Мой Календарь

МАЙ

Во времена моего раннего детства эта песенка лилась отовсюду: «Ландыши, ландыши, теплого мая приветы». Цветок считался первомайским, его изображали на открытках в честь Праздника Труда и Международной Солидарности Трудящихся.

А на самом деле солидарность тут ни при чем. Во Франции с шестнадцатого века 1 мая — это Le jour du Muguet, «День Ландыша».

Еще со средних веков в первое число трепетного месяца мая отмечали галантный Праздник Любви (разумеется, не трудящиеся, а знатные дамы и господа). Чело предмета обожания украшали венком из пышных цветов. Но 1 мая 1561 года юный король Карл IX получил от барышни веночек из скромнейших белых цветочков — совсем как в той самой песне:

Его величество счел, что это очень изысканно и трогательно, и постановил, что отныне каждый год 1 мая придворным дамам следует дарить ландыши.

Традиция прижилась и сохранилась. 1 мая положено дарить тому, кого любишь, букетик ландышей, что настоятельно и рекомендую сегодня сделать.

Но всё не так просто.

Если вы хотите, чтобы дар принес счастье, на стебле должно быть 13 колокольчиков, и таких цветков полагается дарить три. Так что вам предстоят непростые поиски.

Сильным быть правильно. Но нужно быть правильно сильным. Плохие исторические времена и плохие политические режимы держатся на «жесткой силе» — это когда в государстве главенствуют насилие, принуждение и страх.

С незапамятных времен человеческая цивилизация только «жесткой силой» и строилась. Но постепенно времена и нравы смягчались, и сегодня самые развитые и успешные страны, где жить свободнее и приятнее, делают ставку на «мягкую силу». Это регулятор, полагающийся не на запугивание, а на выгоду, интересность и привлекательность.

Один из первых опытов успешного применения «мягкой силы», как ни странно, случился в совершенно не мягкой стране России, в правление императрицы Екатерины Великой.

Сегодня ее день рождения, поэтому будем чествовать правильную силу.

До Екатерины на Руси правили как — что при Иване Грозном, что при Петре Великом? Считалось, что чего-то добиться от подданных можно, лишь если держать их в постоянном трепете. Вот и держали: плахой да кнутом.

Екатерина же сделала великое открытие. Оказывается, не меньший и даже больший эффект дает пряник, а не кнут. Монарх должен быть не пугалом, а лучезарным солнцем, которое может обогреть и озарить золотыми лучами. Тех, кто вызывал немилость царицы не казнили и не ссылали в Сибирь, а просто удаляли от двора — сиди, дурак, в темноте, далеко от счастья.

И все кинулись греться к солнцу, старались обратить на себя внимание милостивой государыни своими успехами, достижениями и доблестями. Кто «высочайшею пожалован улыбкой», тот и счастлив. Никогда прежде, да и потом, в России не было столько талантливых администраторов и полководцев. «Мягкая сила» Екатерины за три десятилетия сделала Россию одной из первых держав мира.

Ноу-хау, к сожалению, впоследствии не прижилось, а после 1917 года от «мягкой силы» и вовсе отказались. Управлять через страх получается хоть и кривее, но намного проще.

Вчера мы чествовали «мягкую силу», а сегодня памятная дата для совсем иной политической технологии. 3 мая родился теоретик и апологет политического имморализма Никола Макиавелли (1469 — 1527). Его открытия и откровения, изложенные в трактате «Государь», стали настольной книгой для многих поколений не самых лучших и даже кошмарных правителей.

Чему учит государей многоумный флорентиец? Выживанию любой ценой и несложной идее «победителей не судят». Средства, которыми достигается цель, настолько не имеют значения, что их даже и оправдывать незачем. Политика и этика — понятия такие же несовместные, как сытый волк и целая овца.

Вот несколько самых знаменитых советов средневекового политтехнолога.

«Любовь плохо уживается со страхом, поэтому если уж приходится выбирать, то надежнее выбрать страх», — отвечает Макиавелли на вопрос о «жесткой» и «мягкой» силе.

Как обходиться с врагами? Безжалостно. «За малое зло человек может отомстить, а за большое — не может; из чего следует, что наносимая обида должна быть настолько великой, дабы не опасаться мести».

Про христианские благоглупости: «Побеждают только вооруженные пророки, все безоружные пророки гибнут».

И ведь не поспоришь — так оно всегда и бывает. Правда, только на короткой дистанции. На долгой все же побеждают безоружные Христос и Ганди.

Это так не только в политике. Человек без этики одерживает много мелких побед и проигрывает свою жизнь. Как это произошло с тем же Николой Макиавелли. «Я стал бесполезен для себя самого, моих родных и друзей, ибо так уж угодно моей несчастливой судьбе», — напишет он на склоне лет.

В общем, сегодня есть о чем поразмышлять.

Не в том смысле, что вы сегодня загоритесь и придется вызывать пожарных, а потому что сегодня совершенно официально Международный День Пожарного.

Это особенная профессия и даже больше чем профессия. Так было всегда и остается поныне.

В детстве все ребята вокруг хотели быть космонавтами, а у меня были ретромечты. Я, подобно детям девятнадцатого столетия, мечтал стать пожарным. Нет, я тогда еще не собирался сочинять романы про век цилиндров и дуэлей. Просто недалеко от дома находилась Усачевская пожарная часть, мимо которой я часто ходил. В теплое время года там сидели во дворе взрослые дяди и беспрестанно резались в домино, а на столе сверкала невероятного блеска золотая каска. Иногда они лазили по лестнице на каланчу и весело орали. Я тоже хотел такую работу.

А сейчас в Западной Европе, где я живу, пожарные не только и не столько гасят «самовозгорания» и поджоги, сколько прибывают на место любого опасного происшествия и оказывают срочную медицинскую помощь, вытаскивают из воды, выручают застрявшего на дереве котенка — одним словом, спасают от любых бед. Все пожарные рослые, стройные и очень красивые, смотришь на них и думаешь про витязей прекрасных, что чредой из вод выходят ясных.

Наверное, будь я ребенком, я бы опять мечтал стать пожарным.

Ясное, чистое, благородное дело: всех спасать.

Сегодня чествуем пожарных и молимся, чтобы их помощь нам никогда не понадобилась. Пусть спасают кого-нибудь другого.

5 мая 1852 года свирепому головорезу Хаджи-Мурату другие свирепые люди отрезали его буйную голову. Говорят, череп до сих пор хранится в Кунсткамере. Его я не видел, но в Тбилисском архиве мне давали подержать тяжелое ружье, из которого Хаджи-Мурат отстреливался до последнего вздоха.

Подумаешь, скажете вы. Убили абрека, который перед тем всю жизнь убивал других людей. Что тут вспоминать и что праздновать?

Во-первых, не абрека, а защитника родной земли от захватчиков. Но это ладно, дело давнее, относящееся к истории.

А во-вторых, гибель лихого наиба произвела неизгладимое впечатление на одного молоденького подпоручика, служившего на Кавказе. Сорок с лишним лет спустя он напишет повесть.

Дело было так.

Лев Николаевич шел полем. Увидел куст цветущего репейника. Случилось чудо. «И мне вспомнилась одна давнишняя кавказская история, часть которой я видел, часть слышал от очевидцев, а часть вообразил себе».

По моему личному счету этот текст является шедевром № 1 всей мировой литературы, потому что идеально сочетает сюжетность, стиль и идейную глубину, а это «три звезды». Встречается в прозе очень редко. Чтобы произведение считалось выдающимся, обычно хватает двух звезд.

Поэтому сегодня чествуем не исторического персонажа и не историю, а литературного героя и литературу. Самое лучшее, что может произойти с любым человеком и любым событием из реальной жизни — попасть в великое литературное произведение и жить там вечно.

Сегодня кстати еще и День Печати. Да здравствует печатное слово — если, конечно, оно великое.

Сегодня в Болгарии отмечают «Ден на храбростта». Это праздник национальной армии, но армии меня мало интересуют, мне нравится название.

Храбрость — одно из самых красивых человеческих качеств. Даже в дурной храбрости есть нечто обаятельное.

Однажды, много лет назад, в мою московскую квартиру позвонил слесарь из ЖЭКа. Его вызвали соседи, которые не могли открыть свою входную дверь. Возиться с замком слесарю было лень. «Разреши, мужик, я сигану с твоего балкона на ихний», — попросил слесарь. Прошел на балкон, залез на перила и действительно перепрыгнул через пустоту. Дело было на тринадцатом этаже. Дистанция прыжка — метра два.

Я понимаю, человеку не терпелось заработать свою пятерку и поскорее выпить, но какова лихость! Потом, выходя на свой балкон, я много раз себя спрашивал: а я бы так смог? Чертыхался — да на хрена оно надо? Но, как говорится, на душе оставался осадок.

По-дурному, конечно, храбрым быть не стоит. Храбрость вообще нужна только тогда, когда она очень нужна. Но уж если потребуется, дай бог, чтобы она вас не подвела. Сколько прекрасных людей и благородных начинаний провалились из-за того, что в решающий момент не хватило храбрости.

Совершите сегодня что-то такое, на что в другие дни не хватало духу. Проявите храбрость.

И да пребудет храбростта с вами. Сегодня ее день.

Вчера у нас был день храбрости, а сегодня будет день бесстрашия, причем не какого-нибудь, а самого качественного — философского.

В этот день спокойно и с достоинством испил вино с цикутой Сократ, не прерывая беседы с учениками, пока мог говорить.

Не буду пересказывать исторические подробности — почему афинские предержащие власти решили избавиться от великого мыслителя. Мыслители мыслят, то есть нарушают принятые каноны, а это штука опасная. Существенно то, что философ имел возможность спастись, но не пожелал. «Сократ легко мог бы приобрести себе оправдание, если бы захотел льстить судьям или упрашивать их», — пишет Ксенофонт. Вместо этого мудрец произнес речь, которая совершенно выбесила судей, и они приговорили его к смерти.

По-видимому, Сократ получил то, чего и добивался. Он был уже стар и нездоров, остаток жизни не сулил ему ничего особенно хорошего. «Было бы неразумно, если б я попросил себе изгнания или заключения в тюрьму — то есть, несомненно, бедствия, — вместо смерти, о которой я не знаю, бедствие она, или благо», — сказал он.

Нет, ему показалось интереснее умереть.

Платон приводит такие слова учителя: «Ведь никто же не зна¬ет, что такое смерть. Вдруг она для чело¬ве¬ка вели¬чай¬шее из благ? Однако же все боят¬ся ее, как буд-то зна¬ют навер¬ное, что она есть вели¬чай¬шее из зол».

Знаете, какая философия самая правильная? Та, что делает нас сильнее и избавляет от страхов.

Сегодня вспоминаем Сократа добрым словом, пьем вино (без цикуты) и надеемся, что его предположение о «величайшем из благ» было верным.

Поживем-увидим. В смысле, помрем-увидим. Только давайте не будем с этим торопиться.

С таких вот мыслей у философа начинается каждое утро. И они нисколько не портят ему настроение. Даже наоборот.

По-настоящему умных людей на свете очень мало. Каждый — драгоценность. У японцев есть почетное звание, присуждаемое выдающимся деятелям культуры: «живое сокровище». Таков и очень умный человек, если он, конечно, не сволочь, использующая свой повышенный IQ во вред людям. Хотя злодеи очень уж умными не бывают, потому что по-настоящему умный человек понимает глупость Зла.

Таких персон следует бережно защищать. У них обычно не хватает смекалки оберегать себя самим — они витают мыслями в облаках. Как поется в песне:

8 мая 1794 года французские истребители живых сокровищ отрубили самую умную голову своей страны — отправили на гильотину великого ученого Антуана Лавуазье, основателя современной химии. Он попросил у суда отсрочки казни, чтобы завершить важные лабораторные опыты, но председатель сказал: «Республике не нужны ученые с химиками, да свершится правосудие». Оно и свершилось. Великий математик Лагранж в день казни сказал: «Нужен один миг, чтобы отрубить такую голову, но понадобится сто лет, чтобы появилась новая подобная».

Сегодня внимательно смотрите вокруг. Если увидите кого-нибудь умного, сразу берегите. А то «их всех повыведут и настанет эпоха, которую не выдумать и не описать», как поется в той же песне. 

Песенку, которую я вчера цитировал, как многие знают, сочинил Булат Окуджава.

Сегодня, когда россияне мажорно отмечают День Победы, давайте минорно отметим день одного из ветеранов — Булата Окуджавы. Он родился 9 мая 1924 года.

Наверное, современным молодым людям трудно понять, как много значил в конце пятидесятых и в шестидесятые негромкий голос, певший обманчиво простые песни про давно забытые и, казалось бы, скомпрометированные вещи: про частную жизнь и необщественные чувства, про синий троллейбус и маленький оркестрик под управлением любви, про то, что не устроится счастье твое на несчастье чужом.

Реабилитация приватности и сдержанности, отторжение трескучести и пафосности после четырех десятилетий «взвейся-развейся» — вот что такое был Булат Окуджава для поколения моих родителей. А для меня, студента тухлых семидесятых, примером того, что и в Советском Союзе можно быть «дворянином с арбатского двора», который ни во что не вляпается и никогда себе не изменит.

Сегодня слушаем песни Булата Окуджавы и читаем или перечитываем прекрасный роман «Путешествие дилетантов». Он именно об этом: о тихом достоинстве частной жизни, которое в России так часто находится под ударом.

Вчера мы вздыхали по приватности, а сегодня отдаем дань другому замечательному феномену — домашности, которая в России тоже часто подвергалась атаке со стороны кипучего государства. Семейный уют и милые радости стола — эти естественные, человеческие атрибуты счастливой повседневности — снова и снова оказывались малодоступной роскошью, а то и подвергались осуждению как постыдная приземленность, «мещанство».

10 мая 1831 года родилась вдохновенная и незабвенная поэтесса бытового благополучия графиня Молоховец, автор великой книги «Подарок молодым хозяйкам, или Средство к уменьшению расходов в домашнем хозяйстве» (1861), до революции имевшейся у всякой мало-мальски приличной хозяйки. Елена Ивановна была никакая не графиня (это тогдашние маркетологи придумали для пущей солидности), а просто талантливый шеф-практик, обладавший невероятной кулинарной изобретательностью и работоспособностью. В последних изданиях знаменитой книги содержалось четыре с половиной тысячи рецептов «всевозможных кушаний» и советов по «обхождению с разнообразною провизией».

Помню, как в советские времена трудностей с разнообразием провизии, истрепанный экземпляр дореволюционной книжки мы со смехом зачитывали вслух, что в отличие от «господского стола» для «людей», то есть прислуги, достаточно делать щи из «передней лопатки или грудинки», при том что в магазинах ни того, ни другого достать было нельзя.

Само имя «Молоховец» вызывало у хомо советикуса какие-то фантомные боли. Ее полагалось презирать. Даже у замечательного поэта Арсения Тарковского есть раздраженное, очень слабое стихотворение:

Ах, Арсений Александрович, она осталась в том хрупком мире, по которому вы тосковали всю свою жизнь.

Умерла Елена Ивановна в декабре 1918 года, в Петрограде, от сердечного паралича — когда хрупкий мир домашности вдребезги разрушился.

За нормальность! За графиню Молоховец! Обязательно приготовьте сегодня что-нибудь по ее рецепту.

Мне ужасно не нравится, когда сносят памятники или когда к ним проявляют неуважение. Памятник — от слова «память». Она бывает хорошая, бывает плохая, и никакую, даже ужасную, вычеркивать ни в коем случае нельзя. Прямо по башке бы давал за неуважение к памятникам.

11 мая — дата, которая напоминает нам о том, как можно получить по башке за непочтение к памятникам. В 1891 году в этот день произошел так называемый «Оцу-дзикэн», «Инцидент в Оцу».

Юный цесаревич Николай, наследник российского престола, совершая большое «восточное путешествие» добрался до Японии. Посещал разные достопримечательные места, более всего интересуясь гейшами. Сделал себе цветную татуировку: черного дракона с красным брюхом и желтыми рогами. Катался на рикшах.

Во время одной такой прогулки, в городке Оцу, на туриста вдруг накинулся полицейский из оцепления и стукнул его саблей по голове.

У Николая потом останется девятисантиметровый шрам на макушке и стойкая неприязнь к Японии, которая приведет к войне.

Было высказано множество версий, почему японец попытался убить русского принца — в основном политических. А на самом деле Сандзо Цуда, отпрыск самурайского рода, с детства приученный чтить память предков и в особенности памятники, ужасно оскорбился, что иностранец не проявил никакого почтения к мемориалу героям войны, мимо которого следовал кортеж. С японской точки зрения это было невероятным хамством.

Уважайте памятники. Даже если они вам не нравятся или абсолютно неинтересны. Кто непочтителен к прошлому, рискует получить от жизни по башке.

Самые лучшие на свете люди — те, кто посвящает свою жизнь заботе о больных, раненых, слабых и обездоленных. Сегодня хороший день, чтобы сказать таким людям спасибо.

12 мая 1820 года родилась Флоренс Найтингейл, «Леди-с-лампой» — первая профессиональная сестра милосердия.

Вернее сказать, она была создательницей системы ухода за ранеными. Во время Крымской войны мисс Найтингейл устроила образцовый госпиталь, в котором обычный для тогдашних негигиеничных времен катастрофический уровень смертности (среднестатистические 42 процента) снизился до 2 процентов. Потому что главный акцент был сделан на уход за пациентами. Самоотверженные медсестры бились за каждую жизнь, а их начальница даже по ночам обходила палаты с лампой, останавливаясь у всех кроватей.

Сегодня последовательницы и последователи Леди-с-лампой (почему-то среди волонтеров больше женщин) продолжают выполнять эту благородную работу, на которую вечно не хватает денег, времени, эмпатии у государственных инстанций.

Вы, конечно, уже догадались, как следует отметить этот день. Сделайте взнос в пользу волонтерского фонда или движения, помогающего тем, кому плохо. А еще лучше — начинайте волонтерить сами.

13 мая 1637 года первый министр короля Людовика XIII кардинал Ришелье издал указ, который исполняется до сих пор. Его преосвященство приказал закруглить наконечники на столовых ножах, использовавшихся во время пиров в высочайшем присутствии. Отныне приглашенные должны были резать мясо и дичь смешными ножиками, которыми никого не пырнешь.

Мотивации министра легко угадываются. Всякому временщику выгодно держать монарха в параноидальном страхе, что вокруг коварные враги, только и мечтающие о том, чтобы прикончить помазанника божия. Кардинал проявил бдительность и заботу об августейшей безопасности. Существует и иная версия — что Ришелье был рачителен и пекся о королевской мебели, а у пирующих была некультурная привычка втыкать ножи в столешницу. Кроме того, говорят, кардиналу надоело смотреть, как маркизы и шевалье ковыряют острием в зубах.

Со временем, как это обычно бывает, высокие стандарты просочились вниз, и уже во всех мало-мальски приличных домах стало считаться бонтонным пользоваться за столом круглыми ножами.

Смысл этой вроде бы невеликой реформы не так прост, как кажется. Во-первых, у нее был благотворный результат: сначала во Франции, а потом и в других европейских странах стало меньше пьяной застольной поножовщины — закругленным клинком труднее зарезать неприятного соседа. А во-вторых, есть в переходе с колющих приборов на тупые и некое символическое значение. Это был признак смягчения нравов и цивилизационного прогресса. (В конце концов перестать портить мебель и ковырять в зубах — тоже не пустяк). Главное же в том, что закругление — антоним заострения.

Давайте лучше будем круглыми, чем острыми, чтобы поменьше ранить друг друга. Правильно сделал д’Артаньян, что перешел на службу к Ришелье. Кардинал был великий человек.

“My Way” — самая знаменитая песня Фрэнка Синатры, день памяти которого отмечается сегодня, а «вай мэ» по-грузински означает «горе мне».

14 мая 1998 года, когда скончался великий певец, в Лас-Вегасе на целую минуту остановились рулеточные колеса, небоскреб Эмпайр-Стейт погасил огни, и тысяча радиостанций врубила песню, которая стала визитной карточкой Синатры:

Все заплакали, а Фрэнка на том свете перекосило.

Ему до смерти (во всех смыслах) обрыдла эта песня, в последние годы он ее на дух не выносил, называл «самовосхвалительной и самодовольной». Что чистая правда. Только надутый индюк ни о чем в своей жизни не сожалеет и хвастается, какой он всегда был молодец.

Можно себе представить, как достало Синатру на всех концертах по просьбе публики исполнять одно и то же.

БГ, когда его на квартирнике попросили спеть «Город золотой», пробормотал (я сидел близко и слышал): «Сейчас всех зарежу».

Пусть нас любят за то, что мы сами в себе ценим. Я об этом.

Сегодня многие наверняка вспоминают Михаила Булгакова, родившегося 15 мая 1891 года, и правильно делают. У людей русской культуры Михаил Афанасьевич прозаик номер один — если вручать приз читательских симпатий. Мы любим булгаковскую прозу: «Мастера и Маргариту», «Белую гвардию», «Собачье сердце».

А кроме нас Булгакова никто не любит. Я имею в виду остальной мир. Толстого с Достоевским и Чеховым — да, а Булгакова — увы.

И знаете почему? Потому что ТДЧ — это мощь мысли и психологическая глубина. То, что можно перевести на другой язык. А булгаковский текст — это волшебство стиля, это магическая мантра, завораживающая русское ухо, но невнятная иностранцу. Точно так же непереводимы (и потому мало ценимы в мире) Гоголь или Платонов.

Это нормально для поэзии, она в принципе непереводима, ибо является камланием. Волшебство возникает не из-за того, что Блок описал, как сомнительного поведения женщина шляется по кабакам, а потому что «дыша духами и туманами, она садится у окна». И что с этим делать бедному переводчику? «Exuding mists and perfumed fragrances», как в рифмованном варианте? Так себе. Или, как в добросовестном набоковском пересказе: «takes a seat near the window»? А волшебство куда подевалось, Владимир Владимирович?

С другой стороны, я думаю, так ли уж нам нужно, чтобы кто-то посторонний делил с нами наше интимное чувство? Все наши интимные чувства? Пусть ТДЧ будут для всех, а Булгаков только для нас.

Сегодня давайте праздновать любовь, которая существует только для вас. Вашу ни с кем не делимую драгоценность. А название на украинском, потому что Булгаков родился в Киеве.

Отмечаем День Постыдных Пристрастий. Они есть у всех людей кроме самых отъявленных ханжей. Нечто такое, про что ты знаешь: это не комильфо, но всё равно любишь и потребляешь тайком, дабы не понести урон в глазах окружающих.

Кто-то на людях слушает композитора Шнитке, а в наушниках — попсу. Кто-то по секрету от всех с наслаждением лопает шаурму на улице. Сделаю каминг-аут и я. Ужасно люблю королеву китча Тамару Лемпицку (1898 — 1980), у которой сегодня день рождения. Она поднимает мне настроение и заставляет улыбаться. Поскольку речь идет о художнице, дам целых три картинки. Тоже порадуйтесь. Или покривитесь.

Правда, ужасно, но прекрасно?

Сегодня никого не стесняйтесь. Что нравится, тем и любуйтесь. Что по сердцу, то и слушайте. Чего хочется, то и ешьте. Без чувства вины.

Меня заинтриговало название этого русского народного праздника. Оно звучит соблазнительно.

На самом деле, ничего гедонического. «Баклушник» — это мастеровой, бьющий баклуши, то есть выдалбливающий из деревянных заготовок миски или ложки. Ремесло как ремесло, но со стороны выглядит звонким дуракавалянием, отсюда и идиома.

Ложки с мисками сегодня мы долбить не будем, а вот законный повод устроить себе отпуск у нас есть: надо чтить народные традиции.

Нужно только ни в коем случае не выбиваться из заданных рамок. Скрепа есть скрепа.

«Бить баклуши» значит проводить время приятным, но максимально бессмысленным образом. Можно отправиться в кегельбан, или пойти на что-нибудь поглазеть, играть в карты (не на деньги) или в мобильные игры (неинтеллектуальные), смотреть глупое развлекательное кино, танцевать, принимать солнечные ванны, сплетничать с друзьями, устроить пикник на обочине или завтрак на траве.

Поход в музей, рыбалка, спорт, даже театр (если это не мюзикл) не засчитываются. День Баклушников нужно соблюдать строже, чем шаббат. Ничего хоть сколько-нибудь умного или потенциально полезного. Только полный релакс.

Приятного вам дня, баклушники!

В этот день родился всеобщий любимец Омар Хайям (1048–1131). Давайте вспомним его добрым словом.

Вообще-то он был серьезный ученый, математик и астроном. Занимался наукой до смертного часа — буквально. Почувствовал приближение конца, штудируя философский трактат. Заложил страницу зубочисткой, лег и умер.

Но сегодня мало кто помнит открытия Хайяма-ученого, зато все с удовольствием цитируют его короткие стихи-рубаи, полные легкой, беспечальной мудрости.

Вот несколько моих любимых рубаев (все в переводе Германа Плисецкого), чтобы зарядить вас хайямовским духом на весь день.

В принципе жизнь — штука не особенно интересная, считает поэт:

Но коли уж ты родился на свет:

А пробьет твой час — заложи недочитанную книгу зубочисткой и ничего не бойся:

Господи, ведь тысячу лет назад написано. По-настоящему прекрасное живет долго.

Имеется в виду — сегодня. Вообще-то приключения, конечно, в жизни необходимы. Напрашиваться на них не стоит, но и отказываться от какой-нибудь рискованной, но захватывающей эскапады — себя обкрадывать. Однако для адреналина будут другие дни календаря. 19 мая давайте вести себя тихо, вспоминать Лоуренса Аравийского (1888 — 1935), который в этот день наконец расшиб свою буйную голову.

Этот романтизированный во множестве книг и воспетый кинематографом джентльмен относился к той породе викторианских и поствикторианских британцев, кто был укушен блохой искательства приключений и отравлен чрезмерным чтением Киплинга.

Пока не началась мировая война, молодой человек занимался археологическими раскопками на турецком (тогда) Ближнем Востоке. Занятие вполне романтическое, но Лоуренсу было этого мало, и он заодно выполнял задания британской разведки. Ну, а после 1914 года расправил крылья и ввязался в такое количество отчаянных предприятий, что пересказывать их на страничке календаря никак не получится. Довольно сказать, что был ранен 32 раза. В общем, смотрите фильм с Питером О’Тулом.

Проблема, однако, в том, что война в конце концов закончилась, а адреналиновая зависимость никуда не делась. И в скучные мирные годы бедный абстинент всё продолжал волновать себе кровь какими-то иными, менее драматическими, но тоже опасными занятиями. Научился летать на тогдашних хрупких аэропланах, управлял танком, испытывал новые модели мотоциклов. В конце концов на мотоцикле и расшибся — негероически, но с грохотом.

День проводим чинно и спокойно. Ни во что рискованное не ввязываемся. Близко к мотоциклам не подходим.

Готовясь выбрать событие для 20 мая, читаю французскую Wiki, где в основном черпаю вдохновение для «Моего календаря», и в разделе «Рождения» с чувством глубокого удовлетворения читаю: Boris Akounine (Grigori Chalvovitch Tchkhartichvili dit), écrivain géorgien de langue russe.

Ну а после этого, конечно, выбираю из длинного списка примечательных событий, связанных с 20 мая, всё, что как-то перекликается с моей жизнью.

Что набралось у меня:

Во-первых, 20 мая 1853 года родились джинсы, которые во времена моей юности были сакральным символом «иной жизни» и в которых я так до сих пор и хожу.

В 1799 году родился Оноре де Бальзак — архетипический Писатель Писателевич, с которым всякий литератор немазохистской направленности ощущает внутреннее родство.

В 1922 году товарищ Ленин поручил товарищу Дзержинскому подготовить план высылки за границу вредных для страны писателей. Это же я!

В 1991 маятник качнулся в обратную сторону, и в СССР наконец разрешили ездить за границу кому угодно, безо всяких выездных виз. Я помню это событие! Будто в наглухо запертой комнате распахнулись все окна и двери.

А также сегодня Всемирный день мопсов, которые импонируют мне своим пучеглазым бесстрашием и активной жизненной позицией. И Всемирный день пчелы — тотемного насекомого всех писателей, потому что мы перелетаем с цветка на цветок и пытаемся превратить пыльцу своих впечатлений в мед.

Советую вам в свой день рождения проделать то же самое. Набираете в строке поиска дату, попадаете в «Википедию» и ищете рифмы к своей жизни.

Есть веселые писатели, которые были веселы, потому что им повезло с эпохой и страной рождения и они прожили жизнь, будто тучка золотая на груди утеса-великана. Это вам не штука — балагурить, плавая на лодке с друзьями и собакой по Темзе.

Иное дело — веселость Надежды Тэффи (1872–1952), у которой сегодня день рождения. Меня завораживает непотопляемое легкое мужество этой веселой писательницы, которую суровый век протащил по всем своим ухабам: через лишения и невзгоды, гражданскую войну, нищету, изгнание — и не согнул, не заставил хныкать.

Дореволюционные рассказы Тэффи просто занятны. Но ее юмористические описания «хождений по мукам» — убедительное свидетельство того, что жизнь побеждает смерть неизвестным науке образом.

На вопрос о том, что означает странный псевдоним «Тэффи», Надежда Александровна Лохвицкая отвечала: «Это имя одного дурака. Дураки всегда счастливые».

«Ужасно не люблю слово «никогда». Если бы мне сказали, что у меня, например, никогда не будет болеть голова, я бы и то, наверное, испугалась», — писала она. И успокаивала читателей: «Не надо бояться. То, чего вы боитесь, уже пришло».

Учимся у Надежды Александровны правильному отношению к невзгодам. Хотя лучше, конечно, если они обойдут нас стороной.

, — изрек великий Лао-цзы, а мы прибавим, что иногда первый шаг бывает кривым или неверным, но при упорстве и ясном видении конечной цели тысячу ли всё равно будут преодолены. Научиться тому, чего раньше не знал или не умел, можно и в дороге.

Хороший учитель по преодолению огромных и трудных дистанций — Павел Михайлович Третьяков (1832–1898).

Третьяков был из купеческой семьи, лицеев не кончал, изысканного воспитания не получил. Но Павел Михайлович очень любил живопись, и у него была великая мечта: собрать первую представительную коллекцию отечественного изобразительного искусства, устроить большой-пребольшой музей (это был предприниматель с размахом) и подарить всё это городу Москве. Как мы знаем, свое гигантоманское намерение он блистательно осуществил.

22 мая годовщина знаменательная. В этот весенний день 1856 года Павел Михайлович сделал первый шаг: приобрел два полотна, с которых начинается история Третьяковской галереи.

Художественного вкуса у мецената не было. Вкус выработается с годами. Полюбуйтесь на два эти нешедевра, прельстившие фабриканта своей сюжетностью.

Экшн (схватка с контрабандистами) кисти забытого В.Худякова:

А это на трогательной картине «Искушение» невеликого Н. Шильдера сводня подбивает приличную девушку повести себя неприлично ради лечения больной матушки:

Жуть жуткая, правда?

Главное — не робеть. Не бойтесь начинать большой путь, даже если пока неуверенно стоите на ногах.

Надо чтить народные традиции. Во всяком случае те, которые чтить приятно. 23 мая, сообщают источники, славяне отмечали Симонов день. Это поминовение святого апостола Симона Зилота, заживо распиленного пилой, что как-то не настраивает на праздничный лад, поэтому фиксироваться на религиозном аспекте праздника мы не будем.

Существеннее однако то, что у крестьян день 23 мая почитался «именинами земли», и ей, кормилице, полагалось давать отдых.

Нельзя было браться ни за соху, ни за борону, ни упаси боже за лопату. Даже кол в землю вбить — грех.

Лозунг нынешнего дня: «Не пахать!». Поэтому с чистой совестью и, более того, с сознанием верности заветам предков, не пашите. Отдыхайте.

Однако учтите, что в день Симона Зилота хорошо отыскиваются клады. Слова «зилот» (ревностный) предки не знали, предполагали, что оно как-то связано с золотом и что апостол поможет разбогатеть.

Итак: тяжелым трудом сегодня не занимайтесь, ревностно ищите клады — любые. Симон вам в помощь.

Опять приятный день. Нужно отдаться шопингу. У 24 мая отличная карма по части выгодных приобретений. Можно за гроши купить очень хорошую вещь или сделать прибыльную инвестицию.

Например, Петер Минёйт, губернатор колонии Новые Нидерланды, 24 мая 1626 года за несколько кусков материи, чайников и топоров приобрел у местных индейцев остров Манхэттен.

Аборигенам, которые кочевали по бескрайним лесам, идея, что землю можно купить в собственность, вероятно, казалась такой же нелепой, как покупка куска неба, но полезные вещи у дураков бледнолицых они охотно взяли, поставили закорючку на странном шуршащем листке и пошли себе, не веря своей удаче. В общем, обе стороны остались очень довольны, уверенные, что надули друг друга — как это всегда и бывает при удачной торговой операции.

Стоимость сделки голландцы оценили в 60 гульденов (примерно 1000 современных долларов). А сегодня, как сообщает нам «Гугл», земля стоит полтора триллиона.

Так что отправляйтесь на распродажи. Продавцы-индейцы отдадут вам свои манхэттены за бесценок.

День рождения Эдварда Булвер-Литтона (1803–1873), обаятельного и остроумного писателя, которого я очень люблю (его и Пушкин любил). Чудесный роман, например, «Пелэм, или Приключения джентльмена» — про светского шалопая, британского собрата Евгения Онегина. Александр Сергеевич собирался написать русский вариант «Пелэма». Ужасно жалко, что не успел.

Лорд Булвер-Литтон был не только успешным прозаиком, но и весьма видным политическим деятелем. Ему однажды даже предложили стать греческим королем, но настоящего писателя подобная перспектива, конечно, привлечь не могла.

В общем, разносторонне талантливый, оригинально мыслящий джентльмен, проживший яркую, полную событий жизнь. Но потомки обошлись с этим литератором жестоко и несправедливо.

В наше время имя писателя чаще всего звучит в связи с «Конкурсом Булвер-Литтона», который ежегодно проводится в Калифорнии. Премия выдается за самое банальное и бездарное начало художественного произведения. Потому что венцом литературной тривиальности объявлено первое предложение булвер-литтоновского романа «Пол Клиффорд»: «Ночь была темной и ненастной, дождь лил как из ведра».

Бедный лорд Булвер-Литтон ни в чем не виноват. В 1830 году, когда вышел «Пол Клиффорд», это был, вероятно, очень недурной зачин.

И всё же. Давайте постараемся сегодня быть оригинальными.

Превосходный день — что на Западе, что на Востоке. Причем с давних времен.

Католики поминают Святого Филиппа Нери, монаха, славившегося веселым нравом и остроумием. Его считают покровителем радости. И еще чтут святого чудотворца Беранже.

Два этих небесных патрона совместными усилиями гарантируют, что всё будет хорошо при любой погоде.

Если на Святого Беранже светит солнышко, то и лето, и зима выдадутся светлыми и ясными. Если же идет дождик, то Святой Филипп избавит бедняков от нужды.

На Руси всё тоже отлично.

Нынче Лукерья Комарница. С одной стороны, звучит так себе — начинается нашествие писклявых насекомых. Но есть и позитивный аспект.

Согласно народной примете, если сегодня много комарья — будет прорва ягод. А если много мошкары — готовь лукошки по грибы, они так и попрут.

Эх, всегда бы оказываться на таких развилках.

История изобилует несправедливостями. Множество злодеев и негодяев незаслуженно почитаются героями. Еще печальнее, что есть имена, несправедливо ошельмованные.

Я, например, очень обижен за феноменально даровитого и потрясающе интересного молодого человека, которого убили 27 мая 1606 года, а потом долго терзали его бедное тело и веками порочили его память.

Мы не знаем и никогда не узнаем, кем на самом деле был искатель приключений, целый год пробывший московским самодержцем. Что не Гришкой Отрепьевым — точно. Вряд ли, конечно, он был чудесно спасшимся царевичем Дмитрием Ивановичем, но это и не так важно.

Важно, что это был человек отчаянной смелости, больших способностей и редкостной для той эпохи нежестокости. Царь Дмитрий правил без казней, светло и празднично. Он разрешил людям ездить, куда они пожелают. Облегчил участь холопов. Собирался открыть первый русский университет. У Дмитрия были великие планы, которые, если б они осуществились, повернули бы Русь на совсем иную дорогу.

Москвичи нового царя очень любили. В день переворота заговорщики пустили слух, что поляки хотят убить государя, лишь поэтому толпа кинулась в Кремль — спасать Дмитрия. Ну а потом в суматохе убийцы сделали свое черное дело.

Давайте сегодня вспомним всех, с кем судьба и людская память обошлись нечестно.

Это день, когда нужно быть готовым к сюрпризам. В том числе обидным и досадным, когда все вокруг хохочут, а вам не до смеха.

Представьте, что вы — маршал Соколов, кандидат в члены Политбюро, министр обороны великой и могучей сверхдержавы, которая держит небо на замке, так что никакая летучая мышь не проскочит. Родина может спать спокойно, ее ПВО зорко бдит. На дворе 1987 год, холодная война еще не закончилась.

И вдруг среди бела дня, прямо под кремлевскую стену, приземляется самолет из страны НАТО. Садится, будто на лужайку. И ладно бы еще это был какой-то хитроумный летательный аппарат-невидимка, а то самая обычная тихоходная «сессна», для пилотов-любителей.

Особый цинизм в том, что это еще и День пограничных войск.

За штурвалом обормот Матиас Руст, выкинувший эту штуку просто для прикола. Выражаясь по-современному, пранкер. Ему 18 лет — почти дитя. Это и выглядит, как сюжет из детской сказки. Важный-преважный король, все кланяются и трепещут, а тут вдруг кто-то как крикнет звонким голоском: «А король-то голый!».

Ужасный получился конфуз. Вас, то есть маршала Соколова плюс еще несколько десятков военных начальников, гонят со службы. Весь мир потешается, за державу обидно.

В общем, сегодня посматривайте по сторонам и не забывайте поглядывать в небо — не свалится ли оттуда, как снег на голову, какая-нибудь детская неожиданность.

Хотя, конечно, если вы не министр обороны, то, может, и нестрашно, если вы станете поводом для всеобщего веселья.

Хороший писатель необязательно умный человек. Для читателей это не очень страшно — талантливо написанный текст прикроет и затмит все личностные недостатки автора. Какая нам сегодня разница, был ли умен Николай Васильевич Гоголь? Судя по воспоминаниям, не очень. Или, скажем, Михаил Афанасьевич Булгаков, дневники которого лучше не читать — расстроитесь.

Но самому себе писатель может причинить много вреда. Поэтому их бывает очень жалко — как райских птичек, плохо приспособленных к суровой реальности. Вспоминаешь, конечно, Марину Цветаеву, в 1939 году решившую возвратиться из Франции в сталинскую Россию, себе на погибель.

Путь Марине Ивановне проторил другой, по тем временам несравненно более прославленный литератор — Александр Иванович Куприн.

Он в ужасе убежал от большевиков и чекистов еще в 1919 году. Жил в Париже. Тосковал по родине. Колебался. Ну и в конце концов принял решение. Отличный подгадал для этого момент — 29 мая 1937 года, аккурат в неделю, когда шла повальная волна арестов.

На вокзале, перед отправлением, Куприн сказал: «Я готов пойти в Москву пешком». Потом он с еще большей охотой, вероятно, пошел бы пешком обратно в Париж, да кто бы его выпустил.

Нет, знаменитого писателя не репрессировали — это было бы невыгодно для советской власти с политической точки зрения. Ему дали квартиру, написали за него восторженный текст про социалистическую действительность, начинающийся словами: «Что мне больше всего понравилось в СССР?» (дальше следует: «Москва очень похорошела») — жуткое позорище. И скоро, год спустя, похоронили.

Никаких решений сегодня не принимайте. Особенно необратимых.

Сегодня не ходите ни в какие многолюдные места. К черту концерты и стадионы. Избегайте транспорта в час пик.

Это день уединения и дистанцированности от широких народных масс. Потому что 30 мая 1896 года случилась Ходынка.

На «народное празднество» по случаю коронации Николая II пришли полмиллиона москвичей. Им пообещали бесплатные гостинцы: эмалированную кружку, пакетик конфет, сайку и полфунта колбасы.

Организовывать массовые мероприятия такого масштаба бестолковая полиция не умела. Все кинулись за дармовыми подарками и устроили жуткую давиловку, в которой погибли не то полторы тысячи, не то четыре тысячи человек.

Бывают оказии, когда находиться среди огромного количества людей хорошо и правильно. Например, если все объединились для какого-нибудь важного и нужного дела. Ну, или просто большой праздник, и всем хочется побыть вместе.

Но ради кружки с царским гербом и сайки с колбасой, пожалуйста, в толщу и гущу не кидайтесь. По крайней мере сегодня.

У нас день индивидуализма и уединенности.

День, когда был спущен на воду «Титаник», гордость и чудо техники 1911 года.

Гигантский пароход с двойным дном, объявленный непотопляемым. Скорость 40 километров в час. На тысячу триста пассажиров почти тысяча экипажа и обслуги. Бассейн, рестораны, спортзал. Этакая плавучая демонстрация успехов цивилизации и торжества разума.

В моей коллекции трофеев с блошиных рынков есть сувенирный монокуляр, выпущенный к этому дню — чтобы гости торжественной церемонии могли наблюдать крупным планом, как колосс сползает со стапелей в воду.

О чем имеет смысл задуматься сегодня? Почему вообще история «Титаника» уже больше ста лет так занимает наше воображение? Мало ли за минувший век произошло трагедий куда более масштабных?

А дело в том, что это символ. Символ уязвимости прогресса перед темной стихией и непредсказуемостью ударов судьбы. Только что ты сидел на мягком кресле в роскошном салоне, пил коктейль и слушал оркестр — вдруг трах! бам! — пожалте в холод, ночь и утлую шлюпку. Если в ней еще хватит для тебя места. «Титаник» — напоминание о том, что человеку не следует считать себя таким уж умником и повелителем мира.

Ну и, конечно, урок того, что никакое двойное дно не дает гарантии непотопляемости. Находишься в плавании — гляди в оба. Всматривайся в ночь, не расслабляйся.

Если вы затеваете какое-то большое дело или уже заняты им, помните о том, что в океане плавают айсберги, а береженого Бог бережет.