Москва в Москве

ВЕЛИКОЕ СЛОВО - МОСКВА

Москва…

Как много в этом звуке…

Александр Пушкин

Москва - от Москова

Географические названия доходят до нас через века, а иногда тысячелетия, переживая порой не только своих создателей, но и сами языки, породившие их. Поэтому для археолога изучение древнего города начинается прежде всего с объяснения происхождения его названия.

Как сегодня в свете современных лингвистических исследований объясняется слово «москва»?

Сначала вспомним первое известие о Москве. «Приди ко мне, брате, в Москов» - этими словами суздальский князь Юрий Долгорукий приглашал своего друга и союзника северского князя Святослава Ольговича.

Встреча князей состоялась в пятницу 4 апреля 1147 г. На другой день после приезда гостя было устроено обильное пиршество - по образному выражению летописи, «обед силен», а еще через день, обменявшись дарами и договорившись о новом союзе, князья разъехались. Договор, однако, оказался непрочен: уже в следующем году князь Святослав вместе с Изяславом Киевским выступил против князя Долгие Руки. Такова была тогдашняя обстановка усобиц и непрерывных раздоров. Но этот временный княжеский союз оказался значительным фактом в мировой истории - с ним связано летописное рождение Москвы. Так на страницах Ипатьевской летописи появилось слово «Москов», чтобы пройти через века и зазвучать на всех языках земли.

Вопрос о том, что означает слово «Москва», волновал москвичей еще в древности. И вот в повести XVII века «О начале царствующего великого града Москвы» находим первое объяснение: «И прозва его званием реки тоя Москва град по имени реки текущая под ним».

Легендарные версии

А откуда возникло название реки «Москва»? Об этом до сих пор существует множество спорных версий и толкований - в фольклоре и романах, в популярных статьях и солидных научных исследованиях.

Анекдотически звучит сегодня средневековая легенда о происхождении слова «москва» от имени библейского Мосоха, шестого сына Яфета, внука Ноя, и жены его Квы, якобы основавших город на Москве-реке.

Уже в XIX веке исследователь исторической географии России Н. И. Надеждин призвал к серьезному научному подходу к этимологии древних названий. «Слово все в нашей власти, - писал он. - Оно беззащитно. Из него можно вымучить всякий смысл этимологическою пыткою… Народы, как и люди, имеют свои аристократические слабости: этимология сделалась для них геральдикой… боялись показаться незаконнорожденными, не произведя предков своих по прямой линии, если не из-под столпа Вавилонского, то по крайней мере из-под стен Трои. И вот Лиссабон произошел от Улисса, Париж - от Париса, Москва - еще старше, от Мосоха!»

Но вот и не так уж сравнительно давно названию «Москва» былинное объяснение дает писатель Дмитрий Еремин: могучий Илья Муромец постарел и возвращался в отчие края из стольного Киева, но внезапно умер в дороге и погребен был в большом кургане, из которого вдруг…

Будто вздох дошел:

«Надо мощь ковать!»

И второй дошел - только «мощь кова…»

И третий раз дошел - только

«Моc… кова…»

Так и стала зваться река: Москва.

(Повесть «Кремлевский холм»)

А каковы же объяснения науки? Ученые - лингвисты и историки, географы и фольклористы - создали бесчисленное количество гипотез. Остановимся лишь на некоторых самых основных.

«Сильная гонщица» или «река мосхов»?

Языковед академик А. И. Соболевский пробовал вывести название «Москва» из древне-бактрийского языка (существовал в Средней Азии в I тысячелетии до нашей эры), доказывая ираноязычное происхождение названий рек средней России вообще. По его мнению, Москва у бактрийца могла означать «сильная гонщица, охотница», что якобы объяснялось быстрым течением реки. Эта теория не подтвердилась ни археологическими, ни письменными данными.

Столь же безосновательны были попытки объяснить это название «яфетической» теорией Н. Я. Марра (это было в годы засилия его «нового учения» о языке). Сам Марр считал, что в основе библейской легенды о Мо-сохе и происхождении от этого имени Москвы лежит «бесспорное здоровое племенное предание». Географ Л. С. Берг тогда же пытался объяснить слово «москва» названием загадочного народа мосхи в Колхиде, о котором упоминал Геродот. При этом «москва» расшифровывалась как «река мосхов», или «племенная река мосхов», и название ее сравнивалось с кавказскими реками Арагва и Моква. Историк Н. Н. Шишкин, развивая ту же «яфетическую» гипотезу, утверждал, что бассейн Москвы-реки был заселен скифами, и окончание «ва» он считал скифским. С тех пор прошли десятилетия, однако и по сей день археологи не обнаружили в Подмосковье ни малейших следов скифов или мифических «мосхов».

«Коровья река» или «Медведица»

Весьма известны теории о финском происхождении слова «москва». Сторонники этих теорий для доказательства обязательно делили слово на две части - «моск» и «ва», и каждую часть самостоятельно и совершенно произвольно толковали на основе финских языков, причем единомыслия среди них не было.

В некоторых финских языках действительно имеется слово «ва» - вода или мокрый. Что касается корня слова, то объяснить его на финской почве гораздо сложнее. «Моск» пытались сблизить то с «мусто» (черный) на языке суоми, то с «моска» (телка) на языке удмуртов. В результате слово означало «черная» или «коровья» река. Особенно популярна среди сторонников финской теории версия, отождествляющая первую часть слова с «маска» («меска») - медведь, а вторую часть с «ава» («аба») - самка в марийском и мордовском (эрзянском) языках. В итоге слово «москва» означало «медведица».

Серьезной и аргументированной критике подверг финские теории специалист по финно-угорскому языкознанию Ф. И. Гордеев. Исследование Гордеева показало, что финские версии берут части из различных, типологически противоположных языков. Что же касается слова «маска» - медведь, то оно русского происхождения и заимствовано марийцами у вятских русских не раньше XIV века (древнерусское «мечка» - «медведица»). Убедительно показав, что слово «москва» не может быть объяснено на основе финно-угорских языков, Гордеев высказал предположение, что «москва», скорее всего, балтийского, близкого славянскому, происхождения.

«Мостки» или «укрытие за камнем»?

Многие историки издавна высказывали предположения о русском происхождении названия «Москва», основанные на созвучии его с такими словами, как, например, «мостки», которые будто бы находились в древности на Москве-реке. Эта гипотеза долго поддерживалась авторитетом известного историка Москвы И. Е. Забелина. В наше время гипотезу, основанную на сложном образовании из двух русских корней, предложил москвовед Ф. И. Салов. Он считал, что «ков» («хов») - это существительное, имевшее смысл «укрытие» (сохранился глагол «ховаться» - прятаться). «Моск» же - по-старославянски «кремень» («камень»). Название Москов, по мнению Салова, могло относиться к территории с залежами камня, оттуда перейти на реку, а затем и на новую крепость (Москов - город, что на Москве-реке).

Конечно, невозможно сегодня заглянуть в глубь времен и найти единственно правильное, однозначно верное объяснение древнему названию города. Поэтически выразил эту мысль Степан Щипачев:

У слова Москва точный метрики нет.

Откуда оно? Затерялся ответ.

О, как бы хотел я века обмануть,

в глаза человеку тому заглянуть,

кто первый, в полушку не ставя слова,

губами слепил это слово: Москва!

Уж он-то наверно бы все уточнил,

чтоб зря мы не тратили больше чернил…

(«О, как бы хотел я…»)

«Моск» - «быть вязким»

Одна из убедительных теорий основана не на сложном (двухкоренном) образовании слова «москва», а на однокоренном и объясняет его происхождение на самой естественной древнеславянской основе. Эта теория была разработана лингвистом Г. А. Ильинским, развита и подкреплена профессором П. Я. Чер-ныхом, поддержана польским академиком Т. Лер-Сплавинским (в труде «О происхождении и прародине славян»). Эти ученые доказывают, что в глубокой древности существовало общеславянское слово с корнем «моек», что значило «быть вязким, топким», или «мокнуть» (по Лер-Сплавинскому). В русском языке к словам с этим корнем относились «москоть» с производным «москотильные» (влажные). Отсюда же «мозгнуть», «мозглая», «промозглая» (т. е. сырая, дождливая) погода. Любопытно отмеченное Ильинским словацкое родственное слово «москва» - мокрый хлеб, убранный с поля. Таким образом, с корнем «моск» у славян связывались представления о сырости, влажности. Профессор Черных прямо указывает, что слово «Москвы» - нарицательное существительное, означавшее «влага». А падежные окончания при склонении «москвы» были «москве, москов, московь». Что же касается современного окончания «ва», то оно, несомненно, следствие склонения слова: его винительный падеж, принявший затем форму именительного. Так же, например, слово «букы» стало затем «буква», «тыкы» - «тыква», «моркы» - «морква». И такая форма слова в именительном падеже - «москва» - установилась в XIV веке.

Интересно заметить, что таково же происхождение и слова «волга» в его первоначальном значении (родственное «влага»). Как считает П. Я. Черных, слова «москва» и «волга» первоначально были синонимами на разных славянских диалектах. Город Москва, как известно, возник на самом стыке расселения двух крупнейших славянских племен - вятичей и кривичей. Племя южного происхождения, вятичи располагались по Оке и Москве-реке и занимали территорию будущего города. А в нескольких десятках километров к северу от них жили кривичи, пришедшие с северо-запада, с верховьев Волги. «Волгнуть» значило вбирать в себя влагу, мокнуть; «волглый» - напитавшийся влагой, сырой.

Интересно, что реки - почти тезки Москвы - протекают и в западных славянских землях: Москава - в Польше, Московка (Московица) - приток Березины в Белоруссии, а в бассейне самой Москвы-реки есть реки Московка и Мозовка.

Таким образом, и Москва (первоначально Москы) и Волга (первоначально Вълга), если следовать теории Черныха, - географические термины одного происхождения (от древнего «влага»).

«Болотистая река»

Серьезное научное объяснение значительному числу гидронимов (названий рек) большой территории между верхним Днепром и восточной частью Волго-Окского междуречья предложил в настоящее время советский языковед В. Н. Топоров на основе сопоставления этих названий со словами балтийских (литовского и латышского) языков. В число таких гидронимов вошли Москва и небольшие речки - притоки Неглинная (Неглимна), Бубна, Пресня и др. Словообразовательная модель «Москы» у исследователя вызывает близкие балтийские ассоциации, совпадающие по смыслу и дающие выводы о значении названия: болотистая, слякотная река, сырая местность (что вполне могло относиться к истокам). Совпадение объяснимо: в начале I тысячелетия до н. э. балтийские и славянские языки составляли еще единую общность.

Память об изначальном

Если название «Москов» пришло из тьмы веков, из глубин домосковского прошлого, то многочисленные названия старых урочищ и улиц, переулков и площадей, застав и мостов стали живой памятью о первоначальном рельефе, об огромной энергии, вложенной горожанами в созидание Москвы. Неузнаваемо изменило время облик территории. Трудно, например, представить себе сегодня на месте оживленных, кипящих движением Дербеневских набережной, улицы, переулков у реки Москвы близ Павелецкого вокзала - густые леса, по-древнерусски «дерби», т. е. дебри.

Каков же был этот «град, что строил Долгорукий посреди глухих лесов…»? (Валерий Брюсов, «Москва»).

Зримо - сквозь долгие века - перенестись к летописному началу города помогает акварель Аполлинария Васнецова «Москва - городок и окрестности в XII веке», хранящаяся в Музее истории и реконструкции г. Москвы. Сверху, с птичьего полета, видим первоначальный рельеф будущей столицы, треугольную бревенчатую крепость на Боровицком мысу, другие легендарные московские холмы - возвышенности в долине Москвы-реки, протянувшиеся к «граду» ленты первых сухопутных дорог. И в перспективе - густая синева уходящих за горизонт лесов. В художественном воспроизведении московского ландшафта времен Юрия Долгорукого А. Васнецов, серьезный исследователь прошлого, в значительной степени опирался на топонимию - доныне сохранившиеся названия, связанные с исторической топографией.

Древние холмы («горы») до наших дней дошли в названии Трехгорные (вал, застава, переулки), происходящем от местности «Три горы», известной по письменным источникам с 1410 г. Крутицкие улица, переулки, набережная напоминают о крутом здесь береге реки Москвы, а Краснохолмские набережная, мост, улица - о древнем Красном (красивом) холме. Между московскими холмами уже в первые века жизни города расстилались поля и полянки, всполья и луга. Воспоминания о них хранят улицы Большая и Малая Полянки, Полевые, Полянские, Вспольный переулки, проезд Девичьего поля.

Гидрографами подсчитано, что на нынешней территории Москвы в старину протекало не менее 150 речек и крупных ручьев. Название Неглинной улицы сохранило имя речки, текущей под ней в подземном водостоке. У ее устья зародился город, во времена еще долетописные. По Самотечному (проточному) пруду той же речки до сих пор называются Самотечная улица и площадь на Садовом кольце, а Трубная площадь и от нее Трубная улица остались от древней Трубы - отверстия для реки Неглинной в проходившей здесь крепостной стене Белого города.

Откуда «Сивцев Вражек»?

Название широко известного арбатского переулка Сивцев Вражек происходит от оврага, по которому текла речка Сивка. По Капельскому переулку протекала речка Капля, приток реки Напрудной (память об этой реке хранит Напрудный переулок). Название же исчезнувшей речки Черногрязки - притока речки Яузы - сохранила Садовая-Черногрязская улица.

От ручья Золотой Рожок произошли названия Золоторожских набережной, переулков, вала. Об озерах, болотах, прудах, которых было свыше 800, напоминают Болотная набережная, Озерковские набережная и переулок, Прудная улица и Прудовой проезд.

Крупнейшим из исторических прудов был Красный - площадь его зеркала достигала 4 га (в летописях он назывался еще Великим прудом). Теперь здесь проходят Краснопрудные улица, переулки, тупики.

О былых московских лесах и рощах - там, где теперь многоэтажная застройка, - рассказывают названия Подсосенский переулок, улица Липки, Ольховские, Дубровские улицы и переулки и многие другие. Москва издревле славилась садами. О старейших из них напоминает Старосадский переулок, где сады известны документально с 1423 г.

История в названиях улиц

В сегодняшних названиях запечатлена многовековая история древнего города - расширение его территории, рост политического и экономического значения. Во времена великокняжеской Москвы пригородом был и центральный сегодня Арбат (слово это так и звучит по-арабски - арбад, рабад, т. е. предместье). Недавно выдвинута и другая версия (автором ее является лингвист-тюрколог И. Добродомов), по которой слово «рабад» толкуется как производное от глагола «вязать», «привязывать лошадей», а само понятие означало постоялый двор. Так или иначе, занесли это слово, по-видимому, восточные купцы. В именах столичных улиц и сегодня звучат названия древних трасс, путей, дорог, былых слобод и пригородных сел. Большая Ордынка - эта скромная ныне улица Замоскворечья - хранит память о главной дороге в Золотую орду. В богатое торговое село Стромынь вела некогда Стромынская дорога (вот откуда улица Стромынка). Понятно происхождение названий Большой Серпуховской улицы, Можайского, Дмитровского, Волоколамского, Звенигородского шоссе - от близких подмосковных городов. Въезжавшего в столицу торгового гостя встречали таможенники: на Мытной улице взимали мыт - пошлину за скот; на месте улицы Зацепы ожидали проезда «за цепь», протянутую на дороге; на улице Щипок «щупком» прощупывали на телегах кладь. Умелые мастера населяли улицы Каменщики, Кожевническую, Новокузнецкую, переулки Старомонетный, Столешников (от скатертей - столешников), Плотников и другие переулки. А сколь многоязык был славный город, также донесли названия: Армянский переулок и Большая Грузинская улица, Старопанский и Хохловский переулки, Шведский тупик и Иноземная улица.

Московляне - москвичи

А как звучало в древности название первых жителей Москвы? Интересны результаты исследования патронимических названий, которое провел по многочисленным письменным источникам Е. А. Левашов. Ученый предполагает, что привычная нам форма «москвичи» появилась задолго до Юрия Долгорукого, что именно так звались славянские поселенцы на берегах Москвы-реки. Однако в летописи (Новгородской 1-й) это слово встречается впервые при рассказе о нападении на город Батыевой орды - в 1238 г. Самое же раннее название жителей «града», засвидетельствованное летописью под 1176 г., - московляне. Любопытно, что форма единственного числа мужского рода в течение всего периода Московской Руси (XV - XVII века) звучит как москвитин; множественное число - москвичи. Лишь в XVIII веке в литературный обиход начало входить слово «москвич», а название «москвичка» вообще стало заменять «москвитянку» только с середины XIX века.

Расшифровывая тайны слов

Москва, ее прошлое в названиях - увлекательная и поистине необъятная тема. Многие годы жизни посвятили научному объяснению и описанию происхождения названий улиц москвоведы А. А. Мартынов, П. Н. Миллер, П. В. Сытин. Изучение истории городских названий в наши дни постоянно ведет Топонимическая комиссия при Московском филиале Географического общества СССР. Новое серьезное исследование по топонимии Москвы опубликовано филологами Г. П. Смолицкой и М. В. Горбаневским. Расшифровка столь привычных для москвичей слов продолжается и раскроет еще немало тайн лингвистики.

Топонимику города широко используют в своей работе археологи, но основа их исследований лежит ниже «крыши уличного асфальта». Это яркая и многообразная материальная культура, таящаяся в глубинах исторических напластований земли.