Мой снежный король

7. О разных взглядах на правление и особых формах мести

В детстве меня было тяжело усадить за стол и заставить что-то съесть. С возрастом практически ничего не изменилось. Нынешние придворные так же знают, что гораздо проще принести мне еду в кабинет или в библиотеку, потому как себе дороже пытаться оторвать меня от дел. Это вошло у меня уже в привычку. Именно поэтому со спокойной душой я позволил себе позабыть дорогу в зал для трапез, упразднив из своей жизни этот атрибут придворной жизни.

Когда я слышу звук открывающихся дверей, я и не думаю отрывать взгляд от книги. Удивление настигает меня несколько позже… Вместе со знакомым запахом.

Подкравшись ко мне удивительно тихо — она и вправду считает, что ей это удастся? — Вельма вдруг закрывает мои глаза ладонями со спины.

— Угадай кто? — от ее беззаботного голоса у меня внутри все словно бы переворачивается.

— Я чувствую твое появление задолго до того, как ты придешь. Ты удивительно сильно воняешь эльфами, — с привычной маской хладнокровия отвечаю я.

Фыркнув, девчонка огибает стол, усаживаясь прямо на его край. Нет, ну что за отвратительные манеры?..

— Ладно. Можешь не угадывать, — с этими словами она вытягивает руку чуть ли не к моему носу, демонстрируя кольцо, из-за чего мне приходится отпрянуть, — Мамино. Дракс рассказывал, что отец собственноручно его сделал. Как думаешь, что он брал за основу? Вроде бы похоже на какой-то цветок... Может, это даже лилия?

Воспользовавшись моментом, я снова утыкаюсь в книгу, совершенно не обращая внимания на болтовню Вельмы, продолжая сидеть все с тем же непроницаемым выражением лица.

— Рад, что угадал с фамильной драгоценностью.

Я пытаюсь убедить себя, что мне все равно. Какое мне дело? Пусть хоть все свои эльфийские побрякушки забирает, их тут целый сундук в сокровищнице наберется, если поискать. Да, мне абсолютно точно все равно. И на девчонку, и на ее родителей…

Но почему где-то глубоко в душе я все же на самом деле радуюсь тому факту, что Вельма надела кольцо? И.. Кажется, меня радует даже то, что она пришла. Серьезно, Кай? Серьезно?..

— Только в следующий раз не надо бросаться в меня вещами. Подобное нарушает все законы этикета и вежливости, — усмехается принцесса, чем вынуждает меня наконец поднять на нее взгляд.

Она про этикет и вежливость будет мне говорить? Будет мне указывать, что вежливо, а что нет?

Нисколечки не стушевавшись под моим суровым взглядом, Вельма невозмутимо переключается на другую тему:

— Ты решил совсем меня голодом заморить? — слегка откинувшись назад и оперевшись на ладони, эльфийка принимается болтать ногами в воздухе, словно малое дитя, — Второй день игнорируешь приёмы пищи. А я не могу есть в одиночку. И даже не заикайся про кучу слуг вокруг! Это не то.

— Только я подхожу тебе по статусу, чтобы составлять компанию за обедом, да? — пытаюсь съязвить я, но выходит опять чересчур серьезно. Перспектива совместных трапез представлялась не самой радужной — мне ведь придется видеть эту настырную девчонку каждый день. Да еще и по нескольку раз.

Впрочем, сколько бы я ни нудел, я все же тянусь к колокольчику, чтобы позвонить в него, вызывая слугу. Если Вельма действительно не ела столько времени — с этим нужно что-то сделать.

— Ужин на двоих, — коротко киваю я человеку, который появляется в библиотеке практически моментально после моего звонка, — И вина. Прикажите достать…эльфийского.

Я очень хорошо помню, как принцесса морщила свой носик в прошлый раз, поэтому решаю ей угодить заранее, дабы не выслушивать после, какой я нудный, раз заставляю ее снова пить воду. Сам я, кстати, вообще не разделяю всеобщей любви к дурманящим напиткам. И ни разу в жизни не пробовал ничего подобного, зная о свойствах спиртного. Пример отца, который сводил себя с ума чем только можно, опять же, сыграл не последнюю роль.

— Я уверен, ты способна завести себе здесь друзей, — уже мягче добавляю я. — Толпы поклонников, о которых ты говорила… Или это опять я самолично должен устроить?

— Поклонники мне, похоже, уже не светят, — наигранно-горестно вздыхая, отвечает Вельма, — Да и друзья тоже. В этом дворце все относятся ко мне, как к завоевателю... Словно это я вторглась к ним в дом, убила их семью, истребила весь народ, а теперь ещё смею нагло расхаживать по коридорам. Поэтому дружить со мной будешь ты, — наклонившись вперед, девушка бесцеремонно хлопает меня по плечу.

— Ты же и меня ненавидишь? — мне стоит трудов не отодвинуться от эльфийки еще дальше, да и вообще, никак не выдать своей дрожи в ответ на ее очередное вмешательство в мои личные границы. — Тогда зачем это рвение быть в моем обществе? Или это особая форма мести?

Впрочем, я говорю без злобы и какого-либо подтекста. Мне действительно интересно, почему Вельма так хочет со мной "дружить", учитывая тот факт, что еще вчера я вызвал у нее очередную истерику.

— Да, пусть будет особая форма мести, -- после некоторой паузы отвечает принцесса, — Поэтому покайся в грехах и прими своё наказание в виде меня. А будешь за спинами придворных прятаться, я тебя буду преследовать круглыми сутками. Даже ночью.

Только вот вся проблема в том, что мне не в чем, в общем-то, каяться. Я не считаю себя святым и безгрешным, разумеется; но я отдаю себе отчет в том, что стараюсь в большинстве своем поступать правильно. Да, кто-то скажет, что я буквально похитил Вельму из родного дома, но, по сути, я ведь и вернул ее в родной дом. И собираюсь тем или иным способом вернуть девушке то, что принадлежит ей по праву рождения. Да, в этой стране больше не действуют законы эльфов — но рано или поздно я исправлю все, что натворил мой отец. Объединю наши народы, как это было прежде. Я понимаю, что Вельма еще ребенок и видит лишь то, что лежит на поверхности. Считает, что враг похитил ее, привез в страшный вражеский дворец, и теперь лишь издевается над ней; да и к тому же, еще всячески теперь пытается отравить мою жизнь. Впрочем, я принимаю правила этой игры — и теперь мне нужно лишь держать лицо, чтобы девчонка ни в коем случае не подумала, что ей удалось достичь этой цели.

— Если будешь меня и ночами преследовать, я уеду в другой замок и ты останешься здесь одна, — пожимаю я плечами, отвечая девушке достаточно спокойно и серьезно, чтобы она поверила, будто я и впрямь могу так сделать. — Хотя, может, именно этого ты и хочешь?

Улыбка исчезает с лица эльфийки, словно ее и не было.

— Можешь не уезжать, — резко спрыгнув со стола, бросает она. — Хотя, знаешь… Делай что хочешь. Можешь и уехать. Хоть на другой край света катись!..

Я замечаю, как вместе с губами Вельма сжимает кулаки, и тут же бросается к выходу. Не могу сказать, что меня удовлетворяет ее поступок… Но останавливать ее я не собираюсь. Кажется, я и вовсе добился, чего хотел.

Тогда почему на душе остается такой неприятный осадок? Словно бы я обидел эту девицу почем зря? Глупости какие-то.

С течением времени я начинаю понимать, что Вельма и впрямь перестает меня донимать. Я не слышу ее голоса, запаха, она не мозолит мне глаза своим присутствием, и потому я даже на какой-то короткий миг чувствую облегчение.

Ничто и никто не отвлекает меня от насущных дел. А их накопилось немало — в конце концов, я провожу свое время не только на охоте или в спальне с наложницей, как это делал мой отец. Я король, и я прекрасно осознаю все свои обязанности. Многое, разумеется, решают мои советники... Но контролировать их деятельность — целиком и полностью моя забота.

К тому же, бывали порой случаи, когда я в буквальном смысле чуял носом неверность среди своих приближенных. И тогда приходилось с этим что-то делать. Всякое бывало, но моя магия меня не раз спасала. Благодаря ей, осмелюсь предположить, я и оставался хорошим правителем. И, что не менее важно, — живым.

Беспокоиться о Вельме я начинаю спустя два дня. К тому же, мне успевают доложить, что принцесса все это время не выходила из своей комнаты. Следовательно, она, как минимум, ничего так и не ела… Ребячество, да и только. В конце концов, вряд ли она способна заморить себя голодом. Рано или поздно любой упрямец сломается, а уж она со своим нетерпеливым характером — точно.

Но все же происходящее меня немного… Расстраивает? Глупости. Скорее, выводит из себя, словно застрявшая в неудобном месте заноза.

Решив, что обязательно займусь вопросом затворничества принцессы к вечеру, послеобеденное время я решаю посвятить себе и своему одиночеству. Велю запрячь лошадь, дабы отправиться на конную прогулку куда-нибудь за пределы замка, лучше — поглубже в лес. Раньше я часто позволял себе подобные вольности, еще до тех пор, как на мои плечи легло тяжкое бремя, и я хорошо помню, как такие прогулки помогают прочищать мысли и избавиться от ненужных эмоций.

Впрочем, в этот раз, похоже, мне не суждено насладиться поездкой. Уже отъезжая от замка, я чувствую что-то неладное. Альвы никогда не болеют, недомогание если и свойственно представителям моего народе, то совсем по иным причинам, нежели чем людям. На нас можно наложить заклятие хвори, но отравить человеческим ядом — вряд ли. И подобное недомогание было для меня в новинку… Да и к тому же, сославшись внутренне на усталость и тяжесть на душе, я не сразу обращаю на него внимание.

А когда обращаю, становится уже поздно.

Я нахожусь один на один с собственной лошадью, в лесу, когда что-то с силой сжимает мое сердце. Резкая, слишком внезапная боль сковывает всю грудь, так, словно бы меня хватает удар. Я успеваю только лишь остановить Звездочку и спешиться с нее… Это становится последним, что я помню, прежде чем провалиться в темноту.

Кажется, даже в этой глубокой тьме я продолжаю испытывать страх. Он преследует меня даже во снах, самый потаенный и ужасный, и теперь он вполне может претвориться в реальность. Сильнее всего я боюсь того, что с моей смертью начнется хаос в стране. Именно поэтому я стараюсь всегда быть как можно более осмотрительным, да и подобраться ко мне незамеченным благодаря моей магии практически невозможно… Но я все равно могу погибнуть. Не смерть меня страшит, а то, что Золотые земли ждет окончательный упадок. Что я не успею завершить все свои дела.

Кажется, я все же остаюсь в некотором подобии сознания, раз способен обдумывать все это. Бояться, ощущать мрак вокруг, отголоски боли… А еще — знакомый аромат цветочного меда и горьких трав.

— Ой, да ладно. Он сам напросился.

Голос кажется мне тоже смутно знакомым. Я все еще не могу пошевелиться и открыть глаза, но ясность сознания возвращается ко мне все сильнее с каждой секундой.

— Ну так выйди и пади ему в руки!.. Я то-тут причем?

Вельма. Она словно бы находится где-то в отдалении… С кем она говорит? Да и я не совсем понимаю смысл ее слов… Голова еще слишком сильно гудит, а желудок того и гляди готов вывернуться наизнанку. Собрав весь свой резерв стремительно возвращающихся сил, я сажусь, обхватываю голову руками и пытаюсь хоть как-то осмыслить произошедшее.

— Это ты сделала? — задаю я принцессе вполне закономерный вопрос.

Кажется, она так и сказала. Что я сам напросился. Не вижу и не чую, правда, никого, с кем бы она могла говорить, потому как на этой лесной тропинке мы совершенно определенно только вдвоем… А еще она вышла из своей комнаты. Пусть для того, чтобы, кажется, убить меня, но вышла. Одной нерешенной проблемой меньше.

Видимо, решив, что простого испепеления меня взглядом недостаточно, эльфийка все же бросается ко мне, разражаясь уже ставшим для меня привычным гневным тоном.

— Ты серьёзно думаешь, что я такая психопатка? Ты кем меня считаешь? Монстром? Чудовищем, который так и жаждет вкусить твоей плоти?

Она даже сжимает снова кулак, словно и впрямь готова меня ударить. Будь у меня больше сил — я бы даже усмехнулся в ответ на этот жест.

— Прежде чем умничать и выпендриваться, мог хотя бы попытаться изучить эльфийскую магию и тот образ договора, который я составила. Тогда бы, может, и понял, что он не позволяет нам отдаляться друг от друга. В самом деле! Что за чёртово самомнение?!

Развернувшись, девушка делает несколько торопливых шагов в сторону замка, но тут же останавливается, снова возвращаясь ко мне. То ли от того, что у меня все еще раскалывается голова, и я не могу соображать как следует, то ли я и впрямь уже свыкся, но в эту секунду меня даже забавляет неприкрытая эмоциональность эльфийка.

— Ах да, по поводу того, что было в библиотеке... — это Вельма произносит, сев передо мной на колени прямо на землю.

— Ты что, и впрямь самодовольно ждёшь, что я буду тебе благодарна за то, что ты притащил меня сюда? Ты хоть на одно мгновение задумывался о том, насколько для меня тяжело находиться здесь? В этом дворце убили моих родителей, а я это видела! В той комнате, в которую ты меня поселил, я пряталась от солдат твоего отца! Я помню всё это так, словно это было вчера — такая уж у эльфов память.

Ее лицо совсем близко, прямо перед моим. Я буквально ощущаю снова ее презрение и ненависть, настолько они сильны. Но вместе с этим… Я чувствую запах ее боли. Она тоже сильна как никогда.

— Я ведь постаралась уехать подальше отсюда, — голос принцессы становится прерывистым и тихим, — Но ты вернул меня обратно. И мало того, что это место – мой дом, в котором я росла, который я любила, который вы, альвы, разрушили… Так теперь мне приходится натыкаться на постоянные недовольные взгляды твоих сородичей! В моем доме, в моих коридорах, мне приходится отказываться от еды, приготовленной на моей кухне. Может мой народ и заслуживал порицания и осуждения, но точно не того, что с ним случилось в ту ночь! И ты ждёшь от меня чего?! Траура? Хочешь, чтобы я вечно ходила в чёрных нарядах и со скорбным лицом? Или чтобы я сделала вид, что ничего не было и натянула на себя маску правильной принцессы, которая должна тебе в ноги кланяться за каждый встреченный мною новый день?

Я ведь мог бы прервать ее в любой момент, остановив этот жгучий поток ненависти, который я не заслуживаю. Я могу просто приказать эльфийке замолчать, воспользовавшись своим положением короля. Да все, что угодно… Но вместе с тем — не могу. Потому что в глубине души знаю, что она права.

— Если ты ждёшь от меня этого, то можешь сразу казнить. Или расторгнуть договор и сослать прочь. Я не собираюсь удовлетворять твои желания в плане идеальной невесты. Либо смирись с тем, что есть, либо и впрямь убирайся прочь из моего замка. Уж лучше я умру в одиночестве в руинах, чем превращусь в одного из альвов.

Интересно, а она сама понимает, что никто, абсолютно никто не стал бы терпеть подобных речей на моем месте? Ни мой отец, ни любой другой претендент на престол, который мог бы его занять после его смерти. Вообще никто из моих сородичей, которых Вельма так ненавидит.

Поднявшись на ноги, принцесса направляется прочь. И мне приходится, стиснув зубы, вставать следом за ней. Если этой взбалмошной девице так больно находиться в этом замке, если ее так не любят и не понимают, то зачем она хотела целый год жизни при дворе? Платья, балы, видимость нормальной жизни? И уж чего я точно не понимаю, как ей поможет то, что она будет вот так целыми днями пытаться доводить меня своими выходками? Хоть какое-то веселье? Моя вина сейчас состоит лишь в том, что я привез девочку сюда. И если Вельма считает, что вправе обвинять меня в чем-то еще, то она сильно ошибается.

Нагнав эльфийку, я резко хватаю ее за плечо и разворачиваю к себе. Ты тоже будешь смотреть мне в лицо, дорогуша, когда я буду с тобой говорить.

— Хорошо, будь по-твоему. Я смирился с тем, что есть. Может, мне сделать еще что-то для тебя? — голос мой звучит весьма и весьма жестко, да и о маске привычного спокойствия можно забыть, — Сменить всех придворных на эльфов? Разрушить этот замок и построить новый? Или вовсе отдать тебе корону? Последнее было бы вообще замечательно. Никогда не желал быть королем, знаешь ли. Но я принял свой долг, Вельма, и теперь каждый день стараюсь думать обо всех, кто населяет эту страну, и ты в их числе. Но по твоим словам выходит, что плохой из меня король. Ты бы точно решила все существующие проблемы, не так ли?

Вся моя речь полна некоей иронии, конечно же, да и гнев в том или ином виде заметен во всем моем виде и манере подачи этих слов. Под конец мое запястье начинает сковывать обжигающей болью, видимо, из-за того, что я держу Вельму все это время за руку слишком сильно, к тому же, с каждым словом моя хватка усиливается, так что мне приходится отпустить девчонку, но я и виду не подаю, что испытываю боль.

— Вернись в прошлое и скажи своему отцу оставить мой народ в покое! — с этими словами эльфийка с силой отталкивает меня от себя. — Насколько же ненависть в эльфам въелась тебе в мозг, если ты мне говоришь и предлагаешь подобное! Стать королевой у альвов? Да лучше я умру никчёмной и падшей принцессой эльфов, чем хоть как-то буду связана с тобой и с твоей расой.

Я лишь горько усмехаюсь в ответ. О, если бы я только мог вернуть прошлое. Если бы только мой отец был чуть более мудрым и дальновидным правителем... Многих бы ужасных вещей не произошло. В том числе, смерти всей семьи Вельмы и многих других. Ее обида иррационально-бесконечна, но я не могу ее в этом винить.

Но если она не хочет дать мне хотя бы немного своего понимания — что же, пусть так. Я уже начинаю уставать от этих бесконечных споров. Какой в них смысл, если нет ни единого шанса на то, что собеседник тебя однажды услышит? Я ведь, в свою очередь, стараюсь понять всю глубину ее боли и обиду, а еще во многом иду навстречу… Вельма же в ответ даже на мгновение не пытается понять меня и причины моих поступков.

Впрочем, мне уже все равно. Особенно после последних ее слов. Запрыгивая обратно в седло, я намереваюсь отправиться обратно в замок.

— К сожалению, исправить прошлое никому не под силу, — бросаю я девчонке напоследок, — Я лишь пытаюсь исправить настоящее. И ты либо со мной, либо нет. Либо повзрослеешь наконец, либо возвращайся в свою комнату и лелей все свои обиды и злобу дальше.

С этими словами я разворачиваю лошадь и пускаю ее вперед, оставляю Вельму в полном одиночестве. Да и, судя по выражению ее лица, которым она одаривает меня напоследок, она и сама больше не желает меня видеть. Что ж. Пусть так.

Я сделал все, что мог.