Москва(-90)

Глава 12

К Берлину подъехали примерно в полдень. Состав пришелся бы куда раньше, в конце концов, от Москвы до Берлина не так уж и далеко. Но сначала их придержали различные пограничные службы Польши. Так-то поезд шел под дипломатическим статусом и пограничники не могли резвиться. Но даже формальные процедуры занял несколько часов, а уж как надоели любопытные поляки, желающие увидеть невероятное событие – великий князь из большевистской России! И не арестант, не пленник, сам большевик высокопоставленный деятель. Матка Бозка, куда идем?!

А уже в Германии железнодорожные власти, получив, видимо, указания свыше, начали регулировать движение поезда. Вначале замедляли, потом, когда стало очевидно, что опаздывают, наоборот, ускорили. И вот Берлин!

Теперь все стало понятно и подозрение попаданца о внимание фюрера попали на 100%. На вокзал приехал сам немецкий диктатор со своим окружением. Прямо-таки смех, Шуленбург, видимо, успел доложить о прощании делегации Сталиным и Адольф Алоисович не мог не скопировать его деятельность. «Диктаторы – они как дети, - небрежно подумал попаданец, - один что-то сделает, и все остальные будут стараться».

Сам он, кстати, тоже копировал… приезд мелкого помещика в свое поместье. А зачем ему быть вежливым и галантным перед крепостными крестьянами? Большими налогами не давит и ладно!

Впрочем, здесь все-таки были не крепостные, а иностранные поданные, некоторые очень даже высокого поведения. Поэтому, будучи вообще надменным и чопорным, он был когда учтивым, когда корректным. И очень по-дворянски культурным. То есть элегантен, чист и аккуратен, но как бы не видит окружающих. Но как он двигается! Даже жалко, что он русский, а не немецкий поданный.

Из-за этого небольшого спектакля фюрер благодушно сразу же повел его с собой, но великий князь, благодарно приняв приглашение, все же повернул в советское посольство. Родной дом, конечно, относительный и безопасность здесь аховая, но ведь, по крайней мере, можно отдохнуть. А уж как можно разговаривать при подслушивании они научились еще в Москве.

Сначала он лег отдохнуть, проще говоря, отдохнуть. Потом был обед по русскому обильный, но с европейским оттенком. Например, к столу совсем не давали черного хлеба, а из спиртного был поганый немецкий шнапс. Только в Берлине попробовав очередной стаканчик, попаданец Сергей Логинович понял, что он ему напоминает. Да ведь это водка ХХI века! Точнее по вкусу водка, но очень слабая.

Ругаться было не с кем. Новый посол СССР в Германии Владимир Георгиевич Деканозов прибыл в Берлин только на днях и только брал дела в руки. Да и толку от него. Сергей Александрович пообщался с ним накоротке, и он ему совсем не понравился. Типичный нквдешник, сначала арестует, а потом поинтересуется, кто ты, собственно. Дипломатом он стал по воле Хозяина, и эта сфера была явно не его.

В общем, обед ему не понравился. Нет, он был сытным и с большими порциями, но ведь еда это не лекарство, чтобы побыстрее проглотить с надеждой, что желудок проваривается. По крайней мере, председатель Комитета и великий князь мог надеется на большее.

После обеда по намечающемуся плану он поработал с документами посольства. Не совсеми, разумеется, это не контрольная проверка, а попытка рассмотреть общую динамику советско-германских отношений хотя бы в 1930-х годы. И вот что заметил попаданец – отношения бывали разные – хорошие и плохие, с большим влиянием субъективизма с обоих сторон.

Но все равно, с приходом нацистов отношения априори были напряженными. И в этой реальности все идет к войне. Гитлеру, видимо, в Первой мировой войне стукнуло чем-то тяжелым и неприятным и он решил нацелить вторую часть жизни на уничтожение русских (советских). Хотя, вроде бы, ефрейтор Шикельгрубер на Восточном фронте не воевал?

И как тут будешь с ними мириться, когда и теоретически, через книгу «Майн Камп», и практически, посредством дипломатических бумаг, видно – это смертельный враг и русские для него унтерменши, обезьяны в кирзе.

Впрочем, с западниками всегда так. Очерняют почем зря, смотрят сверху в низ, пока не получат в морду, относительно или фигурально. Уже потом мозги встряхиваются, начинают работать.

На предполагаемую встречу с фюрером и рейхсканцлером Германского рейха А. Гитлером Сергей Александрович отправился уже в темноте. Один без делегации и даже без жены Марии Федоровны. Но переводчика он все же, «любезно» предоставленным Деканозовым, он взял. Будет сопровождающим. Советский человек в ту суровую, подозрительную пору не мог встречаться один с иностранцами, тем более, выходить из посольства в одиночестве. Сдадут сразу и тогда он не сумеет оправдаться. Тот же В.М. Молотов, оказавшись в США, на несколько часов очутился в вагоне один. И все, в глазах И.В. Сталина он навсегда, до смерти Вождя, попал в графу подозрительные. И это один из самых соратников!

А уж куда он, и без того чужой, И.В. Сталин, ласковый к нему, все равно подчеркивал, что великий князь чужеродное тело в СССР. И если Деканозов даст информацию, а он точно передаст, если судить по масляным глазкам, он не даст за свою жизнь по возвращению и алтына и даже копейку, хотя за них уже невозможно ничего купить.

И зачем он учил языки, если наличие переводчика обязательно, как патроны к оружию. Иначе зачем оно?

Переводчик, сравнительно молодой человек, как и многие другие, без опыта и без доверия, но с подозрительным взглядом, попаданцу тоже не понравился. Эпоха такая, - попытался успокоить он себя, - а Германия действительно враждебная страна, которая рано или поздно нападет на наше советское государство. Вот парень и тревожится.

Но спокойствие не приходило. Немцы его не беспокоили. Это как пациенты в Кащенко, из подозрительных они давно перешли в больные. А вот переводчик, если он имел пистолет, наверняка имел приказ пристрелить при случае. ПРИКАЗ! То есть ничего не думайте, просто действуйте по служебным документам. О-ой!

На посольской машине он поехал с сопровождающим к резиденцию к Гитлеру. Незнакомый город да еще в темноте мгновенно сбил его с ориентации. Вначале попаданец еще пытался что-то понять в маршруте, но потом смирился и просто ехал. Переводчик, как он заметил, тоже не рыпался. Шофер довезет, зачем самому знать географию большого, при этом чужого европейского города?

Резиденция оказалась неожиданно, он даже не понял, что это и есть их искомый концовка маршрута. Но поскольку автомобиль остановился, а молодо его собеседник торопливо вышел, пришлось выйти и ему.

Чуждый город, чуждое время, иная реальность. Сергей Логинович даже в какое-то время проникся теплотой. Но потом отрезвел. Ты сам должен строить свою судьбу и больше никто и нигде! Понял, Серега?

В итоге из посольской машины вышел холодный непреклонный председатель делегации, личный эмиссар всесильного Вождя СССР И.В. Сталина, ни в чем не сомневающийся и не знающий преград. В путь он, разумеется, пошел первым. По протоколу положено! Только у массивных дверей для пешеходов, почти тоже ворот, переводчик обежал его и открыл створку, едва не сбив привратника.

Сергей Александрович благосклонно посмотрел на них. Оба они, по сути, прислуга, что в ХХ веке, что в XXI, и демократия здесь не поможет. Диктатура крови сменяется диктатура денег, но прислуга остается, просто статус их повышается. А он все-таки великий князь.

Адольф Гитлер встретил их в своем помпезном кабинете в присутствии множества людей. Кого здесь только не было! И старые соратники по партии, сейчас получившие должности, и просто чиновники, ну и, наконец, охрана, белокурые бестии, как же без них!

Сергей Александрович, может быть, и смутился. Но попаданец Сергей Логинович уже привык. Торговые менеджеры, как и простые продавцы, люди публичные, постоянно находятся в публике. И что из того, что раньше он был среди простых людей и втюхивал им товары, а сейчас высокопоставленных чиновников и пытается дать четкую КОНЦЕПЦИЮ. Смысл один деньги – товар – деньги. Лишь меняется товары и деньги, а работа тоже самая.

Попаданец так вдохновился, что, сняв перчатки, небрежно передал их Геббельсу, прияв его за лакея. А не фиг шастать где попало. Окружения Гитлера должно стоять там, где положено – около Гитлера. А если любопытный рейхсминистр народного просвещения и пропаганды (официальная должность) встал на место, где обычно стояли слуги, то и сам виноват.

Йозеф, кстати, не растерялся, получив перчатки, он моментально предал их лакею, а сам от греха подальше спрятался за своего фюрера.

Ему еще повезло в том плане, что великий князь разделся внизу, и ему надо было снять лишь перчатки. А то барахтался бы в верхней одежде гостя!

Хохот был неимоверный. Смялось все ближайшее окружение А. Гитлера, а сам он даже корчился, едва не падая. Й. Геббельс, поначалу обиженный, стал себя вести, как политик. То есть, не можешь остановить – возглавь. И он, пожалуй, смеялся больше всех, да еще смешно комментировал этот случай, вызывая новые приступы хохота.

Сергей Александрович удивился реакции немцев от его незамысловатого жеста. Подождав немного, он спросил через переводчика одного из представителя окружения фюрера (самого товарища А. Гитлера спрашивать он все же не решился). Это был, кстати, еще одна известная одиозная личность – Рудольф Гесс, чья жизнь была спасена лишь загадочным побегом к англичанам в 1941 году. Обращение было, между прочим, знаменательным. Гесс с 1933 года был заместителем фюрера, то есть А. Гитлера. Кому как не отвечать за босса, как ему!

Гесс любезно пояснил причину смеха. Сергей Александрович удивился еще больше, извинился и предложил обменяться рукопожатием в качестве извинения и дальнейшей дружбы и между ними и между народами в целом.

Вообще-то по нацистской теории славяне были одними из унтерменшей и здороваться с ними чистопородных дейчей было позор. Но именно данный славянин был великий князь, высший аристократ в России и высокопоставленный деятель в большевистском СССР. Соприкосновение с ним было очень почетно для потомка простых немецких крестьян. И он с удовольствием пожал протянутую руку русского.

А со стороны на это смотрел с улыбкой фюрер. В текущей международной обстановке поддержка СССР была очень нужна. Конечно, в будущем он с удовольствием и злорадством растопчет этот государственный плод большевистских евреев, но пока им надо дружить. Он даже положил на это рукопожатие свою руку как благожелательное согласия на дружбу.

Конфликт был к общему удовлетворению разрешен. И даже более, смех размягчил официозную обстановку. В такой атмосфере Сергей Александрович передал приветствие советского лидера, на что Гитлер ответил большой речью. Некоторые (честно говоря, очень многие) высокопоставленные деятели страдали болезнью под названием словесное недержание. Там, где И.В. Сталин считал необходимым сказать только несколько слов, Гитлер выпускал целые речи. Зачем? Но приходилось смиряться.

На речь говорливого фюрера русский обозначил лишь величественный кивок, что очень понравилось окружающим. Ведь если бы и гость говорил много, то дипломатический прием, как минимум, должен был пройти целый день! А так кивок сразу обозначил целую речь, и все понеслось дальше, парадный визит обернулся рабочей встречей.

Посему большая часть собранных немцев была отпущена и разбрелась по собственной надобности. Осталось только самые важные parteigenosse – Герман Геринг, Генрих Гиммлер, Мартин Борман, обозначенные Йозеф Геббельс и Рудольф Гесс. А также некоторое число дипломатов с их рейхсминистром фон Нейратом (среди них был обозначен и посол Германии в СССР фон дер Шуленбург) и, в качестве мебели, охранники – эсесовцы.

Расселись – Гитлер и великий князь, как самые важные собеседники, неподалеку в креслах в центре, остальные немцы в большинстве вдоль стен и в некотором числе около самого фюрера. Около русского великого князя довольно сиротливо робко присел наш переводчик. По-видимому, хозяева предусмотрительно сделали так, чтобы русские почувствовали робко и неуверенно. Но успешными они были только по отношению к переводчику. Великий же князь Сергей Александрович чувствовал себя, как полновластный хозяин. Это не показывалось прямо, а отдельными жестами. И фюрера хоть и не бесило, но беспокоило. Да это не большевики – рабочие и крестьяне, это аристократ, который был дома во всей Европе. При чем в прямом отношении, имея отдельные поместья или, хотя бы, жилые здания.

Первым заговорил именно русский, что было мелким нарушением дипломатического кодекса.

- Его превосходительство товарищ Сталин передал вам ответное послание, - звучно и довольно холодно сказал он, - с пожеланием дальнейшего сотрудничества! И послал меня, хоть и я не дипломат.

Переводчик робко и немного смято перевел. Он тоже еще не был опытным дипломатом и просто переводил, не смягчая в дипломатических рамках. Говорили, вообще-то все русские, но получилась как бы победа русских над немцами. Гитлер сухо кивнул и раздраженно посмотрел на своего переводчика-немца. Тот только кивнул. А что говорить, если и так все правильно!

В звенящей тишине русский передал письмо. Не самому фюреру в руки – лакей подал серебряный поднос, и послание оказалось там.

За несколько минут гость дал высокопоставленному хозяину две оглушительные оплеухи. При чем так, что ведь и не подкопаешься. Его превосходительством Сталин был назван по старинному дипломатическому обычаю. Наоборот, если бы он так не назвал, то нарушил бы дипломатические правила и хозяева могли запротестовать.

Но в итоге А. Гитлер был оскорблен. Русский великий князь назвал своего лидера превосходительством, а его. Нет, дипломатический кодекс считал и хозяина превосходительством, поскольку он имел высокую государственную должность, а вот Сталина мог не считать таковым, ведь он был только партийным деятелем, но не государственным.

Черт, не знает я хорошо дипломатические правила! - чертыхнулся он про себя и повернулся к фон Нейрату.

Министр иностранных дел Рейха понял это как предложение подойти и поговорить. Сунулся к уху фюрера:

- Мне заявить официальный протест?

Гитлер, делая вид, что смотрит на принесенное письмо, раздумывал. Причина была очень удобной, но зачем? Новое ухудшение отношений будет, скорее, хуже Германии, чем СССР. И, самое главное, получается, что он сам себя высек, ведь приказал же допустить одного великого князя с переводчиком, имея в виду, что он, как человек новый, и он не дипломат. А русский наляпает и что-нибудь раскроет из секретов. Но вот он и ляпает, как может!

Фюрер мотнул головой, мол, не надо и вытащил из конверта послание. Ма-а-аленькое такое письмо, на русском и немецком, а всего на одном листке. Хотя соглашается сотрудничать, но только в экономической сфере. Впрочем, ладно, главное пока начать, а там будем работать и в политической сфере. Ну-ка спросим, что он скажет, заодно посмотрим, что он знает, и как его держат большевики от своего руководства.

- Скажите, мой друг, - допустил теперь немец дипломатическую бестактность, - почему ваш лидер не хочет поговорить о политике?

Ха, а великий князь действительно не знает дипломатию. Ничего не сказал про обращение, а вот на вопрос ответил. И в таком ключе, как он и думал.

- Товарищ Сталин предполагает, что, поскольку политическая область у нас довольно разная, то и разночтения будут сильные. А экономика, в общем-то, одинаковая и проблемы у стран острые.

«Ага! - воскликнул про себя торжествующе, - все-таки и у русских есть слабые места!» А в вслух пригласил гостя в столовую.