Москва в Москве

ВЕКА И ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ ТУШИНА

…Где встретилась прошлая слава со славою новых веков.

Михаил Матусовский

С названием «Тушино» ассоциируется теперь картина украшенных монументальными скульптурами шлюзов канала имени Москвы, гигантского зеленого аэродрома Центрального аэроклуба, кварталов многоэтажных зданий по обеим сторонам Московско-Рижской железной дороги. Тушино, как остров, окружено водой - Москвы-реки, канала имени Москвы, Химкинского водохранилища, пересечено деревационным каналом Сходненской ГЭС; около двух третей границ района проходит по водным рубежам.

Сегодня Тушино является районом высокоразвитой промышленности и науки, спорта и отдыха. В былой подмосковный город пришло метро с тремя станциями Краснопресненского радиуса, сооруженными на территории этого северо-западного района столицы, неотъемлемой части новой Москвы.

А о прошлом Тушина, о его выдающемся значении в московской истории поведали археологам недра. Но прежде раскроем старинные фолианты родословных книг.

В начале XIV века это место именовалось Коробовским и принадлежало знатному боярину Ивану Родионовичу Квашне. Во время битвы москвичей с тверитянами он спас жизнь Ивану Калите и получил за то все земли вокруг реки Всходни (Сходни). По реке этой, являвшейся частью водного торгового пути, «всходили» груженые суда до узкого места - села Ускова (недалеко от станции Подрезково Ленинградской железной дороги), где находился волок до реки Клязьмы. После смерти Ивана Квашни Коробовское наследовал его сын Василий, награжденный за неимоверную толщину прозвищем Туша. Можно было бы связать название места с этим прозвищем, однако достоверно известно, что владельцем местности в первой половине XVI века был Тушин, воинственный воевода.

Стояло это обычное село Тушино на большой Волоцкой дороге. А когда в начале XVII века всколыхнули Русь бурные события Смутного времени, Тушино сыграло большую роль в героической борьбе русского народа против иноземных захватчиков.

Лагерь «тушинского вора»

В 1607 г., после провала известной авантюры Лжедимитрия I, польские магнаты и Ватикан выдвинули нового самозванца - якобы «чудесно» спасшегося Димитрия Ивановича. Этот Лжедимитрий II вошел в историю под именем «тушинского вора».

Документальных данных о его имени нет. Тем не менее некоторые ранние источники сообщают, что это был «попов сын» Матюшка Веревкин. По словам близко знавших его поляков, он был «мужик грубый, обычаев гадких, в разговорах сквернословный». Используя обстановку всеобщего недовольства боярским царем, Лжедимитрий II с помощью польской шляхты и восставшего против Шуйского казачества быстро продвигался к Москве. К июню 1608 г. он подошел к самой столице и расположился лагерем у Тушина. Но Шуйский успел подготовиться к обороне, и надежды Лжедимитрия на легкий захват Москвы, которую он мечтал «яко птицу взять рукой», не оправдались. Тогда Лжедимитрий решил основательно расположиться в Тушине и перейти к долговременной осаде столицы. Для лагеря он выбрал высокий берег Москвы-реки, при самом впадении в нее реки Сходни. С двух сторон лагерь защищала вода, а третью, восточную, самозванец окопал и укрепил земляным валом с башнями и воротами. С высот тушинской крепости открывался вид на широкие пойменные луга, а за ними манили золотые главы и белые стены Москвы.

Внутри лагеря осаждавшие сначала жили в землянках, но месяцы шли, и к зиме стали ставить деревянные дома, а в бывших землянках устроили погреба. Для самозванца же были построены хоромы, куда прибыла признавшая его «мужем» авантюристка Марина Мнишек - вдова Лжедимитрия I. К зиме 1609 г. войско в Тушине насчитывало около 50 тысяч человек и было весьма пестрым по составу. В Тушине находилось одних только польских купцов около 3 тысяч. У вала появился оживленнейший торг. Лагерь превратился в настоящий город. В Тушине была своя боярская дума, свои приказы и даже свой патриарх. Лжедимитрий с увлечением играл роль царя - раздавал звания, должности и поместья. Но действительная власть в лагере при этом полностью принадлежала комиссии из 10 шляхтичей - децемвирам, которые, как сообщал современник, «царем играху яко детищем». Между тем попытки «тушинского вора» прорваться в Москву никак не удавались. И тогда из своего разбойничьего лагеря Лжедимитрий налетает на северные города, подчиняет Ярославль, Кострому, Муром. Но в Пскове и Твери тушинцы были разбиты и бежали. Неудачной оказалась длительная осада Троице-Сергиевой лавры, пошатнувшая положение царька.

Неоднократные удары русских войск, открытая польская интервенция, начавшаяся смоленской осадой, и, наконец, внутренние раздоры привели к полному распаду тушинского лагеря весной 1610 г. Переодетый крестьянином Лжедимитрий тайком в навозных санях бежал в Калугу, где и был убит одним из своих сообщников.

Так бесславно закончилась двухгодичная эпопея «тушинского вора».

Все эти события не могли, конечно, не оставить следа в недрах Тушина. Большая коллекция - 560 предметов - была собрана здесь еще в начале нашего века при сооружении насыпи железной дороги инженером В. М. Политковским. Находки, связанные с лагерем, при земляных работах здесь встречаются постоянно. Что найдено в Тушине?

Лагерь существовал два года, и от его деревянных сооружений следов на сохранилось. Но печные изразцы, в том числе, по-видимому, от хором Лжедимитрия, обнаружены. Они красные, т. е. еще без поливы. Сюжеты на изразцах растительные, с замечательным узорочьем трав или же с изображением фантастических зверей и птиц. Колоритны длинногривые звери, петухи с распущенными крыльями и хвостами, а у орлов почему-то крылья опущены. На одном из изразцов пеликаны трогательно кормят птенцов среди цветов и трав. Все это, конечно, изделия московских гончаров.

Среди находок немало и металлических орудий - кузнечных молотков и плотницких топоров, серпов и кос. В тушинской коллекции можно видеть тесла и буравы, долота и пробойники. Средневековые столярные клещи похожи на современные кусачки. Интересен комбинированный инструмент, который одновременно мог служить ножницами для резки металла, молотком и гвоздодером. В напластованиях встречены разнообразные бытовые вещи - огнива, висячие замки, подковки для обуви. Рыболовные крючки велики и могли подцепить самую крупную речную рыбу.

Изразцы из хором Лжедимитрия

И все же наибольшую важность тушинские находки представляют для истории оружия. Здесь стояло войско, у валов случались сражения; однажды москвичи даже ворвались в лагерь, и внутри него кипела жаркая схватка. Поэтому в земле на месте боя осталось немало предметов вооружения. Найден редкого типа железный шлем-шишак - полусферической формы, массивный, но невысокий, с маленьким острым навершием. Разнообразны сабли - оружие конницы. У русских сабель клинки заострены и имеют прямое перекрестье; у сабель восточных рукоять с характерной головкой. Клинки и у тех и у других сабель, найденных в Тушине, порядочно зазубрены - сразу видно, что оружие побывало в боях. Во множестве найден «чеснок» - железный предмет с тремя острыми шипами. Его рассыпали на пути вражеской конницы. Одно острие всегда торчало кверху и вонзалось в копыта лошадей. Немало и тяжелых граненых копий - ими поражали всадников.

В земле оказалось немало шпор и русского, и западноевропейского образца - с «репейкой» (зубчатым колесиком) и шипом. Об упряжке коня можно судить по разнообразным удилам и псалиям. Находки в Тушине существенно дополнили представления о снаряжении конного воинства. А для пехоты был характерен бердыш - широкий топор, изогнутый полумесяцем и насаженный на длинное древко - ротовище. В обычное время это было оружие стрельцов и городской охраны, но в годину опасности за него брались все ополченцы. «Идти в рать, так бердыш брать» - так говорилось в пословице. Во времена тушинских сражений бердыш служил, по-видимому, не только холодным оружием, но и подсошком - упором для тяжелого ружья кузнечной работы («рушницы»). Эти длинноствольные ружья с ударно-кремневым замком, длинным изогнутым курком, с полкой для пороха и вычурным огнивом также встречены в Тушине. Порох для заряжания носили в специальных пороховницах в виде рога или фляги. В Тушине попалась металлическая головка с пружинным затвором от такой пороховницы.

Стрелец с бердышом

(по А. Мейербергу)

Исключительно интересны тушинские ружейные приборы нескольких разновидностей. Это специальные инструменты для наладки, чистки и починки ружейных замков. Механизм замка был весьма несовершенен, и прибор был необходим каждому стрелку. Приборы представляют собой вытянутые пластинки с круглыми и прямоугольными прорезями. Они служили для надевания на колки ружейных замков при подтягивании или отвертывании их. Один конец такой пластины являлся отверткой для сборки и разборки замков, на другом конце имелось ушко для подвешивания прибора к поясу. Приборы другого типа еще более универсальны и служили не только для починки замка, но одновременно являлись и огнивом.

Для огнестрельного оружия требовались пули, и они отливались прямо в тушинском лагере. В раскопках обнаружены во множестве не только маленькие пульки диаметром около сантиметра, но и куски свинца для литья, плоские ложки для плавки и сами пу-лелейки, похожие на плоскогубцы с углублением внутри. Такая разъемная формочка для одной или даже двух-трех пулек заливалась расплавленным свинцом и мгновенно опускалась в воду. Этим способом каждый стрелок обеспечивал себя пулями.

Велико значение всех этих предметов для истории русского воинского быта. Для археологов они интересны тем, что имеют точную дату - 1608 - 1609 гг. Поэтому их формами можно датировать многие подобные находки. Три с половиной века пролежали в земле эти любопытные вещи. Известны в Тушине и другие находки, возраст которых измеряется тысячелетиями.

Загадка первого пришельца

Когда впервые появились люди на московской земле? Об этом немало спорили ученые, пока в районе Тушина не была сделана самая древнейшая московская находка. Произошло это так. На берегу реки Сходни шло напряженное строительство ГЭС. Это утро в котловане начали углублением водоотливного колодца. И вдруг старший нормировщик П. Чернышев заметил, что в выброшенной со дна глыбе земли обнажилась почерневшая от времени верхняя часть человеческого черепа. Глубина колодца в это время достигла 4 м. Находку бережно сохранили, а в котлован вскоре же спустились ученые, зафиксировавшие геологические условия. А затем последовало многолетнее, кропотливое и всестороннее изучение свода черепа, которое проводил археолог О. Н. Бадер, консультируясь с самыми всевозможными специалистами.

Сходненский череп представляет выдающийся интерес: это древнейшие достоверные останки человека в Подмосковье и вообще одна из наиболее северных находок ископаемого человека в Европе.

Череп принадлежал человеку переходного типа от неандертальца к современному. Об этом свидетельствует мощное развитие надглазничного валика (надбровье) - характерная черта, встречающаяся у людей современного типа. Геологический возраст находки - конец эпохи Великого Оледенения. В одних отложениях с черепом были сделаны палеонтологические и палеоботанические находки. Над человеческим черепом оказались кости первобытного быка, мускусного овцебыка. Были обнаружены и кости мамонта - человек был его современником и охотился на огромного зверя.

На одном уровне со сходненским черепом были встречены многочисленные древесные остатки - березы, ольхи, ивы. Значит, в позднем палеолите (древнекаменном веке), около 15 тысяч лет назад, когда граница последнего оледенения еще проходила по верхней Волге, человек, продвигаясь к северу вслед за растительным и животным миром, уже достиг территории Москвы.

За долгие тысячелетия сходненский череп сильно минерализовался. При первом же осмотре окаменевшего черепа ученым бросилась в глаза поразительная его особенность: рельефные отпечатки странной сетки на наружной поверхности. Рисунок состоял из сравнительно правильных переплетений тонких волокон, образующих ромбические миллиметровые клеточки, и больше всего напоминал ткань. Для консультаций были призваны палеонтологи и ботаники, зоологи и геологи. В пользу ткани наиболее определенно и авторитетно высказались специалисты - текстильщики из Московского НИИ лубяного волокна. Эту гипотезу полностью подтвердили опыты и анализы, произведенные в лаборатории антропогенеза Института антропологии МГУ.

Отпечатки ткани на древнейшем черепе сначала вызвали разногласия среди ученых. Скептики ссылались на то, что не имеется археологических доказательств существования ткачества в древнекаменном веке. Зато этнографических примеров развитой техники плетения у первобытных народов было более чем достаточно. У самых отсталых племен Австралии и Новой Зеландии, Южной Америки и Мадагаскара этнографы встречали высочайшую технику плетения сетей и циновок, корзин и одежды из волокнистых трав или шерсти. Историки, изучающие первобытное общество, давно доказывают, что в конце палеолита охота на мелких животных и птиц была невозможна без применения силков и западней. Более чем вероятно, что уже тогда существовали сети из волос или, например, волокна крапивы. Это самое неприхотливое растение всегда использовалось людьми для выделки волокна, и, кстати, следы его были обнаружены палеоботаниками в отложениях той же эпохи в Москве - в древнем торфянике у Потылихи. Из такого плетения и был покров (головной убор или часть одежды) первого пришельца на московскую землю. А откуда же шел человек? По мнению О. Бадера, исходная позиция расселения людей на север в конце оледенения была на Кавказе.

Рисунок на сходненском черепе является столь сложным, что его трудно получить и на ткацком станке. Находка говорит о существовании высокой техники если не ткачества, го плетения, и ничего невозможного в этом нет. Известны ведь поразительные изделия этого времени из камня и кости. Естественно, что плетение из растительных волокон не могло сохраниться так, как кремни или кость. На древнейших стоянках встречены костяные иглы палеолита. Например, в Мезине, на Десне, найденные иглы имеют круглые ушки и настолько миниатюрны, что равны по размерам небольшой современной стальной иголке. Тончайшие нити для такой иглы и зафиксированы на сходненском черепе. Изучен и процесс отпечатывания ткани. Она плотно прилегала к голове, пропитывалась почвенными кислотами и растворялась ими. А после исчезновения ткани на кости выступили тонкие рельефные валики.

Многим обогатила науку древнейшая на московской земле сходненская находка - и антропологию, и геологию, и даже самую начальную историю текстиля. Антропологическая находка опередила и археологические - в Москве не найдено еще кремневых орудий людей палеолита: они залегают на значительной глубине, перекрытые мощными геологическими отложениями и многовековым культурным слоем. Но нет сомнения, что такая же счастливая случайность, как на Сходне, при других земляных работах откроет нам и стоянку древнекаменного века в Москве: так, как это произошло совсем недавно в городе Зарайске, где у крепостных стен кремля под напластованиями средневековья молодой археолог А. Трусов впервые в Подмосковье обнаружил следы поселения палеолита.

Так что палеолит в самой Москве не найден лишь пока, зато местонахождений неолита (новокаменного века) на территории столицы известно множество. Они были найдены в Зарядье и Замоскворечье, в Сокольниках и на Бутырском хуторе, в Перове и Косине, в Измайлове на реке Серебрянке, у Покровских ворот на древнем берегу реки Рачки и в Коломенском. В большинстве своем находки неолита - это кремневые стрелы, оставленные охотниками в дебрях леса. Интересен недо-сверленный каменный топор с Ленинских гор - первобытный мастер начал сверлить его (очевидно, трубчатой костью животного), но почему-то не успел закончить - возможно, потерял. И топор был найден лишь спустя 5 тысяч лет при строительстве высотного здания Московского университета.

Находки монтажника Армягова

В Москве не раз удача первого открытия древнего памятника выпадала на долю людей, далеких от археологии. Одну из интереснейших стоянок неолита обнаружил на берегу Химкинского водохранилища в Тушинском районе Сергей Армягов, рабочий-монтажник 1-го управления домостроительного комбината № 1. Он поселился в районе новостроек на месте былой деревни Алешкино и во время ближних прогулок с сыном по берегу водохранилища у небольшого залива (как раз напротив Северного речного вокзала) обратил внимание, что в песке нередко встречаются странные черепки, сплошь покрытые круглыми ямочными вдавлениями. Это оказались обломки сосудов эпохи неолита, по археологической терминологии - ямочно-гребенчатая керамика. Об этом монтажник узнал в археологическом отделе Музея истории и реконструкции г. Москвы, куда отнес находки. Древняя стоянка в Алешкине оказалась повреждена оползнями, тем не менее в отложениях песка на нижней береговой террасе здесь были собраны изделия «кремневой индустрии» - разнообразной формы скребки, наконечники стрел и дротиков, полированный клин.

История вошла в дом московского строителя. Отца и сына все чаще можно было видеть в часы досуга у залива водохранилища - они увлеченно осматривали обнажение берега, исследовали дно при периодических отступлениях воды. Сергей стал штудировать археологическую литературу, консультироваться со специалистами-археологами, бывать на научных заседаниях. Так что успех его дальнейших поисков стал вполне закономерен. Во время прокладки траншей на высоком коренном берегу, водохранилища близ бывшего устья речки Химки Армягов, проходя вслед за бульдозером, проследил признаки поселения раннежелезного века и перекрывающие его напластования средневекового селища. В нижнем горизонте культурного слоя здесь был собран комплекс дьяковской лепной посуды с сетчатыми отпечатками, в слое эпохи Древней Руси оказались керамика, подобная курганной, обломки стеклянных браслетов, деталь железного трубчатого замка. В западинах в материке, где толщина культурного слоя составляла около метра, были отмечены следы металлургического и косторезного производств позднего средневековья. Среди находок этой эпохи - железный массивный наконечник стрелы для арбалета, многочисленные железные подковки для обуви и конские подковы, глиняные грузила в форме эллипсоида - для рыболовных сетей, а также сотни обломков гончарных сосудов всех типов московской керамики XV - XVII веков. Так постоянные археологические наблюдения краеведа Армягова в Алешкине - в местности, весьма отдаленной от древнего центра города, где исторически ценна каждая пядь земли, - позволили обнаружить памятники большой научной значимости; алешкинские находки составили длинный хронологический ряд и характеризуют заселение района Тушина на протяжении многих веков.

Первобытные рыболовы у канала имени Москвы

Если взглянуть из Тушина на противоположный берег канала, четко рисуется живописная панорама Щукина. Этот до сравнительно недавнего времени московский пригород, как и Тушино, известен по документам еще с великокняжеского времени - в XV веке село здесь было собственностью боярина Федора Юрьевича Щуки. На глазах преобразовывался былой пригород, один за другим вписывались в его силуэт многоэтажные дома-башни. А на самом берегу в обнажении еще недавно были заметны древние прослойки, отложившиеся задолго до всякой письменной истории.

…Эта черная болотистая почва уходила под песок высокой Щукинской горы, на самом речном приплеске. Невзрачные на первый взгляд кремневые осколки, грубые шероховатые черепки - как много рассказывают они разведчику прошлого - археологу…

Конец IV - III тысячелетие до н. э. - вот время существования Щукинского сезонного неолитического поселения рыболовов и охотников. Прошли уже многие тысячелетия после отступления ледника. Установился климат, близкий современному. Но природа не баловала людей. Реки и леса изобиловали богатством, а взять его можно было лишь упорным трудом. Вне коллектива одинокий охотник или рыбак со своими кремневыми орудиями неизбежно погиб бы в борьбе с природой. Рыболовство велось лишь сообща - устраивались так называемые заколы - изгороди в устье ручьев, в проходе которых и ставились сети. Вот почему стоянки жались к реке - водораздел был покрыт дремучим лесом и почти непроходим. Жилье представляло собой круглую землянку, над которой возвышался, по-видимому, шалаш, а в центре углубления находился каменный очаг. Характерна керамика неолита, подобная той, что встретилась в алешкинском и других поселениях Москворечья. Из 57 обломков в Щукине был собран и реставрирован большой сосуд (диаметр 32 см). Он имел форму полуяйца - с острым дном. Такой сосуд можно было втиснуть в песок или золу. Это вполне соответствовало быту поселения, где не знали столов, а пищу готовили на кострах - очагах. Сосуд выполнен техникой так называемого кольцевого налепа, т. е. из куска глины формовалась чаша, на которую затем все выше и выше, друг на друга наращивали глиняные кольца. Обжиг производился прямо на костре, и от неровной температуры получилась довольно пестрая окраска - щукинский сосуд желто-бурый, а местами с очень темными, почти черными пятнами. По его хорошо заглаженной поверхности еще до обжига были нанесены округлые ямочки, расположенные густыми рядами. На этом сплошном поле ямочек в нескольких местах имеются узкие пояски из оттисков гребешка и веревочки. Ямочки были нанесены белемнитами - окаменелыми моллюсками, которые в большом количестве до сих пор встречаются на щукинском берегу.

Производство керамики в те времена было исключительно делом женщин (в отличие от известных нам яузских средневековых гончаров). Это доказано этнографическими аналогиями, а также при помощи методов криминалистики - по дактилоскопии, отпечаткам пальцев.

Особую значимость для специалистов представил орнамент щукинского сосуда, выражавший символику локальной группы племен. По керамике исследователи отнесли эту стоянку к льяловской археологической культуре, названной по неолитическим находкам у деревни Льялово в бассейне реки Клязьмы. При раскопках здесь было раскрыто поселение на бревенчатом настиле, первоначально располагавшееся на берегу озера, превратившегося впоследствии в торфяник. В торфе прекрасно сохраняется древесная пыльца, изучение которой и позволило воссоздать природный ландшафт.

…Так открываются археологические дали территории Москвы - самые древние горизонты ее истории.