Москва(-90)

Глава 18

Иден, похоже, думал также, хотя и немного мягче. Все-таки он был профессиональный политик, тут все чувства и чаяния прерамливаются по-другому. Не зря же говорят – одно убийство – это преступление, десять и более – политика. И как тут о человеколюбии можно говорить?

Но и политики при надежном угле давления могут говорить не о мире вообще, а о каждом конкретном, очень маленьком человеке в отдельности. Особенно, когда этот г. политик крайне недоволен своим старшим партнером. В прошлой реальности Иден, не согласный с политикой премьер-министра, ушел с поста министра иностранных дел Соединенного Королевства в феврале 1938 года, не марая до конца рук своих мюнхенской грязью. А в это реальности как?

Министр прервал слишком уж долгой паузой, почти неприличной:

- Я, господин герцог (некое подобие великого князя в Англии), считаю, что вы в чем-то правы. Но как убедить Невилла? Я уже несколько раз пытался с ним поговорить и добрым словом и настоятельной ругани, не помогает! И что теперь?

- Гитлер, я так понимаю, укрепив свою армию, готов ко всему, - мрачно констатировал русский гость, - господин премьер-министр прав в одном – фюрер готов к войне. Но он не понимает другое – бесноватый ефрейтор готов к войне в любом случае, примут или нет его предложение политики Антанты.

- Да?! - встрепенулся Иден, - очень радикальный вывод, я бы так не говорил. Хотя… Одно понятно – Невилл излишне рискует и, по-моему, чрезмерно, уже превзойдя черту, где благородный риск меняется на оголтелый авантюризм.

- Сильно превзошел, - кивнул Сергей Александрович, - со стороны это видно очень сильно. Так сильно, что я буду должен рекомендовать своему лидеру, товарищу Сталину, в случае дальнейшего сближения Англии и Франции с одной стороны и Германии с другой, перейти на прогерманскую позицию.

Прозвучало, видимо, очень громко, так, что даже спокойный обычно Иден вскинулся на великого князя:

- Но ведь это нарушит всеевропейское равновесие и приведет к общей войне! Вы понимаете, герцог?

Похоже, он по стародавней традиции считал, что СССР, как и России костьми ляжет за Англию. Или, хотя бы, займет нейтральную позицию с благожелательными реверансами в сторону их Альбиона. Фига ли?

- Я считаю, что именно Великобритания в лице Чемберлена нарушает это равновесие, - жестко возразил великий князь, - льстите себя надеждой, что Германия и СССР столкнутся друг с другом, а ваша страна окажется третьей радующейся стороной. Не много ли хотите? В континентальной Европе тоже не все дураки!

Иден думал именно так. Или он грешил мыслью, что английские дипломаты самые ловкие и пронырливые. А тут вдруг этот грубый русский прямо говорит сокровенные мысли хозяев англичан. Хорошо, конечно, что в целом их мысли сходятся. Плохо то, что русские откуда-то знают про все дипломатические секреты Англии. Где крот?

Испытывающе посмотрел на странного, даже наглого русского, сумевшего соединить две не соединяемые противоположности – большевизм и монархизм. Это ведь только в Соединенном Королевстве с их тысячелетними традициями сумели соединить демократизм и королевскую власть. Но и только. В просвещенной Европе больше таких опытов не было. А тут серо-буро-малиновое, при этом грубое и надменно-прямое.

- Я сейчас собирался на Даунинг, 10. Господин премьер-министр сегодня у себя. Сможете его уговорить, если он согласится вас принять? - Иден оценивающе посмотрел на важного гостя.

Хм! - задумался теперь Сергей Александрович. Он и не думал, откровенно говоря, пройти до конца, до самого премьера. Даже Майский, будучи в Лондоне с 1932 года, считанное количество встречался с премьер-министром (не только с Чемберленом). А он, как Цезарь, пришел, увидел, победил. Или все же наследил?

С другой стороны, почему бы и не поговорить. Англичане его позицию уже знают. Теперь же добавим еще чувств. Пусть боятся, гады!

- Почту за честь! - встал и сдержанно полупоклонился он, - обозначу теперешнюю позицию советского правительства напрямую, без посредников.

- Хорошо, - сухо ответил Иден, - намек на английских дипломатов, как плохих посредников, видимо, его задел. Он стал излишне чопорным и надменным, лишь отметил, что ответ будет дан через советское посольства, на вашего посла Майского.

Из Форин Офиса он возвращался в философском настроении. Ну, как возвращался? По зданию он шел, само собой, пешком, а, выйдя на улицу, тут же напоролся на Майского. Посол внимательно, как будто смотрел в первый раз, оглядывал окрестности. Скорее всего, он просто ждал великого князя, иначе, как отметить тот факт, что он поздоровался, не глядя. Скорее всего, ждал и, видимо, не очень долго. Послу другой державы не к месту топтаться у английского дипведомства.

- Вы зря так сделали, - отметил он тоном ленивого барина, который только-только пообедал и ему так нео-о-охота не то, что дергаться, даже разговаривать!

Попаданец на это не клюнул. Плавали, знаем и на такого артиста видали. Ответил свободно, словно нет в Москве грозного и беспощадного И.В. Сталина:

- Отчего же, Иван Михайлович? Только лишь разговаривал с английским министром Иденом. Не безрезультатно, между прочим.

- Проблема не с кем, а как, - зевнув, негромко сказал Майский, - вы тогда в кабинете зря подыграли Идену и выставили меня. И это не то, что обиделся, а то что вы один остались.

- Ну, я же знаю английский, - отбился попаданец, уже зная, с каким обвинением идет на него опытный посол, - все пойму и всюду найдусь. Не маленький!

Опытный советский дипломат как будто получил жестоки удар в поддых, туда, где оно называется солнечное сплетение. Он замер, не двигаясь, даже дышать, казалось, перестал. Затем посмотрел на Сергея Александровича:

- Посмотрю, где наша машина находится. Водитель явно загнал ее недалеко, но куда? Надеюсь, вы сейчас со мной в посольство?

«Да ведь он боится ситуации! - понял, наконец, попаданец, - трясется от Хозяина в центре Лондона на тысячи километров от него. Ну он и трус!»

- Да, разумеется, я пойду с вами, - покорно согласился он с послом. Он не ему подчинился, обще ситуации. Советский гражданин, как еврей, он должен находится только с гоями, то есть своими. Остальные автоматически переходят в изгои. Официально так не значится, но, если так себя не ведешь, накажут по какому-нибудь поводу, а потом навсегда запрут в СССР. Сергей Александрович был готов поспорить на что угодно, что уже сегодня они придут в посольство или в другое какое-то место (все в посольство могли не влезть).

Короткий отрезок пути не нашел много времени, но и здесь Майский нашел возможность припугнуть собеседника, поставить так сказать, логическую точку:

- Хорошо, что ты вы с Ним обо всем договорились. Но все равно остерегитесь делать резкие движения. Можете промахнуться. Кому вы потом будете доказывать – следователю? Расстрельной стенке?

Сели в автомобиль. Там уже откровения были невозможны, либо молчали, либо болтали по каким-либо пустякам. В посольстве, наконец, полноценно пообедали до состояния осоловелой сытости. Сергей Александрович повидался со всеми членами делегации, с которыми он не только поговорил, но и довольно много послушал.

М.М. Литвинов обрисовал ему общую дипломатическую ситуацию. Ведь пока их председатель общался с министром, заместитель делегации пообщался с сотрудниками Форин Офис. Министерство, как и другие английские ведомства, о много жили и работали по традициям. Иден мог и не рассказывать Сергею Александровичу многие вещи, они и так обуславливались. Вам ведь не надо объяснять, что постоянно надо дышать, вот и английским дипломатам не надо рассказывать многие процедурные вопросы, как и они не будут докучать, особенно на важных встречах. А вот средние и младшие сотрудники министерства, наоборот, будут надоедать.

М.М. Литвинов после этих разговоров передал Сергею Александровичу, что завтрашнего дня хозяева предлагают начать заседать делегациями (англичане в свою очередь тоже соберут аж целых три делегации). Начать они хотели с экономики. Правильный подход торговцев. Вначале разобраться с важными вопросами денег и товаров, а уже потом всласть поругаться по проблемам демократии (вернее, отсутствия демократии в СССР).

Сергей Александрович в свою очередь коротко ознакомил с итогами встречи с Иденом. Предупредил о важной встрече сегодня с Чемберленом и Иденом, на которой должен будет быть и он сам.

Л.З. Мехлис неприятно предупредил об изменении в маршруте и в сроках дальнейшей поездки. Москва (читай, сам И.В. Сталин) распорядилась отъехать из Лондона в более короткий срок через три дня и по морскому пути. На этот случай в порту английской столице уже стоит грузопассажирский паровоз «Архангельск». Сюда он пришел, знамо дело, по своим торговым заботам – из Мурманска приволок лес, а из Лондона привезет промышленное оборудование. Ну и затем вот дипломатическую делегацию возьмет.

Новость была неожиданной, но из таких вестей, которые, в общем-то, ждешь. Романов только поинтересовался, а что Москва планирует делать с поездом. Мехлис не знал, равнодушно сказал, что, скорее всего, вернется обратно. Если повезет, с туристами, если не повезет, пустой.

Зато вот Г.Н. Королев появился с очень неожиданной и уж очень неприятной вестью. Один из членов делегации удрал и уже известно, что он собирается просить политическое убежище в Англии! Это был бы настоящий, как говорится цимес с неприятными разговорами в Москве для председателя, административными, а то и уголовными наказаниями для Королева точно, для остальных ответственных работников возможно, если бы не возраст беглеца – семь с половиной лет. И убежал он, оказывается, со зла, после гневного разговора с собственной матерью.

Все собеседники дружно передохнули, даже Мехлис, который, вроде бы был человеком из стали. Хозяин от такой истории только похохочет и что-нибудь произнесет едкое и, может быть, скабрезное. Но все-таки, возвращать мальчишку было надо и он поручил сделать это тому же Г.Н. Королеву, Л.З. Мехлису и И.М. Майскому в помощь.

Сам же он уже через несколько минут, максимум через час, взяв М.М. Литвинова в подмогу, должен был приехать на Даунинг, 10 – официальную резиденцию премьер-министра Великобритании и Северной Ирландии.

Да, Иден не обманул в своем обещании и прислал приглашение на встречу с премьер-министром. Причем приглашение было не от имени министра иностранных дел, а лично от самого Чемберлена! Может же сэр Энтони, когда его прижмет! Майского опять не приглашали, и он опять не обиделся. Ну его к лешему таких гостей! С их помощью можно получить орден или, хотя бы, личную благодарность, а можно, с такой же вероятностью, фифти-фифти, получить пулю в лоб. Единственная благодарность от посла заключилась в посольской машине. И на том спасибо!

В резиденции их сразу взяли в оборот. Привратник – топорный англичанин средних лет – приводил их прямо в рабочий кабинет для делового разговора. Что же, он даже может откровенно ДА!

В кабинете находились Невилл Чемберлен и Энтони Иден и у них, видимо, был непростой разговор. А может даже откровенно трудный, судя по кислым физиономиям. Приход русских их, судя по всему, почти обрадовал, и они перешли к другой теме. Разговаривал в основном Иден, как младший собеседник и неплохой знакомый, особенно для М.М. Литвинова. И говорили, конечно же, по английски.

И все вроде бы хорошо, министр разговаривал строго по теме и не растекался мыслию по древу. Но уж очень уж он издалека начал. Так они долго будет потчевать гостей да и хозяина лекцией по дипломатии.

- Уважаемые сэр! - прервал он Идена. Обратился к обоим: - джентльмены! У меня, к сожалению, времени для пребывания оказалось меньше, чем я думал. И к тому же я так и не стал дипломатом. Поэтому скажу сразу – советскому правительству очень нравится ваша встреча с Гитлером в Мюнхене, а их возможный итог просто ужасает.

Будничные слова великого князя Сергея Александровича прозвучали как выстрел крупнокалиберной гаубицы в упор – громко, страшно и ужасающе. Иден буквально поперхнулся словами, а Чемберлен озадаченно посмотрел на русского. Как он может говорить о мюнхенской встрече, если многие детали им только прорабатываются и только в голове в собственной голове? Энтони сегодня уже говорил о русском шпионе. Так вот по этой версии, сам Невилл и является этим соглядатаем!

- Не мучайтесь понапрасну, господа! - понял Сергей Александрович, - эта информация не из Лондона. Более того, она вообще не от людей, - он замолчал, глядя на собеседников. Закончил: - от милостивого и милосердного Господа Нашего Бога (прозвучало именно так, с большой буквы).

Англичан, а вместе с ним и М.М. Литвинова обуяли противоречивые эмоции. С одной стороны, они уже были не в Средневековом времени, когда простодушно верилось во все, стоило только сказать о Бога. Но с другой стороны, это был не безбожный циничный XXI век, а немного простодушный, немного наивный ХХ век. Верящих в Бога еще было много и даже воинственные агностики были своего рода боговерующими, просто под другим углом.

- Перед визитом в Европу я много молился и причастился в нашей комитетовской часовне. И Бог мне открыл многие современные тайны, в том числе и на мюнхенское соглашение. Сэр Невилл! – обратился Сергей Александрович к Чемберлену. - К сожалению, этот договор, на который вы так много надеетесь, окажется простой бумажкой. Гитлер рвется к европейскому господству и Мюнхен лишь является второстепенным этапом.

- А потом что? - хмуро спросил Чемберлен, чувствуя себя вором, руку которого перехватили в чужом кармане.

- А потом война, - почти равнодушно сказал Сергей Александрович, - сначала Польша, потом Франция, а потом, в конце концов, Англия. Остановит Германию только СССР.

Он не стал говорить о том, что их страна, в отличие от многих европейских, все же не падет под немецким мечом. Не зачем расслаблять англичан, да и не изменились ли события войны в этой реальности? Зато он четко озвучил собственные хотелки, обозначив их как требования советского правительства:

- Предоставление для СССР места и роли полноправного участника мюнхенского договора;

- Обозначение требований СССР и уважительного учета равноправности участников;

- Предоставление ораторской трибуны и т.д.

Требования, почти просьбы Советского Союза были умеренные, но Чемберлен колебался и Сергей Александрович понимал почему. Ведь главное было создать прецедент для СССР и после этого от него не отвяжешься. И действительно, попаданец подтвердит, СССР станет одним из главных участников международных форумов. Ну а что вы хотите, одну из главных стран игнорировать, да еще подводить под это международные соглашение, каковым Мюнхенский сговор, по сути, являлся!

Сергей Александрович ужесточил тон и содержание своих требований:

- В случае же не согласия остальных сторон оного соглашения, я уполномочен объявить, что СССР отказывается от дальнейших переговоров, договаривается с третьими странами, например, с той же Германией.

Сказано было сильно и при том жестоко. Да и сам русский был очень странный, даже страшный. Дореволюционный великий князь, но при этом тесно сотрудничает с большевиками. И, наконец, его вера бога. Это было бы смешно, но откуда он узнал об еще не прошедших и при чем сверхсекретных событиях?

В общем, хозяева Даунинг, 10 не стали с ходу отказывать (Чемберлен) и забалтывать вопрос (Иден). Дело было трудное и дело было сверхъестественное, будем думать -, заявили хозяева, а гости на этом откланялись, напомнив, что у них только три дня.