Глава пятая

Анне буквально пришлось вцепиться, что дури, в прутья клетки, одновременно расслабляясь всем телом и едва не с хрипом выдыхая скопившийся в лёгких горячий и уже обжигающий изнутри углекислый газ. Казалось, голова закружилась в этот момент, как бешеная, а сердце чуть не выпрыгивало из груди, то ли пытаясь пробиться через рёбра, то ли выскочить наружу прямо из горла. Она даже почувствовала, как по её телу и, в большей степени, по спине сбежало несколько ручейков холодного пота. И это притом, что воздух в зале был относительно прохладным и, можно сказать, нормальным, без перегибов в какую-либо из сторон.

А как её колотило…

Только поэтому ей и пришлось покрепче сжать в кулаках нагретые от её же ладоней стальные прутья. Иначе бы она точно свалилась со стула.

Странно, что Маэстро ей ничего по данному поводу не сказал. А может и сказал. Просто она не услышала из-за временно заложивших уши пробок.

Но когда Призрак Оперы зачитал новое послание от графа Калиостро, слух уже частично к ней вернулся.

— Не может этого быть! Вы приняли предложение Клуба! Как бы мне не хотелось огорчать остальных потенциальных покупателей аукциона, так и не принявших личное участие в последних торгах, но наша птичка «Габриэлла» вся и полностью переходит во владение господина Калиостро! Более того, воспользовавшись вторым выкупленным им правом, он не хочет, чтобы она снимала перед вами своё оперение. Так что, увы и ах, дамы и господа! Но её шикарное тело не порадует ваши искушённые взоры ни этим вечером, ни каким-либо другим. Хотя что-то мне подсказывает, что господин Кронос использовал бы его точно по прямому назначению. Я прав или я прав?

На данную почти провокацию от ведущего шоу Монарх уже вестись не стал. Может лишь едва заметно скривил губы в очередной снисходительной усмешке. Но зато поднял свой едва пригубленный бокал с явно алкогольным коктейлем, возвращая от себя дарственный тост в сторону Арбенина.

Арбенин, к слову вообще никак не проявил бушующего в нем ликования по праву заслуженного триумфа. Разве что улыбнулся в ответ Монарху более широкой и, судя по всему, надменной улыбкой, уже через секунду перенаправив свой взгляд на сенсорный экран айфона.

— Что ж! Первая часть сегодняшних торгов подошла к своему предсказуемому завершению. И королевская птичка по имени «Габриэлла» уходит в руки своему единоличному владельцу со всеми своими пока ещё неощипанными пёрышками.

Очередную шутку ведущего, как ни странно, подхватили дружные смешки от остальной публики, как и последующие лёгкие овации. Особенно когда тот в образе Призрака Оперы, под стать одного из самых запоминающихся моментов в одноименной рок-опере, приблизился к центральной клетке и протянул свою руку Габриэлле. Как раз тогда, когда её выпустили наружу, и девушка необычайно легко и грациозно вышла во всей свой головокружительной красе снова на волю (надолго ли?).

Она снисходительно приняла руку ведущего, но, естественно, они оба отправились вовсе не внутрь зала, а по краю подиума в сторону сцены, где её и встретило несколько профессиональных телохранителей и охранников. До этого действительно почти незаметных, поскольку этим вечером все они бдительно следили за порядком в зале из-под собственных чёрных масок. Если бы к их безупречной внешности «людей в чёрном» добавили длинные плащи, то можно было бы и вправду решить, что все они находились на каком-нибудь бале Сатаны. Ну, а в этот самый момент просто «похищали» белокожую и беловолосую богиню, накидывая на её плечи длинную пелерину из тёмно-бордового бархата. Разве что, не поднимая её на руки и не запихивая в мешок.

Анна смотрела в сторону сестры, можно сказать, до последнего. Пока сверкающий шлейф из золотого оперения полностью не скрылся за плотным занавесом сцены. И пока Анна не заставила вновь себя дышать.

«Можешь пока перевести дух и немного прийти в себя. Дам тебе время на недолгий отдых и набраться сил перед неизбежным. Но, как ты уже успела убедиться, это совсем не больно и нестрашно.»

— Куда её увели и… что с ней теперь будет? — девушка с неимоверным трудом выдавила из себя тот самый вопрос, который будет сводить её с ума куда сильнее, чем от последних сведений о её младшей сестре. Раньше она, по крайней мере, знала, где держали Веру. Правда, понятия не имела, что с ней там делали.

«Всё зависит от Арбенина и его особых постельных предпочтений. В этом плане, увы, я ничего конкретного тебе сказать не могу. Так как Вера, по сути, первая и единственная из нашей организации, кто наконец-то узнает на собственной шкуре, чем таким нетрадиционным привык развлекаться Тёмный Босс за закрытыми дверьми своей тайной комнаты.»

Естественно, Маэстро говорил всё это не всерьёз, намеренно нагнетая и сгущая краски, чтобы ещё больше подразнить и без того подрезанную Анну.

— Почему она?.. Ты же обещал… Ты клялся…

«Не смеши своих тараканов, Мотылёк. Ты прекрасно знаешь, что никто и ничего тебе в нашем Пансионате обещать не может. Тем более я. Это я говорю, что тебе (или Вере) делать, и ты это делаешь. Условия сделки оговариваются мной, а не тобой. Но даже в этом случае можешь особо не переживать. Арбенин, в отличие от Монарха, практически не жестит. Было бы забавно, если бы он выкупил и тебя, но… К сожалению, в наши сегодняшние планы подобный расклад не входил. Так что, будь хорошей девочкой и соберись. У тебя впереди ещё несколько часов перед выходом на бис. Если где-то оступишься и попробуешь совершить глупость… Боюсь твоей сестрёнке сегодня тоже ничего не высветит, от слова совсем. Считай это дополнительной подстраховкой. Она всё равно не попадёт к Арбенину, пока ты не окажешься под бочком у Монарха. А до этого, она будет находиться под нашим бдительным присмотром, так сказать, до последнего.»

Анна всё же закрыла глаза и принялась медленно и глубоко втягивать через ноздри большие порции воздуха. Конечно, это был прямой путь к очередному дикому головокружению, но другого способа успокоиться и переключиться на нужную волну она всё равно не знала. Обычно ей хватало всего нескольких секунд, но сегодня… Сегодня определённо был исключительный в своём роде день. То, на что она вообще никак и ничем не могла повлиять. Только добровольным смирением. Притом, что смиряться до конца она так и не научилась. Вернее, всегда оставалась при своих интересах и держалась только за них, чего бы ей этого не стоило.

Когда начались торги за очередной лот по имени «Лолита», она уже успела где-то процентов на семьдесят прийти в себя и настолько же относительно успокоиться. При этом пропустив и первые ставки, и имена вступивших в «схватку» покупателей. Почти окончательно вернуться в окружающую реальность собой прежней ей удалось к окончанию первого раунда ставок. Правда, он не особо-то и затянулся, как и с Габриэллой. И, как вскоре девушка выяснила, Монарх в нём уже не участвовал. Оно и понятно. В этот раз в качестве ценного приза была жгучая брюнетка, возможно даже восточных кровей с довольно смуглой кожей. Видимо, настоящей. Поскольку любой вид загаров или, наоборот, осветляющих пилингов здесь запрещался. То же касалось и волос. Только натуральный цвет и натуральные пряди. Ни единой наращенной волосинки или реснички.

А то, что Анну, в отличие от остальных, всё же тайно покрасили — это уже не имело, по сути, вообще никакого значения. Едва ли Монарх когда-нибудь об этом узнает. Если, конечно, захочет её выкупить.

На счёт последнего девушка почему-то сомневалась ещё больше, чем до начала аукциона. Ей как-то совершенно не верилось, что кто-то из присутствующих вдруг захочет её выкупать. Особенно на фоне «Габриэллы» и той же «Лолиты». Выставлять первыми на продажу главных фавориток аукциона — как-то не совсем разумно и практично.

Конечно, ещё не факт, что другие девушки могли выглядеть на их фоне серыми воронами, и даже среди них могло прятаться несколько тёмных лошадок. Вот только Анна себя, скорее, считала, как раз серой мышью. Ничем особо непримечательной. Её платье и маска, наверное, выглядели в разы роскошнее, чем она сама без оных. Если кто-то захочет увидеть её лицо…

Забавно, но всё вышло с точностью наоборот. Лолиту выкупили на редкость быстро и без каких-либо бурных соревнований на звание самой дорогой райской птички в саду “Dark Side”. С неё сняли и маску, и оперенье за довольно смешные суммы, почти символические. Хотя, да, выглядела она, как минимум, подобно царице Савской, если бы та существовала на самом деле. Поэтому на третьем раунде за неё заплатили всего шесть миллионов. Это уж точно далеко не двадцать, которые выложил за Веру Арбенин. Но и, по любому, совсем не копейки. Анне бы их хватило, чтобы сбежать из страны вместе с сестрой и даже купить недвижимость где-нибудь у чёрта на куличках в Южной Америке. Да хотя бы в той же задрипанной Аргентине.

Правда, Маэстро обещал ей для этого собственную немалую сумму. Вот только… Верить ему и наивно полагать, что она сумеет выполнить свою миссию без сучка и задоринки — это действительно нужно быть отбитой на всю голову. А Анна ещё таковой не стала. И едва ли когда-нибудь успеет стать вообще.

Тем более, что после пережитого с Верой жуткого эмоционального стресса (который, к сожалению, ещё так и не закончился), ей действительно было плевать и на «Лолиту», и на всех остальных девушек. Она, наверное, и следила за следующими торгами, всё же отсутствуя малой частью сознания в окружающей реальности и даже не запоминая некоторые моменты из происходящего. Кроме тех, когда время от времени тянулась взглядом в сторону Монарха, который, похоже, выпал из пределов клуба куда больше, чем она. Вернее, вообще не проявлял никакого интереса ни к «Лолите», ни к ставкам и участникам торгов, чьи имена то и дело высвечивались на большом экране.

Казалось, ещё немного, и он просто возьмёт, встанет сейчас и уйдёт из клуба в неизвестном Анне направлении. Поскольку большую часть своего внимания он теперь тратил на просмотр чего-то более интересного и занимательного в своём айфоне, а иногда даже с кем-то по нему недолго разговаривал. И не удивительно. Таким, как он элитариям не возбранялось пользоваться мобильной связью в подобных, как “Dark Side” клубах. Разве что, максимум, и достаточно строго запрещалось вести съёмку. Но он и сам совершенно не тянул на сэлфи-любителей, которые не могли прожить ни минуты без нового видосика для своего аккаунта в Тик-Токе.

Анна снова и серьёзно заволновалась лишь тогда, когда её имя вдруг произнесли в качестве следующего лота. Правда, это была её сценическая кличка «Ванесса», которая на деле переводилась, как бабочка. Хотя Маэстро и называл, вместе с остальными воспитанницами своего жуткого Пансионата, более привычным для их восприятия словом Мотылёк. Странно, что она вообще вспомнила, как её должны были именовать на аукционе.

— Первый раунд открыт, дамы и господа. Не стесняйтесь, делайте свои ставки. Кто знает, что скрывается за этой восхитительной и дико дорогостоящей маской, чья цена может по праву конкурировать с ценой моего Бугатти.

Конечно, ведущий приукрашивал действительность. Если на маске Анне и присутствовало что-то драгоценное, то, скорее уж, полудрагоценное, в виде цветного хрусталя, обработанного оригинальной технологией Сваровски. Скорее, большая часть её стоимости ушла мастеру, её изготовившему. Как и на её платье.

Но как было можно обойтись без столь дешёвой эпатажности и золотой пыли в глаза? Ведь всё, что тут находилось измерялось лишь деньгами. Точнее даже, огромными деньгами.

— Двести тысяч от мистера Икса! Прекрасно! Вы определённо сегодня не теряете надежды урвать свой жирный кусочек. В этих торгах я, наверное, точно буду болеть за вас. Когда-то же вам должно повезти. Ох, триста тысяч от господина Азазело. Похоже, ему было мало сегодня «Лолиты», да? Аппетит, так сказать приходит во время еды? Кто больше? Найдётся желающий заплатить большую сумму за право снять с прекрасной и невесомой, как бабочка, «Ванессы» явно стесняющую её маску? А может и всё оперение сразу. Пятьсот тысяч от мистера Икса! Браво! Я в вас верю! Это точно ваша птичка. Я это чувствую буквально ну…

«Призрак Оперы» не договорил, запнувшись на первом слоге последнего слова и, взгляды практически всех присутствующих, устремились к общему «табло» на большом экране. Анна тоже рефлекторно повернула в ту сторону своё лицо, и её сердце пропустило, наверное, и, как минимум, целых три удара…

Загрузка...