Моя (не)любимая бывшая

Глава 23. Хождение по мукам

Барсег

Я хожу по своему кабинету из угла в угол уже добрых полчаса.

Мать вашу так, девять пятнадцать!

Снежана вот уже пятнадцать минут как должна быть на работе, точнее в моем кабинете, куда я велел охране сопроводить ее, как только она появится.

Но она не явилась!

Я, как последний идиот, пришел на работу пораньше, в надежде поскорее ее увидеть, и, что называется, фиг вам! Точнее, мне.

Мне вчера дорогого стоило не прыгнуть в машину и не помчать за Снежаной следом. Остановила лишь мысль о том, как бы это было ею воспринято.

Я ей пес, что ли? Бегать за хозяйкой, да еще и хвостом вилять? Ушла, хлопнула дверью, а я помчал вприпрыжку догонять.

Вот только я не ее личный пес.

Ушла так ушла. Значит, не хотела говорить.

Обидно то, что я-то хотел!

Тогда я подумал — никуда она от меня не денется, придет на работу, и поговорим.

Я всю ночь промаялся как неприкаянный, и часа нормально не поспал, все прокручивал в голове то, что между нами произошло. Пришел на работу спозаранку, но Снежана определенно точно взялась испытывать мое терпение, потому что наглым образом опаздывает.

У меня мозг взрывается от всего этого, а ей хоть бы хны.

Проспала она, что ли? Значит, пока я совсем не мог спать, спокойно дрыхла? Где ее совесть?

Что такого ужасного я ей предложил, раз она решила вчера сбежать из моего номера? Всего лишь хотел с ней по-человечески поговорить. Это так сложно? Она, вообще-то, для этого изначально ко мне в гостиницу и пришла. А закончилось чем? Пиздецом, вот чем. Тут у нас с ней стандарт. Каждая встреча — один сплошной пиздец.

Да, Снежана не горит желанием со мной общаться после вчерашнего. Зато я с утра пораньше мило побеседовал с ее гинекологом. Умею развязывать языки тогда, когда мне это нужно. Кстати, тут даже стараться особенно не пришлось, ведь Снежана наблюдается в самой обычной поликлинике, как оказалось.

Честно сказать, я думал, девственницы вообще к гинекологам не ходят, но у нее оказались нюансы по здоровью, поэтому она все-таки обследовалась несколько месяцев назад. И вот в ее медкарте значится черным по белому, что половой жизнью не живет. Точнее, не жила до вчерашнего дня.

Как так, а?

Девчонке двадцать четыре года, а она ни разу ни с кем! При этом живет в столице. Это вообще из разряда фантастики.

Мы с ней расстались пять лет назад, она что, все это время прожила монашкой? Похоже, что так. Ведь гинекологу она врать не стала бы, никакого резона ей это делать не было. Тем более что меня тогда в ее жизни еще и в помине не наблюдалось.

После того, что я узнал, моя теория о том, что она могла зашиться, затрещала по швам. Получается, спустя пять лет после расставания я все-таки лишил свою же невесту девственности… Каково?

Что она делала все это время? Как-то это не очень сочетается с теорией «Снежана-блядь». Еще и с коллегами принципиально не то что не трахается, но даже не встречается. И детектив мой ни одного бойфренда в радиусе километра от Снежаны так и не увидел.

Ее сестра Аня — та встречается, еще как. Ведет достаточно активный образ жизни.

А Снежана как будто наполовину живет. Это ненормально для девушки ее возраста, причем красивой.

Это как-то неправильно, не вяжется с тем, что я думал про нее все эти годы.

В общем, жду красотку, чтобы она подробно отчиталась мне обо всем, что творится в ее жизни, все детали хочу знать. И если она думает, что сможет уйти от ответа, то хрен она угадала. К креслу привяжу и стану пытать, но узнаю то, что мне интересно.

Мой взгляд падает на наручные часы.

Девять семнадцать, едрить ее налево!

Да что она там, забила на работу, что ли?

Мое терпение лопается со звуком взорвавшейся петарды.

Первый, кому звоню, — охранник, которому я приказал следить за приходом Снежаны.

— Проходила?

— Никак нет, — отвечает он чуть испуганным тоном. — Наблюдаю в оба глаза, никуда не отлучался.

— Следить, — командую строго.

На этом кладу трубку и сразу же набираю номер Забродского, прошу требовательным голосом:

— Позвоните Снежане Васильевой и поинтересуйтесь, почему она опаздывает. Она вообще думает сегодня являться на работу? Совсем вы распустили своих сотрудников…

— Эм, извините, — отвечает Забродский. — Но Снежана звонила, предупредила, что заболела.

— В смысле заболела? — я чешу лоб.

— Может же человек заболеть. Она ведь живая.

У меня в груди нехорошо екает.

Чем заболела? Воспалением хитрости?

Но она ведь и вправду живая. Нежная, ранимая, маленькая и слабая.

А вдруг что? Вдруг я вчера что-то там ей нарушил, поранил ее? Я мог?

Эта женщина меня с ума сведет!

Я сразу хватаюсь за телефон, звоню ей.

Но Снежана еще со вчерашнего дня в курсе, какой у меня номер, ведь звонил ей ночью. Поэтому трубку ожидаемо не берет.

Не сдаюсь, набираю номер второй Васильевой, благо у меня неограниченный доступ к делам сотрудников.

Ее сестра Анна, в отличие от Снежаны, отвечает сразу:

— Алло.

— Аня, что с твоей сестрой? — Я даже не представляюсь, не трачу время на приветствия. — Почему она ушла на больничный?

— Барсег? — спрашивает она удивленным голосом.

— Да, — отвечаю.

Анна замолкает, какое-то время кашляет в трубку, а потом просит подождать.

Слышу цокот ее каблуков. Видно, она куда-то выходит, чтобы не сделать наш разговор достоянием общественности.

Говорит, спустя примерно минуту:

— Ты свинья! Какая же ты свинья… Как ты мог?!

Последнее она почти кричит, чем окончательно меня бесит.

— А что я такого смог? — запальчиво отвечаю. — Она сама ко мне пришла, считай спровоцировала…

— Будь я на месте Снежаны, побежала бы в полицию писать заявление за домогательства и изнасилование! Тебе мало, что из-за твоей долбанутой семейки нам пришлось уехать, бросить учебу… Ты и сейчас ей жизнь портишь! Сколько в тебе ненависти! Сколько жестокости!

Не слушаю этот бред, отключаюсь.

Бред и есть.

Нет во мне уже никакой ненависти! И жестокости тоже нет.

Как-то разом вчера закончились.

Немного Снежану в руках подержал, и внутри все поменялось.

Она меня, конечно же, до сих пор бесит до дрожи. Злит и раздражает своим пофигизмом. Но ненависть к этой девчонке почему-то закончилась, и ничего плохого я больше делать ей не хочу.

Наоборот, мне сейчас очень хочется убедиться, что с ней все в порядке, что я зря волнуюсь.

Анна вконец обнаглела, раз так со мной разговаривала. Сложно было ответить на вопрос о здоровье сестры?

Я ведь был с ней добр. Когда мы со Снежаной встречались, я многое дарил в двойном экземпляре. Для нее и для сестры. Духи, сапоги, пальто, даже шокеры как-то привез, чтобы девушки были под защитой. Ни одной просьбы без внимания не оставил.

И тут на тебе…

Вот она, человеческая благодарность.

А впрочем, я давно разочаровался в людях. У меня для этого были все основания.

Все-таки слышать Анину версию событий про то, что я изнасиловал Снежану, мне было поперек горла.

Ведь не так все произошло! Или Снежана это видит именно так?

Хватаю ключи от машины и выхожу из кабинета.

Ладно, если по-другому не получается, я сделаю, как Снежана хочет. Поеду к ней. Ведь, по всей видимости, она этого добивается.

Спускаюсь, иду на парковку, завожу машину и двигаюсь в путь.

Первое желание — рвануть сразу к ней. Но к больным девушкам ведь не ездят с пустыми руками. Даже если это бывшая невеста, даже если она выпила литры твоей крови. Воспитание, чтоб его.

Заруливаю в супермаркет, некоторое время блуждаю по рядам, потом покупаю огромную корзину фруктов — самую большую, какая есть в магазине.

Фрукты — нейтрально. Их дарят даже просто коллегам.

С корзиной и еду к дому, где сестры Васильевы снимают квартиру.

Паркуюсь, вглядываюсь в окна, гадаю, за каким из них скрывается Снежана.

Выбираюсь из машины, прихватив с собой презент.

Мысленно прокручиваю в голове речь, что заготовил для нее. Вспоминаю список вопросов, что хочу задать.

Я, кажется, готов к конструктивному диалогу. Вправду, ну что мне даст, если она уволится? Ничего. Я этого больше не хочу. Пусть лучше рядом будет, пусть работает, так ей и скажу. Может, даже наладим с ней какой-то контакт.

Очень хочу с ней этот нормальный, человеческий диалог.

Но разве Снежана открывает мне дверь?

Нет, вашу мать!

Я целый час стою как последний истукан возле ее квартиры. Она там, я это точно знаю. Пусть не ответила мне ни разу, сколько бы я ни стучал, ни звал ее. Но я ведь слышал, как она ходила в прихожей. Вот только ей плевать, что я засунул гордость в задницу и приехал.

Ей все равно, что я промучился всю ночь.

Ей до лампочки, что я, как последний дурак, все утро ждал ее на работе.

Ей без разницы, что я десять раз ей позвонил.

Как же сильно она меня бесит!