Моя до конца

Глава 20

То, что все тайное рано или поздно становится явным Ветров помог мне узнать еще в студенчестве. Вот только, как оказалось, меня это совершенно ничему не научило. И я знала, что за любым совершенным действием следует ответ и была готова этот ответ держать. Мое сердце, поврежденное, израненное, искалеченное, но еще живое разрывалось вновь. С одной стороны мне хотелось поехать по знакомому адресу на Оболонскую, где когда-то совсем недолгое время мы с Ветровым были очень счастливы.

Прежде, чем Макар обнимает меня, я слышу его шаги. Его руки на моем животе, мои на его руках. Я откидываю голову на его плечо, наблюдая за огоньками за окном. Люди гуляют, гудят машины. Интересное чувство: мы их видим, а они нас нет. И время застыло, как тогда, на крыше. Красивый вид и любимый мужчина рядом. В голову почему-то приходит мысль, что я хотела бы жить здесь, вместе с Макаром, просыпаться от запаха кофе и варить его для Ветрова самой. Глупая, совершенно не к месту пришедшая мысль.

Время застыло только для нас, как тогда, на крыше. Как всегда, с ним. Красивый вид, любимый мужчина рядом. Я желаю всегда быть настолько счастливой. А мое «быть счастливой» тесно пересекается с «быть с Макаром».

Мне казалось все это таким далеким, словно несбыточная сказка, мечта, что могла бы стать явью, лишь переступи я порог. Но вопрос был в другом.

Я изменилась, выросла, стала совершенно другой, не забыла его любовь, но и обиду тоже. Смогу ли я вычеркнуть все, что он сделал? Мне хотелось ответить «да», но на деле же я знала настоящий ответ. «Нет».

Эйфория пройдет, нас отпустит страсть и все, что я буду так усиленно прятать вылезет наружу. Потому что если я не забыла на протяжении пяти лет, то и сейчас не забуду.

А Макар? Любит ли он меня или тот образ, который все еще хранит? Он ведь тоже изменился. Из короля университета, преуспевающего студента из богатой семьи он превратился в успешного взрослого, до одури красивого мужчину. Опасного мужчину. И опасность эта заключалась в подмене понятий. В подмене образов друг друга. Мы уже не те, что раньше. И хоть взрослый Ветров нравился мне едва ли не сильнее юного, я не могла позволить себе попробовать. Пробовать ураган слишком больно. Я помню.

Артем начал кричать с порога и имел на это полное право. Нужно было наконец расставить точки: попробовать с чистого листа, без вранья или расстаться, отпустив друг друга и перестав мучить.

— Где ты была?! Где ты была, я спрашиваю?! Какого черта ты приперлась только утром?! — осознание, что впервые вижу его таким пронеслось вспышкой. От спокойного и уютного Темы не осталось и следа и сейчас лицо его исказила гримаса, которая заставила меня сделать шаг назад. Едва ли такое когда-нибудь со мной случалось.

— У Аланьевых, Тем, — я говорю как можно спокойнее, чтобы успокоить его, — Мы напились с Тасей вина и проснулись сегодня около двух часов дня.

Это чистая правда. Голова болела так, что Марку пришлось идти в аптеку за обезболом. Мы как раз поняли, что три — это много. Две. Вот наш предел. Две.

Лукашин немного выдохнул, запрокинул голову и скрипнул зубами. Такая разительная перемена испугала.

— За руль не села, так что меня завезли ребята. Завтра придется тащиться за машиной вместо спорт зала. В последнее время мне что-то не до тренировок, — я продолжила рассказ, про себя отмечая, как лицо Лукашина расслабляется с каждой сказанной мною фразой.

Но и мне было что спросить. Ощутила, что сама как натянутая струна. Довела мужика. Мне нужно решить, что делать дальше и от ответа Артема зависел мой ответ.

— Зачем ты сказал Макару, что я едва не истекла кровью?

Мой прямой вопрос выдает меня с патрохами, и плевать. Надоело копошиться в болоте изо лжи. Там мерзко до трясучки.

— Ты была с ним, да? — лицо его багровеет, и он опасно приближается, однако я не в настроении играть.

Я попыталась помочь ему успокоиться, но манипулировать собой не позволю.

— Отвечай на вопрос, Лукашин. Какого черта Ветров считает, что у меня крыша поехала?! И почему я не знаю, что он приходил?!

Брата я могу понять. Если Макара встречал Влад, значит, тот уже жил с нами и что важно, знал мою историю от меня же. Или мама рассказала. Она хоть не посвящена в подробности, но мое состояние от нее явно не укрылось. Конечно, родители все видели и наверняка догадывались.

Но Влад не врал! И у Артема не было такого права! Ни у кого не было!

— А что говорить?! — он топает ногой и снова переходит на крик, — Я любил тебя, Арина! И сейчас люблю! И поступил бы так же! Да, я соврал, и совершенно об этом не жалею, ясно?! Я поступил бы так еще раз и снова, потому что этот гад испортил тебе жизнь и тебе было лучше без него! Он бы мучил тебя. Зачем, а?! Ты уже тогда говорила Тае, что все, чего хочешь — это забыть чертова Ветрова и я все решил. Я мужчина! Я за этим и нужен!

— Ты не имел права решать за меня! Я в состоянии справиться со своей жизнью, Артем!

— Не имел, но решил, потому что я твой мужчина и я тебя защищал! Кто-то должен был помочь тебе забыть его, и я сделал это. Арина, посмотри на меня, пожалуйста, — он подходит впритык, поднимая мое лицо, сжимая ладонями, окутывая пространство.

А я судорожно анализирую. Если он поверил в ложь Артема, а он плел, что в тот период мною якобы занимаются врачи и, если Влад уже вернулся домой, выходит, Макар приезжал ко мне спустя меньше года с момента, как мы расстались. Примерно в этот период…

— Тогда мы ведь небыли вместе, ведь так? Мы начали встречаться гораздо позже… — сопротивляюсь его напору, хмурясь.

— Неважно, Арина! Неважно! Я сделал слишком много, чтобы ты была моя и я тебя не отпущу. Никогда, слышишь? — Артем давит и сам знает это, — Мы вместе, слышишь? Вместе. Мы прошли вместе тот путь и пройдем его снова. Моей любви хватило и опять хватит. Разве нам было плохо вместе? Нет. Нам было хорошо. Он скоро уедет. Очень скоро. Проверка закончиться и все снова будет, как раньше. Вспомни, что ты пережила из-за него. Да, не было ни врачей, ни суицида, но ведь могло быть, повторись все снова. Я принял решение. Я тебя уберег, спас, вытащил. Я и Тая с Марком. Моей любви хватит на нас обоих, Арина.

Слушаю его слова, словно мантру. «Я… я… я…» Он понижает тон, шепчет самозабвенно. Меня будто пучиной окутывает, но я успокаиваюсь. Как всегда, успокаивалась с Артемом. Он делает меня терпимее, осторожнее. Наверное, взрослее.

— С Макаром все кончено. Мы вместе.