Московский бестиарий. Болтовня брюнетки

13. Моделепочитатели

У моего приятеля Саши белый «хаммер», полноватые руки в веснушках и незаживающий гастрит на нервной почве. Саша чем-то напоминает бледнокожую блондинистую версию Боба Марли: почти неправдоподобное обилие русых кудрей, мясистые, всегда готовые к улыбке губы, вечный загар. Саша играет на бирже, обедает в «Пушкине», слушает этноджаз и спит исключительно с девчонками из модельных агентств.

Одной пятничной ночью Сашин, размытый «Дом Периньоном» взгляд выхватил из толпы танцующих мою стовосьмидесятисантиметровую персону. В полумраке ночного клуба да еще и в пьяноватом расфокусе я, облагороженная дорогими джинсами, вполне могу сойти и за модель (даром что справила тридцатник позапрошлой весной). Несколькими часами позже он, конечно, сообразил, что перед ним отнюдь не представительница первого эшелона агентства Point, и неуклюже дал задний ход. Но было уже поздно – между нами успел прорасти невидимый веревочный мостик начинающейся дружбы.

С тех пор мы время от времени вместе обедаем. «Когда-нибудь ты напишешь обо мне книгу», – смеется Саша, подкладывая в мою тарелку тушеных перепелиных тушек.

Может быть, и напишу – ведь за короткий промежуток времени, именуемый ланчем, Саша успевает вывалить на мою голову ушат невероятнейших историй.

Почти все они так или иначе связаны с моделями.

– Я охотник, – блестя глазами, говорит Саша, и воспоминания будят в нем первобытный волчий аппетит.

– Это так цинично, – я качаю головой, – ты спишь только с моделями, значит, видишь в женщине аксессуар, а не человека.

– Предпочитаю не задумываться о морали, – подмигивает Саша, – человек моего положения может позволить себе делать, что хочется.

– Скажи, а как ты отличаешь модель от немодели? Вот скажем, если девушка обладает классическими модельными параметрами, но при этом работает учительницей, она тебя заинтересует?

– Смешная ты, Сашка. Это же игра. Да меня во всех модельных агентствах Москвы как родного принимают. Иногда я и сам устраиваю кастинги. Плачу агентству, чтобы отсмотреть новых девочек, собрать телефончики приглянувшихся…

– Как это гадко!

– И потом, найти в Москве модель – проще пареной репы. Каждый вечер куча мероприятий проходит. Показы мод, презентации, тусовки. И везде модели. Между прочим, многие из них сами меня ищут. Или ребят таких, как я.

– Хочешь сказать, что вас много?

– Не волнуйся, закрытого клуба моделе-почитателей у нас нет, – рассмеялся Саша, – а что, я тебе разве никогда не рассказывал о Ромке?

– О ком?

– Значит, не рассказывал. Ромка, товарищ мой. Тоже моделей любит. У нас с ним такое однажды произошло…

Я заинтересованно подалась вперед. Может быть, мне и не близка Сашина жизненная позиция, но в умении завоевать внимание слушателя ему не откажешь.

– Слушай, только постарайся громко не смеяться…

То ли лучшими друзьями они были, то ли болезненно привязанными друг к другу соперниками. Саша знал Романа еще в те годы, когда тот от безнадеги торговал на вещевом рынке поддельными кедами Adidas, а на вырученные гроши кутил с шоссейными проститутками. Тогда Роман был худ, бородат и нервно-порывист, а сейчас у него трехэтажный коттедж в Барвихе, а в располневшее лицо навеки впечатано выражение усталой брезгливости. Оба они – удачливые московские бизнесмены Роман и Александр – в свое время вылупились из драконьих яиц смутной перестройки. Но вовсе не бизнес стал их роковым объединяющим обстоятельством, а общее хобби, весьма экстравагантное.

И Роман, и Саша волочились только за моделями, въедливо коллекционируя чужую признанную красоту. Они и познакомились когда-то на конкурсе красоты – оба были спонсорами, членами жюри и претендентами на левую половинку постели коронованной победительницы.

У обоих был странный пунктик – они коллекционировали фотографии девушек, чьи гортанные всхлипывания когда-либо украшали потную негу их ночей. У Саши был массивный альбом в кожаном переплете, который своим содержимым вполне мог соперничать с демонстрационным буком модельного агентства. Роман же хранил свои трофеи в огромной картонной коробке.

Иногда за бокалом коньяка и сигарой они хвастливо показывали друг другу свои коллекции. Неторопливо перебирали фотографии, иногда с застенчиво-хамоватым смешком делились особо впечатляющими интимными подробностями («Представь, у этого ангелочка из мыльного рекламного ролика пирсинг в клиторе! Ей же всего семнадцать!»). Уважительно причмокивали, наткнувшись на редкий экземпляр. (У Ромы был однодневный роман с насквозь силиконовой бразильской дивой, чье смуглое лицо улыбалось с каждой третьей рекламной странички, а Саше один раз удалось уговорить на спонтанное соитие самую знаменитую «бельевую» модель России.) Глумливо усмехались, обнаружив повторяющиеся экземпляры. И естественно, много разговаривали. О кастингах, которые стоило бы посетить. О модных показах, обещающих свежие лица. О конкурсах, на которых можно было свести знакомство с совсем молоденькими модельками, еще не обремененными грузом сознания собственной значимости.

А однажды Романа угораздило завести опасный разговор.

– Знаешь, Сашок, а моя коллекция-то больше! – самодовольно ухмыльнувшись, выдал он.

Саша даже коньяком поперхнулся от возмущения, пролив несколько мускатных капель на новый розовый галстук. Да, фотографий у Ромы больше, но и вкус у него менее привередливый! Иногда среди классически выверенных лиц в его трофейных снимках встречаются тощие крокодилы, названные моделями только по недоразумению. А Саша никогда не опускается до девушек второго сорта, в его постели и альбоме – только длинноногая элита России.

Все это он в сбивчивой манере и доложил самодовольному приятелю.

– Не прав ты, Сашок, – протянул в ответ тот, – может быть, по твоему мнению, они и крокодилы, но против истины-то не попрешь! – Он выложил на стол фотографию анорексичной блондинки с лошадиными зубами. – Вот эта девушка, например, сейчас работает в Париже, и весьма успешно. А эта, – он кивнул на снимок пухлощекого недоразумения природы, – была на обложке британского «Гламура».

– Ну не знаю, – нервно передернул плечами Саша, – все равно к красоте моих девушек никто не сможет придраться. У тебя – миллион рабочих лошадок, а у меня – сотенная элитарная конюшня.

– Ну уж нет, – запротестовал Роман, – и твои, и мои девушки – востребованные модели. О вкусах не спорят. А уж количественно у меня их было намного больше, это факт.

Какое-то время молчали. Повод был слишком глупым, чтобы поссориться всерьез, однако идиллия спокойного вечера была нарушена.

– А что мы спорим голословно? – через силу улыбнулся Саша. – Может быть, нам пора потягаться – кто сильнее?

– В каком смысле? – насторожился Роман.

– Ты знаешь, что через неделю в Гостином Дворе будет ювелирная выставка?

– Допустим, и что?

– А известно ли тебе, что на ее открытие приезжает сама де ла Вега?

– Это не газетная утка? – с сомнением протянул Роман. – Что ей здесь делать?

– Да мало ли что… Может быть, по родине соскучилась. А может быть, заплатили ей. Суть не в этом. Предлагаю открыть на нее сезон охоты.

– Шутишь? – заблестел глазами Роман. – Во-первых, де ла Вега – не какая-то безвестная трещотка из агентства Славы Зайцева. У нее денег куры не клюют, и такие, как мы, для нее – мелкая сошка. Во-вторых, она замужем!

– А я слышал, что мадам не прочь развлечься на стороне, – прищурился Саша, – короче, ты как хочешь, а я от своего не отступлюсь. На открытии выставки собираюсь с ней познакомиться, а потом… – Он умолк на полуслове и красноречиво подмигнул остолбеневшему Роману.

В прошлом она носила непритязательную фамилию Иванова, ныне гордо именовалась миссис де ла Вега (многие подозревали, что аристократичная приставка «де ла» была куплена ее не считающим деньги мужем вместе с впечатляющей родословной). Наташа уехала из России двенадцать лет назад. Уезжала начинающей манекенщицей с голодными глазами и пустым кошельком, но через пару лет неведомо каким образом прорвалась на вершину олимпа. Триумфальная карьера топ-модели, обложки всех более-менее известных журналов, жирные контракты с крупнейшими косметическими компаниями, звездный брак с миллионером Луисом де ла Вега. Она ушла на покой королевой и вела необременительную светскую жизнь пресыщенной дивы.

Наташа де ла Вега сразу выделялась даже на фоне толпы избранных, пришедших украсить собою знаменитую ювелирную выставку. Было в ней что-то, некий лоск, шик – посмотришь на нее, и сразу понятно, что перед тобой представительница класса VIP. Хотя держалась она подчеркнуто скромно – видимо, считала, что сдержанное поведение – отличительный знак всех гордых носителей звучных аристократических фамилий. Простое черное платье Miu Miu, тонкая цепочка с крупным, как слеза дракона, брильянтом на подвеске, блестящие каштановые волосы стянуты в пышный хвост, на свежем лице почти ни грамма косметики.

– Хороша, – шепнул Саша Роману, и тот согласно кивнул головой, – ну что, вперед?

– Придержи лошадей, она только кажется одинокой, – криво усмехнулся тот в ответ, – с нею трое охранников, я видел.

– Как хочешь, – легкомысленно пожал плечами Саша, – а я пойду. В конце концов, я не убивать ее собираюсь, охранники мне не помеха.

Покачав головой, Роман сокрушенно наблюдал за тем, как его приятель и соперник пробирается сквозь толпу к заветной цели.

– Добрый вечер, – обезоруживающе улыбнулся Саша, – не ожидал вас здесь увидеть.

– Мы знакомы? – холодно поинтересовалась Наташа, удостоив его скользящим невнимательным взглядом.

Краем глаза Саша заметил, как одушевленная гора мускулов, с независимым видом стоявшая чуть поодаль и старательно притворяющаяся гостем торжества, напряглась и подобралась, как хищник перед атакой. Стоит красавице пальчиком махнуть, как охранник превратит его нос в рыхловатый блин.

– Так, встречались пару раз в Нью-Йорке, – небрежно бросил он, зная, что у большинства активных тусовщиков дурная память на лица, – как вам здесь?

– Нормально, – пожала плечами Наташа, – но я устала после перелета. Дождусь аукциона и поеду в номер.

– Где остановились, в «Национале»?

– В «Хайате».

Саша сглотнул – красноречием красотка явно не отличалась, а список светских тем катастрофически подходил к концу.

– Может быть, принести вам шампанского? Меня шампанское бодрит…

– А меня – полнит, – без улыбки сказала она, – я пью только воду «Fiji».

И тогда он решился сыграть ва-банк (все равно ничего другого не приходило в голову).

– А может быть… подарить вам брильянт?

Он ожидал как минимум презрительного ответного смешка, а как максимум – звонкой пощечины, которая оставила бы красный след и на его свежевыбритой щеке, и на его не запятнанной прилюдными скандалами репутации.

Но Наташа неожиданно рассмеялась и впервые взглянула на него с интересом.

– Я отвыкла от русского юмора. Американцы шутят по-другому… Простите, забыла, как вас зовут?

– Саша, – он пожал ее маленькую прохладную ладошку, – и я не думал шутить. Мы находимся на ювелирной выставке, вы первая красавица этого города, а красавицам принято дарить брильянты, это закон жизни.

– Что ж… Если вы настаиваете, – промурлыкала она, однако в ее взгляде не чувствовалось заветного обещания. Шикарная Наташа де ла Вега была не из тех женщин, которые смело раздают эротические авансы за мимоходом обещанный ценный подарок.

– Позвольте, я сам сделаю выбор, – Саша взял ее под руку и подвел к ближайшему стенду с украшениями, краем глаза удовлетворенно отметив, как посерело лицо наблюдающего за ними Романа.

От Наташи пахло какими-то незнакомыми духами – что-то восточное, с главенствующей ноткой пряного сандала. Склонившись над витриной, она с видимым равнодушием рассматривала кольца и подвески. Саша отметил, что в ушах у нее камни потрясающей величины – кому-то обошелся в целое состояние эффектный дар. У Саши не было денег на что-то выдающееся. Ничего страшного, он подарит ей благородную в своем минимализме подвеску с крошечным камешком, похожим на слезинку лилипута.

– Мне нравится эта. – Он сделал знак улыбчивой продавщице, и та протянула выбранную подвеску на подушечке из черного бархата. Брильянт переливался миллионом хрустальных бликов.

– Крошечный какой, – раздался за их спинами насмешливый голос, показавшийся Саше знакомым. Он обернулся и увидел… Романа, в руках у которого была подарочная коробочка, – слишком незначительный камень для такой женщины.

Наташа вежливо улыбнулась и вопросительно посмотрела на Сашу.

– Мы это купим, – бесстрастно скомандовал он продавщице, доставая кредитку. Романа он решил проигнорировать, но тот отчего-то совсем не расстроился.

– Наташа, это вам, – без излишних реверансов сказал он, протягивая коробочку изумленной топ-модели.

– Что это? – Она машинально протянула руку и теперь удивленно смотрела на коробочку, лежащую на ее аккуратной розовой ладони.

– Подарок, – улыбнулся Роман, – я наблюдал за вами. Мне показалось, что вы любите брильянты. Не волнуйтесь, я не маньяк и не охотник за знаменитостями. Меня зовут Роман.

Он протянул ей тисненную золотом визитку, на которой он значился президентом какого-то дутого фонда с громким именем. Наташин взгляд скользнул по тексту.

– Откройте, – улыбнулся Роман.

Саша чуть зубами не заскрипел от злости. Это был его, его личный ход! Бессовестно украденный прямо из-под носа! Тем временем ему вручили покупку, и он был вынужден стоять с бархатной упаковкой в руках и идиотской ухмылкой на лице, глядя на то, как заинтересованная Наташа развязывает ленточки на неожиданном подношении его вероломного соперника!

В коробочке оказалось кольцо – тонкий платиновый ободок, скромная брильянтовая капля.

– Прелесть какая, – Наташа нацепила кольцо на безымянный пальчик левой руки. Пальцы у нее были роскошные, тонкие и длинные, музыкальные. Вытянув руку, она полюбовалась кольцом.

– Мутноват, – скептически причмокнул Саша. Не так виделся ему сценарий ее соблазнения, совсем не так. – А мой подарок не желаете ли примерить?

Наташа вкинула на него внимательный взгляд, от возбуждения ее зрачки расширились, и глаза стали казаться огромными и черными, как космические пропасти.

– Обожаю, когда из-за меня ссорятся мужчины, – вдруг прошептала она, принимая из его рук подвеску.

– Мы не… – начал было Саша, но она приложила пахнущий мылом палец к его губам.

– Молчите, мальчики. Знаете что, вы оба большие оригиналы… А сейчас… я устала.

Роман и Саша недоверчиво переглянулись – неужели у нее хватит наглости вот так запросто их покинуть?

– …Не хотите ли сопроводить меня в отель?

Она смотрела куда-то в сторону, и Саша сначала не понял, к кому именно она обращается.

– Вы имеете в виду… – смущенно пробормотал он.

– Именно так, – перебила Наташа, и ее томно затуманившийся взгляд развеивал любые сомнения, – вы оба… Если, конечно, вы не против амур-а-труа.

Та ночь пролетела как одна минута. Не было больше неожиданно прорезавшегося сквозь многолетнюю дружбу соперничества, не было недоразумений и споров. Их примирило женское тело – совершенное, холеное, пахнущее миндалем и медом. Роман и Саша чувствовали себя почти кровными братьями.

Они так и уснули, втроем. Саша положил руку на круглое загорелое Наташино плечо, а Роман по-хозяйски закинул на ее худые бедра свою крепкую волосатую ногу.

Наташа де ла Вега, получившая в подарок два брильянта, даже не подозревала о том, что ей самой суждено стать брильянтом в тайной коллекции двух сластолюбивых мужчин.

Саша проснулся поздно, ближе к полудню. После вчерашнего сладко ныло тело, хотелось валяться под невесомым теплым одеялом и лениво жмуриться на утреннее солнышко. Приоткрыв один глаз, он обнаружил, что Роман мирно сопит рядом, румяный, довольно причмокивающий, нежно приобнимающий подушку и даже, кажется, что-то неразборчиво ей нашептывающий, – можно было только догадываться о том, что ему снится. А вот Наташа успела не только проснуться, но и покинуть пропахшее тремя сортами дорогих духов ложе. Абсолютно обнаженная, она сидела за письменным столом, спиной к кровати, и что-то сосредоточенно записывала в толстую тетрадь. «Наша девочка ведет дневник, – с улыбкой догадался Саша, – как это мило и трогательно! Интересно, а про меня что написала?»

В дверь постучали. Наташа, поморщившись, накинула тонкий халат из персикового шифона и босыми ногами прошлепала к двери. Саша наблюдал за топ-моделью из-под прикрытых ресниц. Ему не хотелось, чтобы она знала, что за ней наблюдают. «Мне бы еще ухитриться и сфотографировать ее! Вот поймать бы в кадр голой, хотя бы мобильником…»

– Массажист прибыл, – раздался из-за двери приглушенный женский голос, – как вы и заказывали, в двенадцать.

– Хорошо, – после паузы ответила Наташа, – передайте ему, что сеанс проведем в соседнем номере. Я занимаю четыре номера, так удобнее.

Наскоро махнув массажной щеткой по каштановому шелку разметанных по спине волос, она плотнее запахнулась в халатик и торопливо покинула номер.

Саша спустил босые ноги с кровати. Интересно, не обидится ли мадам, если завтрак он закажет в ее номер? Во рту было сухо, как в полуденной пустыне, и по сравнению с этой жаждой возможность скомпрометировать замужнюю топ-модель казалась ничтожной. Добредя до письменного стола, он снял телефонную трубку, соединился с рецепцией и попросил полулитровый кувшин свежего грейпфрутового сока… и тут взгляд его упал на Наташину тетрадь, которую та опрометчиво оставила на самом виду.

Это был не дневник, а… альбом с фотографиями. Странная подборка – сплошь мужские лица, улыбающиеся, серьезно смотрящие в объектив и даже спящие… Мужчины с последних двух фотографий сразу показались ему смутно знакомыми. Запечатлели их в не очень-то выгодном ракурсе – снизу вверх, да еще и в состоянии глубокого сна. Вялые рты расслабленно приоткрыты, у одного из уголка губы свисает тоненькая струйка прозрачной слюны. Ему потребовалось больше минуты, чтобы с ужасом осознать, что забавные уродцы с фотографий – это не кто иной, как Роман и он сам! Первой мыслью было: «С ума сойти, как ужасен я, когда сплю… Неудивительно, что девушки от меня шарахались, пока я не разбогател…» А второй, более пронзительной, как вой сирены: «Ну и сука!»

– Ромка! Вставай! – Он потряс разомлевшего товарища за плечо.

Тот заворочался, недовольно поморщился и пробормотал нечто неразборчиво-нецензурное.

– Вставай, кому говорят! Эта сука такое учудила!

Заспанные щелочки глаз Романа приоткрылись.

– Фу, не привык, просыпаясь, видеть перед собою голого мужика, – хрипло пробормотал он, – Сашок, будь другом, сгинь.

Саша молча бросил на его грудь фотоальбом – такой увесистый, что Роман от неожиданности даже крякнул.

– Что это? Зачем ты трясешь передо мной своей коллекцией с утра пораньше?

Хочешь сказать, что успел ее сфотографировать?

– Это не моя коллекция, – саркастически улыбнулся Саша, – это, представь себе, ее коллекция.

– Что ты мелешь? – Роман приоткрыл альбом, нахмурился. Потом сел на кровати, прикрывшись простыней. Чем больше страниц он перелистывал, тем больше мрачнело его лицо. Дойдя до конца, он недоверчиво приблизил снимок к глазам и разочарованно застонал.

– То-то мне всю ночь снилась гроза… Оказывается, она фотографировала нас со вспышкой… Первый раз вижу, чтобы девчонка гордилась количеством мужчин. Обычно они такое скрывают.

– Это не количество ее мужчин, – улыбнулся Саша, – ты подписи почитай под фотками, там даже имен нет. Зато есть караты.

– Что?

– Это альбом с мужиками, которые дарили ей брильянты, понял? – Саше вдруг стало смешно, и у веселья этого была скорее не позитивная, а истерическая природа. – Коллекция ее тщеславия.

– Вот дрянь, – вырвалось у Романа, как-то разом забывшего о том, что и самим им двигали похожие мотивы, – и что будем делать?

– Давай вырвем странички, – предложил Саша.

– А толку? Наверняка в ее фотоаппарате все это осталось.

– Ну и что? Во-первых, пусть знает, из-за чего мы ушли, не попрощавшись. А во-вторых, ты как хочешь, а я оставлю этот снимок себе на память. Чего только со мною не случалось, но такого…

Они спешно оделись, залпом выпили принесенный портье сок, счет за который решили оставить Наташе в качестве мстительного штриха.

А на следующее утро смущенная секретарша передала Саше бульварную газетенку, в которой минувшей презентации был посвящен целый разворот. И Роман, и Саша, и знаменитая Наташа де ла Вега тоже попали под прицел папарацци. Вид у них, надо сказать, был еще тот. Наташа выглядела на снимке утонченной равнодушной леди, а они – жалкими лакеями, заискивающе улыбающимися, чуть ли не в пояс кланяющимися, чтобы завоевать внимание знаменитой красотки. В руках одного была бархатная коробочка, другой на вытянутой ладони протягивал топ-модели кулон. Подпись под фотографией гласила: «Наташа де ла Вега отвергает жалкие ухаживания российских бизнесменов Романа Котовского и Александра Василькова».

Наверное, целую неделю Саша чувствовал себя, мягко говоря, некомфортно – в общественных местах, в которых он привык бывать, на него показывали пальцем с глумливым смешком. Неожиданно пробудившаяся джентльменская гордость помешала ему рассказать любопытствующим, что на самом деле брильянтовые подарки принесли ему желанные дивиденды. Он старался вести себя как ни в чем не бывало, терпеливо выжидая, когда о его унижении все забудут. Так оно в конце концов и случилось – ведь этот город славится десятками ежедневных скандалов разной степени заметности.

У Москвы память короткая.