Монарх. Под прицелом тьмы

Глава четвёртая

Участницам аукциона было запрещено принимать психотропные и успокоительные препараты. Даже самые лёгкие. И, глядя на то, как Вера уверенно держалась в своём царском образе недосягаемой богини — никто её к этому со стороны абсолютно не принуждал и ничем не подстёгивал. В этом Анна была уверена, как никто и никогда. Все действия её младшей сестрёнки были продиктованы внутренней собранностью и непревзойдённым артистизмом. Она действительно знала, на что шла. А, самое главное, шла едва ли не добровольно, демонстрируя своё идеальное лицо подобно живому бриллианту, стоящему не миллионы, а целые миллиарды евро. Как и её снисходительная улыбка, одновременно и манящая, и завораживающая неповторимым очертанием пухлых губ, коих ни разу не касалась игла или скальпель пластического хирурга.

Не удивительно, почему все сидевшие на тот момент в зале свидетели буквально потеряли дар речи. Как и ведущий за пару минут до того, как очнулся и вспомнил, где и почему он находится.

— Теперь я уверен, как и многие, что мы скоро все выпадем из жизни не менее, чем на полчаса. Если кто-то не захочет приобрести данную жемчужину в свою индивидуальную коллекцию… Тогда я уже не знаю, что вообще говорить на этот счёт. Только один небольшой вопрос к нашей достопочтимой публике. Кто готов выкупить второе право на «Габриэллу» перед началом финальных торгов до полного выкупа её шикарного тела и лица? Не забывайте. Что первое и второе право — это не только возможность снять маску или платье, но и, наоборот, сохранить оные на определённом желаемом лоте до окончания торгов. Такое, конечно, случается в практике нашего клуба крайне редко, но, кто знает…

«Не стоит так за неё переживать, Анна. Она прекрасно понимает, что делает и на что подписалась. Причём делает это с куда большим рвением и готовностью, чем ты. Тебе бы поучиться у неё, но… Увы, на обмен профессиональным опытом между любящими сёстрами на данный час вашими контрактами не предусмотрено. Может, когда-нибудь… Когда вы обе пройдёте все этапы возложенных на вас миссий от начала и до конца. Точнее, когда выполните свою часть сделок. Только так, а не иначе. Не мне тебе это объяснять, Мотылёк.»

Грёбаный сукин сын!

Самое ужасное, Анна действительно ничем не могла ему сейчас ответить, даже беспомощно прошипеть в свой микрофон внутри маски. Во-первых, громогласные «фанфары» уже переключили на более тихую и спокойную музыку из серии релакс, а во-вторых… Ей и в самом деле пора было брать себя в руки, как и оценивать окружающую ситуацию максимально трезвым взглядом. Ведь она всё равно ничего не сможет сейчас сделать. От слова совсем. Только сорвать на пару минут шоу, из которого её попросту выведут под белы рученьки и неизвестно что потом с ней сделают за кулисами. Конечно, едва ли убьют, но Маэстро точно отыграется на ней от души. Уж кто-кто, а наказывать за непослушание он умел, как никто другой в своём треклятом Сайлент-Хилле. К тому же, она вновь окажется под его бдительным и постоянным присмотром 24/7. То, отчего она мечтала избавиться все последние пять или даже шесть лет (хотя и это, скорее, неточно).

Сейчас для неё в приоритете была возможность вырваться из-под опеки своего ненавистного ментора и Тёмного Мастера. Из-под слишком затянувшейся опеки… Она же жаждала этого, как ничего другого. Если не считать, конечно, семейного воссоединения с младшей сестрой. Но второе без первого, к сожалению, попросту невозможно.

Видимо, только поэтому она ничего и не сказала, сжав от бессилия зубы и, действительно, заставив себя сделать несколько глубоких вздохов до очередного лёгкого головокружения. Но это было нормальное, почти здоровое головокружение, от насыщения головного мозга большими дозами кислорода. Да и дыхание в некоторой степени наконец-то и частично хоть немного нормализовалось. Впрочем, как и всё общее состояние, благодаря чему Анна уже могла оценивать происходящую обстановку более или менее удовлетворительно.

После чего сразу же потянулась взглядом к экрану над сценой, чтобы проверить имена участников в следующих разыгрываемых торгах.

Кроме «Фауста», «Ареса» и «мистера Икса», к борьбе за право второго выкупа присоединилось ещё несколько желающих снять с «Габриэллы» платье. И их имена тоже мало что говорили Анне. Точнее, вообще ничего. Она даже не знала, кому они принадлежали.

Изначальная сумма в двести тысяч была перебита сразу тремя более высокими ставками и едва не с каждой последующей секундой повышалась. Причём настолько быстро, что даже ведущий не успевал их зачитывать вслух, как и оглашать имя сделавшего новую ставку участника. А ведь это только была борьба за возможность снять с «Габриэллы» прилюдно платье (или, наоборот, не снять, что было маловероятно). Тем более с этим правом у покупателя появлялась возможность выкупить девушку за установленную клубом сумму до третьего ранга торгов. Поскольку там борьба могла развернуться реально нешуточная.

Чаще всего на втором этапе и подключалось большинство потенциальных покупателей, хотя это и не всегда значило, что после него не последует финальный. Но, как правило, на нём многие и заканчивали торги.

— Восемьсот пятьдесят от Азазело! Девятьсот от мистера Икса! Кто больше, господа? Кто готов отдать миллион за право снять с Габриэллы платье? Господин Кронос? Вот это сюрприз! Где же вы так долго всё это время были? Только, боюсь вас огорчить, к нам подключился теперь сам граф Калиостро!

Анна уже вовсе перестала перегружать свой мозг потоком новых имён, хотя с жадностью следила и за реакцией сестры, и за поведением ведущего. Ведь последний вполне мог выдать месторасположение каждого сильного соперника, поскольку являлся одним из немногих среди присутствующих в зале свидетелем, кто должен был чётко знать всех участников аукциона не только по именам, но и по лицам.

Он и поднял тогда голову, когда зачитывал новые ставки отнюдь не к экрану над сценой, а посмотрел в сторону восточного крыла помещения, где располагались три яруса лоджий по его правое плечо. И, судя по движению его прямо нацеленного взгляда, выбрал он второй уровень где-то практически по самому центру всех имевшихся там ложий.

Похоже, за его примером последовали чуть ли не все, кто находился на тот момент в зале и слушал его безупречный речитатив с такой же внимательностью и интересом, как Анна и Габриэлла.

Так это и был тот самый важный клиент, о котором говорил Маэстро? Или же кто-то иной?

Но Анна почему-то была уверена, что он самый и, понятное дело, совершенно ей незнакомый. А судя по крупной фигуре, относительно скрытой серебристо серым костюмом тройкой, он уступал Монарху своей физической комплекции и ростом совсем ненамного. Разве что над половинчатой чёрной маской и высоким лбом были зачёсаны, если не зализаны, тёмные волосы. И если бы девушка хорошо его знала до этого хотя бы в лицо, то, скорее бы, тоже узнала без особого труда, как и Монарха, но… Увы. Она действительно видела его впервые в жизни. Ну, а кличка Калиостро говорила ей ещё меньше, чем его импозантная внешность.

Надо отметить, он едва не единственный, кто стоял в своей ложе в полный рост и его обе руки при этом были заняты. В одной он держал бокал-рокс с горячительным напитком (скорее всего, с элитным коньяком или виски), а в другой — собственный «айфон», по которому отсылал свои ставки по внутренней связи клуба с зашифрованным частным каналом и специальной программой для вип-клиентов. Доступ к последней, само собой, могли получить лишь единицы избранных.

Только когда к нему буквально напрямую обратился ведущий торгов, он соизволил приподнять свою крупную голову и ненадолго скользнуть совершенно неразличимым взглядом скрытых маской глаз по сцене. После чего с возможной скукой ненадолго посмотрел на клетку с Габриэллой.

У Анны ощутимо защемило сердце и зазудели ладошки. Ведь, на деле, для неё всё происходящее стало тройной пыткой только из-за сестры. Видеть, как её малышку Веру всё это время и все до единого исключения лапают своими похотливыми взглядами… А этот Калиостро… Будь он неладен! Тоже нашёл себе непревзойдённую кличку! Почему не сразу Аттила или Калигула? Похоже, он и вправду вёл себя так, будто мог в любой момент выкупить всех девушек вместе взятых, включая сам клуб и имеющийся здесь полный штат работников. А может и весь район, в котором этот клуб находился в придачу.

— Миллион двести от господина Кроноса. Похоже, мы только что стали свидетелями нехилой схватки между самыми серьёзными соперниками сегодняшнего вечера.

Кронос? Кто такой Кронос?

Анне пришлось неслабо напрячься, чтобы проследить за взглядами и Калиостро, и других присутствующих в зале, кто был так или иначе просвещён практически обо всех покупателях торгов и знал их куда лучше, чем сама девушка.

Ей вдруг стало совсем нехорошо.

— Полтора миллиона от синьора Калиостро! — ведущий определённо разошёлся не на шутку, так как почувствовал запах жареного и весьма недурственных комиссионных.

Анна вновь метнулась не верящим взглядом в сторону брюнета в сером костюме. Он в этот момент как раз приподнял руку с бокалом, посылая вполне угадываемым жестом безмолвный тост в сторону Кроноса. Точнее, Монарха, поскольку этим треклятым богом времени оказался никто иной, как сам Монарх!

Не удивительно, почему Анне так резко поплохело. Особенно после того, как она снова посмотрела на Монарха и тот (будь он трижды неладен) ответил на тост Калиостро ленивым и, судя по всему, принимающим движением головы, как и ироничной ухмылкой на красивых губах. При этом не выпуская из своих рук собственный айфон.

— Два миллиона от господина Кроноса! Я уже не на шутку вспотел, дамы и господа. Прошу меня извинить за столь интимные и никому не нужные пикантные подробности. — Призрак Оперы даже принялся обмахиваться своим планшетом, якобы боясь заглядывать в его монитор. Хотя в любой момент мог глянуть меняющиеся результаты ставок за своей спиной на экране над сценой.

— А это развитие событий ты случайно не предусмотрел? — Анна несдержанно зашипела в микрофон, надеясь, что Маэстро продолжал всё это время оставаться с ней на связи.

«Торги ещё не закончились, Мотылёк. И ещё не факт, что Монарх не уступит Арбенину. Не удивлюсь, что он влез в эту схватку только для того, чтобы раскрутить того на серьёзную сумму… Монарх не большой любитель платиновых блондинок, насколько мне известно.»

Только поэтому Анне и перекрасили волосы в шоколадный каштан с пепельным отливом.

— Он видел лицо Веры. Обычно в таких ситуациях на цвет волос уже мало кто обращает внимание. Тем более, когда заражается нешуточным азартом.

«Тем хуже для Арбенина. Монарх определённо ему не по зубам. И тем интереснее, чем закончится данная схватка.»

Чего не скажешь об Анне. Ей совсем не было интересно, кому из этих двоих самых опасных на Земле хищников достанется её младшая сестрёнка. Её б воля, она бы прекратила весь это спектакль прямо сейчас. Но в том-то и вся проблема. Не она правила балом, и не она имела вообще никакого доступа к происходящему безумию.

«Расслабься, Мотылёк. И просто наблюдай за представлением. Эти двое друг друга стоят.»

— Два с половиной миллиона от синьора Калиостро! Неужели будет три или даже больше?

Да. Эти двоё на тот час потрепали нервов, наверное, всем, кто следил за их действительно равной борьбой, результаты которой вообще не мог кто-либо предсказать или хотя бы логически вычислить. А уж как перенервничала Анна. Её буквально всю трясло. Особенно когда ведущий начинал зачитывать финальный отчёт по той или иной сделанной ставке. В прямом смысле астрономической. Пока её не перебивал новой суммой Монарх или Арбенин.

— Пять миллионов двести тысяч раз! Пять миллионов двести тысяч два! Похоже у нас новый рекорд, дамы и господа. А ведь это только раунд за право снять с нашей птички всё её шикарное оперение. Господин Кронос! Ваше слово. Чтобы вы не смогли перебить данную сумму?.. В жизни в подобный абсурд не поверю!

Ведущий не удержался, чтобы не послать в сторону Монарха свой льстивый взгляд и обворожительную улыбку. На которую в ответ едва ли получил нечто равноценное. Скорее тяжёлый взор скрытых тенью маски охристо-зелёных глаз, кривую усмешку всего лишь от половины рта и едва заметное движение головы «Кроноса». Практически натянутых или выжатых из себя действий от вип-покупателя недостижимого для любого смертного уровня.

А вот посланный Монархом взгляд (или, точнее, жест головой) в сторону Арбенина выглядел намного живым и совершенно беззлобным. И, видимо, означал вежливую уступку самому достойному в этом зале сопернику.

— Пять миллионов двести тысяч три! — ведущий едва не прокричал заветную фразу с явным переизбытком чувств и волнения в чуть дрожащем голосе и… Зал вновь заполнился громогласными «фанфарами» победоносного «залпа» из музыкальной какофонии, практически оглушая всех и каждого, кто находился на тот момент внутри огромного помещения. — И второе право на фаворита сегодняшних торгов в лице восхитительной богини «Габриэллы» достаётся господину Калиостро! По правилам клуба, вы можете доплатить ещё пятнадцать миллионов комиссионных, чтобы забрать свой по праву заслуженный товар без третьего раунда ставок. Ведь ещё не факт, чем он может закончиться и в какую сумму обойтись в итоге. Поверьте мне на слово. Пятнадцать миллионов — это просто ничто…