно.

К р и с т и н а. А я познакомилась только сегодня… (С иронией.) Сегодня я случайно познакомилась с Эберхардом Боссом, человеком известным с конца войны.

Б о с с. Ты что, насмехаешься надо мной?

К р и с т и н а. Боюсь, что на это у меня уже нет сил.

Б о с с. Чего же ты хочешь?

К р и с т и н а. Чтобы ты позволил наконец тебя узнать… Чтобы ты хоть на секунду сбросил маску. (Пауза, потом с отчаянием.) Как же много было нужно, чтоб это случилось! Я была у него, Босс… (Пауза.) Я говорила с этим маленьким, грязным человеком, которому ты регулярно посылаешь деньги на адрес его кабака… Вот последняя квитанция…

Б о с с (угрожающе). Ах вот в чем дело! Ты работаешь своим собственным детективом… И ты, конечно, поверила в то, что сказал тебе этот жалкий субъект. Ты веришь ему больше, чем мужу.

К р и с т и н а. Ты присвоил себе его подвиг, Босс. Сначала просто присвоил, потом стал платить за это. Ты купил себе его прошлое.

Б о с с. Я спрашиваю тебя: веришь ли ты ему больше, чем мужу?

К р и с т и н а. Я верю в истину при пробуждении. И в боль… Не прикасайся ко мне.

Пауза.

Б о с с. Хорошо, ты права. Давай раскроем друг другу карты. Сейчас самое подходящее время… Да, правильно: я посылал этому типу деньги. Я платил ему, потому что это он тогда разорвал провод… Но я ведь тоже был на мосту, входил в тот же самый отряд. Он знает… И если бы он не опередил меня на несколько секунд… Кроме того, я просто занял пустовавшее место. Тогда искали героя и нашли его в моем лице. Ну не смотри же так, будто мир рушится.

К р и с т и н а. Мир рушится каждый день.

Б о с с (наступательно). Ах, тебе хочется выносить приговоры. Ты играешь в верховный суд. Пожалуйста, я не против. Я не упаду на колени ни перед каким судом, а перед твоим — тем более… Вот этот револьвер был найден в твоей комнате. Ты знаешь, чей он. Воспользуйся им. Я в твоем распоряжении…

К р и с т и н а. Ты хочешь снова смирить меня? Знаешь, что я не смогу этого сделать.

Б о с с. Том забыл тебя научить, как им пользоваться?

К р и с т и н а (с печальным удовлетворением). Вот видишь, теперь ты обнаружил себя. Вот человек, которого ты от меня скрывал так долго.

Б о с с. А ты? Долго ты сможешь таиться в своем укрытии?

К р и с т и н а. Что ты хочешь этим сказать?

Б о с с. Что мы похожи с тобой, мой Зайчик. Сегодня действительно примечательный день… Еще уходя к врачу, я воображал, что в какой-то мере тебя знаю. (С иронической грустью.) Случайная задержка у гаража на обратном пути, и я должен был признаться себе, что живу с чужой женщиной.

К р и с т и н а (поражена). Ты не знаешь, что говоришь.

Б о с с. Может быть. Но я знаю, что сказал Том и что ты. И у Тома есть мечта… О пустом мире…

К р и с т и н а. Том что-то вообразил себе. У него навязчивая идея.

Б о с с. Ты любишь его.

К р и с т и н а. Мне его жалко.

Б о с с. Это одинаково кончается, Заяц.

Пауза.

К р и с т и н а (с трудом овладев собой). Ну хорошо. Ты нас подслушал, и, стало быть, ты знаешь… Да, я люблю его — с его убожеством и с его отчаянием. Я люблю скудость его мечты… Так уж случилось, Босс: моя любовь не принадлежала тебе, так же как твой подвиг.

Б о с с. Почему же ты тогда осталась со мной? Может бить, Зайцу нужно еще что-то кроме любви?

К р и с т и н а. Я все тебе сказала. (Пауза.) Ну?

Б о с с. Что — ну?

К р и с т и н а. Теперь все ясно. И тебе надо что-то делать. Что ты решил?

Б о с с. Нужно? А что, собственно, случилось? Неопределенность кончилась, это правда. Мы узнали друг друга…

К р и с т и н а. Да. Так больше продолжаться не может.

Б о с с. Почему же? Разве с чужим жить легче, чем с тем, кого уже знаешь?

Пауза.

К р и с т и н а (внезапно). Господи, ведь надо перевязать Тома. Рука у него ужасно порезана!

Б о с с. Может, мне его перевязать?

К р и с т и н а. Нет, нет.

Б о с с. Я ведь знаю, где он. Может, мне лучше к нему пойти. С его удивлением я уж как-нибудь справлюсь.

Пауза.

К р и с т и н а. Как ты вдруг переменился — совсем другой.

Б о с с. Все зависит от тебя… Ты согласна, чтобы я удалил Тома на какое-то время?

К р и с т и н а. Совершенно не знаю, где бинты.

Б о с с. Я знаю… Подожди меня, слышишь? Подожди, пока я вернусь.

Пауза.

К р и с т и н а. А потом, что будет потом?

Б о с с. Жизнь пойдет дальше. Что же еще?

Перевели Н. Павлова и Д. Павлов.