Мой снежный король

18

***

Времени оставалось очень мало. Будучи по натуре своей негативистом, я всегда готовился к наихудшему исходу. Да, откровенно говоря, я боялся того, кем могу стать. Я не питал надежд в отношении Камня, прекрасно зная, что абсолютно любая магия коварна, особенно, если она бесконтрольна. А на контроль над ним я рассчитывать не мог — договор был заключен как раз об обратном. Он мог сохранить мне жизнь, сознание, но я точно знал, что он будет вести свою игру, и я даже могу не подозревать об этом.

Неудивительно, что размышляя обо всем, я пришел к реорганизации формы власти в стране. Мне нужно было ограничить власть монарха и быть уверенным в том, что не только мою. Нельзя впредь допускать тирании, как при предыдущем короле. А случиться может многое — если к примеру спустя несколько поколений снова настанет чье-нибудь страшное правление, кого-то вроде моего отца. С помощью моего дара я всегда окружал себя исключительно самыми верными людьми, одобрявших все мои решения — и тех советников, что были при мне, я наделил полномочиями влиять на решения короля, учредив Главный Совет. Король по-прежнему остается королем, но если его решения и действия будут идти в разрез с интересами государства, их можно будет отменить с помощью решений всех членов Совета.

Работы было катастрофически много. В первую очередь — постановить, каким образом будут избираться люди в Совет, по какому праву передаваться наследование, нужно было наконец обратить свой взор на север — где сейчас правил альвами мой двоюродный дед. Закончить с волнениями в стране насчет эльфов… А еще я до жути боялся, что новый я, если Камень полностью подчинит мою сущность, изберет другую политику в отношении всего, и тогда все будет напрасно.

Поэтому я потихоньку привлекал и жену к государственным делам, потому что знал, что Вельма как раз та, кто будет верен мне до самого конца. Да, мы поженились. Провели тихий обряд безо всяких пиров и громких балов, вопреки изначальным желаниям принцессы. Но зато исключительно по эльфийским обычаям. Вообще, по традициям альвов, у нас не существовало брачных обрядов — мужчина объявлял женщину своей, как только разделял с ней ложе. У нас это означало, что впредь она принадлежит ему, и альв обязан заботиться о той, над кем взял ответственность, до конца своей жизни.

Мне было нужно знать, что объединение наших народов действительно пройдет успешно, и однажды грань между нами всеми будет и впрямь стерта. Расовой ненависти и нетерпимости больше никогда не будет. Все жители королевства будут равны между собой.

Большим утешением служило то, что Вельма и впрямь чувствовала себя прекрасно. Она, такая хрупкая и маленькая, выглядела совсем неестественно в своей беременности — и я с ужасом думал, как она пыталась бы выносить наших детей без этого договора. Альвы по природе своей несколько крупнее эльфов. А еще я прочел несколько текстов о том, что почти никогда эльфийки не могли выносить ребенка, если он был от альва. А у нас их было двое. И моей жене предстояла не только беременность, но и роды. Я сильно беспокоился обо всем этом, поэтому неудивительно, что я углубился в чтение книг даже на эту тему. Я собирался быть рядом, помогать Вельме, нашел лучших лекарей и акушеров. Все ее страдания должны были быть сведены к минимуму.

Так и случилось. Когда все началось (а я знал, что полные девять месяцев беременность не продлится, и что времени у нас совсем мало), я был рядом с Вельмой. Благодаря моей магии она практически не чувствовала боли. Конечно, полностью избавить ее от неприятных ощущений я не мог, но это было и не нужно — иначе нельзя было контролировать течение событий, и как все идет. Прошло много времени — дольше, чем я думал, но для нас обоих оно шло незаметно. Сжимая руку своей жены, я понимал, что, возможно, это в последний раз. Что как только последний из наших детей издаст свой первый крик, меня уже не станет. Но я предпочел не думать о грустном — мне хотелось скорее взглянуть хотя бы на одного из них, кому посчастливится сделать вдох в этом мире первым.

Но увидеть я его так и не смог. Как только акушер сообщает, что первый ребенок вот-вот родится, я практически сразу ощущаю резкую боль в груди, особенно острую в области сердца. После я слышу крик, принадлежащий Вельме — судя по всему, моя магическая защита исчезает.

Больше я не помню ничего, погрузившись во тьму.

Я предупреждал лекарей, что со мной может случиться что-то подобное. Что со мной можно не церемониться и, самое главное, не разлучать с женой. То, что я прихожу в себя через какое-то время, для меня в некотором роде — чудо. Я искренне верил, что ухожу навсегда. Что больше мое тело мне не принадлежит. Бриллиант Жизни нашел себе новый сосуд.

Вельма и мои дети будут жить, и моя жизнь — совершенно крохотная цена за их счастье.

Сколько прошло времени, я не знаю. Но как только я открываю глаза, то сразу понимаю, что что-то изменилось. Будто я открываю… Уже не свои глаза. Впрочем, времени размышлять у меня нет — меня заботит то, о чем я заботился последние несколько месяцев.

— Вельма? — голос звучит неестественно хрипло, я словно бы заново учусь разговаривать. — Как она?

Вернее — нечто иное учится в этот миг произносить слова вместе со мной. Не просто слова. Ее имя.

Он тоже хочет знать, как они.

Мне сообщают, что моя жена все еще спит, но я могу увидеть детей. Как я и предполагал, первой родилась девочка, а вторым был мальчик. Самое главное, что я отмечаю — это то, как удивительно они пахнут. Почти как Вельма. Еще не обремененные лишними эмоциями и чувствами, чистые и однородные по своему запаху, как и их мать, аромат которой перекрывает все остальные.

Спустя время беспокойство о жене становится практически нестерпимым, а потому я переключаю свое внимание на нее. И я точно знаю, что беспокойство в моей груди принадлежит не мне одному. Какое-то время я вглядываюсь в лицо принцессы, пытаясь осознать, что все позади.

Мы все остались живы. И даже она скоро придет в себя.

А еще я меня преследует чувство, что я словно бы смотрю на нее в первый раз в жизни вот так.

Не знаю, сколько времени я так просидел, дожидаясь, пока Вельма придет в себя. Из полубессознательного сна меня выдергивает ее голос, когда она зовет меня.

— Кай?..

Разумеется, я тут же приближаюсь к ней, склоняясь совсем близко:

— Со мной все в порядке, — тихо и спокойно отвечаю я. — И с тобой, судя по всему, тоже.

Со мной и впрямь, как мне кажется, не произошло никаких изменений. Разве что, о чем я пока еще не знаю, глаза сменили свой цвет, став из серых ярко-голубыми.

— Ну и что? — тут же стараясь сесть, Вельма начинает засыпать меня вопросами. — А как же поздравления мне в честь появления наследников? Как же рассказы о том, какие чудные и прекрасные дети? Кто там, кстати?

Я смотрю на Вельму, как и обычно, позволяя ей говорить куда больше меня и заполнять своим звонким голосом всю комнату.

— Они чудесные. Девочка и мальчик. Как я и говорил, — с этими словами я беру жену за руку и легонько подношу ее к своим губам, чтобы на мгновение приникнуть к ее пальцам поцелуем.

А после делаю знак всем присутствующим, чтобы нас оставили наедине. И терпеливо жду, пока дверь закроется за последним из слуг, когда мы с Вельмой останемся наедине. Как только это происходит, девушка тут же улыбается еще лучезарнее и притягивает меня к себе за шею, вынуждая нависнуть над ней:

— Боюсь, это были мои первые и последние роды. Не желаю больше такое повторять.

Меня разрывают такие противоречивые ощущения. Первое — пусть даже теперь мы одни — я все равно чувствую, словно бы на нас кто-то смотрит. И в тот момент, когда Вельма притягивает меня к себе, я напрягаюсь, не желая позволять себе лишнего, как раз из-за этого чувства.

Второе — я постоянно прислушиваюсь к своим ощущениям. Раньше я различал запахи, даже не замечая этого, это было будто моим шестым чувством, теперь же я будто утратил контроль над этим даром, и мне приходится прикладывать усилия, чтобы учуять запах чего-либо.

И, наконец, в-третьих, я понимаю, что даже по отношению к жене испытываю смешанные эмоции. Я чувствую, безусловно, любовь. Свою к ней безграничную, безусловную, несконачемую любовь. Но вместе с тем и что-то иное... То, что испытывает к ней сам Камень. Нежность? Боль? Желание… Обладать?

Поэтому он так смотрит на нее. Теперь уже — моими глазами.

Я закрываю их на мгновение, пытаясь свыкнуться со всей этой кашей в голове и переварить. А после, приняв осознанное собственное решение, наклоняюсь к Вельме, чтобы поцеловать.

И ему это нравится и не нравится одновременно.

Он борется с желанием уничтожить мое сознание прямо сейчас, но понимает, что никогда этого не сделает из-за нее. Я понимаю это так остро и ясно, что до конца моей жизни буду чувствовать эту борьбу… И все равно благодарен ему. За то, что он принял верное решение.

Отстранившись от меня первой, Вельма хмурится. Очевидно, тоже что-то понимая.

— Так и думала, что ты мной и моим сердцем пользовался лишь от безысходности своего положения. И что помогал мне лишь потому, что тебе деваться было некуда, — тихо произносит она, глядя прямо мне в глаза.

Разумеется, я понимаю, что Вельма говорит не со мной. Но я так же четко осознаю, что это я, я не потерял себя, просто пока немного ошарашен и подавлен тем, что теперь в моей голове есть кто-то или что-то еще. Но это все равно я. Я видел своих детей. Я вижу свою жену, которая осталась в живых. И весь этот кошмар теперь позади... Позади ли? Нет, все абсолютно точно теперь будет в порядке. И я справлюсь с тем, что чувствует этот чертов артефакт. Найду то, что чувствую я. И все будет нормально.

— Это я, — шепчу я, обхватывая лицо Вельмы руками, своим привычным жестом, — Я здесь… Да, и он теперь незримо будет рядом. Но это я, Вельма. Мы со всем справимся.

Я очень хочу, чтобы она поверила мне. Я ведь ее еще ни разу не подвел.. Сдержал все свои обещания. И это слово сдержу. Мы уже со стольким справились — разве теперь этот камень внутри меня сможет стать препятствием?