Москва(-90)

Глава 22

Эх, жалко, что Сергей Александрович только гомо интелелю и материться не умеет при женщинах (они же перед ним сколько угодно). Не успеют ведь, времени осталось совсем немного. Валерий Павлович наивно подумал, что уж он-то из своей ведомственной тюрьмы да еще к самому товарищу Сталину вытащит заключенного легко и непринужденно. Щас, с прихлопом и притопом!

Разумеется, всевластному могущественному наркому НКВД никто не осмелился возражать. Не с ума же сошли ушлые тюремщики, в самом деле! Если ведь его сильно разозлить, хоть Ежова, хоть Чкалова, то придется быстро менять весь штат Лубянки, предыдущий-то уже в бозе находится, на пути к господу!

Но надзиратели стали действовать по методу не мытьем, так катаньем и Чкалов взвыл. Он и так-то по природе был нетерпеливым, а тут еще и времени нет, гммг-кк! Кто хочет мешать союзному наркому делать важное дело?

Надзиратели, вначале пришедшие к наркому, как бабочки на огонь, так же стремительно разлетелись. Осталось только один, ему уже удирать было некуда, узник-то его! Вот он-то и нашел возможность прибыть к Хозяину вовремя. Комиссар госбезопасности 1 ранга Чкалов, являясь наркомом НКВД СССР, имел право давать приказы, как правило, письменные.

И вот на оборотке какого-то неважного приказа еще Н.И. Ежова, Валерий Павлович самолично написал приказ о выдаче заключенного Романова С.А. в Кремль. Дата, подпись!

Приказ был, конечно, не совсем по форме, кроме того его надо было напечатать на печатной машинке, не отдавать в рукописном экземпляре. Но пожилой степенный надзиратель был и этому рад. Ведь и от злющего наркома отделался и от службы прикрылся бумажкой. Уф!

А нарком и рядовой советский зек все торопились. Нет, они не бежали. Слишком странным было бы – нарком всея НКВД СССР убегал от собственной службы! Хотя, в общем-то, причина его бега была куда важнее – по приказу самого диктатора секретаря ЦК ВКП (б) – но уголовщиной здесь и не пахло. Правда, в случае невыполнения наказание могло быть еще жесче.

Вот и торопились. В XXIвеке было проще – активизировал мобильную связь, получил… э-э, пряники, да это самое и потом приехал не спеша. А тут и линейной-то связи по настоящему не было. И это в Москве.

Но на нужное место они все-таки успели, судя по часам в приемной. Или все же не успели, если следить по событиям. По крайне мере, А.Н. Поскребышев – неизменный секретарь Хозяина – при их виде облегченно выматерился, суля по тону, недовольно сказал:

- Где вы ходите, Сам уже спрашивал о вас. О господи! - затем вырвалось у секретаря великого атеиста, когда он увидел лицо у великого князя.

Поскребышев, в отличие от обычного мнения обывателя (да и аппаратчика), всего не знал. Или, даже так – он знал все, что непосредственно касалось И.В. Сталина. А что не касалось, то и как-то проходило мимо. Вот и теперь он только ведал информацией, что Сергей Александрович Романов-Советский уехал на Запад. И даже передавал несколько шифровок. А он, оказывается, где-то влип. Не зря он шел с наркомом НКВД!

Прошли в кабинет. При этом Чкалов, хитрец такой, чуть-чуть подпустил великого князя и они пошли по сталинскому кабинету вровень. При этом, поскольку Сергей Александрович шел по центру, а Валерий Павлович был несколько с боку, то все взгляды Хозяина бросались именно на председателя Всеславянского Комитета.

А что делать, опоздали немного, по мнению И.В. Сталина, он и рассердился. В таком состоянии у него всем достается, хоть простому человеку, хоть наркому НКВД, только успевай получить подарки, синяки и шишки. А Сергей Александрович все-таки пострадавший, не хочешь, увидишь. Да и потом, он и так уже арестован, а дважды никак не арестуешь, как ни старайся.

Уловка хитромудрого Валерия Павловича Чкалова сбылась на все сто процентов. Недовольный Хозяин, раздраженно куривший трубку, по мере приближению опоздавших работников, откровенно удивился:

- Ба (или что-то подобное), товарищ Романов, что с вами?

Попаданец бы мог много ответить и в совершенно неприличной матерщинной форме, но даже в такой виде он понимал, что плохо будет в конечном итоге ему. Кроме того, спешная ходьба, почти бег, совершенно истратили и без того немногие силы. он опять ослаб, его тошнило и немного покачивало. А говорить попаданец почти не мог по причине избиения.

В результате все реакция на вопрос Сталина у Сергея Александровича вылилась в невольное растекание по стулу.

Хозяин на это раз не разозлился. Избитый великий князь, всегда эталон утонченности и элегантности, вызывал лишь жалость и удивление. Хотя кое-что знал и он, правда, в каком-то искаженном восприятии. И теперь он хотел разобраться и от этого, как он чувствовал, кому-то станет откровенно плохо.

Ведь И.В. Сталин прекрасно помнил, что он приказал арестовать данного, ха-ха, великого князя, но, по возможности держать так, чтобы он не пострадал. На этого странного человека с теперь уже нелепым и странным в СССР званием аристократа у него были некоторые задумки. А уж боятся или, хотя бы, опасаться Вождь его никак не мог. Ха-ха, да он его одной левой, вот этой полупарализованной.

А тут вмешались какие-то третьи силы и нагло избили его. Кто они, возомнившие выше великого Сталина?

Вождь вопросительно посмотрел на наркома Чкалова. Если он, то наркома НКВД и так надо менять время от времени. С большим удовольствием разберется!

- Товарищ Сталин, я, как вы и велели, направил в телеграмму с указанием только арестовать. Специально было написано – узника не бить, просто держать в тюремной камере! – четко сказал Чкалов, понимавший, что он ходит по краю пропасти и в любой момент может соваться.

Сталин, остановившись, посмотрел на него. Четкость и скупость ему понравились. Но он не любил делать выводы по одному источнику. Взял телефонную трубку, велел Поскребышеву:

- Найди мне Заковского.

И никакого немедленно или срочно. Секретарь и так понимает, что И.В. Сталину всегда некогда и лучше его не злить, а то самому обломится. Работает, как волк в овчарне, только люди (овцы) блеют!

Хозяин едва успел обернуться к посетителям – к Чкалову строго, пусть и внимательно, его люди наследили, а он пока не сумел оправдаться. К великому князю – отечески, и чуть-чуть с насмешкой – что же он так беззащитен, посалили в тюрьму НКВД лишь на несколько суток, а он умудрился уже та наляпаться!

Но у входной двери чуть слышно нарисовался Поскребышев с негромкими, но четкими словами:

- Товарищ Сталин, Заковский у телефона.

И Хозяин передумал разговаривать с посетителями, доказательства замнаркома НКВД были важнее. Он посмотрел на А.Н. Поскребышева:

- Переключай на меня, я переговорю с ним.

Секретарь молча кивнул, слова здесь были излишни, исчез в приемной. А И.В. Сталин через некоторое время, которое ему было нужно, чтобы положить свою курительную трубку на стол, а потом взял телефонную трубку со словами:

- Я вас слушаю, товарищ Заковский, говорите.

Сергей Александрович, облегченно севший одновременно с Чкаловым по сигналу Хозяина и ощутивший, что ноги – одна поврежденная, другая просто уставшая, начали жаловаться на нагрузку. Все-таки быстрый они совершили рейд с наркомом НКВД! Но начавший разговор И.В. Сталина с сопровождающим его из Мурманска замнаркома заставил поднапрячься. Еще ведь и Вождю надо не показывать свою заинтересованность. Как пить дать рассердится и даст по кумполу для профилактики хотя бы иносказательно.

Как понимал Сергей Александрович, Хозяин решил проверить слова и наркома и, в меньшей степени, самого пострадавшего. Он не любил, когда его дурачат, знал, что первых лиц в государстве обманывают куда как чаще, чем они хотят. И не дай бог это опять обнаружится, виновным будет хана без учета степени вины. То есть, в данном случае, если Заковский хоть в чем-то разойдется словах или Хозяин заподозрит его в лукавстве, нарком НКВД, пострадавший и очень даже и сам замнаркома окажутся в одном ряду у расстрельной стенки. И.В. Сталин предпочитал не оставлять единожды обманувших. Ибо на фиг! При этом любые самые правдивые оправдания не брались в расчет.

Так что от Заковского сейчас многое зависело, даже жизни двух находившихся в кабинете человек. И этот опытный человек, сам находившийся у края пропасти, не стал проваливать еще двоих. Сергей Александрович не слышал конкретных слов замнаркома, только уточняющие слова Хозяина. О даже твердый успокаивающий тон Леонида Михайловича говорил, что все нормально и им можно жить.

И.В. Сталин положил трубку и испытывающе посмотрел на собеседников. Нет, он недолго говорил по телефону, но лично великий князь чуть не оказался без сознания. Хозяин между тем держал длительную театральную паузу, явно держал их в напряжении, вдруг проколются.

Он, не торопясь, разжег потухшую трубку, еще раз испытывающе посмотрел на посетителей и, наконец, задумчиво сказал:

- Заковский подтвердил ваши слова о хулиганстве мурманчан. У них что там, как у кошек, есть девять жизней, трать, не хочу? Товарищ Чкалов я бы на вашем месте наказал их примерно, что б все знали, как не выполнять приказы наркома НКВД, а ведь они же именно не выполнили приказ свыше.

И.В. Сталин пыхнул ароматным дымом, усмехнулся и вдруг обратился к великому князю:

- А вы как думаете, товарищ Романов?

Это обращение и ему самому и наркому Чкалову дали понять – кратковременная опала председателя Всеславянского комитета окончилась, он снова в ряду полномочных помощников Вождя.

Это, а также знание поведения старого грузина, любившего поддерживать всех окружающих а напряжении, позволили ему не сплоховать. Сергей Александрович уже уверенно, как можно было быть уверенным у мнительного и подозрительного И.В. Сталина, сказал:

- Можно я коротко скажу, товарищ Сталин, только о тех, кого видел, и кто непосредственно меня бил?

Великий князь вопросительно посмотрел на Хозяина, не торопясь дальше говорить. Пусть будет твердо уверен, что он всегда будет предан ему, даже в том и как говорить. Иначе никак!

И.В. Сталину это опять же понравилось. Он покурил трубку и, как обычно, в нормальной обстановке, медленно и спокойно сказал:

- Говорите, товарищ Романов, а уж мы позволим сделать вывод о других, более высокопоставленных работников НКВД, - Вождь многозначительно посмотрел на Валерия Павловича, - мол, и тебе попадет, если что, ты, нарком, от своей структуры не отвертишься, - нет ли здесь какого вредительства?

Чкалов был так несчастен от подозрений Вождя, что Сергей Александрович, подождав, одобряюще посмотрел на него. И неожиданно увидел, как волжанин ответил таким же одобряющим взглядом. Да ведь он играет, немного и так, чтобы Вождь это понял, но ведь скоморошничает.

Дело в том, что И.В. Сталин не любил, когда его обманывают, но и пессимизма и неуверенности предпочитал тоже не видеть. Вот и крутились посетители кремлевского комитета от одного берега к другому. Еще ведь надо знать текущее настроение Хозяина.

Но сейчас он четко дал знать Сергею Александровичу, что доволен его поведением. А, значит, так держать, товарищ великий князь!

- Я, товарищ Сталин, общался непосредственно с двумя работниками НКВД. Или, - поправился он, - они со мной, как словесно, так и физически – начальник розыскного отдела Мурманского отдела НКВД и следователя этого же отдела Калинина. И я твердо уверен, - Сергей Александрович даже ухмыльнулся, - подрывной деятельности там и никогда не бывало. Просто дураки!

- Как-как?! - развеселился И.В. Сталин, - просто дураки? А ведь точно! Я-то сначала думал, что там окопались вредители троцкисты, но как-то не складывалась общая картина. А тут, оказывается, все проще – дураки! Товарищ Чкалов, надо бы заменить хотя бы головку облНКВД. А то ведь черт знает что такое!

- Слушаюсь, товарищ Сталин, - кратко отреагировал Чкалов. Попаданец думал, что тот будет оправдываться, говорить, что это еще ставленники Ежова. Очень хороший предлог, Ежов сам так оправдывался. Чуть что и сразу – это виноват арестованный Г.Г. Ягода. Сто процентов будет попадания!

Но Чкалов был умнее, понимал, что Хозяину уже не интересны эти людишки и ответил коротко. Вот если спросит потом, подробно ответит, кто такие, зачем и как там оказались и что он сделал, как нарком для улучшения работы в тех местах. А пока все!

Валерий Павлович действительно был прав, И.В. Сталин, жестом показав, чтобы они сидели, сам не торопясь ходил по кабинету, курил, размышлял. Наконец, остановился напротив Сергея Александровича, внимательно на него посмотрев, спросил у него совсем о другом, правда, его же тему:

- Так вы утверждаете, товарищ Романов, что Германия нам враждебна?

- Да, товарищ Сталин! - немедленно встал попаданец, а то как-то неудобно – Вождь стоит, а он сидит. Пусть по его желанию, но все равно нехорошо, - более того, поездка по главным государствам Европы показала мне, что европейские страны относятся к нам плохо. Другое дело, скажет Франция и Англия допускают наше существование, с премьер-министром Франции Даладье мы даже можем как-то сотрудничать. А вот гитлеровская Германия поставила одной из главных задач войну с СССР.

- Так вы, значит, считаете… - И.В. Сталин испытывающе посмотрел на великого князя, взглядом требуя продолжить начатое им предложение.

- Так точно, товарищ Сталин, - не колеблясь, ответил житель XXI века, хорошо знающий, что в ближайшие прошлые века, да и, пожалуй, будущие, дружбы с Европой у нас не будут. И это в лучшем случае. А так ведь и война пойдут в каждом столетии, что в XVIII веке, что XIX, XX, и даже в XXI. А что дальше, господа псевдодемократы?

- М-да, - задумчиво пустил в сторону И.В. Сталин, - какую-то черную вы построили картину, товарищ Романов, - махнул, показывая, что отвечать не надо, - и ведь европейские политики, гады такие, показывают, что вы правы. Не словами, а делами, что самое плохое.

Хозяин уже заботливо посмотрел на попаданца:

- А вы садитесь, товарищ Романов, садитесь.

Он чуть не силой посадил его обратно на стул, сам продолжил ходить по кабинету, дымя и вслух рассуждая:

- У вас четкая логика, хотя и на первый взгляд парадоксальная. Не скрою, мы в ЦК сразу не поверили и допустили до вас работников НКВД. А уж дураки постарались, чуть не угробили нашего великого князя, хотя такой задачи им, безусловно не ставили. Так ведь, товарищ Чкалов? - спросил он наркома НКВД, стоя к нему спиной.

Однако, того этим было не сбить. Летчик же бывший с быстрой мгновенной реакцией. Он рывком встал, показывая, что понимает всю серьезность промаха наркомата и лично его наркома. Твердо сказал, как отрезал:

- Разрешите, товарищ Сталин, я самолично напишу директиву по наркомату о безусловном и четком выполнении приказов без расширительного их понимания.

- Вчера надо было это сделать, вчера! - на миг в голосе Сталина послышались раздражительные нотки. Но они быстро исчезли, - впрочем, ладно. Сделаете директиву, приезжайте, подумаем, чтобы без перегибов.

- Потом на счет вас, - остановил он свой взгляд на попаданце, - вы ведь как бы без вины виноватый, - нажал на кнопку на столе, - проводите в ЦК голосование опросом о выдвижение в кандидаты в члены ЦК товарища Романова. Не тяните только, день – два, имеющегося большинства будет достаточно.

Вот тебе, хе-хе, бабушка, юрьев день, целый великий князь да в Центральный Комитет ВКП (б)! Нет, какое волшебное время, постоянно – то падение вплоть до банального расстрела, то быстрый подъем вплоть до ЦК большевистской партии. А?